После летнего экстрима, проведённого в тайге, Иван не мыслил своей жизни без Севера. В тайге ему понравилось, хотя оказалось намного трудней, чем он думал. Чего только стоили многокилометровые переходы, ночёвки у костра или непредвиденная встреча с медведем. Хотелось ещё раз побывать в тех местах, где остался сталинский лагерь его дедушки. Эта идея постепенно в нём укреплялась и вскоре породила непреодолимое желание. Он мечтал снова увидеть Уйгур, почувствовать дух того времени и, возможно, встретиться с дедушкой. Пусть это будет не наяву, а только в мыслях, но эта встреча возможна именно там, где витал его дух.
Вернувшись в Хандыгу, Иван первым делом разобрался с делами фирмы, командировавшей его на Север. Начальник долго «поливал» его по телефону, грозился испортить не только репутацию, но кое-что ещё. Однако, узнав, что с его контейнером всё в порядке, отпустил с Богом. Теперь Борис был вправе выбирать свой путь. Клочков предложил поработать на стройке.
– Работа тяжёлая, зато хорошо оплачиваемая, если не понравится, уйдёшь, – убеждал он Ивана, мечтавшего о другом.
Иван согласился. С этого времени у него начался очередной жизненный виток. Бригада, в которую его определил Клочков, строила деревянный жилой дом, из каких состоял почти весь посёлок. Первую неделю Иван проработал как во сне: в конце рабочего дня топор выпадал из рук, от усталости ломило всё тело. Но постепенно он втянулся, и всё стало налаживаться.
Народ в бригаде подобрался самый разный. Больше всего было выходцев с самостийной Украины. Вероятно, в силу своего менталитета они пытались верховодить, занимая даже самые низкие командные посты. Несколько земляков в одной бригаде делали жизнь остальных мало приятной. Только покровительство прораба Клочкова спасало Ивана от мелких проблем, создаваемых бригадиром и его подручными.
На удивление Петра Степановича Железняка – «зализного бригадира», как звали его на стройке, Иван быстро разобрался в премудростях плотницкого ремесла. А вскоре резко пошёл вверх: его поставили плотником и дали подручного, а потом он стал помощником бригадира. Возможно, тут проявилась наследственность, а может, помогло хорошее инженерное образование, полученное в престижном вузе. Многим в бригаде казалось, что он достиг такой вершины только благодаря прорабу, покровительствовавшему парню. Борис не отрицал, но в дискуссии не вдавался, считая эту тему закрытой.
Железняк долго не мог смириться с таким положением дел в своей бригаде: ведь с приходом Ивана он перестал быть непререкаемым авторитетом. Его самолюбию как бригадира был нанесён удар. Поэтому он откровенно недолюбливал Ивана, как и всех «москалей», окружавших его с детства. При каждом удобном случае бригадир пытался показать, «кто здесь хозяин». Он даже обвинил его в воровстве инструмента, украденного из рабочего балка. Только заступничество прораба спасло его от больших неприятностей. Бригадир притих, но затаил обиду.
Ирине, с которой ещё недавно были близкие отношения, Иван долго не звонил, всё время откладывая на потом. Почему тянул, объяснить он этого не мог даже себе. Может быть, хотел большей определённости в своей жизни, а может, ждал первого шага со стороны девушки. И однажды, не выдержав, набрал её телефон. Ирина вначале обрадовалась, сказала, что уже хотела его искать, а потом как будто кто-то её подменил. Разговор перешёл в вяло текущее русло. Иван узнал, что она успешно окончила институт и теперь работает врачом в больнице.
– Коллектив прекрасный, дома всё нормально, – как по писаному говорила она парню.
Ничего особенного вроде бы она не сказала, тем не менее Иван почувствовал в её разговоре недосказанное. Ему показалось, что девушка к нему безразлична.
«Вероятно, у неё есть кто-то другой, – подумал он. – Ведь она даже не спросила, где я был всё это время и когда приеду. Когда человек ждёт, он так не разговаривает».
Несколько раз он порывался снова пойти на переговоры, но каждый раз себя пересиливал. Зато постоянно вёл с ней бесконечные заочные диалоги.
