На следующий день, вернувшись с работы и увидев, что нам решительно нечего делать, кроме как опять играть в бильярд, мы с Юрой думали, чем бы нам заняться. Переодеваясь после работы, мы начали выдвигать идеи о поездке в другую локацию или что-нибудь еще, лишь бы не сидеть в комнате. Услышав, как стучит мяч, я выглянул в окно и увидел, что пара человек играет в баскетбол на площадке перед нашим дормом. Все детство и юность я занимался этим спортом, закончил спортшколу и даже успел поиграть пару сезонов за свой университет. Если нам получится найти с кем поиграть в баскетбол, то хотя бы это сможет скрасить наши серые будни.
Быстро надев баскетбольную майку и шорты, я вышел на улицу и увидел, как негр лет 40 и белый парень, мой ровесник, играют в стритбол.
– У, черт. Какой у тебя рост, парень? – спросил негр, окидывая меня взглядом, когда я подошел ближе. Сам он был худощав, но смотрелся довольно крепко для своих лет. Раскачивающейся походкой, одетый в широкие штаны и футболку с надписью «Лас-Вегас», он подошел ближе и положил мяч на мою ладонь.
– Я не знаю точно. Что-то около 190 см, – пытаясь вспомнить, ответил я, заступая на игровую площадку.
– Играл раньше в баскет?
– Конечно, – ответил я ему и рассказал историю моих взаимоотношений с баскетболом, с которой я имел честь ознакомить вас выше.
Познакомившись, я узнал, что его зовут Джеймс и он из Невады. Этим летом мой новый знакомый собирается работать шеф-поваром на кухне. Он успел мне это рассказать, в то время как я стал разминаться, кидая штрафные броски, пока он подавал мне мяч.
– За какую команду болеешь? – спросил я у него, когда мы начали играть.
– «Голден Стейт Уорриорз», конечно. Я раньше жил в этом городе, между прочим. Оу, еще я люблю «Оклахома Тандер». А как насчет тебя, парень? – сказал Джеймс, давая мне пас.
– Я люблю «Кливленд Кавальерс», – ответил я, кидая трехочковый.
– Что-о-о? Давай-ка проваливай отсюда, – состроил гримасу Джеймс и замахал рукой, театрально шагая в другой угол площадки.
– А что не так с «Кливлендом»? – засмеялся я.
– Никто не любит эту команду, и никто не любит Леброна Джеймса, – сказал он, остановившись и держа мяч в одной руке. – Так что никому не говори об этом, – продолжал злорадствовать Джеймс. Как я убедился потом, эту команду и вправду большинство американцев не любило, и когда я спрашивал их, почему, никто не собирался мне отвечать и увиливал от ответа. И знаете, я так и не узнал правду.