С каждой секундой мокрая одежда становилась всё холоднее, и путников стала бить крупная дрожь. Питер слез с коня и, молча, помог спуститься на землю своим спутницам. Он быстро снял камзол и рубашку, отжал, а затем вылил воду из сапог.
– Госпожа моя, нужно срочно переодеться или хотя бы отжать одежду. Если мы пробудем в таком положении ещё полчаса, то тяжелая болезнь обеспечена каждому из нас, – Питер с тревогой посмотрел на трясущихся от холода Аду и Юлию.
– У нас нет сухой одежды, – стуча зубами, ответила Ада, – В смысле есть, но только платья, в них будет очень неудобно.
– Это безразлично сейчас, пусть платья, лишь бы сухие.
– Хорошо, но где же нам переодеться?
– Мы поставим лошадей вон к тем соснам и переоденемся за ними, – подала голос Юлия, на которой лица не было благодаря последним событиям, но голос её звучал спокойно.
– Да, хорошая мысль, – согласился Питер, – Но я отожму вашу одежду, может быть её удастся позже высушить у костра. Ваши плащи нужно срочно снять – они больше похожи сейчас на мешки с водой.
Пока девушки отжимали волосы, надевали сухие чепцы, переодевались и переобувались, спрятавшись за лошадьми, Питер делал быстрые и резкие движения, чтобы согреться. Затем он отжал их намокшие береты, камзолы и штаны, а также, насколько это было возможно, и подбитые мехом плащи, напоминавшие сейчас большие грязные тряпки. Все эти предметы гардероба юноша приспособил на спины лошадей, внезапно ставших свободными от всадников.
Девушки сообщили, что хоть платья и гораздо суше, чем намокшая под дождем одежда, но теплее им не стало. Да и ехать верхом в мужском седле теперь будет неудобно. Тут Питер высказал предложение, которое Аду ужасно рассмешило, а Юлию возмутило.
– Нужно двигаться, иначе замёрзнем. Предлагаю бегать. По очереди. Я пока поведу лошадей, а вы побегайте друг за другом, потом поменяемся.
Юлия открыла рот, чтобы сказать, что ей не пристало подобное поведение, но вовремя одумалась. Замёрзнуть посреди осеннего леса, когда нет никакой надежды развести костёр, ведь вокруг – ни единой сухой ветки, было бы крайне глупо и обидно.
Ада приняла идею игры в салки с восторгом. Подобрав юбки, она начала носиться среди сосен, призывая молодую хозяйку присоединиться. Юлия тяжело вздохнула, представив, как выглядят перебежки с задранными юбками по мокрому и мрачному лесу, где каждый звук разносится на многие мили вокруг.
Но делать было нечего. И она, вообразив, что им с Адой снова по пять лет, и они бегают друг за дружкой по сводчатым коридорам Орлоса, с криком: «Сейчас я тебя поймаю», погналась за служанкой. Глядя на девушек, Питер не мог сдержать улыбку. Сын конюха старался идти сейчас быстрым шагом, потому что его одежда осталась той же самой, а, значит, холодной и мокрой.
Начинало смеркаться и нужно было подумать о ночлеге. Питер высматривал какое-нибудь укрытие или же более сухое, чем окружающие деревья и земля, место. Пока ничего подобного ему на глаза не попалось.
– Теперь твоя очередь, – заливаясь смехом, прокричала запыхавшаяся и раскрасневшаяся Ада, – Мы, похоже, уже согрелись, – радостно добавила она.
Юлия подошла следом, пытаясь сохранить чинный вид, но детская игра её раззадорила, и в голубых глазах принцессы светился смех. Казалось, девушки забыли о положении беглянок и о том, что их окружает.
Питер знал, что это ненадолго, но тоже улыбнулся в ответ. Он передал вожжи Аде и с весёлым гиканьем помчался по дороге – только пятки засверкали. Бегал он гораздо быстрее, чем обитательницы дворцовых покоев. Когда юноша прибежал обратно, девушки снова выглядели замёрзшими. Питер решил, что пора обсудить вопрос ночлега. Для начала он спросил:
– Ада, ты положила в тюки тёплые одеяла?
