Гриф Стервятник сделал крутой вираж и приземлился на кочку, одиноко торчавшую из заболоченного ручья. Предполагалось, что это будет красивая, хоть и рискованная посадка, но без хвоста получилось неловко, криво и косо, настолько косо, что левое крыло Грифа угодило прямо в болотную тину, из подвязанного хвоста выпало рулевое перо, а из лапы вывалилась пробирка.
Нет, он, конечно же, не уронил своего достоинства, роняя перо и пробирку. Он сделал вид, что так и было задумано, он ловко, прямо под водой, подхватил пробирку погружённым в ручей крылом и зачерпнул зеленовато-бурую жижу для экспертизы, но настроение всё равно было безнадёжно испорчено на весь день. А может быть, на всю жизнь. Зависело от того, как долго придётся соблюдать эти нелепые антихвостоедные меры. В особенности подвязывание хвоста к спине. Он гордая птица! Хвост необходим ему для руления! Для совершения эффектных воздушных манёвров! Подвязанный хвост оскорбляет его достоинство…
– Гриф Стервятник, возьмите, пожалуйста, на экспертизу пробы воды, – сказал Барсук Старший.
– А я что, по-вашему, только что сделал? – Гриф раздражённо потряс пробиркой.
– Прошу прощения. Я думал, вы упали в болото, – смутился Старший.
– Я здесь закончил, – сухо ответил Гриф. – О результатах экспертизы сообщу позже.
Эксперт-криминалист горделиво раскинул крылья, взмыл над ручьём, чуть не врезался в вековой дуб и полетел прочь, вычерчивая в осеннем небе замысловатый зигзаг.
Барсук проводил Стервятника задумчивым взглядом и покосился на Барсукота. Тот раздражённо помахивал кончиком хвоста, торчавшим между ушами. Барсук вздохнул: хвост Младшего Барсука Полиции был подвязан к спине неправильно.
– Нельзя высвобождать хвост, Барсукот.
– Я же только кончик.
– Это не по инструкции.
– К сычам инструкцию! Вертел я на хвосте такую инструкцию! Вот чем ты мне прикажешь помахивать, если я раздражён или в ярости?!
– Это не мой приказ, Барсукот, а распоряжение сверху.
– Да хоть бы и снизу! – огрызнулся Барсукот, подвязывая кончик хвоста. – Эта Супермышь просто выжила из ума! Подвязывать хвосты, чтобы не провоцировать заболевших! Это ж надо такое придумать!
– Ну, какой-то смысл в этом есть, – с сомнением возразил Барсук Старший.
Ему тоже не то чтобы очень нравилось подвязывать хвост к спине. С подвязанным хвостом ходить было тяжело, и как-то особенно тоскливо ощущалось отсутствие зверской формы. Он вздохнул и повернулся к газели Герочке. Та суетливо перетаптывалась на берегу ручья, пытаясь избавиться от назойливой мухи без помощи хвоста. Хвост Герочки был подвязан к спине по всем правилам. Кроме того, на ней были накопытники и намордник, для безопасности окружающих: срок изоляции Герочки ещё не истёк – её вывели из карантина к ручью как свидетельницу.
– Вы подтверждаете, что жирафа Руфь пила вот из этого заболоченного ручья? – спросил Барсук Старший.
– Подвевдавю, – сказала Герочка через намордник.
– Вы видели это лично?
– Ва, бибева.
– Что-что? Вы говорите на диалекте Дальнего Редколесья?
– Бя бобовю черев дабордник! – Герочка цокнула копытом от возмущения.
– Так, хорошо. Вы можете снять намордник, но сначала отойдите от нас на зверскую дистанцию, – распорядился Барсук. – Желательно на ту сторону ручья.
Газель Герочка легко перескочила через ручей, стряхнула с себя намордник и клацнула зубами.
– А что это вы клацаете? – напрягся Барсукот. – Вам хочется сделать кусь?