В девятом классе я перешел в новую школу. Три года учебы в лицее оставили меня с разрушенной самооценкой, постепенно угасающими отношениями с той единственной, что подарила мне cчастье за долгие годы жизни, и отвратительным аттестатом. За прошедшее лето я испытал на себе поразительную любовь педагогического состава к бездушным цифрам. За плохими оценками скрывались годы конфликтных отношений с учителями, завышенные ожидания, жесткие требования, моя увлеченность личной жизнью, которая впервые не приносила страданий, но директора и секретари не хотели думать об этом. Они смотрели на распечатанный листок, видели там натянутые тройки по основным предметам и делали вывод о моей полной бесперспективности, так что если и соглашались выслушать моих родителей, то сразу принимали вид благотворителей, которые снисходят до социального отребья. Пятый класс я закончил звездой, восьмой – ничтожеством. Однажды мы пришли в школу, которая была ближе всего к дому. Мама отпросилась с работы, мы поднялись к директору с чувством людей, которые смотрят фильм по только что прочитанной книге. Сюжет был знаком, следовало, конечно, сделать поправки на специфику формата и прочее, но в целом наблюдать за происходящим можно было без привычной внимательности. Она, как всегда, смотрела, покачивала головой, но в конечном счете решила позвонить учительнице математики, которая по счастливой случайности оказалась в школе, и попросить ее протестировать меня. Приятная во всех отношениях женщина вошла, попросила следовать за собой. Естественно, профильных материалов не оказалось, было решено дать мне вариант ОГЭ и «посмотреть, что получится». Я совсем не ожидал такого исхода, тем более что вспоминал о математике только в ночных кошмарах. Пришлось импровизировать, судорожно вспоминать что-то. Тогда я написал на 3, но с учетом того, что вариант предназначен для учеников годом старше, она и этот результат сочла достойным. Мы опять вернулись к директору, она сказала, что готова принять нас, посмотрела на списки и определила в другое подразделение (с недавнего времени в Москве существует интереснейшая система, где школы, детские сады и колледжи объединяют в образовательные комплексы, что играет на руку отстающим (потому что рейтинг можно поднять за счет других зданий) и тянет на дно престижные школы (потому что рейтинг падает, а вместе с ним падает и финансирование)). Потом мы встретились с новым классным руководителем, она в общих чертах рассказала о том, что будет происходить в следующем году (Э.К.З.А.М.Е.Н.Ы) и показала устройство школы, чтобы я не терялся в первые дни.
Начало учебного года. Я прихожу на линейку и теряюсь в незнакомцах. Учительница первой замечает меня. Оказывается, что в этом году в класс придут трое новеньких, один из которых не может найти нужную школу, так что она вскоре отправилась на его поиски, оставив меня на растерзание толпы. Хотя на самом деле ничего не происходило. Несколько сотен человек разбрелись по интересам и совершенно не замечали произошедших изменений. Я решил не обращать внимания на окружающих, много думал о своем. Через пару минут новый ученик нашелся, присоединился к толпе, но начинать знакомство не спешил. Стоял на прежнем месте и смотрел в телефон, в котором современное поколение находит утешение, дружбу, любовь. Бесполезность школьной линейки всегда поражала. Никто из присутствовавших не хотел слушать пламенную речь директора и петь глупые песни, но при этом все терпеливо соблюдали ритуал, чтобы ничего не менять. Прошло где-то 10 минут, хорошее настроение окончательно улетучилось, все постепенно разбрелись по кабинетам. Оказавшись в одной лодке с тем потерявшимся парнем, мы как-то несознательно старались держаться друг друга. Прошли несколько пролетов по обшарпанной лестнице и оказались в кабинете русского языка и литературы. На столах лежали стопки учебников (которые надо было подписать, но никто этого не делал). И. В. (наш классный руководитель) решила рассказать классу о профориентации. Действительно, почти никто из присутствующих даже примерно не представлял, куда именно хочет пойти после окончания школы, так что стоило бы записаться на бесплатные курсы или хотя бы послушать ее рассказ, но рациональное зерно в их головах давно погибло из-за многолетней деградации и наплевательского отношения к собственной жизни. Такими были не все, но единичные исключения уже давно определились с выбором профессии, так что И. В. никто не слушал. После уроков ко мне подошли, узнали, что меня нет ни в одной из социальных сетей, после чего моментально потеряли интерес к дальнейшему общению (ведь человек может не выкладывать фотографии каждого мало-мальски значимого события только за неимением таковых).
Я читал Washington Post, пытался поменьше думать о происходящем, но при всем желании не мог не расслышать, как много ненормативной лексики и пошлостей используют в общении окружающие меня люди. Слова теряли свой изначальный смысл, не выражали никаких эмоций и воспринимались буднично, что противоречило их смыслу. Ими заполняли паузы в разговорах, применяли просто так, не зная меры. Я сам часто ругался, над этим еще следовало поработать, но моя речь казалась весьма правильной в сравнении с услышанным. Собравшиеся не могли говорить иначе, были зависимы от мата и не представляли свою жизнь без оного, что поражало особенно. Телесная близость – это прекрасно. Объехав полмира и прожив очень насыщенную жизнь, я не назову вида более прекрасного, чем обнаженное тело любимой в постели. Любовь была личным ощущением, но эти люди, робевшие при виде красивой девушки, распространялись о своей половой жизни прямо на перемене, чтобы как-то занять паузу в течении жизни.
Я шел домой и думал о новом учебном заведении. Было немного грустно от перспективы провести последующие несколько лет в такой компании, но вновь поступать куда-то не хотелось. Слишком сильное впечатление оставил после себя лицей.
Зимние каникулы закончились. Мальчик приехал в Москву и уже на следующий день пошел в школу, где ждали рутина и скука. Девятый класс, постоянная подготовка к экзаменам выходит на новый уровень. Учителя основных предметов каждый день тратят сотни листов бумаги, ради которых где-то в нашей стране уничтожаются леса, на очередные типовые варианты. Дети в классе решают ровно столько, сколько получилось в самом начале года, а остальное списывают, чтобы получить хорошую оценку. Прогресс единичен, время потрачено зря. К сожалению, Основной государственный экзамен не терпит креативности, индивидуального мышления, творчества. Все должно быть доведено до автоматизма, как будто через несколько лет начнутся события романа «МЫ». Даже творческое по своей сути сочинение смогли подчинить стандарту: думать приходится только над основной частью (хотя и там места для маневра почти нет. Каждое понятие как будто специально написано для одного из произведений школьной программы, нужно только выбрать подходящее), потому как вступление и завершение всегда одинаковы. Сначала он вместе со своими одноклассниками возмущался глупости происходящего, но потом привык. Просто выключал мозг, доставал ручку и писал все, что потребуется. Они были рабами учителей, учителя – рабами департамента образования, а тот не видел последствий происходящего, из-за чего высокопоставленных сотрудников японских автомобильных концернов заставляют время от времени работать на линии сборки. Мальчику было не с кем говорить в школе, он перекидывался парой фраз с теми, кто еще не утратил способности говорить окончательно, а в остальное время читал, кажется, «Божественную комедию», однако с ним учились несколько человек, которых было просто невозможно игнорировать. Н. был настолько туп, что не смог сдать экзамены, а потому остался на второй год. Каждый сантиметр его одежды впитал в себя запах дешевого табака, так что уже через полчаса в его компании становилось дурно, а ведь он посещал уроки с завидной постоянностью. Приходил, садился за стол и смотрел в телефон. Были три девочки. Две из них постоянно шатались по району в компании старших и дешевого алкоголя. Их эфемерная красота была подчеркнута вызывающими одеждами, совершенно не подходящими им по возрасту, но весьма удовлетворяющими несостоявшихся мужчин, с которыми они проводили свободное время. Третья была слишком уродлива, чтобы вести подобный образ жизни, но склонность к краснобайству и наглость нравились некоторым из собравшихся, так что какие-то друзья у нее были. Как ни странно, нашелся какой-то человек, который не привлекал всех мало-мальски красивых (об интеллекте говорить не будем) девушек, так что встречался с ней. Где-то, видимо, работал, что-то, видимо, ей обеспечивал. Впрочем, остальные отрицательных эмоций не вызывали, так что в целом его ничего не тяготило.