«– Зачем тебе этот Север? Возвращайся домой, – слышал он голос девушки.
– Мне здесь нравится, – говорил он ей в ответ. – Это моё. Я теперь не мыслю своей жизни без этих мест.
– Ну ты же инженер, а работаешь простым плотником. Поменял Москву на какую-то дыру. Это же несерьёзно!»
Ирина сотни раз представляла себе их встречу, но она так и не состоялась. А телефонный разговор вышел совсем не таким, каким бы ей хотелось. Она просто растерялась, всё, что хотела сказать, вылетело из головы.
«Надо было сказать, что я его жду, – корила себя девушка. – Зачем же он там остался? Ведь у него была такая прекрасная работа! А может, он нашёл кого-то и я ему теперь безразлична…»
Девушка расплакалась, ругая себя за излишнюю скромность и сдержанность.
Известие о том, что на Уйгуре нашли золото, быстро разнеслось по всей округе. Правда, не каждый знал, где тот загадочный Уйгур, о котором не говорил теперь только ленивый. Однако интерес к нему был у многих. Ходили слухи, будто бы там «накрыли» чёрных старателей. То золото когда-то пропустили геологи из их экспедиции, а старатели его нашли. Правда, помогли им какие-то никому неведомые потусторонние силы. Что это за силы, никто толком не знал, но по тому, как они разделались с местным ОМОНом, многие сделали заключение, что они совсем «не хилые». По слухам, золота на том Уйгуре было столько, что за неделю старатели добыли почти сто килограммов.
– Когда их стали задерживать, те оказали ожесточённое сопротивление, и омоновцам пришлось применить оружие, – рассказывал бригадир очередную сплетню, услышанную в бане. – Представляете, при перестрелке троих застрелили, а один сам сдался. Но, самое интересное, золота при них не оказалось. Оно как будто бы сквозь землю провалилось. Куда оно подевалось, до сих пор никто не знает. Его поисками сейчас занят московский ОМОН, который специально для этого прислали.
Вину за исчезновение золота стали приписывать тем же неведомым потусторонним силам. Поговаривали также, что один оставшийся в живых старатель сидит сейчас в СИЗО. Кто он и откуда сюда попал, никто также не знал.
Когда Иван услышал про золото Уйгура, тревожно стало на его душе, защемило сердце. Он сразу вспомнил о Борисе и Нине, которых встретил с Клочковым на Маймакане.
– Зачем-то же они понадобились тогда ментам, – не раз думал он с тревогой. – Те даже полетели за ними на вертолёте. Ну не золото же они там мыли. Конечно нет, – успокаивал себя парень. – Да какой из Бориса старатель! По-моему, он даже не представляет, как золото добывают. А Нина, так та, наверное, тяжелее сачков для бабочек в руках ничего не держала. Правда, непонятно, чем они занимались на Маймакане, но это, в конце концов, не главное. Интересно, как же они тогда сплавились?
Вскоре через знакомого Клочков узнал, что теми старателями, о которых сплетничали на каждом углу, действительно были Борис и Нина. Было больно сознавать, что больше нет той жизнерадостной девушки, которую он видел летом на базе гидрологов. Они её помянули и решили найти Бориса. Но он как в воду канул: телефон в его городской квартире молчал, не отвечал он и на следующий день и неделю спустя.
– Странно, из СИЗО его отпустили, а дома он не появился. Куда же он делся? – говорил Клочкову озадаченный Иван. – Может, нам обратиться в милицию с официальным запросом?
– Официально никто не будет с нами разговаривать, а по неофициальным сведениям, он уехал. А вот куда – это большой вопрос. Вообще о Борисе можно бы узнать у того капитана, который вёл его дело. Только капитан, оказывается, был командированным. Откуда он приезжал, теперь никто не помнит. Так что получается замкнутый круг.
Клочков посмотрел на него с сочувствием и, загадочно улыбаясь, сказал:
– Унесли его привидения, сторожившие своё золото. Он, наверное, ближе всех к нему подобрался, а этого они никому не прощают.
– Ну ты скажешь. Я же тебя серьёзно спрашиваю. – В голосе Ивана была обида.