– Да, но только нетолстые, четыре штуки.
– Хорошо. Костёр я развести попробую, хотя не уверен, что удастся. Ночью будет гораздо холоднее, чем днём. Ваше Высочество, не сочтите за оскорбление, но суровая необходимость диктует правила поведения: придётся сделать общую постель, чтобы наши тела могли согревать друг друга.
Ада после его слов заметно покраснела, а Юлия побледнела ещё сильнее.
Питер продолжал:
– Вам, госпожа Юлия, лучше будет лечь между нами, тогда Вы не замёрзнете.
– Ну, нет, – принцесса не сердилась, но не могла ничего поделать со своими чувствами, – Я лягу с краю. Пусть между нами спит Ада.
– Но, госпожа моя Юлия, – пролепетала рыжая девушка, – Питер прав, Вы замёрзнете с краю.
– Не замёрзну, – отрезала старшая и отвернулась, дав понять, что разговор окончен, и спорить бесполезно.
Ада взглянула на Питера, пожала плечами и красноречиво закатила глаза.
– Тогда решено. Давайте пройдём ещё немного, пока не стало совсем темно. Смотрите по сторонам, может быть, увидите подходящее для ночлега место.
Парень задумчиво огляделся, размышляя: а не сделать ли привал прямо здесь? Но им повезло. Минут через пять Ада увидела в стороне поваленную толстую сосну. Оставив девушек на дороге, Питер отправился осмотреть находку. Подойдя ближе, он обнаружил, что с другой стороны от лежавшего на земле ствола довольно сухо и даже есть углубление, в котором можно сделать постель. Удачным оказалось и то, что с дороги их не будет видно. Правда, лошадей придётся привязать неподалёку, но такое место ночлега создавало ощущение некоторой безопасности.
И вот, наконец, лошади были покормлены, скромный ужин из сухих фруктов и мяса съеден и запит водой из фляг, а из тюков, сосновых веток и сухих одеял сооружена постель. Вокруг стремительно темнело. Глядя на казавшуюся такой уютной «кровать», путники ощутили, как их вымотал долгий день, начавшийся в три часа ночи.
Ада буквально не могла больше стоять на ногах и попросила: «Госпожа моя, ложитесь скорее.» Юлия с достоинством легла с краю, рыжая служанка бухнулась рядом с ней, а Питер, тщательно укрыв усталых и озябших спутниц двумя одеялами, лег с другой стороны от Ады. Он положил рядом с собой ещё довольно сырые плащи девушек, разумно предположив, что в ночном холоде могут сгодиться в качестве одеял и они. «Спокойной ночи», – тихонько сказал Питер девушкам, но они уже спали.
Прожив три дня в лесном домике, Грегор сообщил Вербе, что собирается завтра покинуть это гостеприимное место. Он стал благодарить хозяйку за всё, но она его остановила:
– Ты ведь ждёшь от меня совета, не так ли?
– Если можно.
– Без еды и без напутствия ты отсюда точно не уйдёшь, – лукавая улыбка тётушки Вербы частенько смущала Грегора – парню казалось, что старушка над ним немного подтрунивает, – Тогда слушай. Во-первых, никому и никогда не говори о своём даре, пока не случится одно важное событие.
– Но у меня нет дара, – торопливо перебил собеседник.
– Конечно, конечно, вот так всем и говори, – невозможно было понять: шутит старая женщина или говорит всерьёз, – Но ты даже не поинтересовался, что это за событие.
