сказка из одноименной повести цикла «Туркужин»
– Я добыл для нартов сано, теперь хочу стать членом хасы нартов, – сказал как-то юный Сосруко своему другу и наставнику, богу-кузнецу Тлепшу.
– Ты намерен войти в хасу как старейший, как мудрейший или как сильнейший? – спросил его бог-кузнец лукаво.
– Как храбрейший! – с вызовом ответил Сосруко.
– Что ж, ты подарил нартам сано, укротил неукротимого альпа, выдернул из земли мою наковальню и вогнал ее обратно. Обещающее начало для малыша-коротыша, как ты. Но, чтобы войти в историю этого народа, или получить приглашение на хасу нартов, твоих подвигов все же маловато, – примиряющее сказал Тлепш. – Потерпи, дождись, пока сами позовут.
Не послушал Сосруко Тлепша и отправился на хасу.
– Я храбрейший из вас, – сказал он им. – Примите меня в хасу.
– Как ты посмел явиться на хасу без приглашения, дерзкий мальчишка! – вскипели гордые нарты и, не стесняясь в выражениях, не скупясь на насмешки, объяснили Сосруко, что он не нарт вовсе, а безродный птенец, вылупившийся из каменного яйца и пригретый досточтимой девой Сатаней.
Что на это сказать? Они таки правы. Ушел Сосруко с хасы униженный.
Хоть тысячу подвигов соверши, все равно не примут его в хасу. Что же теперь делать?
Приуныл наш богатырь, опечалился: не ест, не пьет, в альчики не играет, на вороном не скачет, на расспросы Сатаней не отвечает.
Пришел он к Тлепшу и спрашивает:
– Кто моя мать? Где мой отец?
Отложил Тлепш работу:
– Хоть я и бог, а знаю об этом не больше твоего. У подножья Горы Счастья живет старец по имени Адам. Он пришел в нашу страну из соседнего королевства. Спросим у него.
Сказано – сделано.
Отправились Тлепш и Сосруко к Адаму и вот, что он им рассказал:
– И мы с супругой Евой воспитывали ребенка, рожденного из камня. Но то была девочка. Звали ее Яна-Тифанна. Из-за нее пришли мы в страну нартов. Из-за нее и сына нашего приемного, Золотого Яна. Здесь они оба – Адам показал на вершину Горы Счастья – под снежным покрывалом лежат, укрытые богами.
И в нашем королевстве, и в вашей стране, в подземельях с многочисленными пещерами и катакомбами, живут существа с каменными сердцами. В королевстве мы их зовем пинтами, вы их называете чинтами. Это бывшие гномы. И хоть злобнее тех существ нет, наверно, в целом свете, а и прозорливей их тоже нет.
Камень, из которого вылупилась Яна-Тифанна я получил от одного из них, блаженного гнома. Он давно умер, но среди пинтов-чинтов остались еще блаженные гномы. Если вы действительно хотите знать, кто мать Сосруко, спросите у них.
Отправились Тлепш и Сосруко искать блаженных гномов. Долго ли коротко ли они шли, а вышли на небольшое плато скалистого берега океана; им сказали, там они найдут, кого ищут.
На плато гулял, резвился океанский бриз. Тверже уперся малыш Сосруко в землю и, ухватившись за рукав Тлепша, пошел, оставляя на каменистом плато глубокие следы, словно шел по влажному песку.
Между тем, бриз невидимым гребнем проходил по тысячам коряг, разбросанных на плато. Он бросал их то вперед, к океану, то назад, к землям нартов. В этом аду летающих обломков путники с трудом разглядели блаженного гнома.
Старый, почти черный от загара и совсем худой, Блаженный и сам походил на корягу. Гном сливался с окружающей средой во всем, кроме одной детали – только он оставался несгибаем и неколебим на ветру.
Блаженный гном сидел у края скалы и смотрел на океан.
Путники подошли к Несгибаемому и со всем возможным почтением подали ему лепешку, приготовленную руками прекрасной Сатаней.
И вот, что услышали от Благодарного:
– Однажды на седьмом небе Верхнего мира затеяли генеральную уборку. Сгребли труженики в одну кучу весь мусор и подожгли. В Верхнем мире не было уборки с начала времен и мусора накопилось так много, что искры от костра разлетелись во все стороны и стали звездами. Дым от костра застил искры и превратился в туманности.
Костер еще не погас, когда юная дочь небесного труженика решила испытать себя и сплясать босиком на остывающих углях.
Она плясала так самозабвенно, что не заметила, как пробила дно седьмого неба и спустилась на небо шестое. Продолжая танцевать, кружась и прыгая, она опускалась все ниже и ниже. Вот уже и пятое небо, и четвертое; вот и третье небо, и второе.
Оказавшись на первом небе, девчонка остановилась и огляделась. Сквозь прозрачное дно неба виднелись океан и цветущие земли.
– Она прекрасна, хочу на Землю, – подумала юная шалунья и, со всей девчачьей силы топнув ножкой, пробила дно.
Но спуститься на Землю она все же не успела – отец-труженик схватил ее за косы и втащил обратно на седьмое небо Верхнего мира.
– Я хочу там жить! – кричала шалунья, со скоростью кометы возвращаясь домой.
Красавицу вернули домой, а пепел с ее ног разлетелся в разные стороны, упал в океан, осел на земле и превратился в камни.
Девица оказалась до того страстной, что стоит такой камень хоть немного нагреть, как в нем просыпается жизнь. Если подержать камень возле огня девять дней, родится богатырь. Но у этих детей человеческого счастья нет, вот и тянет их на подвиги, от тоски и жажды; жить, как все не могут, да и умереть тоже.
Блаженный гном вздохнул:
– И домой к матери вернуться не могут.
– Что стало с той девушкой, где она, как ее найти? – спросил Сосруко.
– Теперь-то она изменилась, – гном, словно не слышал вопроса.
– Где моя мать? – снова задал вопрос сын камня.
– В Верхнем мире, где ей еще быть? Смотрит оттуда на своих детей и плачет от тоски по ним и от того, что натворила по своей глупости. Днем-то ее слез не видно из-за яркого солнца, а по ночам…