– Михалыч!
– Чего?
– Тащи-ка тележку вон туда! Гляди, сколь там хлама накидали!
– Щас. Только энту фигню всю догружу.
– Слышь, Михалыч! А Зинка тебе опять денег не ссудила? Голова – как пустой котёл! Аж звенит! Похмелиться бы…
– Да, ну её…, стерву! Зажала пензию…
Серый рассветный склон неба голубел. В доме начали зажигаться окна. Люди вставали, завтракали, собирались на работу. Процокала по тротуару шпильками девушка из первого подъезда, торопясь к остановке троллейбуса. Эхо её шагов весело метнулось по двору.
– Кольк! А, Кольк!
– Ну?
– …Иди-ка сюда. Погляди, чего здесь есть…!
Голос дворника Михалыча прозвучал странно, заметно дрогнув на последнем слове.
Его помощник, издали вытягивая небритую шею, чтобы разглядеть, чем так удивлён Михалыч, приблизился, потом вдруг замер, выкатил глаза, утробно рыгнул и шагнул в сторону к кустам. Его вырвало…
Наконец посеревшим лицом он обернулся к Михалычу, длинно и витиевато выматерился и сказал:
– Надо звонить в ментовку.