Говард Филлипс Лавкрафт (1890–1937) – уникальная фигура не только в американской, но и в мировой литературе. Автор с феноменальным воображением, он создал множество рассказов, повестей и стихотворений, которые выходят за рамки привычной литературной классификации. Многие писатели и критики не раз именовали Лавкрафта «отцом хоррора», однако будет неверно сказать, что автор просто сочинял странные, сверхъестественные или страшные истории: если мы согласимся с этим утверждением, то упустим из виду крайне важную концептуальную составляющую его сочинений. Сочинений, которые отличает мощная художественная сила, которые настраивают на определенный лад и вызывают весьма необычные чувства и эмоции.
Литературное наследие Лавкрафта богато своей интерпретируемостью, способностью прочно удерживаться в памяти и очаровывать разум. Можно любить или не любить Лавкрафта и его произведения, но невозможно забыть или игнорировать их, как и не находить достойными вдумчивого изучения. Тексты Лавкрафта не отпускают, они преследуют читателя, заставляя размышлять, вновь обращаться к его произведениям – порой в новых, свежих и оригинальных переводах, таких, например, как представленные в настоящем издании.
Как и любой выдающийся писатель, Лавкрафт представляет собой сложный, запутанный клубок парадоксов и противоречий. Его жизнь удивительна своей обыденностью и простотой, но эта обывательская простота достойна изучения и пристального внимания, ибо именно повседневные радости и разочарования накладывают отпечатки на всех нас, но лишь великие литераторы способны преобразить, переработать и превратить их в волнующие и поразительные истории.
Говард Филлипс Лавкрафт появился на свет в девять часов утра 20 августа 1890 года в большом викторианском доме своего деда по материнской линии Уиппла Филлипса на окраине фешенебельного района Колледж-Хилл по адресу 454, Энджелл-стрит, Провиденс, штат Род-Айленд. Говарду было, видимо, на роду написано прожить всю свою относительно короткую жизнь в любимом им Провиденсе – за исключением двух лет, «периода изгнания», как он сам назвал время своего пребывания в Нью-Йорке.
Отец будущего писателя, Уинфилд Скотт Лавкрафт, в 1893 году был госпитализирован после психотического приступа и умер спустя пять лет, и отца маленькому Лавкрафту заменил его дед по материнской линии, успешный бизнесмен и интеллектуально развитый джентльмен, который предоставил ребенку доступ к своей огромной личной библиотеке и поощрял интеллектуальное развитие мальчика, как и его раннее увлечение писательским ремеслом. Таким образом, детство Говарда осталось наиболее счастливым и беззаботным временем – временем интеллектуальных открытий в окружении комфортной и неторопливой семейной жизни, временем, о котором он всегда будет вспоминать с нежностью и тоской.
Юный Лавкрафт восхищался классической древностью, обожал Гомера, переводил с латыни отрывки из Овидия. В возрасте восьми лет он открыл для себя произведения Эдгара Аллана По, пробудившие в мальчике стойкое пристрастие ко всему мрачному и причудливому. В 1905 году, в возрасте пятнадцати лет, Лавкрафт напишет первое (не считая совсем уж отроческих текстов) художественное произведение – «Тварь в подземелье», однако пройдет еще двенадцать лет, прежде чем он всерьез примется за литературное творчество.
В 1904 году умер дед и наставник Говарда – Уиппл Филлипс, и это событие принесло семье не только горе, но и финансовые трудности и потрясения. Старый дом, родовое гнездо Филлипсов, было продано, а матери Лавкрафта Саре Сьюзан пришлось вместе с сыном переехать в дом поменьше. Там Лавкрафт, страдавший нервными расстройствами и лишь эпизодически посещавший школу, писал статьи для местных газет и медленно восстанавливался после шока от осознания, что больше не сможет жить в относительной роскоши дома Филлипсов.
В 1908 году, так и не завершив формальное образование (писатель никогда не получал диплома какого-либо учебного заведения), Говард перестал посещать школу. Зато он добился впечатляющих результатов на ниве самообразования. В годы отрочества и юности Говард напишет множество научно-исследовательских работ на десятки разных тем, от истории и литературы до химии, физики и астрономии. Он будет сочинять стихи, опубликует десятки литературно-критических заметок в любительской прессе и множество эссе, отправит море писем.