Тут Грегор открыл рот, чтобы спросить, но Верба погрозила пальцем и сказала:
– Ещё раз перебьёшь меня – больше ничего не услышишь. Так вот. Нет никакого смысла задавать этот вопрос ни мне, ни самому себе. Если у тебя такой вопрос возникнет, значит, это наверняка не то событие, о котором я тебе сказала. Когда случится – сразу поймёшь. А после будет уже неважно: знают люди о твоём даре или нет. Во-вторых, скажи-ка мне, Грегор-путешественник, куда ты собрался идти?
– Ну, я думал пойти на тот берег Третьего озера, – начал юноша неуверенно.
– Третьего? Да до него идти не меньше суток, – искренне удивилась старушка.
– А это разве не оно? – догадка поразила Грегора. За всё время, проведённое в лесной избушке на берегу озера, ему ни разу не пришло в голову спросить Вербу: где же он сейчас находится? Грегор Безотцовщина из деревни Стул с самого первого дня был совершенно уверен, что ноги привели его туда, куда он и хотел – только почему-то он попал на другую сторону водоёма, к которому направлялся.
Питер проснулся будто от толчка. Вокруг стояла белесоватая от тумана мгла. Возможно, приближался предрассветный час, поскольку было очень холодно. Рядом мирно сопела Ада. Обхватив юношу руками, она улыбалась и походила на маленького ребёнка. Принцесса спала спиной к ней, прижавшись и спрятав под одеяла руки и часть лица.
Питер сонно осмотрелся и вздрогнул от осознания: коней нигде не было – ни там, где он привязал их вчера вечером, ни вокруг. Слабая надежда, что животные каким-то образом сами отвязались и ушли недалеко, была столь же призрачна, как и лес вокруг. Питер прекрасно знал, что лошади весьма неглупы. Торбы с овсом остались под спящими наездниками – у чистокровных коней, привыкших к хорошему уходу и людям, не было никакого интереса убегать от хозяев и еды.
Сын конюха приподнялся на локте, собираясь встать и поискать лошадей, но донёсшиеся до его слуха звуки заставили юношу быстро лечь обратно и вжаться в расстеленные одеяла. Хорошо, что ствол сосны, возле которой они спали, надёжно скрывал лежащих на земле путников от глаз всех, кто мог проезжать по дороге.
Питер услышал размеренный топот копыт. Пятеро всадников, лошади подкованы и идут скорее шагом, чем рысью. Затем стали слышны голоса наездников.
– Конечно, они поехали этой дорогой к реке, – первый голос принадлежал начальнику замковой стражи Эриха Горного.
– Да, похоже на то. Но ведь у них нет опыта езды верхом на такие расстояния, так что вряд ли они скакали быстро, – второй голос Питер не узнал.
– В любом случае, мы их увидим. Лошади – не дамские собачки, а в таком лесу спрятаться негде, – ответил первый голос, и всадники стали отдаляться от места, где расположились на ночлег беглецы.
Девушки тоже проснулись, но молчали и не шевелились, повинуясь знаку, поданному Питером. В таком положении они пробыли минут двадцать. После чего Ада не выдержала и спросила:
– Они далеко?
– Не особенно, – ответил юноша, – Боюсь, что путь к реке для нас отрезан. И лошадей у нас теперь нет.
– Ты их отпустил? – предположила Юлия.
– Нет. И я не знаю где они. Но то, что их не было с нами сейчас – это большое везение. Стражники как раз по лошадям нас и собираются найти.
– Что будем делать? – своим вопросом принцесса дала понять, что с настоящего момента главным в их небольшой группе будет Питер.
– Нужно собираться и уходить. Возьмём только самое необходимое. Всё, что осталось, нам не унести.
Девушки встали и, дрожа от холода, разобрали постель. Решили, что каждый возьмёт по одному тюку, в котором будет еда, немного одежды, одеяло и фляга с водой. Овёс больше был не нужен. Плащи девушек, конечно, не высохли за ночь и были ещё влажными. Питер предложил накинуть на плечи по сухому одеялу, а сверху надеть плащи. Бросить их было бы расточительством, учитывая, как холодно по ночам. Отжатые вчера почти досуха береты Юлия и Ада натянули прямо на чепцы. Питер даже одеяло не стал набрасывать – ему от последних событий стало жарковато.
