– Как он мог? Как он мог так со мной поступить?! – голос Барбары сорвался. Слёзы и дождь текли по её усам, заливали шёлковую шерсть на груди. – Почему он выбрал тебя? Ведь ты ему не родной! Я ничтожество, в этом дело, да, Барсукот? Я плохой Барсук Полиции Дальнего Леса? Меня взяли на работу из жалости?
Грянул гром: Небесный Медведь снова злился на своего Медвежонка.
– Вовсе нет, Барбара. – Барсукот хотел погладить её по мокрой спине, но она отстранилась. – Барсук Старший оставляет тебя здесь за главную. Это очень большое доверие. И большая ответственность. А вот мне он доверяет куда меньше. Он считает меня слишком порывистым, импульсивным. И поэтому хочет держать меня при себе. Понимаешь? Чтобы я здесь один не наворотил каких-нибудь глупостей.
– Это он тебе так сказал? – с надеждой спросила Барбара.
– Да, – соврал Барсукот и покосился на окно бара «Сучок», на сутулый силуэт Барсука Старшего, склонившегося над бокалом мухито. – Он именно так и сказал.
– Но когда он это успел сказать? – недоверчиво уточнила Барбара.
– Когда ты выбежала из бара. Прежде чем я пошёл тебя догонять.
– Я буду так скучать по тебе, Барсукот! – Барбара обняла его, прижалась своей мокрой шерстью к его мокрой шерсти.
– Я тоже, Барбара.
– Но ведь ты же вернёшься, правда? Вы ведь оба вернётесь? Не погибнете там, в саванне?
– Не погибнем, – пообещал Барсукот.
– Хорошо. А когда ты вернёшься, мы сразу с тобой поженимся, правда?
– Ну… возможно… – пробормотал Барсукот. – Всё зависит… э-э-э… от сезона… Мне не кажется, что зима – хорошее время для свадьбы. Вот весна – другое дело, совсем другое…
– Ты не хочешь на мне жениться, – с горечью подытожила Барбара и отошла на шаг. – Ты боишься и ищешь отговорки. Раз не хочешь – так и скажи: не хочу. Я, знаешь ли, силой самцов не держу.
– Нет, не то чтобы я не хочу. – Барсукот обнял её снова. – Просто это… нелёгкое решение для любого самца. Знаешь, я даже ходил к Мыши Психологу, чтобы в себе разобраться.
– И как, разобрался?
– Да. Мышь сказала, что отношения с другим видом обречены. Что межвидовые браки до добра не доводят. Что мне следует найти самку моего вида. А с тобой просто дружить.
– И ты будешь со мной просто дружить?
– Нет, конечно. Я ходил к ней специально, чтобы получить совет и сделать наоборот. Не хватало ещё слушать какую-то серую мышь и всю эту чушь про виды! Барсукот – мой вид. – Он увидел, как лужа под ним темнеет: дождь смывал нарисованные на морде полоски. – Барсукот – подвид барсука. Я чувствую себя барсуком. К сычам сомненья! Я женюсь на самой лучшей на земле барсучихе, как только вернусь из Дальнего Редколесья!
Дождь почти перестал, над их головами повисла бледная радуга: Большая Медведица подвесила её в небе, чтобы утешить своего Медвежонка. И небо снова стало чистым и ясным, потому что он засмеялся.
И Барбара тоже засмеялась.
– Обещаешь? – Она пощекотала Барсукота за ухом.
– Обещаю.
…Барсук Старший допил тягучий, терпкий мухито и принялся выковыривать из графина и жевать забродивших мух. За окном обнимали друг друга его взрослые дети, родная дочь и приёмный сын, которым было плевать на то, к каким они относятся видам. В отличие от него.
Он почувствовал себя устаревшим, толстым и глупым. Винтажным, как его информант Сорока.
К счастью, в этот момент койот Йот поставил перед ним «Пень-Колоду». Утешительный кулинарный шедевр на все времена.