Кстати, Лавкрафт известен как автор, который оставил невероятное количество писем – согласно одной из оценок, порядка ста тысяч. При этом он редко ограничивался одним листом: мелким, убористым почерком он писал многостраничные эпопеи, в которых фиксировал свою повседневную жизнь, мысли о книгах или рассказах, которые прочитал. Письма его очень часто содержат удивительные проявления эрудиции и оригинальности мысли. Это эпистолярное наследие превышает совокупную переписку Вольтера, Горация Уолпола и Сэмюэля Джонсона. Среди корреспондентов Лавкрафта были многие известные писатели, перечисление коих может занять не менее нескольких страниц.
В 1913 году Лавкрафт вступил в Объединенную ассоциацию любительской прессы, погрузился в мир любительской журналистики и написал большую часть своих ранних художественных произведений. Благодаря ассоциации Лавкрафт смог познакомиться с другим легендарным мастером сверхъестественной фантастики – Кларком Эштоном Смитом, а также с Соней Грин (будущей миссис Лавкрафт) и многими коллегами-писателями. В 1917 году товарищ Лавкрафта по ассоциации В. Пол Кук убедил его попробовать силы в написании коротких рассказов. Тем летом Лавкрафт создал свои первые два серьезных произведения в жанре сверхъестественной фантастики: «Усыпальница» (июнь) и «Дагон» (июль). На втором из этих текстов остановимся чуть подробнее. Неназванный рассказчик «Дагона» признается, что находится на грани самоубийства: «Я пишу это в ощутимом умственном напряжении, ибо сегодня к вечеру меня не станет. Будучи совершенно без средств, при иссякающем запасе лекарства, единственно способного сделать мою жизнь сносной, я не могу дольше терпеть эту пытку; я выброшусь на гадкую улицу из этого чердачного окна»[1]. Живость трагедии, связанная не столько со сверхъестественными факторами, сколько с проблемой бедности, была прочувствована Лавкрафтом на собственном опыте: этот мотив будет еще неоднократно появляться в творчестве писателя, который не умел и не желал «делать деньги» на своем искусстве. Далее следует история о том, как герой произведения оказался в столь затруднительном положении. Структура рассказа и форма воспоминания, которую мы наблюдаем в «Дагоне», создают шаблон для большинства будущих повествований Лав крафта. Единственной слабостью рассказа, как считают многие критики, является его краткость. Правда, как и любой начинающий писатель, Лавкрафт словно бы боится или не желает поведать нам, своим читателям, немногим больше о боге-рыбе, этом исполинском, как Полифем, омерзительном чудовище и его почитателях, история, происхождение и мотивы которых частично раскроются в более поздних произведениях – «Зов Ктулху» (1928), «Тень над Иннсмутом» (1936), «Хребты безумия» (1936). «Дагон» был впервые опубликован в ноябрьском номере 1919 года журнала Vagrant («Бродяга»).
В 1919 году Лавкрафт начал посещать съезды ассоциации любительской прессы. Можно сказать, что он прерывает свое добровольное «затворничество», возможно по причине продолжительной болезни его матери, которая позволила Говарду почувствовать себя свободнее: нет сомнений, что в своей эмоциональной нестабильности Сара Сьюзан нянчилась с ним и подавляла уже взрослого мужчину до ненормальной степени. Вскоре после смерти матери на съезде ассоциации в Бостоне летом 1921 года Лавкрафт познакомился с журналисткой-любительницей Соней Грин, и у них завязался роман. В следующем году Лавкрафт совершил первый визит в Нью-Йорк, где жила Соня, а также встретился со своим другом по переписке и начинающим писателем Фрэнком Белнапом Лонгом. Лавкрафт начал выбираться из дома и немного повидал мир; за его визитом в Нью-Йорк последовали другие поездки – в места Новой Англии и в Огайо.
При поддержке Сони Лавкрафт активно занимался литературным творчеством, написав среди прочего такие нетленные вещи, как «Безымянный город» и «Музыка Эриха Занна» в 1921 году, а также «Гончая» и «Потаенный ужас» в 1922-м. В 1923 году из-под пера Лавкрафта вышел новый рассказ из цикла о Ктулху – «Праздник»: здесь автор неспешным повествованием подготавливает читателя к кульминации ужаса. И снова повествование ведется от первого лица, а наш провод ник – неназванный герой, который прогуливается по улочкам мифического города Кингспорта (прообразом которого стало местечко в Новой Англии, город Марблхед, штат Массачусетс, где незадолго до работы над текстом побывал Лавкрафт). Он заводит читателей в мрачную церковь, и спускается в склеп. Там и начинается древний шабаш, перерастающий в адскую свистопляску.
