Глава 4. Бело-рыжий пришелец и лаечка Липа
Пусик очень хотел познакомиться и подружиться с собаками. Там был лохматый матерый Крунк, который и нашел котенка. Как понял Пусик, Крунк – вожак стаи. Все собаки относились к нему с почтением, а Айлин выводила его по утрам первым на прогулку, и они уходили куда-то далеко за ограду в лес. Еще Пусика очень привлекал рыжий длинноногий Джей, веселый и самоуверенный, полосатенькая Надюша, стремительная, верткая и озорная, ее мама – основательная и строгая Джина и ее папа Рамон, крупный, почти весь черный, от которого, несмотря на внешнюю невозмутимость, исходили настороженность и скрытая угроза.
Но ни к кому из них котенок подойти не решался и проводил дни, охотясь в ближайших зарослях шиповника. Когда раздавалось «Пусик, Пусик, ты где? Иди кушать», он иногда не сразу бежал к флигелю и немножко задерживался. Тогда следующий призыв «Пусик, Пусик» раздавался громче, и в нем звучала некоторая тревога. Котенку это нравилось; значит, его считают уже своим и за него волнуются.
Однажды вечером он, хотя и отлично слышал, что его зовут, решил немного повременить с возвращением. Он вышел из зарослей и направился к флигелю, когда во дворе уже никого не было. Котенок предвкушал, как сейчас подойдет к мисочке с кусочками курочки или колбаской, но, к его изумлению, из его обиталища неспешно вышел огромный бело-рыжий кот.
Он по-хозяйски вышагивал по дорожке прямо на котенка. Тот оробело попятился и плюхнулся в траву. Проходя мимо Пусика, он сыто облизнулся, глаза его были презрительно сощурены. Через пару секунд, уверенно ступая своими мускулистыми лапами и задрав хвост, кот скрылся за флигелем. Котенок пришел в себя и бросился внутрь. Увы, тарелочки встретили его, можно сказать, первозданной чистотой.
Хуже всего, что кот вошел во вкус и стал наведываться чуть ли не каждый день. Он был хитер и наблюдателен и появлялся только тогда, когда во дворе никого не было. Пусик все чаще оставался без еды. Он пытался добывать себе пропитание охотой, но охотничья удача, как известно, переменчива. Айлин же, видя вылизанные дочиста мисочки, радовалась, что у котенка отменный аппетит, и увеличивала порции. Что, разумеется, еще больше привлекало кота.
Пусик пытался защитить свою еду. Как-то, когда в дверном проеме обрисовалась фигура кота, он угрожающе выгнул спинку и поставил хвостик «трубой», за что получил удар когтистой лапой и потом долго сидел в зарослях, не решаясь выйти.
Котенок рос, есть хотелось очень, а ящерку или полевку удавалось поймать далеко не каждый день.
Помимо никогда не закрывающейся двери обиталища Пусика во флигеле была еще одна дверь. Что за этой дверью – непонятно. Только Айлин в нее заходила и выходила, принося кому-то миски с едой.
И после дня безуспешной охоты Пусик решился посмотреть, кому же Айлин приносит еду. Может быть, этот таинственный кто-то поделится и с ним, Пусиком? Вечером он подкрался к полуоткрытой двери и осторожно заглянул внутрь, готовый в случае чего моментально исчезнуть в темноте. В комнате на матрасике лежала лаечка, а Айлин, сидя на корточках, придерживала перед ней миску с едой. Собака ела, чуть приподнявшись на передних лапах.
Пусик уловил запах мяса. Есть хотелось очень, и он, осторожно взобравшись на матрасик, стал продвигаться ближе к миске. Айлин видела его, но сидела молча, продолжая кормить лайку. Котенок добрался до миски, лайка слегка отодвинулась, как бы давая ему место, он лакнул, сначала неуверенно, но, не встретив возражений, принялся уписывать еду из собачьей миски. Так вкусно и сытно он не ел уже несколько дней. Наевшись, он свернулся клубочком под боком у лайки, та благосклонно его лизнула, и оба заснули.
Утром котенок побежал в свою обитель. О, удача! В тарелочках полно еды! Жизнь явно засияла яркими красками. Весь день котенок беззаботно гонялся за кузнечиками, ловко цепляясь коготками за кору, взлетал на старые яблони и высматривал юрких зеленых ящерок (видел он и огромных зелено-синих, но на них охотиться он пока не решался). К вечеру он вспомнил о лаечке.
Как и накануне она лежала на матрасе, но на этот раз отвернувшись к стене.
– Почему ты не выбираешься в сад? – спросил Пусик. – Там сейчас очень хорошо. Не жарко.
– Я не могу, – ответила Липа (так звали лаечку), безучастно разглядывая побелку. – Не могу подняться на задние ноги.
