Громкий лай дворового пса возвещает о приезде гостей.
Я прячусь под пальто мамы, и тут же понимаю, что пёс нам рад. Он лижет моё лицо и давит лапами на плечи. Мы заходим в дом. Тяжёлая увесистая дверь никак не поддаётся. Одна резная ручка весом в половину меня.
Из сеней несётся курица, растопырив свои недокрылья и что-то буркая себе под клюв. Из сарая доносится хрюканье, фырканье и чавканье. Нос щекочет запах сена.
Пара шагов и сено уступает дразнящему аромату бабушкиного хвороста, приготовленного в той самой, издревле русской печи.
Лезу на неё. Какая же она тёплая. И места много. Смотрю, коробка стоит. Открываю, а там котята. Малыши совсем, слепенькие ещё. Вжались друг в дружку и сопят. Оставляю их мамашке и слезаю с печки. Иду в большую комнату, где живут дедушка с бабушкой. Посреди накрыт огромный стол.
В нос врывается горячий запах только что сваренных пельменей. Чихаю. Раз, другой, третий. Это дедушка перца не пожалел.
Вокруг стола собираются гости. Женщины суетятся с тарелками, мужики что-то обсуждают, развалившись на диване. А я прыгаю на кровати, что стоит у стенки, её пружина подбрасывает меня до потолка и до моего двадцатилетия.
* * *
Сладковатый, дурманящий аромат наполняет дом.
Как удивительно, как странно, – наш сад именно в этот день распускает пионы.
Это они красуются на праздничном столе с первой клубникой.
⠀
На стене рядом с самотканым ковром висят плакаты и фотографии: бабушка с дедом улыбаются, будто вот они, за столом.
А с ними и треск русской печки, и скрип на полатях, и хрюканье поросят.
Кажется, сейчас кто-то вновь забранится на хозяина сарая – петуха.
⠀⠀⠀⠀
…Теперь это дача. Гости на подходе.
⠀
Сейчас пройдут осмотр фазенды с подробностями выращивания картошки по методу митлайдера, попробуют физалис, посмотрят на ростки кукурузы и дынь. Что там помидоры с перцем – кого этим удивишь?
А уж потом за стол с пионами. Бабушка запоёт…
Как она поёт! Поначалу тихо, словно поезд не спеша отходящий от станции, зато потом, набрав обороты, грянет многоголосьем по всей округе.
К вечеру все дружно перекочуют к баньке под сосну, продолжая застолье и песни до рассвета.
⠀
«Разреши тебя пригласить» – вдруг что-то нежное бархатное сотрясло её.
⠀
Она больше не видит его глаз.
Только учащённое дыхание, стук, похожий на биение сердца, и вибрации, читаемые привычным земным языком. Это всё, что ей досталось.
Но это уже неважно. Важно, что Он здесь, рядом и вновь обнимает её. Также дико, смущённо и нежно, как тогда под январской метелью.