Однако несмотря на запросы авторов и читателей, на тот момент практически отсутствовали тематические периодические издания, куда Лавкрафт мог пристроить свои работы. Можно утверждать, что он стал настоящим писателем, когда с 1923 года начал публиковаться в знаменитом и получившим сегодня легендарный статус журнале Weird Tales («Сверхъестественные рассказы»).
В марте 1924 года, сбежав из Провиденса в Нью-Йорк, Лавкрафт наконец женился на Соне, с которой он путешествовал по Новой Англии и интенсивно переписывался в течение трех лет; они начали жить в Бруклине. Соня, опытная и деловая женщина, обеспечивала практически весь доход их семьи; Лавкрафт, хотя он усердно работал и порой получал немного денег, подрабатывая корректором, сочиняя рекламные тексты и тому подобное, был плохо подготовлен к требованиям полномасштабной экономической ответственности в своем новом социальном статусе и оставался по существу безработным. Однако именно в этот период Лавкрафту выпал удивительный шанс: ему предложили занять пост редактора журнала Weird Tales! Жаль, но мы так никогда и не узнаем, как бы преобразилось периодическое издание, если бы Лавкрафт все же решился переехать в Чикаго, чтобы принять эту должность. История, как известно, не знает сослагательного наклонения; работа досталась Фарнсворту Райту. В начале 1925 года Соня, более прагматичная и мобильная женщина, отправилась на Запад с целью улучшить карьерные возможности, оставив Лавкрафта в Нью-Йорке одного. Де-юре они оставались женаты еще несколько лет, но де-факто разошлись уже к началу 1926 года. Лавкрафт и прежде презиравший Нью-Йорк, который казался ему цитаделью безродных эмигрантов, а также городом слишком современным и потерявшим свое старинное очарование, возненавидел «Большое яблоко» сильнее прежнего и покинул мегаполис, чтобы отправиться в родной Провиденс.
Возвращение домой ознаменовало новый удивительный всплеск творчества у автора, из-под пера которого за два года нью-йоркского «изгнания» вышло всего несколько рассказов, таких как «Кошмар в Ред-Хуке», «Он» и «В склепе». Провиденс, по-видимому, стал необходимым эликсиром и стимулом, поскольку, начиная с лета 1926 года, Лавкрафт вступил в творческий период, в течение которого он создал некоторые из своих лучших и наиболее известных произведений. Заканчивая набросок, который Лавкрафт начал в Нью-Йорке, он написал «Зов Ктулху», в значительной степени придав форму тому, что впоследствии станет известно как «Мифы Лавкрафта».
Действие рассказа «Зов Ктулху» частично разворачивается в известном Лавкрафту с детства районе Колледж-Хилл в Провиденсе. Повествование снова ведется от первого лица, а текст как бы представляет собой рукопись из бумаг некоего Фрэнсиса Уэйленда Терстона из Бостона: прием, который вплетает события повести в канву реальной жизни. История разделена на три части, и в каждой из них, шаг за шагом, Лавкрафт подводит читателя к тому, что человечество, несмотря на все свои научные и технологические успехи, с точки зрения глобального космического миропорядка является беспомощным и незначительным видом, обитающим «на мирном островке невежества посреди черных морей бесконечности». Как отметил Фриц Лейбер в эссе «Литературный Коперник» (1949), Лавкрафт впервые «сместил фокус сверхъестественного ужаса с человека, его маленького мира и его богов на звезды и черные необъятные бездны межгалактического пространства».
В конце 1926 – начале 1927 года Лавкрафт дважды экспериментировал с созданием объемных произведений. Он написал «Сны о поиске неведомого Кадата» и самый длинный свой роман «История Чарльза Декстера Варда». Впрочем, сам мастер был не очень доволен этими текстами, а лучшим своим рассказом он считал «Цвет из иных миров», опубликованный в сентябрьском номере журнала Amazing Stories («Удивительные истории») за 1927 год.
В августе 1928 года Лавкрафт побывал у друзей по переписке в городах штата Массачусетс, а после непродолжительного вояжа умело использовал впечатления от новых мест и написал «Данвичский кошмар». Начиная с 1929 года Лавкрафт был занят путешествиями, посещением друзей и, по крайней мере, время от времени, писательством. Его очень воодушевила публикация «Данвичского кошмара» в Weird Tales, но он почти не писал новых художественных произведений вплоть до 1930 года.