Двинулись в противоположную от дороги сторону прямо по лесу, надеясь, что удастся держать правильное направление на юго-запад. Питер утверждал, что так они попадут на другую дорогу, ведущую от замка к Великому Озеру. Но где и когда путники на неё выйдут – он не знал.
Идти в платьях, одеялах и плащах девушкам было тяжело, но зато тепло и, к тому же, всё равно пришлось бы их нести. Однако, через пару часов сначала плащи, а потом и одеяла с мешками стали ношей Питера. Шли молча, чтобы не тратить силы на разговоры и не задумываться о том, что их ждёт, если они окончательно заблудятся.
Еще через некоторое время сделали привал. Ноги у путешественников гудели, головы тоже, поскольку никто из них не выспался. Присев на тюки, юноша и девушки пожевали казавшиеся безвкусными кусочки вяленого мяса и немного сухих фруктов, запили водой и через несколько минут отправились дальше.
Всем троим очень хотелось поскорее найти дорогу, и идти в более понятном направлении, чем сейчас. Путники были измучены, но никто не стонал и не жаловался: Юлия из гордости, Ада боясь показаться Питеру глупой и слабой, а Питер не собирался выглядеть более замученным и растерянным, чем дворцовые девочки.
К удивлению и радости упавших было духом беглецов, где-то после обеда – точнее определить время в такой пасмурный день никто из них не мог, путешественники увидели дорогу. Сейчас это была узкая, заросшая травой и полукустарником тропа, но было видно, что раньше ею часто пользовались.
У Ады мгновенно поднялось настроение:
– Питер, какой ты молодец! Ты нас вывел!
– Да, Питер, спасибо, без тебя мы бы не нашли дорогу, – согласилась принцесса.
Питер смущённо улыбался, поскольку отлично понимал: никакой его заслуги в том, что они вышли к дороге, нет. Но и показать хоть на минуту, что единственный мужчина, на которого сейчас могут положиться девушки, расстроен или боится подобно заблудившейся овце, было нельзя ни в коем случае. Юноша чувствовал свою ответственность за спутниц. Поэтому повертевшись на месте, посмотрев на небо, зачем-то проверив направление ветра, Питер уверенно показал рукой, как он посчитал в направлении запада, и сказал:
– Нам туда!
Все трое приободрились: наверняка уже очень скоро за деревьями блеснут воды Великого Озера – цели их похода через лес. Ада развеселилась и предложила спеть песенку. Эта девушка была неунывающим существом. Юлия и Питер петь не захотели, тогда служанка одна стала напевать себе под нос какой-то бодрый мотивчик.
– Нет, милый мой. Это Четвёртое озеро. И оно гораздо севернее, чем Третье, – Верба снова развеселилась, – А ты и не догадался? Вот что бывает, когда сильно веришь в собственный план и не очень интересуешься, что на самом деле происходит.
– Вообще-то, я хотел добраться до Третьего озера, перебраться на другой берег, спуститься по реке к Великому Озеру и найти способ переправиться на Остров, – уткнув глаза в пол пробормотал Грегор.
– А зачем тебе на Остров? – живо поинтересовалась Верба.
– Сам не знаю, но почему-то мне кажется, что надо туда. Говорят, Клайв Справедливый правит мудро. Я надеялся там найти работу и жильё.
– Это было бы разумным ответом, если бы не твоё мнение о Клайве. Должна тебе сказать, люди сильно преувеличивают его справедливость. Впрочем, сейчас это не имеет значения.
– Так Вы, тётушка Верба, считаете, что я правильно собрался на Остров? – Грегор с надеждой взглянул на собеседницу.
– Что я считаю – тоже невеликая важность. Главное то, что ты сам хочешь сделать. Но, похоже, выбор у тебя небольшой. Если пойдёшь на север, то быстрее доберёшься до речки, – теперь старушка смотрела на него серьёзно и спокойно.
