Это всё же был Ермоленко. Узнать его не составило никакого труда, поскольку лицо было не повреждено. И, если бы не смертельная бледность, можно было подумать, что он просто спит. Игорь и Славик отупело смотрели в это лицо. Игорь никак не мог собраться с мыслями. Он постепенно начинал понимать, что в его жизни начал было происходить очередной поворот, который, к несчастью, оборвался, едва успев начаться. Он никак не мог сообразить, что делать дальше. Рассеянно отвечая на вопросы сотрудника милиции, он всё же пытался, как бы в подсознании, выстроить план самых необходимых первых действий. Надо позвонить жене Ермоленко. Надо как-то оповестить Свешникова и остальных ребят. Да, чёрт возьми, вот и не будет уже у этого города мэра по фамилии Ермоленко. Неужели его убрали конкуренты? Да. Это вполне вероятно. В наше время всего можно ожидать. Пришлёпнут, и недорого возьмут. Пожалуй, это самая вероятная версия… Однако с этим разберутся без меня. А мужик вроде нормальный был. Очень жаль! И команду подобрал хорошую. Вполне возможно было попробовать вырвать эту победу на выборах. А теперь и ребята не у дел, и перспектив никаких. Все бессонные ночи зря, все труды – тоже. Лидера нет – нет и команды. Остаётся, пожалуй, лишь сдать штабную комнату коменданту ДК, опубликовать соболезнование, помочь родственникам организовать похороны и поминки. И всё.
Минут через тридцать все формальности были закончены. Игорь со Славиком вышли на улицу.
– Слушай, Вячеслав Сергеевич! Надо же сообщить семье. Где он жил? Это же по телефону говорить нечестно. Ты адрес знаешь? Может, съездим вдвоём?
На лице Славика отразилось душевное смятение. Он криво усмехнулся.
– А какой семье? Он ведь был второй раз женат. Да и родители ещё живы.
– Ну, это уже нас не сильно касается. Наше дело – нынешней супруге сообщить. А дальше оно и без нас закрутится… Да… Слёз теперь будет…! Кстати, ты его семью хорошо знаешь?
– Как тебе сказать? С женой знакомы довольно давно, ребёнка несколько раз видел издали. Но близких отношений нет.
– Давай-ка, мы с тобой позвоним Свешникову, чтобы он оповестил всех, кого нужно, по избирательной команде и по службе. А мы прямо сейчас поедем домой к Ермоленко. Нам это всё же легче сделать. Близким будет нелегко такие известия доставлять.
Славик пожал плечами, кивнул и направился к будке телефона-автомата. Игорь тоже втиснулся в будку. По лицу Славика он видел, как тому было трудно объяснить сложившуюся ситуацию. Наконец, когда удалось растолковать Свешникову случившееся, Славик повесил трубку. Они выбрались из будки и, спустя несколько минут, уже ехали в автобусе в направлении считавшегося новым в городе микрорайона «Кленовая роща», где, как сказал Славик, пять лет назад Ермоленко купил новую небольшую квартиру, и где нынче жила его тоже небольшая и тоже новая семья.
Нажав кнопку звонка, Игорь сообразил, что не знает имени жены Ермоленко, спросил об этом у своего спутника, тот ответил, и в тот же миг распахнулась дверь. На него уставились огромные рассерженные голубые, покрасневшие от слёз глаза.
– Здравствуйте, Елена Александровна!
Голос Резникова прозвучал как-то хрипло и невыразительно. Славик тоже пробормотал своё приветствие, но стоявшая в дверном проёме женщина вряд ли его расслышала. Она явно ждала увидеть не их. Непонимающим взглядом она посмотрела на Игоря, потом перевела глаза на Славика, узнала его, вежливо улыбнулась ему и дрожащим низким грудным голосом сказала:
– А Николая Васильевича дома нет.
Сказав это, она едва сдержалась, чтобы не разрыдаться.
Славик прятал взгляд и мялся на месте, не произнося ни слова. Игорь решил взять инициативу на себя, хотя язык словно одеревенел и никак не хотел шевелиться во рту.
