Валиса завела меня в комнату и толкнула к кровати.
– Привет, девочки, – она громко обратилась ко всем, хотя многие до нашего прихода спали и сейчас щурили глаза на яркий свет. – Ирис теперь будет жить с нами. Чего удивляетесь? Минда, принеси воды. Белс, тащи котелок, быстро сварганим укрепляющий отвар.
Нани недоуменно уточнила:
– То есть получается, что мы ее простили?
Надо же, они у нее спрашивают даже о том, что должны чувствовать. Валиса была не в настроении вести дискуссии:
– При чем тут это? Расстели ее постель. Поспеши давай, пока она снова не рухнула.
Девушка перевела на мое лицо взгляд и охнула:
– Кикиморы, что ты с ней сделала?! Я бегу за лекарем!
– Нельзя! – рявкнула на нее староста. Затем взяла себя в руки и попыталась смягчить тон: – Наша Ирис просто простудилась – видите, ее морозит? Пустяки. Элка, ты умеешь проверять внутренние травмы?
Это умела я, и получше других, чужая помощь мне не требовалась. К тому же чрезвычайно хотелось уйти куда-нибудь с яркого света в кромешную темноту – может, там получится начать думать. Я отпихнула от себя Валису и вяло предупредила:
– Пойду в подвал.
– Нет, ты останешься, – безапелляционно заявила главная и добавила: – Сейчас никто из нас не будет одна. Ясно?
– Да сдались вы мне! – я все еще пыталась сделать голос чуть энергичнее.
– Сидеть, я сказала. Вернее, лежать.
Я смутно понимала, почему она меня не отпускала. Валиса видела, в каком состоянии я нахожусь, а ведьмы друг друга в беде не бросают. Заодно она хотела проконтролировать, чтобы я не поддалась эмоциям и не побежала к стражам порядка с докладом. Я и не собиралась, честно говоря. Мертвого не воскресить правдой, а вот нажить себе проблем можно сколь угодно. Мы ведь не знаем, что студенты магического факультета и остальные участники сейчас заявляют. Но если и начнется какое-то расследование, то всех их определенно из академии не заберут. То есть любой свидетель останется здесь наедине с убийцами. А они все причастны. Даже Андай и другие хорошие ребята, которые пытались всей этой катастрофы не допустить. Валиса своими глазами видела, как и они направили заклинания на эйра, чтобы спасти сотни жизней. Необходимость, как она выразилась. Такая большая, колючая и сложная необходимость, что до сих пор в голове не умещается.
Поэтому я сдалась – перестала спорить и улеглась на свою прежнюю кровать. Мыслей все еще не было, зато можно было закрыть глаза и отстраненно вникать в разговоры девчонок.
– Я слышала шум на улице! – приглушенно рассказывала Ларта. – Крики были такие, что я проснулась. Валиса, скажи честно, что случилось. Ты серьезно думаешь, что мы проговоримся и подведем тебя или Ирис?
Староста произнесла так тихо, будто сама находилась на последнем издыхании:
– Не думаю. Но иногда, как выяснилось, лучше секретами не делиться. Есть такие тайны, которые принесут только тяжесть, ничего больше. Поэтому запомните одно – мы с Ирис после ужина были здесь и никуда не выходили! Всем ясно?
Уверена, что каждая из соседок сосредоточенно кивнула. Расспросы прекратились, но такую информацию надолго от них не утаишь – вот и пусть узнают вместе с другими студентами. Это добавит реакции правдоподобности.
На завтрак девушки собирались в полной тишине. Лишь Валиса нагло уселась мне в ноги и вспомнила о своей грубости:
– На меня глянь, Ирис! Если ты зареванная, то обойдешься без еды и сегодняшних занятий! Скажем, что заболела.
С чего бы мне плакать? Нет, я лишь всю ночь смотрела в стену и пыталась мысленно объять произошедшее. Ведьмам по работе разные случаи приходится видеть, но хладнокровное бессердечное убийство целой толпой – это слишком далеко от нашего профиля. Казалось, что и Валису это до глубины души потрясло, просто она не дала себе права расклеиться и держала лицо перед другими ведьмами. Выходит, она сильнее меня и больше подходит для того, чтобы возглавлять ковен. Плевать.
Но я не сказала ничего. Просто встала и оправила шерстяное платье – переодеться мне было не во что, да и силы на это тратить не хотелось. Поплелась вслед за остальными, поскольку не могла пропустить, когда о беде объявят в академии. После завтрака соберут в общем зале? Или во время лекции между делом обмолвятся? Однако нас остановили уже на выходе из корпуса. Декан Злотка замахала руками и закричала:
– Всем по комнатам! Госпожа Рейно, вы куда смотрите?!
