Глава девятая


К этому моменту возникло слишком много вопросов. Но все же они испарились, как только я увидела озеро собственными глазами. Проявилось ведь чувство, что мое нутро задело колдовство, когда лес откликнулся на призыв Никса, но это озеро… оно казалось довольно необычным.

В сущности его дремало нечто поистине древнее, словно магия выплескивалась из недр его спокойных вод. И магия лесной обители – небольшое представление Никса – была всего лишь фокусом по сравнению с тем, что сейчас сияло перед нами. Вода в озере ослепляла светом такого лазурного оттенка, что кто-то мог вообразить, будто фейри намеренно окрасили его чарами, но с подобной мысли меня сбил тот самый глубокий, относительно недавно мною услышанный, вышедший из первозданности бытия гул, который я ощутила снова. Да, этот гул был мне уже знаком. Я слышала его, когда Калдамир переносил нас из мира людей в Аварат.

Это была магия. Настоящая, осязаемая магия. Опасная и одновременно притягательная.

Ветви деревьев низко склонялись над озером, а их листья едва касались поверхности воды вдоль озерных границ. Кроны деревьев кольцом образовывали небольшой просвет, сквозь который стремительными лучами вниз падал солнечный свет, озарявший воду, но не достигавший ее кромки.

Волны вдоль краев водоема зияли тьмой. Жгучей, черной тьмой. Она окаймляла чернильной бездной голубое свечение в центре.

От кромки к самому центру озера, на дне которого среди очертаний камней прятались маленькие серебряные рыбки, снующие туда-сюда в расщелинах и исчезающие на глубине, вела старая витая лестница.

– Да, это волшебный источник, – произнес Армин, словно прочитав мои мысли. Он все еще не смотрел на меня. Его внимание было приковано к центру озера, к тому, как свет рассеиваясь рисовал под поверхностью воды замысловатые узоры. – Искупайся в нем и сможешь хотя бы безопасно ходить во владениях фейри. По крайней мере, какое-то время.

По его плечам пробежала легкая дрожь, и я поймала себя на том, что пристально изучаю его. Наверное, мною овладело желание увидеть его лицо, но с лошади, на которой я все еще сидела, его было не разглядеть. Калдамир с легкостью считывал все, что могло быть написано на моем лице. И только мне не давалась наука понимать, что кроется у фейри в сознании. Для этого нужно было прикладывать больше ментальных стараний, и стало бы намного легче осваивать мастерство чтения лиц, если бы фейри, настаивающие, что они являются моими хранителями, не так часто… заставляли меня испытывать томление, сбивающее с толку.

Неясно, было ли это чувство реальным, или на то существовала магия фейри, но это и не имело значения. Мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда Армин, резко развернувшись на каблуках, прошагал к лошади и протянул руку.

Он не походил на Никса и все же по-своему завораживал.

Внешние уголки его глаз были слегка приподняты, что резко контрастировало с постоянно нахмуренным от напряжения лбом. Линии скул четко прорезались к заостренному подбородку, подчеркивая недостоверную наивность его губ, сложенных бантиком.

Эти губы дрогнули, их носитель предложил:

– Позволь помочь тебе зайти в озеро.

– Что?

Он избегал любой возможности смотреть на меня, но я все же уловила мимолетное колебание на его лице.

– Это озеро, – сказал он, и в голосе улавливалось раздражение. – И тебе придется зайти в него, чтобы магия начала работать.

Как рыцарь с картины, он стоял передо мной, протягивая руку в мою сторону. Тело ныло от желания слезть со спины Ринн, но из-за его предложения оно пульсировало совершенно по-другому, предательски колеблясь.

Именно поэтому я отказалась от протянутой руки.

– Сама справлюсь, спасибо, – ответила я, перекинув ногу через лошадь.

Армин остановил меня движением руки, положив ее на мое бедро. Пусть слои одежды стали преградой между его ладонью и моей кожей, от его прикосновения у меня все равно перехватило дыхание.

– Ты не сможешь ступить на землю, пока не искупаешься в озере.

Я замерла.

– Так это не предложение помощи?

– Предлагал.

– Но ведь у меня все равно не остается выбора!

Армин наконец встретился со мной взглядом.

– Выбор есть всегда, когда вопрос состоит в том, чтобы выжить.

Не знаю, что удивило его больше: то, что я продолжала сомневаться после его слов, или то, что я невольно потянулась и приняла его руку. Армин нес меня, как будто тело мое было невесомым: одной рукой фейри прижимал мою талию к своему животу, второй же придерживал подогнутые колени. Удивительно, что он просто не перекинул меня через плечо, как мешок с картошкой! Однако именно такими я всегда и представляла себе фейри. Во всех сказках и легендах они были любезными, очаровательными, но только до заключения очередной сделки. Как только им удавалось обхитрить кого-то, они тут же обличали свое истинное нутро и превращались в чудищ.

Но Армин не был похож своим поведением на чудище. Он осторожно нес меня к скользким, покрытым мхом ступенькам, ведущим к озеру, а затем шаг за шагом начал спускаться вниз, пока не оказался по щиколотку в кристальной воде, ласкающей шнурки его высоких кожаных ботинок.

– Отсюда идешь сама, – произнес он. – Но помни: ни в коем случае не касайся черной воды.

– Почему?

Вблизи у кромки воды тени казались больше, длиннее и мрачнее. Так же, как чистая лазурная вода в середине озера притягивала к себе, а солнечный свет играл на поверхности, складываясь в узоры на дне, от темноты за границами сияния стыла кровь в жилах.

Это были не просто сгустившиеся тени. И нет, это был не такой же чернильный мрак, словно над миром нависает темное беззвездное ночное небо, лишенное мириад крошечных огоньков.

– Пожалуйста, просто сделай, что сказано. Я лишен всякого рода предрассудков, но… некоторых правил все же лучше придерживаться.

Я наклонила голову вперед, вытягивая шею, пока не встретилась взглядом со своим отражением на водной глади озера. Выглядела я, мягко скажем, потрепанной. Волосы у лба, блестевшего от грязи и пота, спутались, а благодаря темным кругам под глазами я становилась похожей больше на енота, нежели на фейри.