Глава 7
Солнце наконец начало скатываться по небу, и вдова Янь уже жарила свой знаменитый «вонючий тофу». Жэньди всегда удивлялся, как такое может быть: пахнет отвратительно, а вкус, похоже, дивный. Но с «вонючим тофу» в том и фокус, что чем ужаснее его запах, тем он вкуснее. Тофу вдовы Янь служил этому ярчайшим доказательством: когда он жарился, казалось, что смрад гниющего на жаре мусора смешивается с вонью от переполненного ночного горшка. Ужаснее запаха Жэньди не знал – однако не раз видел, как Мэйлань над садовой стенкой украдкой протягивает Пэйи кусочек тофу и та его жадно, с наслаждением уминает.
Жэньди принёс чайные чашки и выстроил в ряд, нарочно пристукнув каждой чашкой по столу. От этих пристукиваний хозяин Чао морщился и жалобно вздыхал.
– Ох, голова моя, голова! – простонал он, прижимая ладонь ко лбу. – Дождусь я когда-нибудь в этом доме тишины и покоя?
Жэньди скорчил рожу. Уж кому-кому, а ему покой был куда нужнее, чем хозяину Чао. Целыми днями Жэньди терпел его мелочные придирки, а ночами не спал из-за рыданий неба. Он уже готов был поверить, что эти звуки слышны только ему и всё это происходит лишь у него в голове. Уж не сходит ли он с ума? Нет, лучше не думать об этом…
– Наверное, – сказала госпожа Чан, поворачиваясь к своему соседу по столу господину Шаню, – что для одного – шум и скрежет, то для другого – приятные, услаждающие слух звуки. Как в истории про петуха, который звал солнце, правда?
Господин Шань вздрогнул, вырванный на миг из своих раздумий. Жэньди нахмурился и закатил глаза. Раньше, днём, он наблюдал, как госпожа Чан впервые увидела старого господина Шаня, с его длинной белой бородой. Господин Шань тогда как раз входил в двери, тяжко опираясь на посох. Госпожа Чан шагнула ему навстречу, улыбнулась и взяла его руку в свои.
Господин Шань взглянул на неё словно сквозь туман. Потом покачал головой, сел за стол, где уже был накрыт его обед, и немедленно принялся жевать с отсутствующим видом. Но госпожа Чан, к удивлению Жэньди, в ответ на столь явное пренебрежение проявила поразительное благородство. Улыбка её, правда, угасла, однако на лице не отразилась обида. Напротив, взгляд её потеплел, она уселась рядом с господином Шанем и подлила ему чаю. И тогда, за обедом, и теперь, за ужином, она была так ласкова и предупредительна с этим стариком, как будто он был её любимым дедушкой. У Жэньди это никак не укладывалось в голове.
– Опять история? – оживилась Пэйи, принёсшая к столу чайник. – Вроде той, что вы утром рассказывали, про шесть солнц?
– Да, – ответила ей госпожа Чан, не поворачивая головы. – Неужто, – вновь ласково обратилась она к господину Шаню, – никто больше не помнит старинных историй?
Господин Шань уставился на неё своим рассеянным взглядом и сказал – явно невпопад:
– Я потерял книгу.
Жэньди подавил раздражённый вздох. Этот господин Шань день ото дня становится всё слабее умом.
– Я так хочу послушать! – сказала Пэйи.
Жэньди тоже был не прочь послушать историю – не так уж часто в Гостинице Ясного Неба выпадали развлечения. Он вдруг заметил, что госпожа Чан глядит прямо на него, и покраснел.
– А ты хочешь узнать эту историю? – спросила она.
– Почему бы и нет, – сказал Жэньди и постарался как можно равнодушнее пожать плечами.
После того как Ван И сбил с неба пять солнц, последнее, шестое солнце в страхе укатилось само. Укатилось и спряталось в высокую гору.
Люди больше не изнывали от жары и засухи, но на них свалилась другая беда. Луна, конечно, по-прежнему выходила на небо и светила, хотя и тускло, – но вот согреть землю она не могла. Деревья и все растения мёрзли и гибли. Люди сбивались в кучки и грелись друг о друга.
– Солнце должно вернуться на небо! – сказал Ван И.
Люди были согласны с ним, но что они могли сделать? Они все пошли к горе, в которой пряталось солнце, и стали просить его выйти. Они молили, они улещивали, они угрожали, но всё было тщетно – солнце наотрез отказывалось выходить.
Но когда люди уже почти отчаялись, ветер принёс им весть от Духа Горы.
– Солнце выйдет, когда услышит зов, – прошептал Дух Горы. – Дружеский зов.
Дружеский зов? Что бы это значило? Ведь люди уже обращались к солнцу учтиво и приветливо, говорили ему самые добрые слова самыми ласковыми голосами, но оно их не слушало.
И только жена Ван И поняла, что имел в виду Дух Горы.
– Солнце не видит в нас друзей, потому и не отвечает нам, – сказала она. – Нужно найти звук, который оно сочтёт дружеским.
И люди принялись искать такой звук. Поначалу они принесли к горе сверчка. Его стрекот был нежен и мил, но очень уж тих – солнце никак не могло его расслышать сквозь каменную гору.
Тогда люди привели тигра. Его грозный сердитый рёв эхом прокатился по всей земле – но лишь разгневал солнце, и из вершины горы вырвалось пламя.
Тогда люди решили подвести к горе корову. Её мягкое доброе мычание наверняка успокоит солнце! Так и вышло: солнце, убаюканное коровьей колыбельной, просто-напросто уснуло.
Люди встревожились ещё сильнее.
– Как же его выманить? – спрашивали они друг друга. – Какой звук покажется ему дружеским?
– А если позвать петуха? – сказала жена Ван И.
– Петуха? – усомнились люди. Многие считали, что пронзительный петушиный крик немилосердно режет ухо.
– Этот звук наверняка пробьётся сквозь камень, – объяснила жена Ван И. – В нём нету ни гнева, ни праздности. Давайте попробуем!
Люди принесли к горе петуха, и петух издал свой громкий, торжествующий клич.
Солнце прислушалось. «Какой приятный голос!» – подумало оно и выглянуло посмотреть, кто это так поёт.
В солнечных лучах петух вспыхнул золотом, а гребешок его сделался алым, как пламя. Увидев золотого петуха, люди поняли, что солнце готово вернуться. Они разразились ликующими криками – и солнце, услышав столько приветливых дружеских голосов, наконец выкатилось из горы.
Вот так петух вернул солнце на небо.
– Но раз этот петух стал золотым, значит, это необыкновенный, особенный петух? – спросила Пэйи.
– Да, – сказала госпожа Чан, кивая. – Он превратился в Небесного Петуха и по сей день остаётся другом и спутником солнца.
– Так вот почему петухи кукарекают по утрам? – спросил, не удержавшись, Жэньди. Он сразу подумал про петуха вдовы Янь. Каждое утро, как только жалобы неба стихали и Жэньди удавалось уснуть, петух будил его своим душераздирающим воплем. Как же он ненавидел этого петуха!..
– Верно, – с довольной улыбкой ответила госпожа Чан. – Петухи призывают солнце – точно так же, как звал его Небесный Петух в те давние времена.
– В те давние времена… – внезапно эхом откликнулся господин Шань.
На миг Жэньди показалось, что в глазах у господина Шаня сверкнул огонёк и взгляд его впервые сделался острым, умным, живым. Но затем огонёк угас и господин Шань вновь сгорбился над своей миской. Капли супа стекали по его бороде.