У мальчика на душе лежал тяжелый груз переживаний из-за любви к Елене, но говорить о подобных чувствах с окружающими не хотелось. Он молчал, играл роль абсолютно счастливого человека. Жил только ради встреч с прекрасными друзьями. Люди былых лет, прошедшие с ним через все трудности жизни. Им он доверял, а потому говорил открыто о том, что думал и чувствовал. Они гуляли по центру Москвы без всякой цели, проходили километры за день, даже не замечая усталости из-за оживленного спора. В основном говорил он, рассказывая о произошедших событиях, соблюдая традиции завсегдатаев деревенских трактиров, любимцев толпы. По кирпичикам собирал свое повествование, чтобы подготовить слушателей к главной мысли, однако они никогда не стеснялись высказывать свое мнение. Прерывали мальчика и делились соображениями по поводу услышанного отрывка, что нисколько не огорчало его. Их мысль была чиста, а советы помогали выйти из запертой комнаты, но он никогда не принимал их сразу. Вступал в оживленный спор, от которого все участники, кажется, получали удовольствие. Придираясь к аргументации, стараясь найти помарку в доводах другого, они тем не менее сохраняли теплые чувства по отношению друг к другу. Это была партия в шахматы, в рамках которой хорошие друзья превращались в противников только ради того, чтобы потом пожать друг другу руки, подлить в кружки чаю и продолжить приятнейший разговор или просто молчать, наслаждаясь вкусом (фруктовый, только что из френч-пресса). Потом кто-то один вспоминал о потребности в еде, компания заходила в кафе или ресторан. Друзья грелись, ели и говорили, говорили, говорили… Так проходили часы, к вечеру уже болело горло от разговоров, однако замолкали они только в метро, когда надо было ехать домой. Мальчика всегда успокаивало мерное покачивание старых вагонов, так что по дороге к бабушке он часто дремал, хотя недавно рисовался перед родителями, что может не спать вообще, если того пожелает (что было весьма редким явлением. За всю жизнь нашлось бы всего пару месяцев, когда он действительно страдал от недостатка сна, а в остальное время уделял пристальное внимание распорядку дня). Все отдыхали от произошедших событий, смотрели в телефон и перекидывались безобидными шутками, чтобы скрасить оставшиеся несколько станций.
Он – романтик, очень чувственный молодой человек, а друзья привыкли думать рационально, из-за чего часто не понимали, почему он поступил так или иначе. Для объяснения этого приходилось уходить в сторону, однако потом, через час или два, он все равно возвращался к теме рассказа, которая, казалось, никогда не исчерпывалась. Мальчик ждал этих прогулок как единственного спасения, терпел всеобщую глупость и прямолинейность занятий только ради того, чтобы в конце концов собраться с друзьями под каким-то (на самом деле второстепенным) предлогом и поговорить по душам.
И все время думал о Елене. Погружался в мир собственного чувства, чтобы разобраться в его сложном устройстве и написать об этом несколько строчек ближе к вечеру. Обращаясь к ней, он рассказывал о произошедших событиях, об окружающих людях. Он боялся написать самой Елене, тем более что она почти никогда не отвечала, ссылаясь на недостаток свободного времени или домашние дела. Возможно, это было правдой, хотя, скорее всего, она просто не очень хотела говорить с кем-то помимо нескольких близких друзей, что было знакомо мальчику. К сожалению, их сверстники мало интересовались искусством, не ходили в театр, годами не читали книг. Их кругозор был до смешного мал, однако в кругу себе подобных всегда находилось, о чем поговорить. Выходили новые игры на телефоне, старые иногда обновлялись. Футбол с завидной регулярностью крутили по спортивному телеканалу, так что люди проводили часы и дни, бултыхаясь в очень маленьком, но привычном бассейне. Мальчик и Елена составляли редкое исключение из правила, но при этом не общались особенно. Умные люди одиноки по своей сути. Луч света в темном царстве – это маяк, а они никогда не стоят близко друг к друга.
Мальчик считал среду самым сложным рабочим днем, потому что два дня до нее жил воспоминаниями о прошедших выходных, а четверг и пятницу проводил в планах на следующие. Уроки закончились, он накинул пальто и вышел из школы. Обычно дорога до дома занимала 12 минут в достаточно стремительном, но не равномерном темпе. Иногда в голову приходила мысль, требующая дальнейшего развития, так что приходилось замедлять шаг. Теперь же мальчик уложился в 7 минут, откинув всякие вольности. В семье готовила мама. Утром времени было не очень много, так что на завтрак обычно подавалась простая еда, которая, впрочем, была достаточно калорийной и питательной, чтобы начать день с хорошего настроения (особенно оно было хорошим после покупки кофемашины. Мальчик чередовал американо и эспрессо), обед был самым нелюбимым приемом пищи, потому что почти всегда в холодильнике ждал суп. В мире существует всего несколько действительно вкусных супов, а вот что-то типичное для русского человека (борщ, щи, лапша) мальчик на дух не переносил, из-за чего постоянно боролся с соблазном поесть где-то на стороне, что приравнивалось к измене в определенном смысле. Но ужина он ждал с нетерпением. Здесь выражалась вся мамина креативность и кулинарное мастерство, каждую неделю находились новые рецепты, превосходившие друг друга по вкусовым качествам. Сегодня он послушно съел суп, расправился с ожидавшими его делами где-то за час и отправился смотреть фильм.
Возвращался уже поздно ночью. Последние рейсы метро, опустевшие вагоны. Думал, куда едут эти люди. Меланхолия опустевшего подземного царства переполняла его, хотелось писать. Он набросал в заметках телефона несколько предложений. Описание природы, почти что противоположное погоде наверху: «Утро. Роса обрамляла тоненькие листочки деревьев, распустившихся пару месяцев назад. После долгой зимы они еще боялись своей пышности и робко вступали в свои владения». Он постарался поймать мимолетное вдохновение, чтобы эта строчка стала лишь началом чего-то нового, пока что несуществующего в его мире. Сразу вспомнились деревенские места. Весной часто ездили сюда на выходные, чтобы посмотреть, как оживает природа после долгой зимней спячки. Дед почти все время проводил в заботах о хозяйстве. Ближе к обеду делал перерыв на чай или кофе, звал мальчика с собой. В маленьком, но очень уютном доме всегда было много сладостей и печенья. Вместе часто ходили посмотреть, как поднимается уровень воды в обмелевшей за последние годы речке. Магазин через дорогу, куда мальчик в детстве ходил за мороженым, закрылся, так что теперь все ходили до соседнего. Пешком идти минут 15, но чаще все добирались на велосипеде. У въезда в деревню стояла очень красивая сирень. Ее невероятный цвет и пышность привлекали проезжающих мимо людей, так что они частенько останавливались, чтобы сломать пару веточек. Это очень не нравилось местным жителям. Не нравилось и семье мальчика. Здесь все знали друг друга и оберегали собственную отчужденность от современного мира. Старые деревенские домики мало изменились со времени их возведения. Появились только спутниковые тарелки, потому что у антенны сигнал был слишком слабый, чтобы пробиться через густые кроны вековых деревьев. Появлялись новые технологии, прогресс бежал быстрее и быстрее, но обитатели этой деревни не впускали его в свою жизнь. Как и в детстве, собирались на лавочке, чтобы попить чаю. Мальчик старался совместить свою любовь к природе и Елене, но получалось не очень. Мешал голос диктора, объявлявший станции, необходимость пересаживаться с одной ветки на другую. Он набросал только самое начало. Приехал домой, хотел было продолжить, но почувствовал невероятную усталость. Отложил телефон в сторону и лег спать.
