Филипп сидел в кафе.
Город погружался в вечер.
Симпатичная рыжеволосая девушка за столиком напротив с кем-то увлечённо переписывалась в смартфоне, периодически бросая заинтересованные взгляды на Филиппа.
Он закончил ужин и теперь размышлял о странной записке и мероприятии, которое ему предстояло посетить. В интернете он прочитал, что этим вечером в Музее частных коллекций будет проходить выставка, посвящённая Месопотамии.
– Простите, – от раздумий писателя отвлёк официант.
– Да?
– Счёт? – виновато спросил молодой человек.
– Да-да. – Филипп расплатился и вышел на улицу.
Рыжеволосая девушка проводила его разочарованным взглядом.
Пыль, летавшая весь день в городе и придававшая летнему воздуху сухость, улеглась.
Дышать стало приятнее, чувствовалась особая вечерняя свежесть.
Филипп посмотрел на часы. Восемь.
Здание Музея частных коллекций, куда он держал путь, было отреставрировано и выкрашено в светлый тон. Являясь памятником истории и культуры девятнадцатого века, оно не потеряло свойственный тому времени шарм, хоть и было дополнено современной стеклянной крышей.
Приближаясь к музею, Филипп издалека заметил свет, льющийся из многочисленных высоких окон здания.
Подойдя к входу, он наткнулся на очередь.
Что ж, придётся постоять.
– Даже тут очередь, как за колбасой, да? – раздался низкий голос.
Филипп обернулся. За ним стоял мужчина средних лет, одетый в строгий серый костюм с белой рубашкой и сиреневым галстуком.
Лицо его было открытым, располагающим и загорелым. Сквозь очки в тонкой металлической оправе смотрели светло-голубые глаза. Волосы, почти полностью седые, аккуратно зачёсаны назад.
– Да, верно, – усмехнулся писатель.
– На подобных мероприятиях всегда так, люди жаждут окультуриться, – улыбнулся незнакомец.
На входе охранник записывал фамилии.
– Смирнов.
– Проходите.
– Оболенцев.
– Проходите.
Филипп зашёл внутрь.
– Простите, а куда идти? – уточнил он.
– Прямо до лестницы, а там налево, увидите, – быстро проговорил охранник, занятый переписью посетителей.
Филипп направился прямо, как ему было указано.
Подойдя к лестнице, он увидел большой освещённый зал слева от неё. Там, вокруг экспонатов, размещённых под стеклом на высоких постаментах, прохаживались посетители выставки.
Молодой человек поспешил в зал.
– Игристое вино? – не успел он войти, как к нему подскочил официант, виртуозно держа поднос с полными фужерами.
– Спасибо, – писатель взял бокал.
Вино оказалось прохладным и несладким, и он с удовольствием его выпил, озираясь по сторонам и надеясь в толпе увидеть знакомое лицо.
Выставка оказалась большой. Несколько десятков экспонатов из древней Месопотамии, среди которых ожерелья из лазуритовых бусин, серебряные амулеты, каменные сосуды и чаши. Внимание Филиппа привлекли глиняные таблички, представляющие наиболее раннюю среди известных в мире систем письма – клинопись. Символы казались простыми; расположенные строго друг под другом, они напоминали пиктограммы.
– Интересуетесь Шумером?
Филипп обернулся, надеясь увидеть Колю.
Рядом стоял мужчина, встретившийся ему в очереди.
– Да, в некотором роде, – кивнул писатель.
– Позвольте представиться. Оболенцев Яков Владимирович. Можно просто Яков.
– Очень приятно. Филипп Смирнов.
– Взаимно, – мужчина улыбнулся. – Вы знаете, глядя на все эти древние предметы вокруг нас, сложно представить, что ими пользовались более трёх тысяч лет назад, и, пролежав столько веков в земле, они сохранили своё очарование и красоту.
– Да, вы правы, – согласился Филипп.
– Для меня эти предметы имеют куда большую ценность, нежели современные побрякушки. Я смотрю на них и представляю, кому могли принадлежать все эти украшения, кем были их владельцы, как жили, во что верили…
– Ну они верили в богов, отождествляя их с силами природы. Боялись подземных обитателей и благоговели перед небесными. Некоторых из них изображали в виде зверей или птиц. – Филипп задумчиво смотрел на надписи. – Здесь написано: человек, который похоронен в гробнице, поклонялся Уту, Владыке дня, богу солнца. Далее здесь идёт молитва. Тут сказано, человек благодарит Владыку дня за свет, за плодородие земель и здоровье в семье.
– Чем занимаетесь? Я вижу, вы специалист в этой области, – поинтересовался Оболенцев. Он стоял, опираясь на изящную трость из слоновой кости.
– Нет-нет, – Филипп улыбнулся и посмотрел на собеседника. – Я всего лишь писатель.
– О, как интересно! А в каком жанре книги?
– Фантастика, приключения, а иногда всё подряд, что придёт в голову.
