Райан проводил меня до гостиной и собрался откланяться. Но не тут-то было. Не зря же я рисковала своей «лилейной» спиной? Разумеется, не зря, а значит, надо закрепить успех и немного порасспросить парнишку.
– Прикажи подать нам чай с печеньем, – спокойно распорядилась я. – И перекус для хаэтэ Шелтиса.
– Да, Ваше Величество, – поклонился юный лорд нед-Арнский и вышел за дверь.
А я приблизилась к роскошному коту. Рыжий и желтоглазый, он крайне подозрительно на меня смотрел. Надеюсь, он меня не загрызет, все же очень уж велик хаэтэ.
– Давай знакомиться? Теперь я – Мэврис Ильсин Траарнская, а ты мой кот.
Кот зевнул, обдал меня тонной презрения и спрыгнул на пол. Ничего себе! Да он же мне по колено! Даже выше… Если он ночью уляжется мне на грудь, то утром Линед Траарнский будет праздновать вдовство.
Шелтис тем временем отерся о кресло так, что оно отъехало в сторону. И на свет показалась тоненькая книжица, я бы даже сказала, брошюрка.
«Отличия Редгена и Траарна, или Что редгенке не следует делать в Траарне». Брошюрка была зачитана до дыр и имела карандашные пометки.
– Шелтис, ты самый умный кот на свете!
Он явно приосанился, потянулся и запрыгнул в кресло. И, что интересно, он умудрился в него даже немного не поместиться. Кончиками пальцев погладив умную кошачью голову, я наконец-то осмотрелась. В гостиной было много голубого и серого, и это странным образом успокаивало.
Вычурные двери немного приоткрылись, и внутрь просунулась голова Райана:
– Я стучу, но все равно не слышно. Можно войти?
– Входи, – кивнула я.
Вошел он вместе с тремя служанками. Ох, вот это чай с печеньем – нам принесли четыре пузатых фарфоровых чайничка, четыре чашки, две трехъярусные штуковины с пирожными и конфетами и огромное блюдо с фруктами. А также золотую миску с сырым мясом.
На секунду мелькнула недобрая мыслишка приучить кота есть за хозяйским столом. Какая-никакая, а месть Мэврис. Но эту мысль я быстро отбросила – неизвестно, какими жестокими методами его будут от этого отучать.
– Ваше Величество, кому вы доверите вести чайный вечер? – три служанки пропели это хором.
– Я справлюсь сама, – сдержанно ответила я.
Еще не хватало мне чужих ушей за столом.
– Расскажи мне что-нибудь, Райан, – улыбнулась я и взяла чайничек.
– Вы… Ох, благодарю.
Его руки дрожали, когда он принимал чашку. Так, я опять лажаю, вот прям чувствую это.
– Что бы вы хотели услышать?
А что я хочу услышать? А я все хочу услышать.
– Расскажи мне обо мне, – попросила я. – Недавно я кое-что услышала и теперь хочу понять, правду ли говорили те люди.
Он пригубил чай, дождался, пока я сделаю глоток, и неуверенно спросил:
– Опять правду?
– Да, последнее время мне очень нравится слушать правду.
Райан надолго завис над чашкой. Парнишка вдыхал ароматный парок так, будто это первый чай в его жизни. Я понимала, что он просто собирается с мыслями, и не мешала. Спокойно потягивала умеренно-горячую жидкость и думала о том, что в некоторых случаях земные ароматизированные чаи все же получше. Тут, конечно, экология и все такое, но все же при дивном запахе вкус практически отсутствует.
Наконец Райан собрал мысли в кучку и негромко произнес:
– Вы приехали в Траарн три года назад. Нас с сестрой тогда закрыли в особняке в предместьях, и я не знаю, что происходило при дворе. Но, когда уезжал, заметил на окнах королевской спальни антипортальные щиты, такие мощные, что их было видно обычным взглядом. Я… Я тогда позлорадствовал, потому что мне было очень… Неважно.
Я кивнула и вновь поднесла чашку к губам. Не буду сбивать.
– Мама родила мне сестру и умерла. – Лорд нед-Арнский пожал плечами и криво улыбнулся. – Отец из отца превратился в короля и сюзерена, да еще и притащил в мамины покои замену. Я радовался вашим бедам, моя королева. Но когда в газете, на магофото, рассмотрел антимагические браслеты на ваших запястьях, тогда я понял, что и вы тоже жертва. Я не виню отц…Его Величество, род требует больших жертв, иным способом не сохранить Четыре Королевства, фанатики Единого Бога не дремлют. Но все это слишком жестоко. В общем, все знают, что вы до последнего не соглашались на брачный ритуал.
