Домой я вернулась с таким видом, словно увидела привидение.
– Мы здесь, милая, – позвала мама. Судя по тону, она в хорошем настроении. Я пошла на голос, и он привел меня в столовую. Родители сидели за большим деревянным столом, склонившись над ворохом фотографий.
– Смотри, что мы нашли, когда распаковывали вещи! Коробку со старыми фотографи… – увидев выражение моего лица, мама оборвала себя на полуслове, а папа вскочил на ноги.
– Ливия!
– Мне нехорошо, – выдавила я. И разрыдалась.
Мама с папой оказались возле меня практически одновременно. Обняли и стали засыпать вопросами, желая знать, не обидел ли меня Маэль.
– Нет, Маэль ничего мне не сделал, – снова и снова повторяла я, пока родители усаживали меня на диван. – Я чувствую себя… – Я вжалась в мягкие подушки и договорила: – Странно.
Меня затрясло от очередного приступа рыданий.
– Тебе плохо? Снова живот? – с обеспокоенным видом спросила мама.
– Мне… – всхлипнула я. – Мне нужно…
– Что тебе нужно, дорогая? Поговори с нами, – попросила мама. Она крепко обнимала меня, а папа тем временем поглаживал меня по руке.
– Помогите. Мне срочно нужна помощь. – Мой голос звучал немногим громче шепота. – Я больше так не могу. Мне страшно, потому что… похоже, у меня галлюцинации. И панические атаки. Думаю, я схожу с ума. Иногда я вижу то, чего нет. Иногда меня бросает в жар, перед глазами все расплывается, и мне кажется, что тело мне не принадлежит. Как будто оно существует отдельно, и я… не знаю, как объяснить… вселяюсь в кого-то другого. И тогда я… чувствую других людей. Чувствую то, что чувствуют они.
Мама напряженно замерла. Папа шумно выдохнул и встал.
– Я позвоню Жаку. Мы сейчас же поедем в больницу. Пусть врачи обследует ее с головы до ног.
С этими словами он вылетел из комнаты.
– Дорогая, когда это началось? – поинтересовалась мама, убирая с моего лица волосы.
– После того, как мы приехали в Париж.
Мама тяжело сглотнула.
– Знаю, ты не хотела переезжать… Сначала у тебя разболелся живот, а теперь еще и это… – У нее на лице отразилось беспокойство и сомнение. – Почему ты раньше ничего не говорила? Прошло уже столько времени… – Она нахмурилась.
Я пожала плечами, чувствуя, что нижняя губа снова задрожала.
– Дорогая, ты ни о чем не хочешь мне рассказать? Тебя ничего не беспокоит?
Неужели я рассказала недостаточно? Я покачала головой.
– Тебе нравится твоя новая школа? Может, ты бы предпочла пойти в лицей Людовика Великого?
На ум тут же пришел Маэль. Похоже, между нами все кончено. Нет, я не хочу видеть его каждый день. Я еще не поняла, нравится ли мне в Международной школе, но Джиджи с Джеммой стоят того, чтобы там остаться. Я покачала головой.
Мама выглядела несколько разочарованной. Я думала, она будет вне себя от волнения, и поэтому так долго откладывала этот разговор… Но, судя по всему, мама решила, что я разыгрываю спектакль, надеясь вернуться в Корею. Из кабинета донесся голос папы, разговаривающего по телефону. Я почувствовала на себе внимательный взгляд мамы.
– Ты сказала, что видишь и слышишь странные вещи?
Я кивнула.
– Какие именно?
– Разные. Иногда мне кажется, что я попала в ужастик и что некоторые люди – не те, за кого они себя выдают.
Мама удивленно округлила глаза. Впервые с начала разговора она выглядела по-настоящему встревоженной.
– Тебе кажется, что они что-то скрывают? Или что они не люди? Неужели ты стала верить в вампиров и прочую нечисть?! А я ведь говорила: не забивай голову этими дурацкими сериалами!
– Мам, дело не в сериалах… – попробовала возразить я, но мама уже села на любимый конек.
– Как там они называются? «Дневники вампиров»? «Волчонок»? После такого у кого угодно начнутся кошмары! Что за сериал ты смотрела перед переездом? Про рыжих близнецов, которые ведут себя так, будто втайне встречаются?
– «Ривердейл»? Но там нет ничего сверхъестественного…
– Вот именно! Сериал специально снят так, чтобы нагнать жути на зрителей! И эти вырвиглазные цвета, хотя сами герои бледны, как смерть. Ничего удивительного, что у тебя кошмары!