Комендант как раз нас догоняла – она, видимо, на верхних этажах студенткам объясняла, поэтому нас и проглядела. По аллеям сновали сотрудники академии, учащихся видно не было. Ая осторожно поинтересовалась:
– Что происходит?
– Ничего не происходит, – злобно осадила нас госпожа Злотка. А потом спокойнее пояснила: – Девочки, просто посидите сегодня в общежитии. Занятия отменены, завтраки скоро разнесут. Повсюду столичная стража – не нужно им мешать. Дело в том, что исполняющий обязанности ректора пропал.
– Пропал?! – громко взвизгнула Валиса. А ведь это именно она беспокоилась, что я буду выглядеть слишком подозрительной.
Ее крик услышал пожилой преподаватель. Он остановился неподалеку и повернулся к нам профилем. Прокаркал резким голосом:
– Не пр-ропал, а убит! Господина Дикр-рана нигде нет, а там такая куча пепла, будто целого эйра живьем сожгли! След от лапы подтверждает эту теорию. Не притворяйтесь, что не видели, госпожа Злотка. Вы же декан, стыдно должно быть!
Я покачнулась. Меня поддержала Ларта, хотя и сама от услышанного тихонько завыла. А Злотка разъярилась:
– Господин Риндей! Необязательно всегда говорить все, что думаете!
Для него обязательно. Видимо, преподаватели не хотели допустить паники, но в академии, где учатся и работают ястребы, такое не скрыть. Валиса тем временем успела взять себя в руки и обратилась уже к мужчине, поскольку он не промолчит, если что-то знает:
– Господин Риндей! Но кто мог убить ректора?!
– Думаю, на территорию проникли постор-ронние. Змеи выбежали после шума, то есть застали уже оседающий пепел. Я заподозр-рил бы их, но ученый совет отрицает у них такие способности. И если бы на ректора напали неопытные студенты, то без жертв среди них точно не обошлось бы. Возможно, сюда явились сильные маги, и он погиб, защищая нас всех! Ждем, когда стр-ражи порядка во всем разберутся. Но как же ужасно такому молодому и сильному сгореть живьем…
– Господин Риндей! – Злотка уже не только голосила, но и силой толкала его дальше по дорожке.
Мы с Валисой угрюмо переглянулись. Получается, студенты не стали утверждать, будто Сат спятил, обратился и нес угрозу. А ведь именно этого мерзавец Цирус и добивался: очернить одного эйра, чтобы вслед за тем можно было обвинить всех остальных уже в чем угодно. Скорее всего, это мнение змеи не поддержали единогласно, поэтому и выбрали самый нейтральный вариант – они ничего не видели. Хорошее в этой истории только одно: больше никто не погиб. Даже разрушений почти нет, сломанные беседки и деревья в расчет не идут. Но ведь они знают, и мы с Валисой знаем… Студенты не оговорили погибшего Сата, но всем нам теперь придется с этим жить. Меня все сильнее мутило.
Общее собрание организовали только на следующий день. Временно руководство академии на себя принял декан магического факультета – нечистокровный дракон, зеленый от напряжения. Нам продолжали врать, что ректор пропал, и просили сообщить любую информацию, способную помочь расследованию. Еще через день возобновили занятия – и все сотрудники тщательно изображали, что учебному процессу ничто не мешает. Мы принялись готовиться к приближающимся экзаменам, но даже такая нагрузка не помогала отвлечься. К счастью, источник правдивой информации уже был найден – и теперь мы подлавливали пожилого ястреба во время прогулок и нагло его расспрашивали. Вероятно, он и хотел бы промолчать, но сама его натура этому препятствовала:
– Да ничего они толком не узнали! Вам тоже кажется, что в столичной стр-раже не хватает на службе лис? Те бы уже давно все пр-ронюхали!
– Не отвлекайтесь, господин Риндей! – взмолилась Валиса. – Неужели нет ни одного подозреваемого? Да как же так?! Мы не из праздного любопытства интересуемся – нам важно знать, не опасно ли находиться в этой академии, если тут даже эйра убить могут!
– Сомневаюсь, что вы кому-то нужны, – по привычке честно выдал он. – Один подозреваемый есть – профессор Унгальд, ведь его тоже не могут отыскать. Но если хотите знать мое мнение, он скорее сам бросился бы защищать нашего ректора – вот заодно с ним и сгорел. Потому-то и нет тела.