За первые дни учебы я понял, что попал в окружение пустых людей, не желающих узнавать что-то новое. У нас не было общих тем, так что я все больше времени проводил в одиночестве. Читал книгу или делал вид, что читал. Я скучал по лицейскому коллективу, но никогда бы не вернулся обратно. С печалью признаю, что в мире не существует школ или университетов, предназначенных для творческих людей. Обязанность регулярно посещать школу и делать уроки по вечерам противоположна стремлению к чему-то высокому. Посмотрите фильм «Общество мертвых поэтов», если не верите моим словам. Я никогда не делал уроков, проводил часы, наслаждаясь романтичным унынием Москвы, а любое уважаемое учебное учреждение требовало полной отдачи, бессонных ночей за учебниками, стресса перед экзаменом. Это часть образовательного процесса, правила игры, которые требуется принимать, если хочешь поступить в хороший университет и устроиться на высокооплачиваемую работу. Такие люди тратят дни для построения счастливого будущего, которое, возможно, никогда не наступит. Мы все можем умереть в каждую секунду, так зачем постоянно откладывать на потом? В середине сентября мы встретились с лучшими друзьями из лицея. Они пришли пьяными. Я краснел за них в метро, краснел в кафе, краснел по дороге домой. После прогулки сидел дома и вспоминал, как вместе делились друг с другом всем. Дурачились в поездках с классом. Иногда просто не могли перестать смеяться, будили учителей, спавших в соседнем номере. Тогда я понял, что это осталось в прошлом, а теперь нам не по пути. Мы больше не встречались, хотя порой мне было так одиноко и плохо, что я хотел опять позвонить им, вместе пойти в парк и пить до беспамятства, чтобы почувствовать себя рядом с кем-то. В прошлом году не вернул учебник подруге. Она была такой красивой! Мы оказались на соседних полках в плацкарте. Играли в карты, делились музыкой. Она говорила, что нужно слушать что-то более позитивное, не грустить, а я не мог. Обещали не спать всю поездку, но она все же не продержалась. Заснула где-то за час до прибытия. Смотрел на нее с нежностью и дружеской любовью, без тайной мысли. В купе пришли друзья. Разогнал их всех, чтобы не мешать ей. Она тогда любила моего друга, но не могла признаться в своих чувствах. Я делился с ней собственным опытом, советовал быть смелее, не убегать от собственного счастья. Она договорилась встретиться и погулять, ведь без учебника начинать год не хотелось. Я ждал полтора часа, но она так и не пришла. Потом написала, что задержалась у учителя математики, чему я охотно верил, потому что сам еще пару месяцев назад просиживал штаны в ее душном кабинете, стараясь хотя бы притвориться, что решаю задачи. Было ужасное настроение, я злился. Учебник передал через знакомого, но общаться с ней больше не хотелось. Потом она в первый раз попробовала алкоголь. Потом нашла себе очень плохую компанию. Напивалась вместе с ними. Ее падение я переживал особенно остро, написал даже, что больше не держу зла и буду рад встрече. Она не ответила. Увидел ее по дороге к репетитору, но подходить не стал. Нам и с ней было не по пути. Друзья оставались позади, одиночество чувствовалось все острее. Я даже боялся, что однажды со мной вообще никто не захочет разговаривать.
На следующий день мальчик дописал рассказ и отправил его Елене. Он старался описать свое чувство, сожаление о собственном молчании. Тоску по ушедшему счастью и надежду на то, что однажды все изменится. Ждать ответа было невыносимо, так что он наспех собрал вещи и пошел в спортивный зал, чтобы хотя бы на пару часов отвлечься от переживаний. Тяжелые физические нагрузки требуют полной самоотдачи, тем более если занимаешься ими на регулярной основе. Уже через полчаса забываешь о существовании иного мира, кроме просторного помещения с переименованными орудиями для пыток. Перемещаешься от одного тренажера к другому в сомнамбулическом состоянии, чтобы оставить хотя бы немного сил на дорогу до дома. Он почти всегда приходил поздно. На столе всегда был хлеб из местных пекарен, куда каждый член семьи захаживал почти каждодневно, принося домой свой любимый сорт. Он отрезал крупный ломоть, наливал молока, которого тоже всегда было в избытке. Удовлетворив возникший в зале голод, но при этом не сильно нагрузив желудок перед сном, он ложился в кровать и почти сразу засыпал, что было невероятной редкостью. Обычно он проводил минут 20 в раздумьях о произошедшем за день. Анализировал каждое событие, делал выводы и заключения. Добавлял в картотеку памяти важные сведения и вычеркивал из нее поступивших подло людей. Елена всегда читала сообщения от знакомых, но отвечала только изредка. При личной встрече она открыта, но не потратит на вас и минуты свободного времени, когда того не требуют обстоятельства. Никто не может выходить за рамки игровой доски, хотя иногда так хочется отправиться туда, где не действуют установленные правила из бумажной инструкции в наборе. В общем, она ничего не ответила на присланный мальчиком рассказ. Ее молчание заставляло вновь и вновь перечитывать его, находя множественные огрехи и неточности. В конце концов мальчик окончательно убедился в бездарности собственного произведения и больше никогда не вспоминал о нем.
Уход из лицея означал окончательную капитуляцию перед мечтами о светлом будущем. Не будет больше хорошей работы, спортивной машины, горных лыж. Я отучусь три года в дворовой школе, поступлю в посредственный институт и буду работать за гроши до конца своих дней. Однажды по дороге в офис у меня остановится сердце. Умру, ожидая автобус. На мое место придет такой же человек, никто из коллег не заметит подмены. Я видел людей, чье будущее казалось гораздо более перспективным. Они проводили часы за домашним заданием, послушно записывали все, что говорили учителя. На переменах повторяли материал, чтобы потом ответить его у доски. После школы бежали к репетиторам, проходя каждую тему заново, чтобы понять ее до конца и приступить к следующей. Готовились к олимпиадам, чтобы однажды поехать на другой конец Москвы и продемонстрировать свои знания. Окружавшие меня ребята поступят в лучшие учебные заведения страны, блестяще закончат их. У них будет дорогой пиджак, свой офис в стеклянном небоскребе. Пускай. В мире должны быть счастливые люди.
Тем не менее в первые недели все шло беззаботно. Программа оказалась слишком примитивной, и я получал хорошие оценки, не занимаясь изучением материала. Новый класс меня совершенно не интересовал, потому что где-то там ждала любимая девушка. Я писал ей о произошедших событиях, постоянно договаривался о встрече, но раз за разом слышал вежливое «не могу, прости». Дел действительно хватало, тем более что она осталась в лицее с твердым намерением исправить свои оценки и всерьез заняться учебой. За весь сентябрь мы встретились, кажется, только один раз, на ее день рождения. Все мои порывы страсти разбивались о ее холод и стекали на грязный асфальт. «Ей сейчас не до меня», – думал я в критический момент перехода в новый коллектив. Те, кого я считал своими ближайшими друзьями, уходили один за одним. Я все яснее чувствовал собственное одиночество, тревогу, что однажды вокруг не будет никого, кроме собственного отражения в зеркале. Тогда я понял, что теперь всегда буду чужим для тех, кого оставил в лицее. Abiens abi, как говорится. Мы были вместе более полутора лет. Только ради нее я год за годом собирал все оставшиеся силы и пересдавал переводные экзамены, чтобы с надрывом перекатиться в следующий учебный год. Что значили насмешки учителей и чувство собственного интеллектуального ничтожества, когда рядом была ОНА (чье имя я не могу назвать, чтобы окончательно не погрузиться в скорбь о прошедших годах)? Остро чувствовалась потребность поговорить по душам, высказать собственные переживания и решить их (как всегда) вместе, но раз за разом «не могу, прости». Спустя, кажется, пять недель после начала нового учебного года я не выдержал, написал ей обо всем, что было на душе. Написал грубо, с явной злостью между строк. Она не ответила тогда. Не ответила через день, месяц, год. И я больше не писал. Глупо, но мы даже не расстались по-человечески, хотя когда-то не представляли жизни друг без друга. Милая девушка, чье имя я боюсь написать, надеюсь, что ты счастлива без меня. Прошу простить за все обиды, что я нанес твоей тонкой душе. Надеюсь, что ты хоть иногда вспоминаешь моменты радости, когда проходишь по нашим местам.