– Романы?
– В основном рассказы, но пара романов тоже есть.
– Прекрасно! Обязательно прочту что-нибудь, – пообещал Оболенцев, – Но вы так быстро перевели текст…
– Ну, когда-то древние языки и история были моей профессией. Кое-что помню.
– С такими способностями вам надо бы продолжить свою деятельность в этой области, – заметил Оболенцев.
– Всё не так просто.
Поступив в университет на факультет истории, Филипп учился без удовольствия, прогуливая лекции и семинары, отдаваясь радостям студенческой жизни. Но спустя время неожиданно втянулся.
Он окончил университет с отличием и пошёл работать в Археологический музей, занимаясь изучением древних артефактов, публикацией статей и параллельно получением второго высшего лингвистического образования и научной степени. Пошёл по стопам дяди, профессора в области истории и лингвистики, специалиста по древним языкам, Петра Ивановича Смирнова.
Профессия увлекла Филиппа.
Получив степень кандидата исторических наук, он собирался заняться докторской, но трагические события, произошедшие в жизни молодого человека, убили весь интерес, стимул и желание продолжать учёбу.
В один совершенно обычный зимний день весь мир Филиппа, которому было тогда двадцать семь лет, навсегда рухнул. Мать его погибла в автокатастрофе, а спустя две недели отец, не выдержав горя, добровольно ушёл из жизни.
Филипп чувствовал себя разбитым и потерянным, всё вокруг казалось бессмысленным.
Он бросил работу в музее и научную деятельность, уединился и замкнулся.
И в этот момент спасением для него стало писательство. Он забывал обо всём, погружаясь в сочинение фантастических рассказов, придумывая миры, ситуации, героев и их удивительные приключения. Так начался его путь в литературе.
Оболенцев понимающе покачал головой:
– Да, в жизни всё не так просто.
– Точно. А вы, Яков, чем занимаетесь? – Филипп глядел по сторонам, но никого знакомого так и не видел.
– Я, так сказать, коллекционер, – Оболенцев протянул писателю визитку. – У меня небольшой коллекционный дом, но мне приятно считать себя ещё и исследователем. Люблю историю и искусство. Знаю всего понемногу. Вы кого-то ждёте?
– Что? А, нет-нет. В какой области ваши исследования?
– В основном антиквариат, – Оболенцев вновь улыбнулся. – Я, знаете ли, ещё и своего рода хранитель. Помогаю материально с реставрацией древних реликвий, а заодно провожу исследования.
– Интересное занятие.
– Да, знаете, я не жалуюсь. Могу позволить себе много времени проводить на мероприятиях подобных этому.
В кармане куртки Филиппа зазвонил телефон.
– Простите.
– Ничего, – Оболенцев кивнул.
– Слушаю, – писатель направился к выходу.
– Филя, здравствуй! – послышался голос Петра Ивановича Смирнова.
– Дядя! – радостно воскликнул Филипп. – Ты в городе?! – он поспешно вышел на улицу.
– Да, я вернулся. Как дела?
– Нормально. Я сейчас на одном мероприятии, может, перезвоню?
– Конечно-конечно. А что за мероприятие в такой час?
– Да так, одна выставка в Музее частных коллекций.
– Ну ясно, ясно. Звони тогда завтра. До встречи!
Филипп убрал телефон.
На улице совсем стемнело. Он глубоко вздохнул. В здании музея было душновато.
Немного постояв и оглядевшись, Филипп повернулся к входу, чтобы пойти обратно.
– Эй!
Неожиданно чей-то оклик привлёк его внимание. Голос донёсся справа от входа в музей, где высажены деревья и кусты, буйно разросшиеся во все стороны и скрывающие часть здания.
Писатель всмотрелся в тени деревьев и увидел там фигуру.
– Иди сюда! Скорее! Ну же! – Голос был женский, и, сделав несколько шагов в его направлении, Филипп увидел девушку, явно от кого-то прячущуюся.
– Что-то случилось?
Девушка казалась взволнованной и напуганной.
– Да! Иди сюда! Скорее! – она схватила Филиппа за руку и потащила в сторону, в заросли кустов и деревьев за зданием музея.
– Да что случилось?! Что происходит?!
Девушка остановилась, но взгляд её блуждал, словно она пыталась удостовериться: вокруг никого нет.
– Держи и скорее уходи отсюда, скорее! – она сунула в руки Филиппа маленький тяжёлый свёрток и побежала прочь.
Писатель не успел ничего сказать.
Он стоял и смотрел, как стройная фигурка удаляется в темноту ночного города.
Опомнившись, Филипп сунул свёрток в карман куртки, всё ещё вглядываясь в заросли за деревьями.
Он вышел обратно к входу в музей и отряхнул брюки, на которых повисли сухие листья.
Колю так и не нашёл.
Поймав проезжавшее мимо такси, он уже через четверть часа был дома.