Я думала, что хуже почувствовать себя уже не сумею, а сейчас будто в новую пропасть провалилась. Валиса тоже побледнела, но схватила меня под руку и потащила в корпус. Мы не обсуждали это, потому что обе догадались об одном и том же: профессора Унгальда убили те же люди, что и Сата. Он согласился только шпионить, а когда в прямом смысле запахло жареным, от дальнейшего участия отказался. И именно он, наполовину лис, из всех причастных был самым ненадежным. За круглую сумму с ним наверняка можно было бы договориться, но с представителями его расы никогда нельзя быть уверенным, что он будет всегда держать слово – только до еще более крупной ставки или серьезных угроз.
Той ночью я наконец-то достигла дна в своих ощущениях – мне это было нужно, чтобы дать себе слабину и разреветься. До этого момента я ходила и говорила словно под тем же параличом от нашего отвара, когда ты ничего не контролируешь, а подчиняешься внешней силе. Но после душа я подошла к зеркалу, протерла ладонью запотевшее стекло и впервые за несколько дней посмотрела на свое отражение. Ничего не изменилось, но я видела совсем другое лицо и большие, бесконечно пустые глаза. Уперлась лбом в зеркало и отпустила сжатую в кулаке душу – она потекла наружу вместе со слезами.
Мне было жаль Сата и профессора Унгальда. Конечно, жаль и себя – теперь мне до конца дней придется договариваться со своей совестью. Валису жаль – даже последняя мерзавка такой ноши не заслужила. И хоть она не знала ректора так же хорошо, как я, но и в ее взгляде виделась пустота. Она спасла меня, вовремя утащив и закрыв мне рот. Раз убийцы не пойманы, да еще и имеют огромное влияние среди змей, то под угрозой не только мы, но и наши семьи. Сердце разрывалось и от жалости к Андаю. Да, его слова подлили масла в огонь, но он не знал, что ошибается. И определенно не подозревал, что именно так тот вечер и закончится. Я видела его издали на общем собрании – он и многие его товарищи сидели, низко опустив головы. На месте змей я вообще больше дышать бы не смогла – а они ишь, даже ходят и еще успевают врать, чтобы точно так же, как мы с Валисой, прикрыть свои зады. Я не могла пока поговорить с Андаем, ведь со своей точки зрения он был прав, то есть мне его и обвинить не в чем. И совсем не винить тоже не выходило.
Достигнув вершины отчаяния, я наконец-то начала злиться – в ярости есть хоть какая-то сила, а мне она была необходима. Я разрешила себе ругаться вслух, чтобы самой слышать свои слова:
– Да он сам виноват! Зачем туда поперся? Мы ведь пытались его остановить! Но нет, он же самый умный и неуязвимый! Где уж там каких-то глупых девчонок послушать? Проклятый идиот!
– Вот это уже лишнее, – произнесли размеренно откуда-то из-за спины.
Разумеется, я завизжала. Ну как завизжала… Вытаращила глаза, открыла рот и напрягла голосовые связки, а звука из горла не раздалось.
– Тихо, – предупредило пространство голосом Сата. – Мы тут не орем, иначе нас добьют.
Оцепенев, я с ужасом наблюдала в отражении, как нечто черное ползет по моему плечу. Метка! Точно такая же, какая уже когда-то перемещалась по моему телу. Какие же мы с Валисой дуры! С места преступления сбежали, а осмотреть друг друга на предмет отслеживающих знаков позабыли. И если он прятался где-то между лопаток, то и годами можно было не узнать!
Однако когда пятно доковыляло почти до локтя, я заметила, что сегодняшний знак не похож на кляксу – нет, скорее очертаниями он напоминал нарисованного дракона со вздернутыми крылышками и длинным хвостиком.
– Ректор?! – истерично спросила я одними губами, поскольку звуки до сих пор издавать не могла.
– Исполняющий обязанности, – монотонно поправил он.
Нет, я даже смириться с его смертью теоретически была способна, но с этим – ни в какую. Вместо того, чтобы приступить к освоению новой мысли, я прикрыла обнаженную грудь. На что услышала скептическое:
– Студентка Мартос, я прятался в таких местах, что меня уже сложно чем-то удивить. – Метка вскинула лапку с маленькими острыми коготочками и будто пощелкала пальцами. – Нет-нет, мы снова не орем. Осознай и кивни.
Минуты две у меня ушло на то, чтобы с трудом пару раз провести подбородком вниз и вверх. Он каким-то образом может лишать меня голоса – а при таких условиях разговора не получится. Все еще не веря в происходящее, я тихо спросила:
– Но как? Что произошло?
Рисунок повел мордастой головой – видимо, обдумывал ответ:
– Сам точно не знаю. Твои проклятия плюс их заклинания – и их мощь, скажу я тебе, была немыслимой. Я старался напоследок хотя бы никого из студентов не убить, поэтому пытался обратить трансформацию. Но все сразу пошло наперекосяк. Дракона нельзя поджарить каким-то там внешним огнем – ты сама лучше других это знаешь. Смешно тебе было слушать, что расследователи по куче пепла решили, что меня сожгли? Тут все безмозглые, или специально для меня так совпало?
