Глава пятая


Когда Калдамир навис надо мной в кабинете, он показался мне высоким. Сейчас же, верхом на кобыле фейри – животном настолько величественном, что человеческие лошади меркли по сравнению с ней – он был просто огромен. Его голова и плечи возвышались над крышей кареты, он неотрывно смотрел вперед, как будто не замечал сверлившие его взгляды людей, стоявших по обеим сторонам дороги.

Вдали смолкла музыка, доносившаяся с фестиваля Мидсоммар. Неудивительно, ведь слухи распространились быстро.

Тут был фейри. Более того, он стоял здесь средь бела дня. Фейри не разъезжают вот так запросто в людских поселениях. Не сейчас. И не в последние сто лет. Или даже вообще никогда.

– Не может быть… – прошептала Иксора, не обращая внимания на свою мать, которая дергала ее за руку, в ужасе уставившись на великолепное существо, безучастно наблюдавшее за происходящим, пока краснолицый лорд Отто вылезал из кареты. Она отвела от него взгляд всего на секунду, чтобы пристально посмотреть на меня. – Ты на него совсем не похожа.

– Возможно, это потому, – ответила я, сильно стиснув зубы и вызвав этим головную боль, – что я никогда не была отмечена фейри. Это я и пыталась донести всю свою жизнь.

– Это не означает, что ты не проклята, – огрызнулась она в ответ. – Иначе зачем еще ему быть здесь?

С этим поспорить я не могла.

Зачем еще ему приезжать сюда?

На лицах остальных промелькнуло узнавание: до них наконец дошло то, что уже поняла Иксора. Это не был фейри из сказок: человекоподобное существо с белыми волосами, черными глазами и такой бледной кожей, которая казалась прозрачнее бумаги с чернильными рисунками. И все же это был фейри.

Несомненно.

– Что ты натворила? – побледнев, прошептала Нейрис, когда ей удалось загнать Иксору и Дрея в дом. Лавиния хотела было ускользнуть, но все же пошла за ними, и Дрей тут же вцепился в нее.

С Солом, однако, у Нейрис возникли проблемы. Он даже не сдвинулся со своего места на ветке, на которой сидел. Когда лорд Отто выбрался из кареты, подняв облако пыли, она все же сдалась и бросила Солу те конфеты, которые подобрала с земли, сурово велев не слезать.

Я оглянулась на дверь, которую Иксора поспешно запирала за собой.

– Не стоит ли мне тоже спрятаться? – неуверенно спросила я.

Отец не торопился с ответом, но, когда он заговорил, я медленно перевела взгляд с двери на него.

– С чего бы тебе прятаться?

Меня затошнило от того, как он произнес эти слова: покорно и без малейшего сожаления. Взгляд мой устремился вперед, к Калдамиру, который вместе с лордом Отто шел к нам по извилистой садовой тропинке.

Поприветствовав лорда Отто, мы поднялись, и от того, как отец избегал смотреть на меня, я почувствовала себя намного хуже, чем после его слов. Лошади рыли копытами землю, трясли гривами, а их глаза бегали, как будто старались не упустить скакуна фейри из виду.

Кобыла фейри в свою очередь фыркнула, обнажив длинные заостренные клыки. Не знаю, умеют ли видеть лошади сквозь шоры, но эти зашевелились, толкая друг друга.

Белки глаз лорда Отто сияли в сгущающейся темноте, он избегал встречаться со мной взглядом, отчего напоминал собственных лошадей. Как будто я все еще не понимала, что здесь забыл фейри.

Пусть он проскакал верхом на лошади по центральной улице, а не тенью проскользнул по деревьям. Все они приходили только ради одного – только чтобы заключить сделку.

Или получить то, что им причиталось.

Повисла неловкая пауза. Лорд Отто и его гость молча стояли перед нами. Я не сразу поняла, в чем причина: рядом с лордом не было никого, кто мог бы его представить. Из-за того, что все ушли на фестиваль, а в доме остался только дворецкий, эта честь должна была выпасть на долю Рафула… но он отсутствовал.

За воротами продолжали собираться люди, подступая с каждым шагом все ближе, чтобы рассмотреть фейри.

Чтобы понять, зачем же он пришел.

Как будто я этого не знала.

Наконец лорд заговорил, но он не представился. Он извинился.

– Мне так жаль, Делф. – Он посмотрел на меня влажными покрасневшими глазами, и эти слова разбили мое сердце вдребезги.

– Лорд Отто, прошу, скажите, что вы этого не сделали, – едва вымолвила я.

Лорд хотел было похлопать меня по руке, но я отшатнулась. Вид от этого у него сделался такой, будто ему дали пощечину.

На лице Калдамира промелькнуло раздражение Затем он заговорил, в его голосе звучали одновременно и скука, и властность.

– Незачем выглядеть такой разочарованной, – сказал он. – Это все твоя вина. Если ты не против, я бы не стал дожидаться, когда закончится Мидсоммар.

