Самолет – «Боинг-737», тайно модифицированный под командный пункт воздушной операции, благо современные технологии позволяют обходиться небольшим горбом там, где раньше нужна была вращающаяся тарелка на спине самолета – шел обычным пассажирским маршрутом, маскируясь под гражданский самолет, выполняющий рейс из Абу-Даби в Астану, столицу независимого Казахстана. Самолет был предоставлен израильтянам стратегическим авиационным командованием США, он был изготовлен всего в трех экземплярах и предназначался для операций, подобных этой. В давние времена с таких самолетов, летящих по обычным маршрутам, должны были координировать первый, обезоруживающий удар по Советскому Союзу. В самолете был подполковник Эгец и еще двое штабных офицеров ВВС Израиля. Миша был на земле, он координировал наземную операцию, из иракского Киркука, генерал Амос Ядлин находился на американском ударном авианосце «Рональд Рейган», дрейфующем в Красном море. Южная группа, атакующая побережье, должна была управляться из центра, на побережье Саудовской Аравии – развернули его там полулегально, запасной базировался в Кувейте. Северная группа управлялась с самолета боевого управления, курсирующего в воздушном пространстве Турции, запасной центр – точка дозаправки и промежуточный лагерь в Курдистане, Ирак.
В самолете был маленький закуток, когда-то здесь размещались стюардессы, а теперь здесь поставили несколько баллонов с водой. Именно здесь Миша и нашел подполковника Эгеца, сидящего прямо на баллоне с водой.
– С тобой нормально? Сердце?
Полковник махнул рукой.
– Нормально. Началось?
– Нет. Режим молчания.
Они шли в режиме молчания, равно как и ударные эскадрильи. Иранцы прослушивают эфир, любой перехват может привести к активизации плана обороны, и тогда атакующие понесут серьезные потери и, возможно, вообще не выполнят задание. А это может означать ядерный удар по Израилю.
Миша махнул рукой и пошел на свое место, смотреть за операторами, пока только отслеживающими обстановку, причем без радара, получая информацию с американских военных спутников – впервые это было в полном объеме отработано в Грузии, в восьмом году.
А подполковник Иеремия Эгец беспокоился не потому, что его охватил «предстартовый мандраж», как это бывает у некоторых командиров. И не потому, что он находился не за штурвалом истребителя-бомбардировщика, а в кабине самолета управления – это-то он еще мог пережить. Он впервые задумался о том, что будет потом. Ну, разбомбят они эти ракетные и ядерные центры. Ну, лишат Иран возможности угрожать Израилю. А дальше-то что? Так ли велико расстояние между Израилем и Ираном, чтобы лишенный ядерного жала Иран не попытался отомстить? Так ли правильно принятое решение, стоит ли загонять Иран в угол, делая целый народ фанатиком, которому нечего терять?
Или все же не стоит?
Так и не найдя ответа на мучившие его вопросы, подполковник Иеремия Эгец поднялся с баллона с водой, потер затекшую спину и отправился следом за Мишей в операторский салон. У него, как и у всех, была своя работа.