В начале 1931 года Лавкрафт отважился на новый эксперимент, создав «Хребты безумия», объемную повесть об экспедиции в Антарктиду. Фарнсворт Райт из Weird Tales не пропустил произведение в печать, что повергло автора в уныние. Однако к декабрю Лавкрафт достаточно оправился и написал замечательный рассказ «Тень над Иннсмутом». Писатель буквально вымучил из себя это произведение, уничтожив, по крайней мере, три черновика, прежде чем остановился на окончательной версии. У Иннсмута, как и у Кингспорта, тоже имелся реальный прототип, а точнее, сразу несколько прототипов. Это города Ньюберипорт, Глостер, Ипсвич и Роули, все в штате Массачусетс. Кстати, первый из этих населенных пунктов тоже вскользь упоминается в рассказе. Лавкрафт не единожды посещал Ньюберипорт, и в последний раз нанес туда визит незадолго до написания произведения.
Повествование в «Тени над Иннсмутом» вновь идет от первого лица; рассказчика автор в черновиках именует Робертом Мартином Олмстедом, но в окончательной редакции повести герой остается безымянным. Как считает наиболее щепетильный исследователь творчества Лавкрафта Сунанд Триамбак Джоши, это история о «вредных последствиях смешения крови различных рас» и народов. С утверждением Джоши сложно не согласиться, если вспомнить, что Лавкрафт презирал эмигрантов и неприязненно относился к чернокожим. Впрочем, расизм Лавкрафта – это отдельная тема для разговора, и здесь совсем все не так просто, как кажется на первый взгляд. Ведь даже в рассказе «Тень над Иннсмутом» главный герой, в котором без труда узнаются черты самого автора, увлекшись генеалогическим исследованием, узнаёт, что он, как и многие обитатели очередного вымышленного города, – не чистокровный человек. Родственники героя кончали жизнь самоубийством, теряли человеческий облик, страдали психическими недугами. Возможно, вглядываясь в черты лица собственного отца, чье душевное здоровье было подкошено незадолго до смерти, Лавкрафт гадал, унаследует ли он прогрессирующие с возрастом дегенеративные изменения, которыми он так щедро наделил ненавистных уроженцев Иннсмута.
«Тень над Иннсмутом» сочетает богатые повествовательные пассажи описания города, которые очень напоминают письма Лавкрафта о его путешествиях по Новой Англии и в Канаду, с динамичным сюжетом. В повести присутствуют элементы боевика (погоня) и драмы (вспомним, как герой был готов пустить себе пулю в лоб). Многими знатоками жанра «Тень над Иннсмутом» считается лучшим произведением Лавкрафта.
Следующие несколько лет Лавкрафту предстояло много путешествовать: в Каролину, Джорджию и Флориду в 1931 году; в Вирджинию, штат Теннесси, и в другие части Юга, затем на север в Канаду в 1932 году; в Новую Англию и Нью-Йорк в 1933 году; во Флориду два лета подряд, в 1934 и 1935 годах. В этот период качество текстов Лавкрафта возобладало над количеством. В 1933 году Лавкрафт среди прочего написал еще один шедевр – рассказ «Тварь на пороге». Он цепляет с первых же строк: «Правда, что я выпустил шесть пуль в голову своего лучшего друга, и все же этим свидетельством надеюсь доказать, что не являюсь убийцей»[2]. Заявление сумасшедшего, не правда ли? Рассказ содержит отсылки к мифологии, которая формируется в прошлых рассказах мастера: здесь снова появляются выходцы из мрачного города Иннсмут, упоминается знаменитый Салем, в котором массово сжигали ведьм, и, что не менее важно, Лавкрафт описывает жену друга главного героя Асенат Уэйт и их брак. Образ Асенат отчасти отражает бывшую жену Лавкрафта Соню: девушка «была из иннсмутских Уэйтов, а вокруг ветхого, полупустого городка и его жителей веками ходили темные легенды. Говорили о чудовищных сделках в середине девятнадцатого столетия, о примеси странной – нечеловеческой – крови в древних семьях умирающего рыбацкого порта». Как известно, Соня Грин, в девичестве – Шафиркина, происходила из еврейской семьи, которая эмигрировала в Америку из Российской империи, когда девочке было лишь одиннадцать лет (Лавкрафт косо смотрел не только на чернокожих, но и на евреев). Влияние Асенат на своего мужа сделало того «на редкость бдительным и энергичным», подобно тому, как Соня перевоспитывала самого Лавкрафта в нью-йоркский период его жизни. Но не стоит полностью отождествлять Соню Грин и поистине дьявольский образ Асенат: это будет несправедливо, да и едва ли Лавкрафт испытывал к бывшей жене столь негативные чувства. Впрочем, рассказ прекрасен не столько фигурой Асенат, сколько развязкой, захватывающим триумфом тонко поданного ужаса, приправленного смутным намеком на мифологию, что составляется из других текстов автора.