Вскоре мальчик уехал на Домбай, кататься на горных лыжах. Они собрали вещи, закинули их в машину и отправились в дальнее путешествие. Бесконечные поля, разрезаемые крошечной дорогой. В наушниках играет аудиоверсия книги Стивена Кинга. Мальчик следует зову актера, погружаясь в повествование с головой. Кинг был первым писателем, которого он выбрал по своей воле, без наставления учителей или родителей. В подростковом возрасте вас увлекает сюжет и мастерское описание сверхъестественной части нашего мира, спрятанной в повседневности. Потом же начинаешь подмечать совсем другие детали, погружаешься в размышления автора и сам задумываешься над поставленными проблемами добра и зла, этики и морали (здесь почему-то вспоминаются учебники обществознания, от которых пахнет формалином). Ночью ехать всегда сложнее. Спишь урывками, сбиваются биоритмы, так что потом приходиться долго приходить в себя, мучаясь то от бессонницы, то от переизбытка энергии. Первый раз они остановились в Ростове-на-Дону. Позавтракали в Mcdonald's (идеальный вариант в дороге. Вы уверены в безопасности приготовленной пищи, нормальном состоянии туалета, а иногда даже получаете бонус в виде бесплатного Wi-Fi), нашли приятную гостиницу в центре города. Заселились около 11 утра и сразу легли спать, не думая о солнце за шторами. Ближе к вечеру решили прогуляться по городу. Конечно, главные улицы были отреставрированы и выглядели весьма опрятно, но семье мальчика хотелось увидеть настоящую жизнь города, которая протекала в совсем другой обстановке. Беспорядочная реклама на фасадах зданий и не менее беспорядочное дорожное движение без указателей и правил. Хмурые люди почти никогда не улыбаются. Их походка напоминает бегство. Быстрее, быстрее! Домой, на работу, в кафе. Куда угодно, лишь бы не смотреть на разруху и запустение на улице.
Они проснулись рано утром. Завтрак в отеле и опять в дорогу. Городов становилось все меньше. Вокруг было невероятно красиво. Горы и солнце. Вдалеке бегают лошади, а по шоссе медленно бредут коровы. Карачаевск и Черкесск, несмотря на уставшие от времени дома, привлекали своей искренностью и добротой. Мужчина пятидесяти с небольшим лет шел позади коров, улыбаясь восходящему над горами солнцу. Пускай в его жизни не было путешествий, пускай спина болела после долгих лет работы за копейки. Разве весенняя свежесть повинна в этом? Горные реки манили своим обманчивым спокойствием, хотя местные давно знали, как сильно и бурно они разливаются, когда начинает таять нападавший за зиму снег. На лучших курортах Европы вы не найдете такой разнообразной и красивой природы, из-за чего особенно печально, что никто не развивает инфраструктуру вокруг. Приходится добираться по разбитым дорогам, обходиться без сетевых магазинов и хороших ресторанов, где можно было бы поесть после долгого дня. С другой стороны, в этом есть свой шарм. Недоступность этого места наполняет путешествие особенным чувством. Вы как бы сознательно отказываетесь от благ цивилизации, чтобы понять истинную ценность жизни.
Они заселились в двухкомнатные апартаменты с небольшой кухонькой, чтобы можно было готовить еду самостоятельно, а не ходить каждый день в ресторан. Вскоре разбрелись по своим комнатам. Мальчик сел на подоконник и смотрел, как крупные хлопья снега падают на крыши соседних домов и машин на парковке перед домом. Горы окружали его со всех сторон, как бы защищая от опасностей внешнего мира.
Оказалось, что на Домбае есть только две главные трассы, которые спускаются к одному подъемнику на самый верх. Уже через пятнадцать минут после открытия курорта (то есть до того момента, как мы встали с кровати) первые сноубордисты разбивали их до такого состояния, что приходилось ехать вне ограждений, либо бороться со льдом и снежными буграми. Кроме того, перед подъемником приходилось проезжать метров сто по узкому участку, куда сбивались все лыжники, падая и натыкаясь друг на друга. Иногда этот последний участок погружался в такой хаос, что приходилось снимать лыжи и идти пешком, чтобы не рисковать собственной безопасностью. Подняться наверх можно только в одном месте, где еще до открытия собиралась большая толпа. Здесь же продавались билеты, так что в маленьком помещении образовывались две очереди, постоянно мешавшие друг другу.
Мальчик проснулся рано утром. Солнце поднималось над вершинами гор, озаряя их ярким светом. Мама приготовила завтрак. Все ели за одним столом, но потом каждый брал свою кружку кофе и отправлялся смотреть на виды за окном. Как красиво! Зеленые сосны плотно закрывали склон, как теплая шуба закрывает тело хрупкой девушки (но первое впечатление обманчиво, ибо она очень сильная духом, способна всегда постоять за себя, непокорная. Она, львица, никогда не будет у вас в подчинении. Вся сила, строгость и норов уйдут при первой встрече с ней. Девушка, достойная того, чтобы склонить голову раз и навсегда). Они катались до самого закрытия курорта. Спускались очень уставшими, еле донесли тяжелые ботинки и лыжи до номера. Готовить самим не хотелось, так что семья направилась в знаменитый на всю округу ресторан. Здесь всегда было шумно и многолюдно. Приветливые официанты разносили простые, но очень вкусные блюда, явно приготовленные со знанием дела и уважением к семейным традициям. Играла музыка, за массивными деревянными столами собирались большие компании и обсуждали прошедший день. Ели хинкали, хычины. Пили местное вино. Короткая прогулка до дома в ночной тишине опять погрузила мальчика в меланхолию. Где-то там, за полторы тысячи километров от него живет Елена. Здесь думать о ней было легче, ведь физическое расстояние оттеняло расстояние душевное. Находясь с ней в одном доме, он все равно чувствовал ее недоступность, недостижимость, которая сейчас казалась естественной. И все же он так ее любил! Отдал бы все, чтобы сейчас взять Елену за руку, пройтись по этому городку с вечными перепадами высот. Постоять на старом мосту, наблюдая за горной речкой. Отойти в сторону, робко провести ладонью по щеке, а потом нежно поцеловать. Спуститься губами ниже, к шее. Забежать в номер, сбросить с себя лишнюю одежду (она вся лишняя)…
Обучаясь в филологическом классе, я все же не терял надежды связать свою жизнь с математикой. Мама нашла хороший лицей, записала меня на подготовительные курсы. В течение всего года я исправно посещал их, хотя на самом деле не особенно слушал учителя, разглагольствующего о нестандартных методах решения олимпиадных (здесь я впервые начал встречаться с этим словом на постоянной основе) задач. Мы с новым другом сидели на первой парте и веселились, не обращая внимания на происходившее вокруг. Остальные ребята (и, кажется, одна девочка по имени Маша) занимались гораздо усерднее. Многим из них, надо признать, не хватало врожденного таланта в математике, однако своей усидчивостью они компенсировали этот досадный недостаток. Требовалось немного больше времени для понимания новой темы, но они никогда не жаловались на судьбу, прекрасно понимая, что учеба в лицее – прекрасная возможность стать успешнее (например, семья Маши, единственной девочки в нашей группе, раньше жила где-то на севере, но старшему брату удалось выиграть одну из самых престижных олимпиад (и вот опять это слово) по истории и поступить в лучший университет страны без конкурса, так что теперь они переехали в Москву с надеждой, что и младшая дочь тоже пойдет по стопам брата и получит хорошее образование). В конце курса учительница раздала нам пробный вариант вступительного задания по математике, который я написал на десять процентов, получив самый маленький балл из всей группы. Тем не менее в назначенный день я явился в лицей, чтобы попробовать свои силы еще раз. Не знаю, как получилось написать на семьдесят пять процентов (ведь из-за волнения у детей обычно получается хуже, чем при подготовке). Кроме того, требовалось сдать русский язык, где проблем ожидалось гораздо больше. В шестом классе я потратил целый год, чтобы исправить свой почерк и, надо сказать, добился некоторых успехов, однако даже после этого многие знакомые характеризовали его как «нечитаемый». Представьте, что было до «исправления». В общем, в нескольких словах меня неправильно поняли, пару ошибок я сделал самостоятельно, вот и получил шестьдесят четыре процента. Подбираясь максимально близко к нижнему порогу зачисления, я все же нашел свое имя в списках и явился на предварительное собеседование. Всех поступивших собрали в актовом зале. Директор с гордостью рассказывал о перспективах, которые ждут выпускников лицея, вдохновленного традициями учебного заведения, где в свое время обучался Пушкин. Стараясь воссоздать ту атмосферу взаимного уважения между учениками и преподавателями, они и создали это место, куда всем собравшимся повезло поступить. Индивидуальный подход к каждому ученику позволяет раскрыть весь его потенциал и преодолеть все трудности на пути к успеху. Здесь работают лучшие учителя Москвы, чье мастерство подтверждено опытом, множеством наград и результатами экзаменов (это слово приходилось слышать гораздо реже, чем «олимпиады», хотя в других школах только о них и говорили).