Я возмущенно фыркнула. Почему мама выставляет меня полной дурой?! Если бы после сериалов начинались галлюцинации, об этом наверняка бы кто-нибудь упомянул! Страх и неуверенность отступили, я почувствовала, как во мне медленно поднимается гнев. Можно подумать, я – помешанная на сериалах девчонка, которая потеряла связь с реальностью и вообразила себя сверхъестественным существом. Хорошо еще, что мама не интересуется содержимым моей электронной книжки! У меня там около трех сотен книг, и почти все из них – фэнтези.
– К тому же ты никогда не завтракаешь, а это очень вредно! – продолжала мама. – Я читала, что быстрое падение уровня сахара в крови может вызвать не только головокружение, но и галлюцинации!
Время нравоучительной лекции о правильном питании. Здорово, ничего не скажешь! Похоже, мама решила припомнить все мои прегрешения: нежелание переезжать в Париж, любовь к фантастическим сериалам, отказ завтракать по утрам… Может, мне уйти? От мамы никакого толку! Не на такую помощь я рассчитывала, сходя с ума от отчаяния. Я всерьез размышляла, не оставить ли маму наедине с ее глупыми обвинениями, но тут пришел папа.
– Жак внизу, можем выезжать. В больнице нас ждут.
Мама успокаивающе стиснула мою ладонь, а я почувствовала легкую тошноту. «В больнице нас ждут»? Что это значит? Может, для меня уже приготовили смирительную рубашку?
Я вынырнула на поверхность, жадно хватая ртом воздух. Вокруг раскинулась панорама ночного города. Где я? Как сюда попала? Я смерила себя придирчивым взглядом. Одежда сухая. Как странно… Я была уверена, что выплыла из глубокого водоема, но воды нигде не видно – под ногами стелется серый асфальт. Оглядевшись, я поняла, что стою на площади с фонтаном. Все кафе закрыты, свет горит лишь в нескольких окнах.
В следующую секунду по всему телу пробежала дрожь. Меня вновь охватило непреодолимое желание броситься на поиски. Я чувствовала себя марионеткой, которую дернули за ниточки – казалось, моими движениями управляет неизвестный кукловод. Слышу чей-то зов, кто-то ждет меня… Я целенаправленно пересекла площадь и неподалеку от фонтана остановилась, словно наткнувшись на невидимую стену. Здесь. Моя цель здесь. Присев на корточки, я попыталась поддеть один из булыжников, которыми вымощена площадь. Я знаю, где моя цель, но как до нее добраться? Булыжник отказывается сдвинуться даже на миллиметр! Я засопела от напряжения.
– Достань свои ключи, – скомандовал голос. Он звучал так же сюрреалистично, как в прошлый раз.
Я выудила из кармана брелок с ключами. «Да, должно сработать», – подумала я и принялась водить зазубренным металлическим наконечником между камнями, раскидывая во все стороны землю и мелкую гальку. Затем ключ напоролся на что-то металлическое, и меня охватило облегчение. В бледном лунном свете что-то блеснуло. Монета. Я положила ее на ладонь, и земля скатилась с нее, как по волшебству. Это не евро и не франк. Передо мной какая-то старинная монета, и, кажется, она сделана из чистого золота. Я попыталась вспомнить, где нахожусь, чтобы прикинуть, когда была заложена площадь, но голова была на удивление пуста.
– Ты знаешь, что делать.
Я поднялась и увидела перед собой шкатулку. Сопротивляться нет сил… Я протянула дрожащую руку и бросила монету в бездонную тьму шкатулки.
– Прими мою благодарность.
Размытые очертания шкатулки растворяются в воздухе.
– Постой! – крикнула я.
Дыхание ветра ласково погладило меня по щеке. Я снова осталась одна.
Звон будильника в третий раз выдернул меня из сна. Я тяжело вздохнула: кнопка «отложить сигнал» – это не благо, а проклятие. С каждым последующим пробуждением чувствую все бо`льшую усталость. Каким-то чудом мне удалось встать, добраться до ванной и привести себя в порядок, чтобы не выглядеть как пролежавший в воде труп.