– Елена Александровна, мы пришли, чтобы сообщить Вам… Вы только так не волнуйтесь…! Ну-у! В общем, Ваш муж… Он сегодня ночью погиб при невыясненных пока обстоятельствах…
Ему показалось, что смотрящие на него глаза стали вдруг медленно чернеть, потом женщина побледнела, как-то жалко вздрогнула своими худенькими плечами и, покачнувшись, теряя сознание, начала оседать на пол. Резников едва успел подхватить её на руки. Вместе со Славиком они внесли её в квартиру и аккуратно положили на диван. Игорь потёр ей виски.
– Слава! Воды!
Славик метнулся на кухню, загремел какой-то посудой, отыскивая подходящую. Потом раздался шум воды. Наконец он торопливо вышел из кухни, осторожно неся впереди себя огромную чашку и стараясь из неё не расплескать. Игорь приложил чашку к губам женщины. Вода потекла по лицу, по длинной белой шее. Часть её всё же попала между сомкнутыми губами, и ресницы женщины, дрогнув, приоткрылись. Во взгляде появилась осмысленность, затем, видимо, вспомнив страшную новость, она резко дернулась, чтобы сесть. Опершись на руку Резникова, она сумела принять нужную ей позу, бессильно откинулась на спинку дивана и вытянула ноги.
– Извините, я вас напугала…
– Да, что Вы! Это Вы нас простите за такое дурацкое поведение. Надо же было хоть как-то Вас подготовить…
Резников по-прежнему вёл разговор практически один. Слава не участвовал в нём и как-то виновато отворачивался, шаря странным бегающим взглядом по комнате. Елена Александровна перевела взгляд на него.
– Славик! А ты почему молчишь? Что же там случилось?
– Понимаешь, Лен! Мы ничего не знаем. Его сегодня утром нашли в чужом дворе на другом конце города уже без признаков жизни. Его убили ножом. Вот и всё, что нам известно.
Она, не отводя взгляда от Славика, тяжело вздохнула.
– Господи, хорошо ещё, что Ванюшка в садике и всего этого не слышит… А как Коля туда попал?
Славик пожал плечами и снова отвёл глаза.
– Мы не знаем. Его вчера отвезли сюда, к вашему дому. Вернее не вчера, а уже сегодня. Был, я думаю, второй час ночи. Нас всех этой машиной развозили по домам.
Она сидела, неподвижно уставив глаза в пустоту. Некоторое время все молчали. Никто не знал, что говорить и делать дальше. Потом она медленно и тяжело поднялась и, как-то напряжённо переставляя ноги, подошла к секретеру, открыла его, достала какой-то пузырёк и пошла на кухню. Оттуда потянуло сильным запахом валерьянки. Резников и Славик молча ждали. Она вышла из кухни. Когда она показалась в дверном проёме, Игорь сквозь тонкую ткань домашнего халатика неясно различил её тонкий силуэт. На посеревшем лице, контрастно оттенявшемся пёстрой косынкой, покрывавшей волосы, залегли вокруг глаз синеватые круги.
– Ладно, мальчики. Я теперь буду в порядке. Мне нужно просто собраться с мыслями и взять себя в руки. Сейчас я позвоню его и моим родителям. И буду делать всё, что нужно. Спасибо за заботу. Вам, наверное, нужно уже идти? Простите за глупый обморок.
Они встали, неловко попрощались, и вышли из квартиры. На лестничной площадке Игорь остановился и прислушался. Сначала за дверью было совсем тихо. Потом они услышали тихие женские всхлипывания.
Резников обернулся к Славику и тихо спросил:
– Вы что, в ссоре?
Славик косо взглянул на него, помолчал некоторое время.
– Мы просто не общаемся. С некоторых пор.
– С каких это?
– С тех самых, как она вышла замуж за Ермоленко.
И он многозначительно умолк, оставляя Игорю возможность додумывать остальное самостоятельно.
– Поня-а-тно!
Резников, поразмышляв немного об услышанном и, тяжко вздохнув, двинулся вниз по лестнице. Славик спускался следом.