Почти все поступившие сюда были лучшими в своих предыдущих коллективах. Учились на «отлично», купались в заботе и ласке. Они – цвет нации, надежда и опора преподавателей во время урока. Теперь они оказались в среде не менее одаренных детей, где снова пришлось бороться за место под солнцем. Их индивидуальный талант (о котором рассуждал директор школы во время того самого предварительного собеседования, после которого я видел его только раз, проходящим мимо кабинета математики. В остальное время он сидел у себя и старался отвоевать у департамента образования больше свободы и меньше рутины для своих учеников) терялся на фоне остальных, казался незначительным. Портились оценки. Из-за этого первое время приходилось приспосабливаться к новой реальности, чего я так и не смог сделать. До самого последнего дня сопротивлялся давлению груды сложных учебников за спиной, конфликтовал почти со всеми учителями, категорически отказывался учиться на должном уровне, из-за чего всегда находился на грани вылета с язвительной улыбкой на лице. Все смеялись над моими шутками, но не хотели видеть за маской настоящего человека, который все чаще грустил, чувствуя себя неудачником. Изменяя себя, изменяешь себе, что тут поделаешь? Я решил остаться таким же фланером и романтиком, убегающим от рутины, составляющей основную часть изучения точных наук. Стоило бы уйти, но я никак не мог признаться, что и здесь не смог добиться желаемого. Опять потерпел крах, рассыпался на осколки, из которых я, плача, собирал свой мобильный, который опять разбил по дороге в школу. Постоянно что-то задеваю, роняю, не могу держать в руках, забываю. Прихожу домой и чувствую, что заслужил эту боль на сердце. Неряшливый, забывчивый, глупый. И уродливый, невероятно отталкивающий. В вечно выправленной рубашке. И эти смешные кроссовки, которые подходили только для спортивного зала, но никак не под классические брюки, которые я ненавидел, потому что прямой крой только подчеркивал мои неказистые ноги. И еще эта короткая стрижка, которую делала парикмахерша в доме напротив. В длинных волосах можно было укрыться, спастись от внешнего мира, расслабиться, но меня вновь стригли «как нормального мальчика», чтобы все, ВСЕ могли видеть, какой я урод. Спасибо, спасибо, что открыли обществу глаза. Как будто никто не замечал, да? И красная волчанка. Иногда случались обострения, так что я годами ходил с сыпью на лице. И только один человек на свете мог полюбить такое чудовище. Человек, которого я так несправедливо обидел, которого я так и не смог понять. Человек, которого я потерял.
Отправив рассказ Елене, мальчик подписал себе смертный приговор. Вот его душу ведут по подвалам Лубянки. Сейчас отпустят на пару шагов вперед и сделают единственный выстрел, чтобы потом перейти к другим делам на верхних этажах того же здания. Мальчик слишком хорошо знал Елену, чтобы надеяться на счастье с ней. И все же он любил эту девушку! Вечерами забирался на подоконник и думал о ней, вглядываясь в массивные вершины гор. Бумага всегда помогала ему собраться с мыслями, записать все действительно необходимое и отбросить информационный шум, но сейчас под рукой ничего не оказалось, так что он с бешенной скоростью барабанил пальцами по клавиатуре ноутбука, стараясь угнаться за собственной мыслью. Пускай эти страницы пропадут, растворятся во времени. Если он не может высказать своего чувства Елене, то чистый лист будет его слушателем! Именно любовь наполняет жизнь смыслом. Человек чувствует ценность событий только рядом с любимой, которая с интересом слушает и иногда прерывает ваш рассказ, чтобы поделиться собственными соображениями. Вместе можно выйти из самой сложной ситуации, а в одиночестве – затеряться в собственной квартире. Недостижимость Елены станет стимулом для самосовершенствования, а грусть найдет отражение в стихах и рассказах, которым он и посвятит оставшееся время. Невозможно убежать из тюрьмы собственных переживаний, так что остается только плыть по течению и иногда хвататься за ветки, чтобы отсрочить свое моральное падение.
Младшая сестра каталась не очень хорошо, так что папе приходилось постоянно ехать следом, чтобы после очередного падения помочь ей встать на ноги. Мама вообще не покидала пределов учебного склона, так что мальчик почти все время катался один. Некоторые участки трассы приходилось преодолевать с большим трудом, лавируя между буграми и отдыхающими прямо на траектории лыжниками. И все же он получал невероятное удовольствие от чувства скорости, красоты окрестных гор.
Кроме того, мальчика окружали по-настоящему счастливые люди, увлеченные любимым делом. В Москве улыбка считалась редкостью, а чужой смех – причиной для беспокойства. Почему это ему так весело, когда ничего хорошего вокруг не происходит? Может быть, он втайне смеется над кем-то из присутствующих, злорадствует над их горем? Пожалуй, такого человека стоит обойти стороной. Сюда приезжали, чтобы отдохнуть от работы, сменить классический костюм на спортивный и хорошо провести время с семьей и друзьями. Горные лыжи пользовались популярностью у обеспеченных слоев населения, однако они предпочитали другие курорты (Куршевель, конечно, но можно и в Сочи, если в этом году дела идут не очень). Ближайший аэропорт находился в двухстах километрах, так что в любом случае приходилось преодолевать внушительные расстояния по разбитым дорогам Карачаево-Черкесии, да и на самом курорте инфраструктуры явно не хватало. Кто захочет ютиться в маленьком ресторанчике вместе с простыми смертными или жить в обычных апартаментах без услужливого метрдотеля? Только те, кто любят горы. Здесь все было настоящим. Настоящие эмоции, дружба, любовь. Открывая недоступные с первого взгляда вершины, люди сами становились открытыми друг другу. Маска надменности мешала разглядеть красоту природы, так что все теряли их на пути. На окраине города располагалось семейное кафе. За неприметной вывеской гостей ожидали несколько квадратных метров свободного пространства и барная стойка, за которой всегда стоял тучный мужчина, хозяин заведения. Его жена работала на кухне уже третий десяток лет, а дочь, приезжавшая сюда на каникулы, помогала старикам разносить блюда. Он знал всех постоянных посетителей, часто садился с ними за стол и разговаривал об охоте или рыбалке. В его историях – суть русской глубинки. Такие люди, как он, занимаются ремеслом, собственными руками зарабатывают свой хлеб, вне зависимости от внешней и внутренней политики, цены на нефть марки Brent или индекса S&P 500.
После двух лет плавания я перешел в водное поло. Нас тренировали две женщины с хрупкой внешностью и железным характером, ведь как еще заставить заниматься такую ораву непослушных детей? В маленьком районном бассейне нам позволяли занять только одну дорожку, так что большую часть времени приходилось просто плавать, подстраивая свой стиль под новые реалии. Через несколько недель оказалось, что основные занятия проходят в других бассейнах, до которых нужно добираться на метро. Чаще всего ездил с дедушкой, который встречал меня у школы, провожал до дома и кормил перед тренировкой. Он всегда привозил много сладостей и историй из своей долгой и трудной жизни, которые я с удовольствием слушал. С течением времени я становился старше, и уже не мог проводить с дедом так много времени. Тем не менее мы постоянно общались друг с другом, ощущая схожесть характеров за разительным различием судеб. Я плавал несколько медленнее остальных, так что меня определили вратарем. Однажды тренер пришла в очень плохом настроении и пообещала, что за каждый пропущенный гол заставит отжиматься 10 раз. Против нас составили непомерно сильную команду, из-за чего мяч вновь и вновь попадал в мои ворота. Она заставила всех смотреть, как я отжимаюсь. После тридцать четвертого раза я упал на кафель и заплакал, не обращая внимания на крики и всеобщий смех. В раздевалке со мной никто не разговаривал. Только один человек подошел и сказал, что ничего страшного не произошло. Еще один провал, еще одно наказание судьбы.