– Да, – кивнула я, – это было тяжелое решение.
Больше мне сказать было нечего. Но Мэврис я остро посочувствовала: может, у нее уже был любимый человек?
– Потом Боги благословили вас двойней, а нас с сестрой вернули ко двору, помогать. – Райан отвел глаза. – Точнее, я должен был помогать, а Далейра еще недостаточно взрослая, она просто живет здесь.
– Мне не очень понятен этот обычай, с разделением детей, – осторожно произнесла я. – Ты был в Редгене?
– Разве меня кто-нибудь выпустит? – горько улыбнулся Райан. – Хоть и неудачный, а все же из ветки королей Траарна. Но да, я знаю, у вас дети неприкосновенны.
Так, по логике вещей, Мэврис точно должна знать, удачными ли вышли ее дети. Значит, в эту сторону больше расспросы вести нельзя.
– Ясно. – Я сделала вид, что полностью удовлетворена. Все же не стоит рисковать и вываливать на парнишку все вопросы.
– Но вы не об этом хотели узнать, верно? – Он серьезно заглянул мне в глаза.
Я неопределенно пожала плечами и взяла чашку. Кто его знает, о чем могла захотеть узнать королева.
– Вы хотите знать, что думают люди о вашей попытке убить свою дочь, – уверенно произнес Райан, а у меня чай хлынул из носа. Ужасно неаристократично.
– Что?!
– Люди шепчутся, что вы подложили в кроватку своей дочери опасный артефакт и тогда Его Величество запретил вам посещать детей. – Мальчишка смотрел мне в глаза, и взгляд его был удивительно острым, проницательным.
Цензурных мыслей у меня не осталось. Если поначалу к королеве я прониклась некоторым сочувствием, то сейчас хотелось удавить ее тело. Как, ну как можно быть такой мерзкой тварью?!
– Я не… Ох, я никогда не пыталась. – Слова никак не хотели выговариваться. – Ладно, неважно. Узнать я хотела другое, а это нужно просто пережить.
Райан засиял как солнышко:
– Я надеялся, что это неправда. Вы вздорная и ненавидите короля, но вы никогда не показывали своего неудовольствия другими людьми. Ох, простите, мне не стоило так говорить.
Парнишка встал, поклонился, как-то демонстративно допил и завернул чашку в вытащенный платок:
– Благодарю за Великую Честь: испить чай истины из рук Черной Волчицы Редгена – никто из траарнцев не может этим похвалиться.
Чай истины? Я танцую чечетку на минном поле и уже несколько раз только чудом не подорвалась. Как понять уклад чужой культуры за несколько часов? Да никак, просто надо прекращать плыть по течению и включать мозги.
Я улыбнулась и коротко ответила:
– Не привыкай к хорошему, оно склонно быстро заканчиваться.
– Я знаю, – грустно улыбнулся Райан. – Я могу быть чем-то полезен моей королеве?
– Хочу что-нибудь забавно-историческое почитать. Можешь что-то посоветовать?
– Из новых поступлений в библиотеке есть книга о путешествиях мастера пространственника Арто Легера. Он прошел Траарн и Редген до Золотоносных гор и даже был в стране единоверов, – тут Райан таинственно понизил голос, – его пытались сжечь во славу Светлой Ларторны, но он ушел порталом. На этом он решил закончить свои путешествия и осел у эльфов.
– Изумительно, Райан. Прикажи прислать мне эту книгу.
– Если не побрезгуете, то у меня есть экземпляр. – Лорд нед-Арнский вытащил из кармана маленькую коробочку, которая быстро увеличивалась в размерах. – Вот, возьмите. Я прочел библиотечную и решил приобрести себе. Там есть полезные закл…Ох, прошу простить меня.
Он мгновенно опустился на колени и покаянно склонил голову.
– Молю о прощении, моя королева. Недостойный смел упомянуть магию в вашем присутствии. Я… поверьте, я знаю как это больно, когда сила уходит.
– Раз знаешь, то и наказывать тебя не за что, – выдавила я. – Оставь мне книгу и иди.
– Так нельзя, я должен искупить свою вину.
– Тогда к следующему утру придумай, каким образом сделать так, чтобы стук в дверь был слышен в любом уголке моих покоев.
Он вскинул голову и обжег меня благоговейным взглядом:
– Все что угодно для моей королевы.
Как же страшно, шаг влево, шаг вправо – расстрел без права на апелляцию. Ну ничего, устроить вам, что ли, торжество демократии в отдельно выбранном королевстве?
С таким настроем я отправилась в спальню – тиранить зеркало и изучать тоненькую брошюрку. Начну я с зеркала, чтобы время не терять. Ведь если его опять придется закрывать в зеркальном коридоре, то, пока дух одумается, можно будет изучить книжицу.
Прямо перед самой дверью возникла неожиданная проблема: хаэтэ Шэлтис никак не мог определиться, хочет ли он войти или все же спальня королевы недостаточно хороша для него. В итоге пришлось подхватить кота под пушистое пузо и внести внутрь – я не могу оставить дверь открытой. За это я была бита увесистой лапой. Хорошо, хоть когти не выпустил.
– Оба притащились – так держать, крестьянка. В компании с комком шерсти ты выглядишь так, будто содержимое тела и не поменялось, – проскрипело зеркало.
Хм, может, духи не обладают запасом памяти?
– А я как раз думаю, не закрыть ли тебя на ночь, – широко улыбнулась я.
У духа стало такое забавное ошарашенное лицо:
– Но я же тебе объяснил, как это страшно – быть в зеркальном коридоре!
Я не знаю, что на меня нашло и какой бес в меня вселился, но уже через секунду я уперлась кулаком в зеркальную поверхность и зло цедила:
– Я не представляю? Действительно. А ты представляешь, что такое проснуться в другом мире? Я не ждала, не просила, да у меня новая жизнь начиналась. И только хотелки твоей хозяйки выдернули меня сюда. Поэтому прикуси свой бесплотный язык и отыщи в себе зачатки вежливости. Иначе ты будешь закрыт навечно, а я обновлю гардероб и куплю другое волшебное трюмо.
– Ждать придется, – буркнул дух.
– А я нереально терпеливая, – отозвалась я. – Так что, морда потусторонняя, слушаться будешь?
Думал он недолго, из чего можно сделать простой вывод: волшебное трюмо – штука дорогая, но не эксклюзивная, а значит, при случае его можно будет заменить. И что самое главное – зловредный дух мне не друг, следовательно, нужно держать язык за зубами. Эти полгода еще нужно прожить, и прожить их в своих комфортабельных покоях, а не в камере или монастыре. Мало ли что потребуется сделать ради возвращения домой? Или куда-то пойти.
– Расскажи-ка мне о сегодняшнем дне. Я, во-первых, даже не представляю, сколько сейчас времени, какой день недели. И какое время года – тоже. Во-вторых, я… Хотя давай-ка вначале разберемся с "во-первых".
Кошачья морда растаяла, а вместо нее появилось изображение большого города, полного узких улочек, изящных башен и небольших особнячков с красными черепичными крышами. Закадровый заунывный голос вещал:
– Только учти, что я все же по нарядам и обучающих материалов в мои кладовые не положили. Траарн – королевство магов, и столица его носит то же имя. Само королевство небольшое, оно сильно своими союзниками – твоим родным Редгеном, человеческим государством, чьего названия я не знаю, а также эльфами. Часть столицы занимает Траарнская Академия Магии, от которой ведет прямая широкая улица сквозь весь город, и обрывается она у Эльфийского Моста. Без приглашения ни людям, ни магам, ни оборотням не дано пройти на Дивный Остров. Если верить путешественникам, то эльфийское государство парит над землей. Но это не доказано. Сегодня, на новый манер, восьмое йюня. Прошлые названия месяцев мне уже неизвестны.
– Йюня?
– Эта идея принадлежала одному из магов-прорицателей. По его словам, такое именование месяцев имеет больший смысл и отражено во многих мирах. – Зеркальный дух скептически хмыкнул. – Сейчас послеобеденное время. Королева Мэврис всегда присутствует на завтраке и ужине, а вот обедать она предпочитает в своих покоях. Это является ужаснейшим попранием траарнских традиций, но пока никто не осмелился возразить Ее Величеству.
– Она пыталась убить свою дочь? – прямо спросила я.
Панорама города пропала, и передо мной вновь появился зеркальный дух.
– Мэврис Ильсин Траарнская была редгенкой до мозга костей. Она впитала свою культуру с молоком матери и должна была стать сильнейшим магистром-пространственником, занять свое место в Совете Магов. И пусть беременность и роды лишили ее магии, но Черная Волчица никогда бы не подняла руку на щенков. В Редгене женщины и дети неприкосновенны. Нет такого происшествия, которое бы оправдало подобное преступление.
