Глава 7 Эйден
– Боже мой.
С трудом сглотнув, оглядываю девушку рядом. Она положила руку на парапет, любуется рекой и жует бейгл с клубникой.
Удовольствие смягчило ее черты, и я вновь пытаюсь сдержать реакцию члена, пока она постанывает, откусывая очередной кусок.
– Мне надо знать твое имя, если собираешься издавать такие звуки.
Она поворачивается ко мне, глаза круглые от удивления.
– Какие звуки?
Рот открывается сам собой, с кончика языка готов сорваться вопрос, девственница ли она. Впрочем, ответ меня, скорее всего, не удивит, мысль о том, что у нее никого не было, вызывает волну удовольствия.
– Никакие, – бормочу я вместо вопроса и опускаюсь на металлическую скамью.
Она садится рядом и вытягивает ноги. Несложно заметить, как изменила ее нормальная одежда, и мое худи ей очень идет.
Мысленно я возвращаюсь к тому моменту, когда застал ее врасплох в химчистке, как приятно было ощущать близко ее тело. Будь это другая девушка, я бы уже давно затащил ее в первый темный уголок, который мы оба сочли бы подходящим. Обычно я ничем подобным с фанатами не занимаюсь, слишком непредсказуемыми и неприятными могут быть последствия, об этом не раз предупреждал отец. Но к ней меня удивительным образом тянет.
Она пуглива, постоянно оглядывается, словно ждет нападения. Это меня задевает, но одновременно интригует.
Похоже на игру, и я буду стремиться к победе, пытаясь выяснить, что ее тревожит.
Глубоко внутри появляется болезненное чувство, подпитываемое ее страхом.
Хочу, чтобы это было связано со мной.
Качаю головой, чтобы развеять безумие, вытягиваю руку вдоль спинки скамьи и накручиваю на палец прядь ее волос.
– Итак? – Для выразительности я вскидываю бровь. – Разве это не лучший бейгл, который ты когда-либо ела?
Она мычит, соглашаясь, и отрывает кусок двумя пальцами.
– Очень вкусно, надо отдать тебе должное. Хотя не думаю, что он что-то изменит в моей жизни. – Она кладет кусок на язык и снова стонет. – Да, очень вкусно. Но почему? Как так получается?
– Он вареный, а не жареный. Оттого он там, где нужно, хрустящий и легко жуется.
Издав гортанный звук, она переводит взгляд на мост, а я на нее.
Ее телефон подает сигнал, и она лезет за ним в сумочку. Потом вытирает руки о штаны, кладет недоеденный бейгл на бумажный пакет и встает со скамейки.
– Мне надо ответить.
Я пожимаю плечами и смотрю, как она отходит на несколько шагов. Если решила сбежать, мне не составит труда ее догнать. Она маленькая и совсем не знает город.
Но кажется, побег не входит в ее планы. Возможно, я не должен этому радоваться, но ее присутствие будоражит кровь. Технически я мог бы ее отпустить. Правила аукциона строги, но, если выкупленный лот неисправен или не предоставляет желаемого, они относятся лояльно к возмещению средств, можно вполне избежать судебного иска.
Я не заинтересован в покупке чужого времени.
Осознание скребет изнутри, восхищение крепнет вместе со знакомым чувством страха по мере того, как я наблюдаю за девушкой. Интрига – опасная вещь, я падаю, как звезда с неба, не имея возможности смягчить удар.
Желание узнать о ней больше гложет изнутри, ростки его опутывают, я могу задохнуться в своем неведении.
«Нездоровые механизмы выживания», – как сказала бы мама. Одержимость незначительными вещами с целью держать под контролем мрачные мысли.
Мой взгляд привлекает кольцо на пальце, и зубы непроизвольно сжимаются. Ей определенно больше других известно о нездоровых способах справиться с ситуацией.
– …Да, я в порядке. Пожалуйста, не приезжай.
Поднимаю взгляд и упираюсь в спину девушки. Она прижала телефон к уху и склоняется над мусорным баком. Одна рука сжимает его край, другая поднята вверх, пальцы скребут кожу головы.
– Всего две минуты, Бойд. У тебя нет причин так нервничать.
Она так легко произносит имя мужчины, а мне кажется, будто бетонный блок падает прямо мне на грудь. В легких вспыхивает огонь, я близок к разгадке.
Поерзав на месте, кладу одну ногу на другую и достаю телефон, чтобы отвлечься от ее разговора. А по правде, лишь хочу избавиться от неуместной ревности, которая обжигает вены. Я поворачиваюсь к ней спиной и провожу по экрану, чтобы разблокировать телефон.
