В газетах пишут, куда ни пойди – везде оборотни.
В военкоматах оборотни в погонах.
В больницах оборотни в белых халатах.
В мэрии города оборотни в костюмах с тайными карманами для взяток.
Одним словом, сиди дома – и без чесноку на улицу не высовывайся!
Я высунулся в школу к внуку, он у меня десятый класс заканчивает, а там оборотень на оборотне!
И самый главный оборотень – классный руководитель Нина Константиновна.
– На какую медаль претендуете? – шепотом спрашивает она меня в коридоре. – Золотую, серебряную?
– Как получится, – отвечаю. – Колька-то вроде бы звезд с неба не хватает, да и прогулов у него полно…
– Все в ваших руках, – как вампир, скалится Нина Константиновна. – Серебро – две тысячи долларов. Золото – пять!
– Сколько? – поперхнулся я.
– Ладно, договорились: четыре с половиной. Больше уступить не могу. У нас большой педагогический коллектив, коллеги меня не поймут.
– Оборотень! – зашелся я в истерике, вытаскивая чеснок.
– Да вы, голубчик, больны! Вам лечиться нужно! – обиделась учительница. И вызвала мне скорую психиатрическую помощь.
Я тогда едва выкарабкался.
Месяц в больнице проторчал.
И каждую ночь школьные оборотни мерещились, заснуть без снотворного не мог.
На поправку пошел, к главному врачу привели. Тот весь седой, с козлиной бородкой, в пенсне. Увидел меня – улыбается:
– Вижу, на инвалидность собираетесь? Какую группу хотите?
– Какую дадите, – отвечаю.
– Какую скажите, такую и дадим! – смеется главврач. – Вторая группа – две тысячи долларов. Первая – пять!
– Сколько? – заорал я так, что со стены упал портрет президента.
– Вижу, батенька, вижу, болезнь у вас прогрессирует, – хмыкнул главный. – Но КЭК вам все равно не пройти! У нас доктора глухих не слышат, на слепых глаза закрывают, потому как инвалидность – это деньги, которыми надо делиться! Все кушать хотят. Ладно, уговорили. Четыре тысячи долларов – и первая группа вам гарантирована.
– Да я сейчас в УБОП пойду! – не удержался я. – В прокуратуру! В ФСБ!
– Идите, куда хотите! – махнул рукой главврач. – С вашим диагнозом, батенька, вам все двери открыты!
Начальник отделения полиции Владимир Ильич Кукиш встретил меня, как родного:
– Деньги вымогают? Пишите заявление – разберемся!
– Поможете?
– Разберемся с оборотнями по всей строгости закона! Невзирая на лица и занимаемые должности. Мы же теперь не милиция, а полиция!
– Спасибо, товарищ подполковник, большое спасибо!
– Да ладно благодарить, – блеснул золотым зубом начальник. – Вот когда ваши обидчики окажутся на скамье подсудимых, тогда и благодарить будете.
– Разве такое возможно?
– В полиции ничего невозможного нет! Все зависит от суммы пожертвования. Возбуждение уголовного дела – пять тысяч долларов, задержание на трое суток – десять. Взятие под стражу – двадцать пять. Сами понимаете, что не все от нас зависит? С судьями приходится делиться, с прокурорами.
– Оборотень! – взвизгнул я, и получил по печени резиновой палкой.
– От оборотня слышу! – подполковник выставил меня за дверь.
Как в воду смотрел Владимир Ильич Кукиш: стало нас с Колькой ближе к ночи на улицу тянуть.
Надеваем на голову черные колготки и высматриваем среди припозднившихся прохожих знакомые лица.
Как-то раз Колькина классная с супругом попались. А при них пять тысяч долларов.
Через месяц на нетрезвого дядечку наткнулись, седого такого, с козлиной бородкой, а в «лопатнике» четыре тысячи зеленых лежало…
Так что будет у Кольки золотая медаль, а у меня прибавка к пенсии за счет купленной инвалидности.