– Хорошо, тогда я ухожу завтра рано утром, если Вы не против.
– Конечно, не против. Мы с тобой как раз сегодня успеем собрать всё, что нужно в дорогу. Утром я тебя накормлю и провожу. Ты, Грегор, был очень хорошим гостем и помощником.
Вдруг Юлия остановилась и растерянно посмотрела на спутников.
– У меня развязались шнурки на сапоге, – сказала она со странным выражением лица.
Ада мгновенно поняла: её хозяйка отныне не уверена, что может отдавать им приказы, ведь трудная дорога сблизила беглецов. Но принцесса колебалась: насколько прилично и достойно будет, если особа королевских кровей сама попытается завязать шнурки в присутствии двоих слуг?
Ада хотела помочь, чтобы неловкая ситуация поскорей разрешилась, тем более, что служанка не считала это трудным или унизительным. Но Питер успел раньше:
– Госпожа моя, я помогу, если позвольте – он опустился на одно колено и склонился над сапожком принцессы. Юлия смущённо приподняла юбку, чтобы слуге было удобнее. Юноша быстро и ловко зашнуровал обувь и довольно резко встал со словами: «Вот и хорошо.»
В этот момент раздался свистящий звук, Питер вздрогнул, побледнел и через мгновение упал на колени, а потом лицом в землю. Из спины у него торчала стрела. Крик застрял в горле у Юлии, а Ада подбежала и со сдавленным рыданием бросилась на землю рядом с юношей. После этого девушки замерли на пару секунд и стали озираться. Но никаких признаков людей не было видно ни поблизости, ни вдалеке. Лес хранил молчание: не слышно ни топота копыт, ни шума убегающего человека или хотя бы шагов.
Это было так ужасно и непонятно, что Юлия и Ада находились в оцепенении несколько минут. Наконец осознав, что, возможно, им ничто не угрожает, либо уклониться от неведомой опасности всё равно не удастся, дрожащие и испуганные, но ещё больше поражённые внезапной потерей, они склонились над телом Питера.
Ада трясла юношу за плечо, но это было так же бесполезно, как трясти ветку дерева – Питер не отвечал, не шевелился и не стонал. Тогда, превозмогая себя, Ада с усилием выдернула из его спины злополучную стрелу и перевернула их мёртвого спутника на спину.
Широко раскрытые карие глаза юноши смотрели в бледное осеннее небо. Ада зарыдала. Теперь не было необходимости сдерживать свои чувства: она плакала и плакала, оглаживая руками тёмные вьющиеся волосы Питера и целуя его в холодные губы.
Юлия совершенно подавленная и растерянная стояла над ней. Принцесса еле сдерживала слёзы. Сейчас она чувствовала себя настолько маленькой, одинокой и слабой в этом страшном пустынном лесу, что готова была упасть на землю рядом с Адой и Питером и завыть. Но почему-то продолжала стоять прямо и молча, стиснув руки, бледная и отчаянная, похожая одновременно на статую и привидение.
Через какое-то время Юлия, с трудом разжав губы, произнесла: «Ада, мы должны убрать тело с дороги.» Как в дурном сне, они с трудом оттащили Питера в сторону и накрыли одеялом. Потом, положив рядом все вещи, которые раньше нёс их спутник, сели, привалившись спинами к сосне и прижавшись друг к другу. Ада то плакала, то, как будто, засыпала и впадала в забытьё. Принцесса гладила свою служанку то по плечам, то по голове. Не думали они, выходя из Орлоса, что путь к Великому Озеру будет таким страшным.
До этого момента Юлия считала, что существует только одна опасность: стража догонит их и её отправят сначала к отцу, а затем в чужую страну к чужим людям. Теперь она уже не понимала, чего больше бояться: того, что их вернут, или неведомых опасностей, что возникают на их пути словно из ниоткуда?