Через несколько месяцев после начала занятий мы в первый раз отправились на сборы в Чехию. Еще в самолете я завел дружбу с юношей, который тоже не очень преуспевал на тренировках. Добрый и искренний, он как будто не обращал внимания на мою внешность и манеру общения (ну или очень искусно это скрывал), так что с ним чувствовалась потерянная однажды легкость. Мы перекидывались шутками и думали, как бы сохранить купленные родителями запасы втайне от тренеров, которые обещали проверить все рюкзаки перед заселением. Тогда к нам присоединился Петя, явный фаворит и один из потенциальных капитанов коллектива, с которым я даже не мечтал заговорить. В первое время боялся наговорить глупостей (как бывало всегда), но он не оставлял шанса, вовсю вовлекая в диалог. В общем, в дороге скучать не пришлось.
Итак, мы распихали сладости по разным отделениям рюкзаков. Открыв самый большой отсек, демонстративно высыпали часть конфет перед самой доброй из проверяющих (в клубе совмещали водное поло и синхронное плавание. Она тренировала девочек, к которым была безжалостна, а вот мальчиков постоянно жалела). Далее нас начали распределять по номерам в соответствии с уровнем профессионализма. Естественно, Петю определили с лучшими игроками сборной, однако он попросил остаться вместе с образовавшимся клубом сирых и обездоленных. Я даже немного опешил от столь безрассудного решения.
Первый день показал, что отдыхать не придется. Подъем в семь утра, часовая пробежка на свежем (слегка морозное утро на природе – любимая погода с тех пор и навсегда) воздухе, завтрак (где можно далеко не все. Хочешь сладкое? Тренируйся лучше. Не можешь? Ешь кашу), полтора часа в бассейне и столько же в зале. Как ни странно, почти никто не жаловался, ведь сама возможность отдыхать без родителей и потом рассказать им, как прошло путешествие, уподобляясь старшим, будоражила воображение. Именно в моменты постоянной загруженности начинаешь по-настоящему ценить покой и умиротворение. Раз в неделю нас водили в соляную пещеру, где можно было немного отдохнуть в гамаке. Кто бы меня заставил так долго – целый час – НИЧЕГО не делать, когда окружающий мир так интересен?
Вечером была дискотека. Все веселились как могли, не стесняясь друг друга. Медленный танец. Все привычно стоят по углам, фраза «ну зачем это включили?» так недвусмысленно застыла в воздухе, что никто не хочет ее произносить. Внезапно Петя, красивый и элегантный, подходит к маленькой девочке и просит ее руки. Они танцуют вдвоем посреди пустого зала, не обращая внимания на насмешки с обеих сторон, которые постепенно затихают. Через десять минут объявили еще один. Набравшись смелости, я подошел к знакомой (она жила неподалеку, так что мы часто добирались до бассейна вместе) и пригласил ее на танец, ожидая услышать вежливый отказ. Но она согласилась. Рука на талии девушки, медленные движения, улыбка на ее лице и счастье на моем. Кажется, именно тогда я проникся настоящим уважением к противоположному полу, перестал думать о девушках с высокомерием и легкой насмешкой, характерной для детского возраста. Высокая и стройная. Темные волосы спадают с плеч. И вновь я пишу о простоте ее одежд, только подчеркивающей красоту. Это был момент невероятного счастья, хотя его причину я понял только со временем. Кристине не хватало природной гибкости, так что на тренировках ей приходилось очень нелегко. Стараясь изо всех сил, она все же не добивалась желаемого успеха. Получила второй юношеский разряд и забыла о синхронном плавании как о страшном сне. Спорт беспощаден и жесток, а я слаб и немощен перед его силой. Давид падет от руки Голиафа, что бы ни говорили предания.
На следующий день мы смотрели фильм. Уставшие и счастливые, все выбрали себе удобное место на полу или одном из подоконников и замерли, соскучившись по знакомым лицам на экране и технологиям вообще. Я украдкой наблюдал за Кристиной и заметил, что в зале нет Пети. Тихонько встал с места и пробрался к выходу, рассыпаясь в извинениях. Он сидел в коридоре с опустошенным выражением лица и взглядом, устремленным в белый потолок. По глазам заметил, что он недавно плакал: уж здесь меня, умудренного опытом, никто не проведет. Тихо сел рядом и посмотрел на него. После долгих мгновений молчания он все же заговорил. Оказалось, что недавно он решил поговорить с друзьями по телефону, забыв про роуминг. Потратил несколько тысяч рублей за одни сутки, на что ему недавно указал отец. Здесь следует отметить, что Петя рос в очень богатой семье, способной забыть об этих деньгах, в чем любящие родители и уверяли его, стараясь успокоить. Он же чувствовал, что поступил неправильно, потратил больше запланированного и достоин наказания, которого, кстати, не последовало. Кажется, выговорившись, он немного успокоился и предложил мне прогуляться до комнаты тренеров, чтобы убрать злосчастный телефон и досмотреть кино. По мере приближения мы все отчетливее слышали звуки гитары и смех. Остановившись в нескольких метрах от открытой двери, начали различать слова. Они говорили о безнадежных детях, в числе которых были я, тот самый друг и, как ни странно, Кристина. Кристина, такая прекрасная девушка, которую мы еще несколько лет подвозили на тренировки. И мой новый друг, такой искренний в своей доброте, такой веселый… Петя уже развернулся, чтобы поскорее уйти обратно, но заметил, что я не двигаюсь с места. Их суровые голоса, хмельное веселье (они пили редко, но если уж пили…), красивые эпитеты и совершенно необязательные, но такие сладкие подробности, ради которых и затевался весь рассказ. Я бы остался здесь навсегда, но Петя взял меня за локоть и уверенно повел назад. Уже потом, когда закончился фильм и мы расположились в кроватях, готовясь ко сну, мы дали волю эмоциям, высмеивая поведение пьяных тренеров. Петя – настоящий лидер, которым я никогда не смог стать.
Ах, как прекрасна Москва, когда думаешь о ней на расстоянии тысяч километров, которые отделяют тебя от родной квартиры в спальном районе. Прогуляйтесь, как я особенно люблю, в районе Сухаревской в разгар рабочего дня. Маленькая улочка кажется родной и уютной. Прямо у метро можно зайти в отличное кафе, заказать себе эспрессо и выпечку, сесть у окна и наблюдать за неспешной жизнью города. Вот и Европа кажется не такой далекой. Однако нельзя не заметить хмурость здешних лиц и контрастность социальных слоев. Вот приехал опрятный синий автобус, чтобы отвести вас от одной современной остановки со встроенной зарядкой для телефона и Wi-Fi-модулем до другой. Внутри приятно пахнет, всегда есть свободные места (мы все же здесь не в час пик. Москва до приятного пуста всегда за исключением нескольких часов перед началом рабочего дня и после его завершения. Печально, но именно в это время большинство жителей и передвигается по городу, представляя себе столицу из окна автомобиля, застрявшего в пробке на МКАДе). Но окружающие не дадут забыть о темпе местной жизни. Местные жители не могут посмотреть на окружение целиком. Они выхватывают из него нужную в данный момент информацию, иначе легко навсегда затеряться в деталях. Им интересно количество секунд на светофоре, но даже о них придется забыть через пару минут, когда быстрый шаг прервется следующим. Не дай вам бог попасть впросак на улицах этого города. Вас просто не заметят в толпе.
Домбай не такой. Жестокая природа делает людей добрее друг к другу, ведь иначе не выжить, однако и здесь все становится хуже. Вечером зажигаются огни дешевых караоке, куда приходят уже выпившие туристы, чтобы прокричать песни из старого CD, который переезжает из одной машины в другую и всегда лежит в бардачке на крайний случай. Неконтролируемое употребление алкоголя убивает все человеческое. Наблюдая за неуверенной походкой агрессивной компании, понимаешь бессмысленность веков эволюции и новых технологий перед ничтожным индивидуумом, которых большинство на нашей планете. И ведь рядом покачивается его любовь, кольцо виднеется на безымянном пальце. Их чувства утонули в трясине бытовых проблем и неурядиц. Ничего не осталось, кроме увядших цветов из магазина напротив дома в праздничные дни и копеечных макарон, разогретых в микроволновке. Но дело не в деньгах. Они пусты, когда чувства не направляют ваши траты.