Я об этом думала, но не слишком глубоко – у меня вообще хорошенько подумать до сих пор не получалось. А сейчас настало лучшее время для начала рассуждений:
– Но… откуда же пепел? Да там такой взрыв был, что во всей академии люди проснулись!
Показалось, что дракончик растянул рожицу в улыбке:
– Мне было не выкрутиться. Ты попробуй боевую форму величиной со здание резко уменьшить, ничего при этом не спалив? Выброс энергии, мгновенная перестройка гена, колоссальный объем магии и все такое. М-да, жаль, что вы генетику оборотней не изучаете – увлекательная наука.
Сейчас болтовня на посторонние темы была крайне неуместна, и я поторопила:
– Так просто скажите – вы живы или нет?
Дракончик опустил мордочку и вздохнул:
– Жив, но сильно пострадал. Я выжигал свою боевую форму изнутри, чтобы остановить трансформацию, но эти гады умело били прямо по нутру. А если повредят его, то мне конец в любом облике. С резервом я могу со временем отрастить любую форму, без него от меня уже ничего не останется. Но я даже уйти от ударов не мог – зажали в кольцо. Вообще ни единого шанса, а потом часть меня дернуло куда-то в сторону. Несколько часов ушло на то, чтобы освоиться. Скажем откровенно, не худший вариант из тех, что мне предлагались. А тебе как, студентка Мартос?
– Не очень, – выдавила я. – Я прям-таки против. Рада, что вы целы… Сильно рада и почти целы. Но прятались бы себе на ком-нибудь другом.
Сат на этот раз ответил серьезно:
– Уж поверь, не я это выбирал. Скорее всего та самая привязка не до конца пропала – она меня как веревкой из пекла и выдернула.
Я охнула. Не та самая! Мы с Валисой предприняли жалкую попытку – и, вкупе с мешаниной других заклинаний, она сработала в таком виде. Или же мы попали крючком в пробоину и через нее вытянули скорчившееся драконье нутро из зоны ударов. Признаюсь в этом когда-нибудь потом – к тому же, это не так уж и важно. Мы пытались ему помочь – так или иначе, но помогли.
Я медленно вдохнула и выдохнула, пытаясь окончательно прийти в себя. Обращаться к рисунку на коже уважительно невозможно без смеха, но я делала над собой грандиозные усилия:
– Ладно, иор. Теперь разворачивайтесь обратно в человеческий или любой другой облик, расплачивайтесь с нами за очередную услугу и бегите наказывать своих обидчиков. Рада вас приветствовать и давайте скорее попрощаемся!
– Нет, – огорошил он, а после паузы соизволил пояснить: – Во-первых, куда удобнее узнать все о своих убийцах, когда они списали меня со счетов. Во-вторых, замотало уже быть ректором, давно в отпуск хочу. И самое главное, я понятия не имею, как это сделать. Меня к тебе припечатало смесью с ведьмовской магией – вероятно, и отделить можно только с ее помощью. Я уже говорил, что наше взаимодействие ведет к весьма странным последствиям. Когда уже пятница и новые эксперименты?
– Господин Дикран, вы издеваетесь? – поинтересовалась я. – Давайте как-нибудь кочуйте куда угодно! Вы не можете ползать по мне, это отвратительно! А если я в туалет захочу?
Тут же зарделась, осознав, что он наверняка и при этом интимном занятии присутствовал. Сат шутливым тоном произнес:
– Похоже, нам уже можно переходить на ты. Хватит жалеть себя, Ирис, я сейчас в более печальном положении.
Засыпала я в ту ночь, исследуя совершенно новое чувство – счастливое негодование. Да, я была счастлива, что ректор оказался жив. И пусть не здоров, но хоть с надеждой на будущее восстановление. Однако я совсем не готова того радостного праздника ждать в такой близости с ним! Мы даже не друзья, чтобы я из сочувствия так страдала! Он согласился переползать мне на ладонь в некоторые моменты, чтобы я могла зажать его в кулаке и не допустить подглядываний. Но все равно это жутко неловко. А вдруг мы обратное заклинание никогда не найдем, то мне до конца дней так мучиться?
И с этим можно смириться, ведь есть и реальная угроза жизни – если кто-то узнает, где скрывается эйр, то меня беспощадно уничтожат вместе с ним. В намерениях его врагов я совсем не сомневалась. Выходило, что от сохранения этой тайны зависело уже не только его благополучие.