Котенок был поражен. Разве такое может быть? Он представил себя целыми днями лежащим на флисовой рубашке или в ящике из-под апельсинов не в состоянии прыгать за кузнечиками или взбираться на самую высокую сливу или яблоню. Это было бы ужасно.
Пусик вспомнил, как вчера собачья морда отодвинулась от миски, давая ему возможность поесть, как ему было спокойно спать рядом с Липой на ее матрасике, и ему захотелось ей помочь.
– Но ведь с передними лапами у тебя все в порядке?
– Да. И я иногда уползаю с этого надоевшего матраса. Но мой хозяин, а он очень любит меня и заботится обо мне и скоро вернется, сказал Айлин, что я должна лежать на этом специальном матрасе. И если я сползаю с него, она тут же затаскивает меня назад. А мне так хотелось бы выбраться в сад, полежать на травке!
– Ну так давай попробуем! – воскликнул Пусик и, толкнув дверь, открыл ее пошире.
Липа колебалась, она была очень послушной собакой. В дверной проем она видела фиолетово-розовое вечернее небо, ветви слив, пронизанные оранжевыми лучами заходящего солнца, ощущала тепло от нагретой за день земли. Приподнявшись на передних лапах, Липа подтянула свое когда-то сильное и гибкое тело и сползла с матраса. С усилием она кое-как сумела перебраться через порог и выползти на веранду. Там она легла, чтобы отдохнуть. От матраса ее отделяло всего несколько метров, но как же здесь было хорошо! Пусик ликовал. Получилось! Но вдруг хлопнула дверь, и из дома вышла Айлин. Она несла Липе ужин. Увидев Липу на веранде, она всплеснула руками.
– И как ты сумела выбраться? Что я скажу твоему хозяину? Давай-ка назад.
И, подхватив лайку, она затащила ее обратно во флигель.
С этого дня Пусик стал часто заглядывать к Липе. Он возился рядом с ней на матрасе или спал, свернувшись у нее под боком. Ему было хорошо с Липой, тепло и спокойно. Чем-то она напоминала ему маму-кошку.
– А почему ты здесь живешь? – как-то спросила его Липа. – Ты кот Айлин или твой хозяин уехал и здесь ты его ждешь?
Пусик рассказал, как он сюда попал, но здесь ли его дом, он и сам не знал.
– Здесь я ем и думаю, как мне справиться с бело-рыжим котом, – ответил Пусик.
– Плохо, когда не знаешь, где твой дом, – задумчиво произнесла Липа.
Она вспомнила свой первый дом, старый и покосившийся, окруженный разросшимся яблоневым садом. Деревья уже давно никто не окапывал и не белил, не обрезал засохшие ветки. Но сад будто не обращал на это внимания и не обижался, и почти каждую осень радовал живущего в домике старичка обильным урожаем сочных яблок с красными бочками, однотонно охристыми и ярко-желтыми.
Старичок часто разговаривал с лаечкой, называя ее Бедолажка, гладил, а когда было холодно, пускал в дом. Кормил ее, как он выражался, чем Бог послал (иногда просто хлебом с водой). Но однажды, когда Липа прибежала после прогулки по окрестностям, она увидела, что дверь плотно закрыта. Она обежала дом с другой стороны и прислушалась. Тишина. Старичка явно нигде не было. Тогда Липа забилась под сарай и решила ждать. Утром в сад пришла соседка. Она положила в Липину миску остатки холодных макарон с сыром и плеснула в срезанную пластиковую бутылку воды.
– Что же теперь с тобой будет, Бедолажка? – со вздохом произнесла женщина.
Это прозвучало так горестно, что сердце лаечки сжалось, и ей стало очень одиноко и тревожно. И не только за себя. Через месяц у нее родились щенки. Она устроила их в яме под сараем.
За месяц она привыкла к молчаливому пустому саду и закрытому наглухо дому. Соседи время от времени приносили ей еду, в основном остатки каши, вареную картошку, подгоревшие макароны, но иногда попадались обрезки колбаски или поджаристая куриная кожица. Жизнь кое-как наладилась, хотя лаечка очень скучала по ласковому дедушкиному голосу и его слегка дрожащей руке, поглаживающей ее голову и спину.
Все изменилось, когда как-то утром к дому подъехала машина с рабочими, они вошли в сад, осмотрели на ладан дышащие постройки и приступили первым делом к разборке трухлявого сарая.
Липа выскочила из своей ямы и начала громко лаять, пытаясь отогнать рабочих от своего убежища. Они сначала удивленно посмотрели на нее, а потом стали топать и кидать мелкие деревяшки, чтоб она ушла. Будь Липа одна, она бы так и сделала, но за ней в яме под сараем копошились пять маленьких теплых комочков. Она продолжала отчаянно лаять, пока рабочие сдергивали дверь и вышибали доски, но когда они приблизились к месту, где была яма со щенками, какая-то сила бросила Липу вперед, и ее зубы вцепились в сапог ближайшего мужика. «Ах ты!..» Он схватил палку.