С ноября 1934-го по март 1935 года автор работал над великолепной космологической повестью «За гранью времен», за которой в ноябре 1935 года последовал «Обитатель Тьмы», а в 1936 году – две совместные работы: «В стенах Эрикса» с Кеннетом Стерлингом и «Ночной океан» с Робертом Барлоу.
«Обитатель Тьмы» стал последним крупным текстом Лавкрафта; он посвящен автору знаменитого романа «Психо» Роберту Блоху, с которым Лавкрафт переписывался многие годы. Предваряющий произведение эпиграф является цитатой из стихотворения Лавкрафта 1918 года «Немезида»: этот отрывок как бы предвосхищает космический ужас рассказа. Всеведущий рассказчик информирует нас о судьбе Роберта Блейка (собирательный образ, в котором угадывается и Роберт Блох, и сам Лавкрафт). Рассказ наполнен топонимами Провиденса, в котором живет Блейк. Особнячок героя, что примостился «за мраморной Библиотекой Джона Хея» – это дом Лавкрафта по адресу Колледж-стрит, 66. Точно так же в кабинете Блейка – просторной комнате в юго-западной части дома, «которая с одной стороны выходит на палисадник, тогда как западные окна, перед одним из которых располагался его стол, открывали изумительный вид с вершины холма на раскинувшиеся крыши в нижней части города и пылавшие за ними мистические закаты»[3], – угадывается «келья» и творческая мастерская Лавкрафта. В рассказ закрались и потаенные чувства автора: вот герой смотрит в окно «на какой-то неведомый, бесплотный мир, который мог… раствориться во сне». Мотив окна, из которого герои смотрят в нездешние места, встречается во многих произведениях Лавкрафта. Поэтому неудивительно, что «Обитатель Тьмы», который в каком-то смысле является лебединой песней великого писателя, начинается буквально у окна, возле которого находят Блейка, а завершается глубоким исследованием психологии страха.
Вообще, если подвергнуть произведения Лавкрафта формальному анализу, «разобрать по косточкам», каждый окажется набором пространных описаний мест, не полностью увиденных странных существ, пыльных склепов и сумасшедших людей. Но только Лавкрафт смог сбалансировать все эти компоненты таким образом, чтобы по-настоящему «зацепить» и испугать читателя.
В 1936 году здоровье Лавкрафта пошатнулось, и в течение некоторого времени его постоянно беспокоили проблемы с пищеварением и отеки ног, которые то исчезали, то снова возвращались. Писатель не обращался за медицинской помощью, но винил в своем недуге зимний холод Новой Англии. Когда его тетя Энни Гэмвелл наконец вызвала врачей, у Лавкрафта обнаружили рак кишечника. 10 марта 1937 года писателя поместили в Мемориальную больницу Джейн Браун, где рано утром пятнадцатого числа он скончался от рака кишечника и воспаления почек. Лавкрафта похоронили на семейном участке кладбища Свон-Пойнт, в его любимом Провиденсе.
Могила Лавкрафта не имела индивидуального надгробия до тех пор, пока сорок лет спустя на средства, собранные членами «Эзотерического Ордена Дагона» (ассоциация любительской прессы, созданная в честь Лавкрафта), 19 августа 1977 года не был установлен надгробный камень, на котором под именем Лавкрафта и датами его жизни, красовалась надпись: «Я – Провиденс».
И вот парадокс: именно после его ухода «жизнь» Лавкрафта как выдающегося художника по-настоящему начинается. В 1939 году Август Дерлет и Дональд Вандрей основали издательскую фирму «Аркхэм Хаус» (названную в честь одного из вымышленных Лавкрафтом городов) с целью публикации всех произведений «затворника из Провиденса». Таким образом, на протяжении многих лет рассказы, романы и даже некоторые стихи печатались и были в США на слуху. В 1970-х годах произведения Лавкрафта стали привлекать внимание критиков, как в Соединенных Штатах, так и во Франции. Затем стали появляться многочисленные адаптации рассказов мастера: настольные игры, любительские и профессиональные фильмы, литературные «продолжения» цикла «Мифы Ктулху» о богах и чудовищах, порожденных фантазией Лавкрафта. В этот же период произведения писателя были переведены на множество языков, а его жизнь и труды начали становиться предметом дипломных работ и диссертаций. В этом смысле Лавкрафт оказался много удачливее своих современников: его личностью и творчеством продолжают увлекаться и по сей день.