Во время обеденного перерыва мама переслала мне результаты обследования. Конечно же, обследование не показало никаких серьезных отклонений. Небольшой дефицит железа, нужно принимать таблетки. Как здорово. Я закрыла почтовое приложение, отодвинула от себя тарелку с несъедобным ризотто и в очередной раз открыла «Вотсап» – посмотреть, когда Маэль был онлайн. Всего несколько минут назад. Но мне ничего не написал. Джемма и Джиджи что-то обсуждали с нашими одноклассницами Карли и Аннабель, но я не прислушивалась к их разговору.
Мысли лениво перетекали от одного к другому. Ужасно хочется приткнуться куда-нибудь и хотя бы несколько минут подремать… А напишу-ка я Маэлю сама! Давно прошли те времена, когда принцессы сидели в замках и покорно ждали, пока какому-нибудь заезжему принцу захочется их спасти. Я сфотографировала тарелку с ризотто и решила отправить снимок Маэлю. Безобидно, ненавязчиво – в общем, идеальный способ возобновить общение. Я попыталась придумать забавное и в то же время непринужденное сообщение, которое даст Маэлю понять, что я прекрасно провожу время без него и совсем о нем не думаю… но тут за соседним столиком раздался грохот, и я случайно нажала на кнопку «Отправить». О нет, только не это! Надо что-нибудь написать, и как можно быстрее! Но через секунду галочки стали синими – сообщение прочитано! – и сверху появилось уведомление: «Маэль пишет…» Мои пальцы замерли.
«Не знаю, что это, но выглядит вкусно».
Я попыталась придумать ответ получше, чем простое «Это ризотто», но Маэль снова меня опередил: «Я как раз думал о тебе».
Я неверяще уставилась на экран. Мне это снится?!
«Я собирался написать раньше, но возникли сложности. Артур попался, его арестовали. По-дурацки получилось. К счастью, все обошлось, археологи подтвердили, что он спустился в катакомбы по их делам. Мне пришлось заниматься организационными вопросами, потому что у Клемана сейчас экзамены в самом разгаре».
«Ничего страшного», – ответила я. Одновременно с этим Маэль написал: «Надеюсь, ты не злишься. А если злишься, то возможно ли умилостивить тебя кофе с печеньем?»
«Я не злюсь».
«Правда?»
«Совсем чуть-чуть».
«Почему сама не написала?»
Потому что мне не хватило смелости, но я никогда в этом не признаюсь. «Понятия не имею».
Галочки рядом с моим сообщением окрасились в синий цвет, но Маэль отвечать не спешил. «Не надо было мне отвечать так лаконично!» – подумала я, злясь на саму себя. Наверное, мои слова прозвучали пренебрежительно. К моему удивлению, вскоре Маэль написал: «Ты свободна сегодня вечером?»
Хм, не ожидала этого вопроса. Сегодня я заканчиваю позже, чем вчера. Все ученики должны записаться в какую-нибудь спортивную секцию, и Джиджи с Джеммой уговорили меня вступить в волейбольную команду. После обеда у нас первая тренировка. К тому же меня ждет гора домашки. Наверняка провожусь с ней до позднего вечера. Во мне началась внутренняя борьба. Я хочу увидеться с Маэлем. Не проходит ни минуты, чтобы я о нем не думала. До недавнего времени я и не подозревала, что способна на такие сильные чувства. Обычно я медленно проникаюсь к людям симпатией, но Маэль стал исключением. И все же разум одержал верх над чувствами. Я не допущу, чтобы пострадали мои оценки. Я хочу освоиться в новой школе. Хочу найти свое место. Это важнее свидания с кавалером, который появляется и пропадает, когда ему вздумается.
«Сегодня я занята. Меня ждут физра и целая гора домашки».
«Ясно. А завтра?»
Меня обрадовало, что Маэль воспринял мой отказ так спокойно.
«Завтра я свободна».
«Отлично, тогда увидимся. Жду не дождусь!»
Я оторопела. Мы даже не договорились о том, где и когда встретимся! Надо спросить! Но Маэль уже вышел из сети… Написать ему? Я нерешительно взвесила телефон в руке и, поразмыслив, отказалась от этой идеи. Маэль сказал, что по уши в делах. До завтра мы наверняка еще спишемся… Я торопливо ответила «И я!» и отложила телефон в сторону. Хватит пялиться на него, как сумасшедшая!
– Ты вообще ничего не съела! – заметила Джиджи и пододвинула ко мне маленький контейнер «Тапервер». – Попробуй мой пудинг с семенами чиа. Он без сахара. Надеюсь, пихтовый мед ты любишь.
– Спасибо, это очень мило с твоей стороны.