Липа открыла глаза. Пахло крапивой и мелиссой. Было темно и влажно. Роса. Лаечка ощущала острую боль в спине. Она попыталась встать, задние ноги плохо слушались. Все-таки она сумела подняться и оглядеться. Хорошо, что не далеко оттащили: вон дорога, а за дорогой ее сад и сарай. Надо скорей туда, ведь ее щенки уже давно хотят есть. Липа заторопилась, но задние ноги плохо слушались, и она еле ковыляла.
Когда она уже переходила дорогу, из-за поворота вылетела машина, свет фар выхватил лаечку из темноты, она хотела броситься вперед, чтобы как можно быстрее пересечь дорогу, но задние ноги предательски подогнулись, и она осела на асфальт. Тормоза резко завизжали, машина вильнула в сторону и ткнулась в кювет, запахло горелой резиной. Липа услышала тяжелые шаги и увидела около себя кроссовки изрядной величины.
– Это что ж с тобой случилось? – Мужчина нагнулся над собакой, разглядывая ее спину. – Даа, видно, тебе не повезло.
Он поднял Липу на руки, понес к машине и положил на заднее сиденье. Мотор недовольно зарычал, машина, качнувшись, сдала назад и выбралась на асфальт. Через секунду и старый дом, и сад, и остатки сарая, и щенки (да и были ли они еще там) остались далеко позади.
Лечение помогло Липе, она передвигалась, но с трудом. Ни спина, ни ноги не болели, она хорошо ела и виляла хвостом своему спасителю и его жене. Но ей больше не хотелось бегать, обнюхивая все, что попадалось на ее пути, исследовать окрестности и беспечно валяться на траве с другими собаками, игриво прихватывая их за шею или нос. Ее веселость и задор ушли, она подолгу лежала в углу или под столом, безучастно наблюдая суету в комнате или игрища других питомцев, а точнее – двух котов. Задние ноги постепенно все больше слабели. И вот сейчас, перед тем, как уехать на месяц, ее привезли к Айлин, положили на матрасик, оставили лекарства и подробно объяснили, как ухаживать за Липой.
Нет, ничего этого лаечка котенку не стала рассказывать. Ей нравилось, когда он беспечно игрался рядом на матрасе и тыкался ей в живот. Она больше не разглядывала побелку на стене, а все больше смотрела через дверной проем в сад и подумывала, как бы опять туда выбраться.
Через пару-тройку дней подходящий случай представился. Липа, как обычно, лежала на матрасике и смотрела в сад, Пусик кувыркался рядом. Через дверной проем они увидели Айлин, вышедшею из дома в сарафане с плетеной сумочкой через плечо. Потом хлопнула дверца, значит, Айлин села за руль, и послышалось шуршание колес отъезжающей машины. Липа и Пусик посмотрели друг на друга, одна и та же мысль пришла им в голову. Чуть выждав, Липа приподнялась на передних лапах и поползла к двери. Преодолеть спуск с веранды, хотя он и не был высоким, оказалось нелегко, и лаечка неуклюже скатилась вниз. Зато она, наконец, очутилась в траве и блаженно растянулась в тени деревьев.
Пусик резвился невдалеке, прыгая за кузнечиками и пытаясь лапкой поймать снующих по земле жучков. Липа с любопытством наблюдала за ним. Глаза ее были полуприкрыты, но видела она все отлично, еще лучше она слышала и улавливала запахи. Поэтому, когда котенок вдруг выгнул спину и зашипел, пытаясь это делать по-боевому, для лаечки это не было неожиданностью. Понятно, что появился враг. Она приподняла голову и перевела взгляд туда, куда не отрываясь смотрел котенок.
На дорожке, расставив лапы и ухмыляясь, стоял – да, да – тот самый матерый бело-рыжий кот. Он не первый год жил на свете, и присутствие распластавшейся на земле немощной собаки его ничуть не смущало. Несколько секунд они с Липой смотрели друг на друга, причем кот явно чувствовал себя в безопасности. Внутри у Липы как будто сжалась мощная пружина, шерсть на загривке поднялась дыбом, губа поползла вверх, обнажив немаленькие клыки. И вдруг пружина распрямилась и бросила Липу вперед, как тогда у сарая. В одно мгновение кот сжался и, припадая к земле, бросился за флигель.
Котенок с изумлением смотрел на Липу: она стояла, широко и решительно расставив передние лапы. Но вот ее задние ноги задрожали, и она стала оседать на землю. В этот момент к дому подъехала машина, Айлин бросилась к Липе и обняла ее за шею.
– Липа, Липочка! – радостно восклицала она. – Ты стояла! Ты такая молодец! Вот все обрадуются, когда расскажу. Ты обязательно выздоровеешь!
И она тут же принялась названивать хозяину Липы, чтобы передать ему эту сногсшибательную новость.