В уведомлениях несколько пропущенных вызовов: три от Калли, один от отца и дюжина от моего продюсера Саймона, с которым я должен познакомиться во время поездки в Лос-Анджелес на следующей неделе.
Решаю не утруждать себя прослушиванием голосовых сообщений, скорее всего, в них одно и то же. Все хотят знать, где я, будто не отслеживают каждый мой шаг. Будто я не вижу своего охранника Джейсона, выглядывающего из-за каждого угла, но не приближающегося, чтобы создать иллюзию свободы.
Провожу пальцем под ремешком часов на руке и нажимаю на экран, чтобы открыть сообщения. Три от Лиама, в них документы на пожертвование и описание ярости отца, с которым связались, как только средства были переведены.
Лиам: У тебя есть около часа. Полтора максимум. Заканчивай развлекаться с девчонкой, нам надо быть в квартире, иначе твой отец меня убьет.
Ничего не отвечаю, ни смайлика, ни пальца вверх. Просто убираю телефон в куртку. Пусть думает что хочет. Может, если отец узнает, что я выбросил кучу денег на девчонку, он от меня отстанет.
В конце концов, это его деньги.
Лиам: В интернете уже пишут о том, что ты ушел с концерта. Просто прими к сведению. Будь начеку.
– Нет. Если ты приедешь прямо сейчас, клянусь, я этого тебе не прощу. Со мной все в порядке. – Девушка встает вполоборота и встречается со мной взглядом. Выдыхает, выпуская изо рта клубы пара. – Да, обещаю. Господи! Хорошо, я позвоню, как только мы вернемся в отель.
Что-то тяжелое давит на грудь, скребет по сухожилиям, будто шипами. Осознание близости окончания ночи терзает тело из-за упущенного шанса.
Я все тяну, откладываю, вместо того чтобы тащить ее куда-нибудь. Веду разговоры, чтобы понять, почему она такая. Почему голубой оттенок глаз тускнеет, когда она погружается в свои мысли, но становится ярче, когда они обращены ко мне.
Откашливаюсь, и она наконец направляется ко мне, убирая телефон в сумочку. Я невозмутимо слежу за каждым ее движением, а она усаживается на скамейку и запихивает в рот большой кусок бейгла.
– Парень? – спрашиваю я, будто между делом. От предчувствия сжимается горло.
Она фыркает и качает головой:
– Брат.
– Ясно, – киваю я, чувствуя, как облегчение окатывает меня, словно ведро воды. Сердце подпрыгивает, но я продолжаю: – А парень у тебя есть?
Она косится на меня:
– Не уверена, что я та, с кем захочется встречаться.
– Нет?
Она пожимает плечами:
– Не знаю, это может показаться странным, учитывая, что тебе обо мне известно.
– Мне известно, что ты не проститутка и, кажется, очень любишь бейглы.
Я делаю шаг к ней, тепло тела достигает кончиков пальцев.
– И ты не похожа на девушек из категории «на одну ночь».
– Может, я полна сюрпризов.
– Может.
Движимая необъяснимой силой, моя рука поднимается, пальцы переплетаются в ее волосах. Кончиками пальцев я чувствую, как по ее спине пробегает дрожь. Возбуждение наполняет тело и подгоняет меня.
Она не просит меня отойти или не прикасаться.
– Возможно, опасность привлекает тебя больше, чем ты позволяешь. В конце концов, сегодня вечером ты ушла с совсем незнакомым мужчиной.
– Не по своей воле.
Поднимаю руку выше, касаюсь прядей у самой шеи. С трудом преодолеваю желание сжать их, резко потянуть на себя, а все потому, что розовые губы размыкаются, и я жду, не желая ее испугать.
– К тому же… – Она выдыхает, откладывая оставшийся кусок бейгла на колени и устремляя глаза к небу. – Ты не можешь быть уверен, что я не опасна.
Подавшись вперед, я провожу кончиком носа по ее волосам, вдыхаю приятный аромат.
– Я не сомневаюсь, что так и есть.
Летят мгновения, но никто из нас не шевелится. Даже не ощутимо дыхание, время замедляется, а потом и вовсе останавливается.
Мой член приходит в движение, я опьянен этой девушкой, но она неожиданно поднимается и бросает бейгл через плечо в мусорный бак.
Затем тянет меня за руку вверх, и я повинуюсь, не понимая, что она задумала, даже загадочная улыбка на лице ничего не объясняет.
Она ярче городских огней и звезд, поэтому я мечтаю любоваться ею и дальше. Это самое ласковое выражение, что было у нее за весь вечер.
Потом девушка тащит меня к выходу из парка, по той же дороге, что мы пришли.