Мальчик смотрел на них и грустил. Как можно было оставить самое дорогое в жизни ради мелочного спокойствия, ежедневной рутины? Нет, он никогда не станет таким. Он старался не смотреть себе под ноги, устремляя взор на прекрасное небо, горные вершины и сосны, от которых так прекрасно пахнет поутру. Не торопитесь в набитый автобус, сверните в парк и пройдитесь до дома. Посмотрите, как течет обмельчавшая городская речушка, как деревья обнажают свою душу, избавляясь от одежд листвы. Поезжайте в Лосиный Остров, что так прекрасен зимой. Отойдя немного от главной дороги, забудьте о мобильном во внутреннем кармане и наблюдайте за неторопливой жизнью природы, которой так мало в затхлой столице, где победили одинаковые машины и типовая застройка. Какое-то совершенно особенное настроение: одинокая грусть, красота природы и красота той, что безответно любишь. Стараясь рассказать о запомнившемся деревце по дороге, рассказываешь все же о ней, далекой Елене, скорее призрачном образе в мечтаниях, чем живом человеке, что готовится к экзаменам в своем городишке, ходит в районную школу и думает, что бы опубликовать в социальных сетях, находит забытых друзей и иногда пишет им пару сладких формальностей.
В этот день погода на склоне испортилась. Половина курорта не работала вовсе, а на другой скапливалось так много людей, что приходилось по полчаса ждать в очереди на подъемник, который тоже часто выходил из строя. Они решили остаться внизу и только сейчас по-настоящему поняли проблему отсутствия инфраструктуры. Над курортом возвышалась недостроенная гостиница – символ надежд былых времен. Еще десять лет назад все окрестности напоминали эту недостроенную башню, но теперь хоть кто-то занимался развитием курорта. Тот подъемник, куда стекались две трассы, постоянно обновляли. В одно время даже думали над тем, чтобы облагородить полузаброшенный склон, что вел прямо к отелю. Оставив попытки найти утешение в самодельных аттракционах, они решили прогуляться. Мальчик, как всегда, отошел немного вперед от родителей, чтобы отдаться своим размышлениям, а не утопать в вечно веселом разговоре. Путь наверх перегородила прекрасная бурая лошадь, которая почему-то притягивала к себе. Ее гладкая грива выдавала заботливую руку хозяина, подошедшего вскоре к мальчику. Немного тучный мужчина пятидесяти с небольшим лет выглядел счастливым и в то же время уставшим. Каждое пережитое потрясение как будто отражалось на его лице, но за морщинами проглядывалась улыбка, надежда на светлое будущее или радость от любимого животного. Родители и сестра тоже подошли к лошади, остановившись чуть поодаль, чтобы не испортить счастье обычно весьма закрытого и нелюдимого мальчика (рядом с деревенским домом любимой бабушки жил мужчина с огромной дворнягой, которая кидалась почти на всех в округе, выбирая любимчиков без последовательности и постоянства. Дом стоял на берегу реки, так что, взобравшись на стол одной из комнат второго этажа можно, было наблюдать за весельем отдыхающих и писать мемуары, как, по рассказам старших, любил делать прадед мальчика. Они приехали купаться. Мальчик выходил из машины и почему-то не заметил, как близко находился ненавистный пес, который, естественно, набросился на него и укусил. С тех пор он относится с осторожностью не только к людям, но и к животным, ведь среди них тоже есть предатели). После минутного разговора оказалось, что мужчина организует конные прогулки. Большинство маршрутов открываются только летом, а сейчас, когда остается еще пару недель до закрытия горнолыжного сезона, он просто изредка спускался сюда, чтобы посмотреть за животными. Тем не менее сегодня у него выходной и один из маршрутов, кажется, получится пройти. Мама согласилась поехать вместе с мальчиком. Сестра и отец спустились вниз, чтобы выпить кофе. Неспешный темп прогулки только побуждал к разговору, тем более что все собравшиеся были, кажется, заинтересованы друг в друге: мальчик хотел узнать про жизнь простых людей в регионах, мама – разобраться в собственном сыне, а мужчина просто любил заводить новые знакомства. Вскоре оказалось, что он работает на горнолыжном курорте в сезон, а летом занимается лошадьми и подрабатывает кем придется, чтобы не покидать родной край в поисках лучшей работы, как делают остальные. Здесь знакомая многим история: первая любовь, оказавшееся безответной. Найденная причина начать употреблять алкоголь. Дурная компания, тающие на глазах надежды. Он был лыжником, но так и не смог добиться успехов в этом спорте. Когда понял, что пора завязывать с разрушением собственной жизни, от нее остались лишь осколки. Он одинок, родители потеряли веру. Удалось выкарабкаться, встать на ноги. Остался товарищ по школе, с которым он до сих пор общался. Но возможность выбиться в люди ушли навсегда. Он не роптал на судьбу, понимал, что виноват только сам, а потому просто делал свою работу и жил, как живут другие.
К концу этой истории дорога вывела на небольшую горную речку. Пробивая себе дорогу, этот ручеек научился быть сильным, справляться со всем, что стоит на пути к цели, пусть даже камень выглядит неприступным. Его красота и твердость духа перемежались с историей мужчины впереди, который не склонил голову под бременем собственной судьбы, многих лет лишений и безденежья, а шел вдоль тернистой и ухабистой дороги жизни с невозмутимым спокойствием и отличным чувством юмора. Обычный турист пройдет мимо его лошадей без всяких чувств или с мыслью об их неприятном запахе, а ведь ближе этих животных никого не осталось. Только они и поддерживают его. Смотрят умными и понимающими глазами, меняют выражение морды, когда рассказ становится печальнее, немного склоняют голову в знак сочувствия и понимания. С желанием помочь любимому кормильцу и сожалением о том, что не смогли ничего изменить. Хочется подойти к ним и сказать: «Не кручиньтесь, в моем горе нет вашей вины». Совершенно особенная атмосфера момента произвела сильнейшее впечатление на мальчика, так что по дороге обратно он как-то самопроизвольно начал сочинять строки будущего стихотворения, которое пока что не обрело определенного ритма и стиля повествования, а лишь отражало чувства мальчика. Добежав до номера в быстром даже для него темпе, он открыл блокнот, благо лежавший на кухонном столе, и записал запомнившиеся строки. Половину переиначил, другую и вовсе забыл, так что нельзя сказать о том, что первоначальный порыв был соразмерен результату, однако чувство неописуемо по своей сути, так что все когда-либо созданные произведения не отражают замысел автора, а лишь не очень удачно мимикрируют под него. Прочитав полное собрание сочинений Пушкина с письмами, долгами и списками покупок на следующий сезон, вы ни на йоту не приблизитесь к пониманию его внутреннего мира, любви к тогдашней музе. Стихотворение мальчика, сотканное из простых слов и натянутых рифм, отражало, скорее, не любовь к Елене, а разрушение собственного мира иллюзий, счастливого будущего, куда он поселил себя и некую абстракцию, по несчастью, так похожую на девушку из подмосковного городка, что даже ее автор запутался, поддался самообману, из-за чего теперь очень грустил.