Что-нибудь сладкое будет сейчас очень кстати! Я открыла крышку контейнера и отшатнулась. Пудинг пах как лекарство от простуды.
– У серебристой пихты очень терпкий запах, – сказала Джиджи и уставилась на меня, с нетерпением ожидая, когда же я попробую пудинг.
– Неужели? – вяло отозвалась я. Невозможно съесть то, что пахнет как еловая пена для ванны! Бабушка такой пользовалась.
Джиджи оживленно закивала.
– Он очень полезный!
Что ж, судя по запаху, пудинг и правда «полезный». Вот только обычно я не думаю о своем здоровье, когда ем десерт… И что, скажите на милость, мне делать с этим пудингом? Меньше всего я хочу обидеть Джиджи… Мои размышления прервал пронзительный, полный страха крик – какая-то девочка звала Джемму по имени.
От удивления все замерли на месте, а Джемма вскочила так резко, что чуть не опрокинула стул.
– Что случилось, Коринна?
– Там…
К нашему столику, тяжело дыша, подбежала маленькая девочка. Ее глаза были широко раскрыты, а на щеках выступили красные пятна.
– С Кэлвином беда! Пойдем скорее!
– Что с ним? Где он?
– Пойдем! – Коринна схватила Джемму за руку и потянула за собой. На вид девочке было не больше пяти. Рядом с ней Джемма выглядела великаншей.
– Я с вами! – сказала Джиджи и тоже поднялась.
– И я! – торопливо добавила я.
– Возьмите наши вещи, ладно? – крикнула Джиджи, обернувшись к одноклассницам. Те согласно закивали, хоть и казались напуганными и сбитыми с толку.
Коринна так волновалась, что с трудом могла дышать.
– Он… Он просто…
– Подожди. – Джемма притянула девочку к себе и без лишних церемоний взяла на руки. Коринна вцепилась ей в шею и обхватила ногами, как маленькая обезьяна. – Где он? В детском садике?
Коринна кивнула.
– Нам велели оставаться на улице, но Кэлвин захотел пойти в класс и поднялся на третий этаж… – Девочка судорожно всхлипнула. – А потом… а потом он помахал нам из окна и случайно выронил свою игрушку. Она застряла на дереве. Кэлвин захотел ее достать, но высунулся слишком сильно и тоже упал на дерево! Миссис Грин вызвала «Скорую» и пожарных, но я жутко боюсь, что он свалится, – сказала Коринна и разразилась слезами.
– Господи! – воскликнула идущая рядом со мной Джиджи. – Бедный Кэлвин! Мы должны что-то делать!
Судя по всему, Кэлвин – это брат Джеммы. Какая ужасная ситуация!
Джемма побелела как полотно и ускорила шаг. Вскоре мы перешли на бег и добрались до детского сада, примыкающего к школе. Там царил настоящий переполох. Дети плакали, воспитательницы с ума сходили от волнения. Оно и понятно… Джемма передала рыдающую Коринну воспитательнице – оказывается, девочки уже хватились, – и мы помчались на третий этаж. У злосчастного окна собралась целая толпа. Кто-то связал две простыни – наверное, чтобы поднять Кэлвина, но потом от этой идеи отказались. Джемма бросилась к окну, и все расступились, пропуская ее.
– Кэл? Кэл! Не двигайся, прошу тебя! Я здесь, мы тебя вытащим! Не смотри вниз! Хорошо, Кэл?
Мы с Джиджи тоже высунулись из окна. Несколько учителей попытались с нами заговорить, но мы не обратили на них внимания. При виде Кэлвина у меня перехватило дыхание. Мальчик плакал, его лицо покрывали царапины. Поскользнувшись, он свалился на огромную глицинию, которая, к счастью, смогла выдержать его вес, и запутался в длинных лианах. Пышные заросли скрывали нижнюю часть тела до живота. Наверняка мальчику больно и неудобно, но, судя по всему, глициния спасла ему жизнь. По крайней мере, на время.
Стоило Кэлвину увидеть Джемму, как он заплакал пуще прежнего и протянул к ней руку.
– Стой смирно, Кэл! – испуганно закричала Джемма. – Тебе нельзя двигаться!
– Будьте благоразумны. Пожарные и «Скорая» уже в пути, – сказал один из учителей, обращаясь в основном к Джемме. – Мы хотели бросить мальчику простыню, но решили не рисковать. Слишком высоко, он может не удержаться. Мы связались с вашими родителями, они уже едут. Поговорите с ним. Успокойте. Сейчас это все, что можно сделать.