– А я не шучу. Тебе ничего не говорил твой дедушка? Ты его спроси при случае про Бориса.
На лице Ивана Клочков увидел какое-то загадочное выражение, как будто он собирался сказать что-то необычное. И он не ошибся.
– Кстати, я проанализировал своё состояние при встрече с дедушкой и могу сказать, он обладает сильным энергетическим полем. Когда дедушка оказывается рядом, его энергетика мгновенно воздействует на меня, подавляя волю. Такое же влияние, я думаю, он оказывает и на окружающих. Он просто зомбирует всех.
Клочков отшутился, хотя до сих пор не мог забыть о встрече с привидениями, которая произошла прошлым летом на Уйгуре.
– Ты знаешь, я сейчас нахожусь в состоянии ожидания, – продолжал Иван. – Я будто настраиваюсь на встречу с дедушкой и подсознательно готовлюсь к ней. Это чувство возникло у меня совсем недавно. Я верю, что эта встреча состоится в самое ближайшее время. В глубине души я просто убеждён в этом, и никто не сможет меня переубедить.
Такого Клочков не ожидал. По его мнению, у Ивана были явные признаки шизофрении. Он посоветовал ему показаться психиатру. Но тот упорно гнул своё. Неожиданно Иван замолчал и опустился на стул.
– Представляешь, сейчас в моём сознании возник и принял ясные очертания образ дедушки, – произнёс он тихо. – Я представил, что разговариваю с ним, и он действительно появился здесь. Он сказал: «Мы встретимся в бараке на Уйгуре. Ты будешь там не один, но я тебя найду. Скоро ты всё узнаешь».
Иван сидел отрешённый от всего, и Клочкову даже показалось, что в эту минуту он с кем-то разговаривает.
«Неужели, и правда, здесь его дедушка, – подумал Клочков. – Ну ладно, на Уйгуре, возможно, что-то и было: там его дедушка жил, и, возможно, сохранился его дух. Ну а тут откуда ему взяться?»
«Мне нужно было повидать тебя, – снова услышал Иван голос своего дедушки. – Всё изменилось, а я остался там же, где был».
Его губы разошлись, изобразив что-то вроде улыбки.
«Теперь я не могу перемещаться в пространстве и попадать в другие измерения. Меня можно будет найти только там».
Иван перевёл взгляд на растерянного Клочкова, но увидел глаза совсем молодого человека. В них была глубина умудрённого жизненным опытом человека. Такие глаза он видел однажды. Это были глаза его дедушки.
– Всё, что суждено мне совершить, я могу совершить только на Уйгуре. Я теперь буду его сторожить, как цепной пёс.
Утром на стройку прибежал Клочков. От него валил пар, как из парилки. Борода заиндевела и стала белой как снег. Инеем покрылись ресницы и брови. Капюшон на чёрной кирзовой куртке был расстегнут и откинут назад. Клочков был чем-то необычно взволнован.
– Давай переодевайся и дуй быстрее в клуб, – поправляя шапку, сказал он Ивану. – Там тебя ждёт Коротков с геологами. Они собираются на Уйгур. Просят, чтобы ты помог найти лагерь.
Иван попытался выяснить, что это за геологи, но тот его перебил:
– Там тебе всё расскажут. Только, ради Бога, не отказывайся от их предложения и много не выступай. Тебе надо проветрить свои мозги. Может, там ты наконец-то выяснишь отношения со своим дедушкой и навсегда его забудешь. Это же кошмар какой-то! Петру Степановичу я сейчас скажу, а приедешь, задним числом напишешь заявление об отпуске. Всё, ты свободен.
Услышав, что Иван прямо со стройки, Вербицкий был несказанно удивлён.
– Так сегодня же минус полста пять градусов на градуснике. У вас должен быть актированный день. По всем нормам при температуре ниже пятьдесят градусов на улице не работают.
Иван только рассмеялся. Никаких актированных дней у них никогда не было.
– По местному радио передали сорок девять, а это значит – на открытом воздухе можно пахать.
Вербовский предложил ему поехать поработать на Уйгур, и Иван не торгуясь согласился.