Принцесса горевала о Питере, потому что ей нравился этот юноша, такой уверенный и спокойный, что от одного его присутствия все страхи рассеивались и отступали. А теперь они остались совершенно одни. В лесу, осенью, без коней, без спутника, уже почти без еды и с водой, которой чуть больше половины фляги.
Стемнело. Юлия протянула руку и вытащила из кучи брошенных рядом вещей два одеяла. Она укрыла, насколько смогла, себя и Аду и натянула на голову капюшон. Принцесса утешала себя тем, что их двое, поэтому замёрзнуть ночью друг другу они не дадут.
Но девушка беспокоилась о своей рыжей спутнице: сможет ли она завтра идти, будет ли способна хоть что-то делать и, вообще, захочет ли двигаться? Напряжённые нервы долго не давали Юлии хотя бы задремать, но под утро она всё-таки провалилась в тяжёлый сон без сновидений.
Грегору было грустно расставаться с тётушкой Вербой. И хотя он стремился к новым приключениям и мечтал о неведомом пока будущем, в лесном домике ему жилось спокойно и уютно. К тому же, здесь юноша чувствовал себя нужным.
Если бы не мысль, что такого доброго и заботливого человека, как эта старушка, он может больше и не встретить, то утреннее прощание было бы не таким печальным. Верба нежно поцеловала паренька в подставленный лоб. Сделала какой-то странный жест рукой и пожелала Грегору удачи в его путешествии: «Да хранит тебя Судьба!»
Однако молодой человек покидал гостеприимный кров с тяжёлым сердцем. Так бывает, когда точно знаешь, что больше никогда не встретишься с тем, с кем сейчас расстаёшься.
Но небо было ясным, неяркое ноябрьское солнце светило на удивление ласково. Через пару миль быстрой ходьбы Грегор приободрился и даже стал насвистывать. Настроение путешественника улучшалось по мере того, как он удалялся от берега Четвёртого озера.
Грегор с удовольствием вдохнул свежий прохладный воздух и подумал: «Снег ещё не выпал. Обувь на мне крепкая и тёплая. В походной сумке запас еды на неделю. А что ещё нужно человеку, идущему навстречу своей судьбе?»
Утро не принесло ни тепла, ни облегчения. Труп Питера так и лежал в стороне, накрытый одеялом. Юлию страшно угнетала мысль, что они не смогут похоронить юношу и придется оставить его лежать посреди леса. Ада чужим голосом предложила сжечь тело.
Принцесса возразила, что, во-первых, разжечь огонь сейчас у них может и не получиться, а, если и получится, то тело всё равно не сгорит до пепла, а скорее обгорит и будет сильно дымить, что им совершенно не нужно.
– Или ты хочешь, чтобы нас нашли? – спросила она.
Ада замотала головой. Обе понимали, что каждый час побега увеличивает меру наказания, которое неизбежно последует, если их обнаружат.
Реальность не изменилась, не исчезла с рассветом, как дурной сон. Поэтому девушки поднялись на ноги, размяли затёкшие мышцы, выпили воды и, с трудом разжевав, проглотили по сушёному абрикосу. Понимая, что слезами они ничего не изменят, собрали два тюка, в которые сложили лишь самое необходимое.
– Куда же мы пойдём? – Ада выглядела потерянной и несчастной.
– В любом случае, не по дороге, – ответила Юлия, которой теперь пришлось стать тем, кто принимает решения, – Пойдём пока в стороне, но не теряя дорогу из виду. Направление постараемся держать то же самое.
Девушки встали на колени рядом с телом их спутника и, откинув край одеяла, по очереди поцеловали его: Ада прямо в губы, а Юлия в щеку.
– Прощай, Питер, – сказала принцесса, – Ты был хорошим спутником и другом.
Ада только сдавленно всхлипывала, плакать она уже не могла. Мрачные, и без надежды выйти из леса живыми, госпожа и её рыжая служанка двинулись в путь.