На следующий день, после позднего завтрака, Любовь Ильинична попросила сыновей и внука собраться в гостиной. Антон порывался уйти из дома вместе с Константином, но бабушка так строго взглянула на него, что он смирился с ее просьбой.
Когда все уселись, она долго молчала. Потом подняла глаза и заговорила.
– У меня к вам два важных дела. Начну с того, что попроще. Вчера приходила Марина. Ее личная жизнь дала трещину, гражданский муж уезжает за рубеж, надолго, и не может взять ее с собой. Мне показалось, что она что-то недоговаривает, но, если честно, и не очень интересуют ее дела. Проблема в том, что ей негде жить, они жили в его квартире, а теперь это жилье нужно освободить, так как его взрослая дочь выходит замуж и собирается эту квартиру занять. Поэтому Марина намерена жить по месту своей прописки, то есть здесь. Брак с Олегом не расторгнут, она имеет право на комнату. Не знаю, как мы здесь разместимся.
– Не будет она здесь жить, – вмешался Олег. – Я куплю ей квартиру. Хотел Антону купить, но придется тебе, сынок, подождать.
– Да у матери есть своя квартира в Москве! – возразил Константин. – Пусть переезжает. Они с Мариной никогда друг друга не любили, вряд ли уживутся. А тебе, Олег, давно пора было оформить развод. Хотя твоя супруга при разводе все равно стала бы делить квартиру, а это нерационально. Такую классную квартиру терять глупо. Старой постройки, почти в центре, четыре просторные комнаты! Как ты думаешь, Антон? Ты уже не ребенок, имеешь право на свое мнение.
– Она моя мать, – сказал Антон, – и я ее люблю. Хоть она меня и не ласкала, но все же заботилась обо мне, как умела. Я считаю, что жизнь у нее сложилась несчастливо, пусть хоть на старости лет у нее будет свой угол.
Любовь Ильинична одобрительно посмотрела на внука.
– Я рада, что ты вырос правильным человеком. А в Москву я не поеду по многим причинам. Думаю, жилищный вопрос мы решим. А теперь… – она помолчала, потом продолжила: – Я вам должна сообщить очень важную вещь. Даже не знаю, как вам это сказать… короче говоря, ваш отец и дед жив.
Повисла длинная пауза. Потом братья переглянулись, и Олег с тревогой спросил: