Глава 1. Жизнь Пусика, когда он еще не был Пусиком
Пусик вовсе не всегда был Пусиком. Более того, первые полтора месяца своей жизни он даже не подозревал, что станет Пусиком, и это будет лишь одним из грандиозных изменений в его кошачьем существовании.
Но не будем забегать вперед. Все по порядку.
Июль, как и положено июлю, был жарким. Два полуторамесячных котенка, полосато-пятнистый серенький мальчик и пестренькая трехцветная девочка (как, вероятно, уже догадался проницательный читатель, Пусик и его сестренка. За смешное мяуканье он звал ее Мико-Мико) умиротворенно и сыто посапывали в ящике из-под апельсинов в сарайном полумраке.
Последние дней десять мама-кошка уже меньше проводила с ними время, приглядывая за своими детьми с некоторого расстояния, и давала им все больше свободы. Сначала их это расстраивало, и они бегали за ней с требовательным и капризным писком. Но их мама была умудрена жизненным опытом и понимала, что детки должны познавать сложности кошачьей жизни и быть готовыми к ее превратностям.
Двух котят уже забрали, она понимала, что со дня на день и эти два котенка навсегда покинут ящик из-под апельсинов с расстеленной на дне старой кофтой. И когда она увидела, что хозяйка встречает у калитки мужчину, женщину и девочку лет 5, интуиция подсказала ей, что сегодня в ящике будет спать только один котенок. Только вот кто: дочка или сыночек? За этого мальчика ей всегда было тревожно: уж очень он выглядел обычно, ничем не привлекал – серенький с невыразительными полосками и пятнышками. То ли дело его черно-бело-рыжая сестра, обещавшая стать красавицей, достойной обложки журнала Vogue.
Так и есть: хозяйка ведет семейство к сараю.
Как бы ни малы были брат и сестра, они не были комнатными котятками и уже научились чутко прислушиваться к тому, что происходит вокруг. Их дремота не была абсолютно безмятежной. Вот и сейчас они уловили скрип калитки, голоса – хозяйки и незнакомые – и приближающиеся шаги. Дверь в сарай открылась, впустив яркой солнце и волну полуденного зноя. Котята затаили дыхание и, чуть-чуть приоткрыв глазки, наблюдали за вошедшими. Присутствие хозяйки их не очень успокаивало. Они смутно помнили, что она точно также появлялась с какими-то людьми, что-то приговаривая елейным голосом. Люди наклонялись над ящиком, вертели в руках то одного котенка, то другого, сюсюкали, потом брали приглянувшегося им и уходили, унося его навсегда.
Люди заглянули в ящик.
– Вы посмотрите, какие красавцы, какие лапусеньки, – ворковала хозяйка.
– Вот этого, вот этого пестренького хочу! – захлопала в ладоши девочка.
– Это кошечка, – уточнила хозяйка.
Эта ремаркапочему-то вызвала некоторое замешательство у взрослых.
– Может, лучше мальчика? – неуверенно произнесла женщина.
– Нет. Нет! Хочу этого пестренького! Ну пожалуйста! – настойчиво-капризно затараторила девочка.
– Мальчишка убегать будет, – авторитетно заявил мужчина. – Если ей нравится, берем пеструю. Потом разберемся.
Мужчина явно уже принял решение и торопился завершить мероприятие по выбору котенка. Женщина присела около ящика, расстелила на колене пеленку и потащила к себе Мико-Мико. Та истошно, как ей казалось, завопила (на самом деле раздался жалобный испуганный писк) и, вцепившись в кофту, потащила ее за собой. Ее брат издал грозное шипение (опять же, по его мнению) и попытался удержать сестру за лапку. Женщина явно пришла в раздражение от возникшего сопротивления. Она оттолкнула брата и со словами «ты смотри какая, с характером» отцепила сестренку от кофты, быстро замотала ее в пеленку, и семейство заторопилось к выходу. Котенок слышал призывающее на помощь мяуканье сестры, видел, как девочка прыгает и кричит: «Мама, дай, мама, дааай!» Но что он мог сделать? Дверь захлопнулась. Волна теплого солнечного света исчезла. Котенок остался один в ставшем огромным и неуютным ящике из-под апельсинов.
Какое-то время он сидел, пытаясь привыкнуть к наступившей пустоте. «Как же так? Такого не должно быть! – растерянно крутилось в его голове. – Ведь нам было так хорошо с Мико-Мико! Почему эти люди ее забрали?» Устав от этих безутешных мыслей, котенок зарылся в кофту и заснул.
Очнулся он от теплого прикосновения маминой лапки. Она пощекотала его ушко. Он всегда так радовался этому и вскакивал, готовый поиграть. Но сейчас играть ему вовсе не хотелось.
– Мама, они забрали Мико-Мико.
Котенок боялся это сказать, потому что ему казалось, что пока он не произнес вслух, все еще может обернуться ужасным сном, но как только он произносит, все становится реальностью.
– Да, я знаю, – спокойно промурлыкала мама-кошка. – Так должно быть. Вы становитесь старше, и каждый должен уйти в свою новую семью и иметь свой дом. Есть много людей на свете, которые без нас, кошек, пропадут, им требуется наша помощь и подсказки. Только мы можем их вывести из темноты, в которой они беспомощно бродят.
Котенок не очень понял, что назидательно сказала мама-кошка, но удивился, что кто-то не видит в темноте. Он-то все видел отлично, в том числе и то, что мама зашла за приставленные к стене лопаты и грабли и вернулась оттуда с аппетитной котлеткой. Она положила ее перед котенком.
– Там на столе было целое блюдо таких котлет. Мы тоже живем в этом доме, значит, и нам тоже полагается.
Это была бесспорная истина. Она вполне укладывалась в силлогизм формальной логики, о которой кошки не знали, но понимали интуитивно.
– Поешь и пойдем. Уже стемнело, тебе пора учиться ночной охоте, – мама-кошка положила конец горестным размышлениям своего сына.