Все, что нужно было сделать фейри, – это заговорить чуть громче шепота, и все жители деревни, до этого подбиравшиеся поближе, тут же остановились. Никто не осмелился войти в сад. Впервые за все те годы, что меня изводили, они встретили настоящего фейри, и внезапно никто из них не захотел лезть на рожон.

Мне бы стоило сконцентрироваться на фейри, на том, как я его боюсь и ненавижу, но вместо этого… на ум пришли они. Тру́сы.

Секундой позже я осознала, что они были лишь на втором месте, потому что отвращение к мачехе было сильнее. Нейрис тоже заметила жителей деревни. С каждым новым колебанием между толпой и фейри она сильнее вонзала ногти в руку отца, стоявшего рядом с ней.

– Полностью согласна. Незачем стоять на крыльце, как на блюде, перед всей деревней, – сказала она, издав нервный смешок. – Может, зайдем внутрь?

Она любезным жестом показала на дверь, но он не произвел должного впечатления на Калдамира, который, запрокинув голову, окинул взглядом наш дом и, скривившись, даже не попытался скрыть отвращение.

– Нет необходимости. Не хочу терять время. К тому же у меня уже есть то, из-за чего я пришел.

– И что же это? – затаив дыхание, спросила я.

– Ты.

Естественно, я и так знала ответ, но тем не менее мое сердце замерло.

– Видишь ли, девочка, – продолжил он, – мы с лордом заключили сделку. Он больше не в состоянии выполнять свою часть, поэтому взамен он предложил мне тебя.

Мой и без того треснувший мир разбился вдребезги. У меня не было слов, я тонула, как будто кто-то тащил меня на дно, а я и не замечала, что едва барахтаюсь.

Я не ответила, и Калдамир наклонился еще чуть ближе, слегка нахмурившись.

– Это значит, что ты поедешь со мной в королевство фейри.

Мне не дали возможности ответить: мачеха ответила за меня.

– Так забирайте. – Нейрис выглянула из-за плеча отца. – Незачем было приходить сюда и устраивать целое представление.

Ну конечно, именно этого она и боялась.

Ее падчерицу вот-вот похитят, а волнует ее только то, что же подумают жители деревни. Может, она и была готова распрощаться со мной, бросить на съедение волкам, которых ждала все это время, но я так просто не сдамся.

Как оказалось, не только меня разозлил ее ответ.

– Я бы не стал называть это представлением, – сказал Калдамир. – Девушку считали отмеченной фейри, разве нет? Насколько я понял, ничего неожиданного в этом нет.

Он слегка выпрямился, взглядом скользнув по моим родителям с тем же презрением, которое раньше выразил по отношению к дому.

– Как мне кажется, я оказываю всем вам услугу. – Он снова повернулся ко мне. – И прежде всего тебе.

– Оказываете мне услугу? – я выпрямила спину и постаралась ничем не выдать, что мои колени готовы подогнуться в любой момент. Если проклятье все же существовало, наверное, был способ освободиться от него. В этом и заключалась суть фейри, разве нет? Их сделки были многословными, своеобразными и расплывчатыми. Я должна была бороться, если не хотела, чтобы меня похитили незадолго до дня рождения, который должен был освободить меня.

– Какое вы имеете право? – спросила я. – Я не домашний скот, чтобы мною торговать.

Калдамир наклонил голову, разглядывая меня.

– Ты уверена? – в его взгляде промелькнуло веселье, ну, или очень похожее на него раздражение. На мгновение его темные глаза, казалось, посветлели, как будто подсвеченные внутренней искрой. – Все, кто работает на землях лорда, – его собственность, разве нет?

Я стиснула зубы, но он все равно понял, что я выдавила из себя:

– Только формально.

– Значит, решено. – Калдамир снова выпрямился, как будто это было нужно, учитывая его рост. Взгляд стал безучастным, словно он уже думал, как меня лучше приготовить на ужин, когда он вывезет меня из Алдерии. – Сделка заключена, и ее придется выполнить.

– Но ведь это не моя сделка, – настояла я. – И почему именно я? Разве вы не можете выбрать кого-то другого?

– Зачем бы мне это делать, когда судьба так милостиво уже выбрала за меня?

Калдамир протянул ко мне руку, и я замерла, не в силах отпрянуть. Но вместо того чтобы коснуться меня, фейри намотал на палец один из моих серебристых локонов. Выглядел он при этом почти завороженным.

– Никогда не слышал об отмеченных фейри, – произнес Калдамир, опуская, наконец, руку. – Но я был бы глупцом, если бы не распознал их работу.

Он наклонился ко мне, его глаза оказались настолько близко, что я заметила крапинки на радужках. Издалека мне казалось, что они такие же, как и мои: черные дыры, угрожающие затянуть внутрь. Да, они были темными, но в них переливалось золото, как и в его волосах. Я думала, мне показалось, но свет, исходящий изнутри, как будто разгорелся чуть ярче, когда он окинул меня взглядом.

– Вскоре ты поймешь, что мы на самом деле не хозяева своей судьбы. Наши жизни были предопределены задолго до нашего рождения. Человек или фейри, в этом мы все похожи. Все мы – жертвы судьбы, – произнес он выпрямившись. – Я точно так же связан магией сделки, как и ты. Но ты права. Есть и другой вариант. В сделках он есть всегда. Ты можешь отказаться поехать со мной. Я заберу добровольную жертву.

Лорд Отто разрушил и эту надежду, не успела она вспыхнуть.

– Если ты откажешься, мы потеряем все, – выпалил он. От страха язык его заплетался. – Не только поместье. Земли. Поля. Деревню.

Он покачал головой:

– Либо ты, либо все они.

Я уставилась на него с ужасом:

– Все они?

– Вся деревня целиком будет порабощена королевством лесных фейри, – спокойно ответил Калдамир.

В толпе возле самой калитки в сад раздалось бормотание. Некоторые обменивались испуганными взглядами, другие же смотрели на меня с возросшей ненавистью.

Краем глаза я заметила, как отец притянул Нейрис поближе. По крайней мере, он пытался скрыть проблеск надежды. Моя мачеха же даже не пыталась прятать свои эмоции.

Мне не нужно было спрашивать ее, что она обо всем этом думает. Никого из них. Если бы решение зависело от них, они в мгновение ока сдали бы меня. Все-таки для них я была отмеченной фейри.

Они считали, что для этого я и была рождена.

Возможно, они правы.

– Если ты пытаешься оправдать свой эгоизм, то знай: если всю деревню поработят, их хотя бы поработят прямо здесь, – произнес Калдамир. По его телу пробежала мелкая дрожь, как будто сама мысль о таком количестве людей, пересекающих границу со страной фейри, была невозможна. – Подумай вот о чем: я видел, как к тебе здесь относятся. Ты для них ничто. Ты не фейри, но и за человека они тебя тоже не считают. Так тебя хотя бы запомнят героиней.

Я еще ни над чем так сильно не смеялась.

Остальные в ужасе наблюдали: глаза широко раскрыты, взгляды мечутся между мной и фейри в ожидании его реакции, пока я, согнувшись пополам и прижав руку к животу, пытаюсь отдышаться, перед тем как снова заговорить.

– Вы правда считаете, что можете так легко обдурить меня? – наконец спросила я. – Сначала вы предлагаете мне выбор, который вовсе им не является, а затем пытаетесь заставить меня почувствовать благодарность?

Наконец остатки веселья утихли, растаяли на языке от разливающегося по покрасневшему от ярости лицу жара.

– Проявили бы порядочность и были бы честны… если ваш вид на такое способен.

– Ладно, – произнес Калдамир, и остатки доброты исчезли с его лица. Он снова выпрямился, опять удивив меня своим огромным ростом. Иногда было так легко забыть, кто он. Он умел менять свой вес и позу, становясь похожим на человека, обезоруживая нашу мнительность.

Когда он снова заговорил, никакой попытки обезоружить мое внимание он не предпринял. Та же самая уловка просочилась и в его голос. Затем тон стал более прямолинейным. Резким. Режущим.

– Мне даже просить не пришлось. Лорд Отто не колеблясь отдал тебя, и так поступил бы любой из жителей, – сказал он, нависнув надо мной, и его слова жалили ужасающей откровенностью. – За пару часов, что я провел тут, презрение твоего же народа к тебе было отвратительно очевидным. Они будут рады, если ты уйдешь. Будь я на твоем месте, то выбрал бы деревню и позволил всем им гнить рядом с тобой. Но вы, люди, кажется, никогда не выбираете этот вариант. Столкнувшись лицом к лицу с невозможным выбором, вы решаете принести себя в жертву. Поэтому, если ты не хочешь удивить меня – а, поверь, я был бы удивлен, – тебе стоит принять свою судьбу.

У него тут же перехватило дыхание, словно для него тоже было облегчением, что больше не надо притворяться.

– Так и что же ты выберешь? Все мы, так или иначе, – рабы древней магии. Чем скорее ты это поймешь, тем лучше.

Я почувствовала, как вся деревня затаила дыхание.

Никто не вступился за меня. Ни Асцилла, ни Леофвин, чьи лица выглядывали из первых рядов толпы, через которую они проложили себе дорогу. Ни даже мой отец.

Но не их лица я искала, не их страх заставил меня передумать. Только одно личико в толпе ничего не понимало, личико с розовыми щечками и блестящим от сахарного сиропа подбородком, которое смотрело на меня сверху.

Он был единственным человеком, который не хотел бы, чтобы я ушла в королевство фейри, и именно из-за него я сделала свой выбор.

Я сделала это ради Сола.