По всей России строят многоэтажки и магазины продуктов, нелепые кафе и рестораны, безопасность которых уменьшается в геометрической прогрессии по мере удаления от нескольких культурных и туристических центров страны. Но новых школ почти не появляется. Дети все так же ходят в облупившиеся коробки времен позднего СССР, убогость которых раз в год стараются скрыть за капитальным ремонтом. Эти здания стагнируют вместе со всей системой образования, которая держится на превосходном таланте и самоотдаче старых учителей, посвятивших всю свою жизнь единственной цели – подготовить школьников к экзаменам в надежде на то, что некоторые из них поступят в приличный университет, в руки преподавателей, на которых они всегда смотрели с завистью и чувством потерянных возможностей. Весьма печальное зрелище даже со стороны, а за последние три года учебы я открыл для себя множество подводных камней, скрытых при первом осмотре. Почти никто не хочет подходить к образовательному процессу креативно, ведь любое отхождение от нормы может выйти боком, так что все послушно идут по школьной программе, не обращая внимания на то, что ученики усваивают одну тему хуже, чем другую. Почти что с первого класса детей начинают готовить к Экзаменам (это слово скорее собственное, чем нарицательное, с учетом контекста). Каждый год все заметнее стремление к стандартизации каждого предмета с целью уместить все предметные знания в один тест. Успех же всегда зависел от количества выполненных типовых заданий, вид которых вгонял в тоску после первых недель в новом учебном году. Каким бы бодрым и полным сил я ни просыпался утром, первые два урока как будто забирали всю жизненную энергию, так что приходилось присоединяться к общему сомнамбулическому состоянию, в котором каждый ученик пребывал до последнего звонка и несколько часов после оного, когда мысли о домашнем задании, грядущих контрольных и плохих результатах не выходили из головы. После этого каждый шел своей дорогой: кто-то покупал пиво и гулял по близлежащему парку, стреляя сигареты у прохожих, другие с тихой грустью садились за уроки, а я выбирал себе приглянувшуюся выставку или фильм и писал всем друзьям с надеждой, что кто-то тоже решил забыть про домашнее задание и провести время с пользой. Знания, полученные в лицее потом и кровью, природная смекалка и невероятная изворотливость не давали сбоев, так что проблем с оценками не возникало, однако сама мысль о том, что 5 дней в неделю я провожу без всяческой пользы или удовольствия, постоянно витала где-то в воздухе. Вообще, бессмысленно проведенный день – мой самый страшный кошмар, ведь в собственной комнате не скрыться от тяжелых мыслей о собственном одиночестве и неразделенной любви, так что я старался убегать из дома куда угодно, придумывая и развивая новые хобби и увлечения. С объективной точки зрения я был просто обречен на счастье, ведь в сущности занимался только интересными мне вещами, успешно учился и проводил время, расширяя свой кругозор и словарный запас, а не убивая печень и легкие, однако счастье не объективно. Оно не складывается из отдельных элементов, не начинается после достижения определенного количества поставленных задач. Я был глубоко несчастен, даже получая от жизни многое, ведь не хватало самого главного. Я любил тех, кому был безразличен. Любил подолгу, яростно и нежно, глубоко и страстно. Только так и умел. Вновь и вновь обжигаясь, я видел в девушке спасительницу, лучик надежды, из-за чего ее безразличие ранило только больше. Приходил в музей, чтобы провести время с прекрасными друзьями, а потом судорожно искать свободные места в ресторанах города и рассказывать о том, как каждый провел последние несколько дней или недель (совсем уж изредка месяцев) с момента прошлой встречи. Каким бы коротким ни был промежуток, у каждого находилась масса историй, ведь все жили по-своему широко, насыщенно. Мы не были последовательными в выборе приоритетных тем: первая поездка в незнакомую Японию или прекрасную Австрию (где воздух разрежен, а быт безмятежен) могла пулей пронестись по широкому деревянному столу и улететь в далекие дали, оставшись наконец в приюте для тех историй, которые не задержались в умах компании, а вот дежурно просмотренный за чашкой чая фильм мог вызывать горячее обсуждение, ведь каждый имел свой взгляд на кино и не стеснялся его высказать (только я в компании писал рецензии, но мой голос никогда не был приоритетнее других, за что хочу сказать отдельное спасибо). Но картина, кадр, случайно встреченный человек и что угодно еще напоминали о Ней, любовь к которой я предал, счастье с которой я не удержал, за расставание с которой я должен умереть, что скоро и произойдет. Это воспоминание еле теплилось в компании, но в первую минуту одиночества разгоралось пламенем, которое оставляло после себя только выжженную землю, на которой я сидел, подражая опустошенности окружающих пейзажей. Плакать? Я бы рад. Выплеснуть все эмоции, почувствовать сладкий катарсис. Но глаза оставались сухими в наказание за мою низость по отношению к Ней. Никто не замечал моего горя, а я бы никогда не смог рассказать о нем, чтобы не расстраивать прекрасных друзей и близких, чьего теплого отношения я недостоин, как и жизни в целом. Предательство и наказание. Наказание и предательство. Порочный круг. Игра, из которой нельзя выйти.
Мальчик не отправил стихотворение Елене, побоявшись ее молчания. Постарался забыть обо всем и провести последние деньки на отдыхе с пользой. Они пошли на рынок, особенную атмосферу которого очень любила мама. От запаха трав и специй кружится голова, мужчины и женщины за прилавками зазывают вас к себе, угощают вкусностями, уговаривают купить побольше. Чурчхела, множество овощей и фруктов из соседней Абхазии и, конечно, кизил. Из него варили варенье, компот, добавляли в чай для сладкого привкуса. Они потратили чуть больше часа, неспешно прогуливаясь вдоль рядов и разговаривая о насущном. Здесь же нашли инструктора, одного из немногих настоящих профессионалов на Домбае (в сущности, получить лицензию не так сложно. Даже сегодняшнего уровня катания мальчика было вполне достаточно, чтобы устроиться в одну из подвальных контор и отправиться на поиски доверчивых туристов. Почти все нанимали инструктора только для того, чтобы изучить основы катания и продолжить отдых самостоятельно, так что люди, желающие углубить свои знания, часто оказывались в очень неудобном положении: катались лучше тех, кто должен был их обучать). Он со скучающим видом грыз семена бука, местную замену семечек, и рассказывал о своей жизни. Здесь, внизу, он чувствовал себя некомфортно. Обещал, что завтра трассы вновь откроют, чтобы успокоить собственное нетерпение. Именно за семечками почему-то происходят самые откровенные разговоры в деревне. Чай, согревающий и сладкий, клонит в сон, так что живых бесед и политических споров не выходит. Наоборот, беседа становится более размеренной, острые углы дискуссии исчезают, растворяются, подобно кубикам сахара. А вот с семечками – другое дело. Ближайшее Подмосковье, куда еще не пришли жадные до денег застройщики. Маленькая дорога, где с трудом разъезжаются машины. Совсем незаметен поворот без всяких опознавательных знаков. Метров 30 проехать по размытой дороге без всякого подобия асфальта или даже мелкого щебня. Здесь, на зеленой, кажется, лавочке под вековой сосной с утра до вечера сидят 3–4 пенсионера, грызут семечки и говорят, говорят, говорят… Сигарета дымится в пепельнице и слегка заторможенный после перенесенного инфаркта дедушка вечно ворчит на то, что поле не засеяно картошкой, трактор стоит без дела в гараже, а дети разъехались кто куда и не вспоминают о нем. Ему бы надо ходить, разрабатывать ноги. Несложно, на самом деле, но только при большом желании, которого нет и в помине. Вместо этого телевизор, где несколько каналов и еще, кажется, меньше ведущих. И семечки, конечно. Но мальчик тоже любил посидеть здесь, послушать старших. В этот вечер он действительно забыл о своей печали. Засыпал с мыслью о том, что жизнь обязательно наладится. Сейчас следует набираться опыта и знаний, чтобы потом стать достойным той самой девушки мечты, которая когда-то появится в его жизни, став со временем неотъемлемой частью повседневности. Каждая встреча будет как первая. Они, соскучившись друг по другу за несколько часов разлуки, побегут навстречу. Мальчик выйдет из такси. Она стоит под дождем без зонта, улыбается и смотрит с нетерпением. Он возьмет ее на руки и занесет в дом. Начнет было ругаться, переживая за здоровье любимой, но быстро перестанет, посмотрев ей в глаза.
В последний день их отдыха склоны все-таки открыли. У каждого члена семьи накопилось так много проблем и тяжелых мыслей в голове, что все старались молча наслаждаться моментом. Мальчик высекал дуги, не обращая внимания на бугры, разговаривал с людьми на подъемниках и думал о Елене. Ее светлые волосы, ее простая одежда после душа. Пускай они однажды приедут сюда большой семьей. Ближе к лету будут ходить в пешие походы и целовать друг друга во время одного из тех красочных закатов, которые бывают только на Кавказе. Вкусно есть, на время забывая о контроле за лишним весом, чтобы потом стаскивать партнера с кровати перед походом в зал и в обнимку идти до дома. Лечь в ванну и смотреть ей в глаза, по-настоящему открывая глубину тишины через призму усталого восприятия. Впереди проносились мгновения не наступившего счастья, пока мальчик старался протиснуться через толпы туристов и наслаждался опустевшими участками, раскрывая свой потенциал. Они купили продуктов в дорогу, загрузились в серый универсал и не спеша поехали в сторону дома. В первое время отец старался следовать предписаниям дорожных знаков и терпеть наглость местных водителей, но вскоре начал гоняться с ними вдоль небольших серпантинов и полуразрушенных дорог.