Каждый выжидает, выжидайте и вы, а потом вы узнаете, кто обладатель ровного пути и кто шел по прямой дороге!
Звезды дрожат. Звездам холодно там, в темноте. Звезды далеко, и поэтому тепло костра до них не достает. И даже жар пустыни, остывающей после раскаленного дня, не в силах справиться с холодом, который испытывают маленькие светящиеся точки во мраке.
Вокруг костра сидят четверо, и ночной ветер осторожно гладит языки огня, где-то в темноте вода ведет разговор с дном ручья. Четверо собрались в одном месте.
Оазис Фарх. Где-то на полпути между Суртом и Мисуратой. Песок вокруг. Повсюду, куда достигает глаз, до самого горизонта и дальше. На всем пути из Сурта – любой караванщик вам скажет – нет ни одного места, где можно остановиться. Нет ни одной зеленой точки. Только пески. До горизонта и дальше.
Так вам скажет караванщик. И будет прав. Прав для всех трехсот с небольшим дней в году. Кроме этого дня. Точнее ночи.
Однако окажись волей Аллаха где-нибудь в этих краях караван, и обрати его караванщик свой взор в сторону этого костра… То бежал бы он прочь, несмотря на ночь и на опасность заблудиться… Бежал со всеми людьми, со всеми верблюдами, со всем своим скарбом. Без оглядки, до тех пор, пока не пропал бы из глаз проклятый огонек в ночи.
И был бы прав. Потому что каждый в этой пустыне знает, что на одну ночь в году появляется где-то в песках оазис Фарх. Где возле костра сидят шайтаны, числом пять, и едят. Кого? Ну, путников едят… Вместе с верблюдами, попутчиками и скарбом.
Страшно оказаться ночью возле оазиса, которого нет.
Но интересно.
Потому что вода. Огонь. Песок. И ночной ветер. Говорят о чем-то…
– Сколько мы будем ждать? – спросил Имран. Не зло, а так, чтобы знать.
– Я не знаю, – ответил Саммад, хотя вопрос не относился к нему лично.
– И никто не знает, – в тон ему отозвался Мухаммад.
Если посмотреть на них искоса, не вглядываясь в лица, не ища недостатки, они чем-то похожи. Точно так же, как похожи, при внешнем различии, Имран и Ибрахим.
– Нас осталось четверо, – наполовину спросил, наполовину подвел итог Имран.
– Кто знает?.. – сказал Мухаммад.
– Никто не знает, – в тон ему отозвался Саммад.
Ибрахим досадливо поморщился и, поднявшись на ноги, ушел куда-то в темноту. К журчащему во мраке ручью.
– Я правильно понимаю, что никто не нашел его? – спросил Саммад.
– Если его не нашел ты, значит, не нашел никто, – ответил из темноты Ибрахим. – Подождем еще… День.
Саммад пожал плечами и подкинул в огонь еще веток.
Вдалеке таял топот ног.
Маленький торговый отряд, состоящий из трех верблюдов, нагруженных до предела, и погонщиков к ним, бежал прочь. Быстро бежал.