В одном королевстве был заведён такой порядок: каждый год, в день своего рождения, действующий монарх выходил на прогулку и шел пешком от дворца до летней резиденции в окружении придворных, по улицам, заполненным ликующим народом. В резиденции он устраивал праздничный пир, и дальше уже вёл себя, как и положено королям.
Однажды в этом королевстве завелись народовольцы. Они были очень хитрыми, поэтому ни стража, ни шпионы не догадывались об их существовании. В соседних королевствах всех народовольцев уже поймали и казнили, а в этом они процветали и лелеяли планы захвата власти. За несколько недель до королевского дня рождения – а это должен был быть какой-то там юбилей, так что к нему готовились особенно торжественно – народовольцы начали тайно бунтовать народ. Они делали это так ловко и непринуждённо, что стража и шпионы опять не догадались, в чём тут дело.
– Давайте, – нашептывали простому народу смутьяны. – Когда король выйдет из дверей своего дворца, хором закричим: «А король-то – голый!» Так ещё никогда не делали. Будет очень весело, и король посмеётся вместе с нами.
– Да, действительно, будет весело, – соглашался простой народ. – Как мы сами не догадались, ещё в том году? Замётано! Как он только выйдет – так мы и закричим. Не сумлевайтесь насчёт нас, господа студенты.
– Закричат они! – ворчали жены простого народа. – А если вас за это арестуют и потом казнят, без суда и следствия?
– За что же их казнить? – притворно удивлялись народовольцы. – Вот если бы они раскрыли важную государственную тайну – вот так вот, за здорово живёшь. Или, скажем, если бы король и в самом деле был голым – тогда другое дело. Но он же, как нам доподлинно известно, выйдет из дворца в костюме, при мантии и даже в короне!
– Тогда получится, что это клевета! – не унимались жены.
– Да что вы, ну какая клевета? Так просто, шутка. Король любит шутки, он, может быть, даже наградит ваших мужей! – соблазняли народовольцы, – И мужья на радостях купят вам золочёные скалки и прялки!
За день до монаршего юбилея народовольцы встретились в тайном месте и поделились друг с другом успехами. Некоторые люди согласились кричать про короля, что он голый, некоторые отказались, но по всему выходило, что криков будет немало. Поздравив друг друга с удачным началом, народовольцы снова прикинулись почтенными гражданами, и тайными ходами, по одному, ушли с места сходки: стража и шпионы и на этот раз ничего не заподозрили. Я бы их, если честно, ещё в первый раз уволила за ротозейство.
Прошла ночь, наступило утро. Король, свежевыбритый, благоухающий, разряженный в лучшие королевские одежды, вышел из дворца и принялся посылать подданным воздушные поцелуи. Рядом с королём шли его самые доверенные придворные, и они во всём старались ему подражать. Не успел король сделать и двадцати шагов, как из толпы раздался первый крик: «А король-то – голый!»
– Ой! – покраснел король и быстро оглядел свой костюм. Нет, с костюмом всё было в порядке. И даже ширинка не расстёгнута (а вот у одного из ближайших придворных она была расстёгнута, но король не стал ему об этом говорить, чтобы не расстраивать хорошего человека).
Торжественная процессия снова тронулась в путь, но вот уже два голоса выкрикнули обидную фразу громче прежнего.
– Ну чего они дразнятся? – спросил король у того придворного, который забыл застегнуть ширинку. – Я же одетый!
– Не обращайте внимания! – отвечал придворный. – Все видят, что вы не голый, а очень даже нарядный. А если кто не видит – тому надо зрение проверить! У знахаря. В подвалах тайной канцелярии!
– Ой, смотрите, голый король! – снова крикнули в толпе.
– Уведите детей! Король голый вышагивает, стыд-то какой!
– С его-то фигурой! Постеснялся бы уж жирами трясти при всём честном народе!
– Я жирный, да? – смущённо пробормотал король и ущипнул себя за бок.
– Ну, вы, конечно, немного полноваты, – признался придворный.
– А у вас зато ширинка расстёгнута! – обрадовался король.
Стражники свирепо уставились на простой народ. Народ хлопал глазами и вовсю изображал радость и подобострастие. Но в глубине толпы кто-то снова крикнул:
– Наш злосчастный король голый ходит по улицам! Нечего одеть нашему королю! Всё раздал бедным наш благородный, но голый король!
– Я так больше не могу, – чуть не плача, воскликнул король. – За что они меня так? Ну даже если я голый, им-то какая разница?
– Да не голый вы, – хором сказали придворные.
– Голый-голый! – крикнули из толпы народовольцы.
– Вот видите! – вздохнул король. – Им, со стороны, виднее, какой я. Прикройте меня, а то срам один!
– Мы вас уверяем, что вы – такой же голый, как и мы! – заверили придворные, – Взгляните на себя и на нас!
– Вот это да! Голый король с голыми придворными по улице идёт! – выкрикнул кто-то совсем рядом (это был один из младших придворных – его подкупили народовольцы).
Король осторожно, превозмогая стыд и страх, опустил глаза на свои ноги. Потом скользнул взглядом выше. И выше. Никакой одежды на нём не было и в помине! В ужасе король уставился на своих одетых придворных.
– Но ведь я же в самом деле голый! – закричал он. – Как это могло случиться? И как мне теперь от такого позора отмыться?
– Ура, получилось! – обрадовались в толпе народовольцы. Они знали, что король очень доверчивый, и его легко сбить с толку. А теперь, когда даже простой народ видел перед собой голого короля, революцию совершить было совсем не трудно. Но доверчивого монарха народовольцы убивать не стали – чтоб их потом не прокляли грядущие поколения и не назвали цареубийцами.
– Кажется, ваше бывшее величество, вы умираете от пережитого стресса, – сказал главный народоволец.
И доверчивый король поспешил умереть.