– А если женщина совершит убийство? – напрямую спросила я.
– Есть особая разновидность яда, «солнечный сон». Тот, кто его примет, уйдет тихо и благостно.
– А если женщина убьет ребенка, – нахмурилась я, – разве ее не следует как-то жестоко умертвить?
– К больным проявляют снисхождение и казнят при помощи «солнечного сна». А психически здоровая женщина на щенка руку не поднимет.
В голове толкались сотни вопросов, но главным был один:
– Мэврис Ильсин Траарнская – человек?
– Нет, – лаконично ответило зеркало. – Все, я больше не могу с тобой болтать – магия кончается. Или к ужину выйдешь в этом же наряде.
– Рассчитываю, что к ужину ты включишься, – проворчала я и отвернулась от помутневшего зеркала. Дух гордо хранил молчание, хотя, скорее всего, он просто меня не слышал.
Я махнула на него рукой, заглянула в ежедневник Мэврис, узнала, что в нем ничего нового не появилось, и решила искать обещанную библиотеку. Все же первый осмотр королевских покоев был довольно поверхностным. С другой стороны, королева вполне могла назвать «библиотекой» и те книги в продолговатой тумбе. Неясно, как у них тут с книгопечатанием дело обстоит. Для некоторых земных эпох десять-пятнадцать рукописных книг – это уже ого-го и повод для гордости.
Первым делом я решила как следует исследовать кабинет. Войдя, сразу осознала: вот мое любимое место во всех покоях. И оно явно предназначено для личных нужд. Почему? Потому что кабинет был очень мал и явно не имел гостевых мест. Серо-стальной шелк на стенах, изящные черные стеллажи с книгами и истрепанными тетрадями, такой же черный стеллаж с набором странных инструментов и чем-то заполненных емкостей. Фактически стеллажи и шкафы занимали три стены из четырех. Четвертая была занята огромным окном с широченным подоконником. Здесь наверняка очень приятно читать во время дождя. Массивный рабочий стол стоял напротив окна. Немного неудобно, ведь когда сидишь за ним, то по правую руку входная дверь. Как-то неприятно, слишком близко.
Подойдя к окну, я заметила разводы на стекле, как будто кто-то возюкал по нему мокрым носом. Думаю, смогу угадать, чей нос оставил эти отметины, – синеглазая волчица.
Вернувшись за стол, чуть поморщилась от слишком яркого света – солнце било прямо в глаза. Но стоило мне вскинуть руку, прикрывая лицо от безжалостных лучей, как стекло немного потемнело. Ничего себе, прекрасный сервис. Спасибо.
Ящички стола легко выдвигались, ни единого замка я не обнаружила. Зато нашла стопку книг на левом краю. «Этикет Траарна, или Почему нарезать мясо кинжалом – прошлый век», «Три правила достойной королевы» и «Шесть мгновений позора: почему я не выучила это раньше?!» – думаю, это приготовлено для меня. Вот только пугает, что многообещающие три правила королевы по толщине тянут на шеститомник, сведенный под одну обложку.
В любом случае для чтения я выбрала ту книжицу, что мне подсказал Шелтис. Который явно чувствует, когда его вспоминают, – иначе чей истошный мяв доносится из-за двери?
– Твоим связкам все заклятья нипочем? – проворчала я. – Стук в дверь никто не слышит, а вот Его Кошачество – пожалуйста, хоть заслушайтесь.
Едва я открыла дверь, он проскочил у меня под ногами и взлетел на подоконник. Хм, это он, что ли, так стекло обсопливил? Не припомню, могут ли кошачьи носики оставлять следы на стекле? Если вспомнить моего Ферджинальда, то он, беспородный дворовый кот, в стекло носом не тыкался. Он просто орал до тех пор, пока ему не открывали все окна и двери, чтобы его Разбойное Величество могло выйти в свет и выяснить, кто там зарится на соседскую кошку. Эх, знала бы, кто его украл, – придушила.
Отбросив лишние мысли, я открыла брошюрку. Шрифт был раздражающе мелкий, поэтому я читала только заметки и подчеркнутые линии.
«На первый взгляд, различий между Траарном и Редгеном мало», – писал неизвестный автор. А на полях чернело: «Если ты слеп, то да, их практически нет».
«В Траарне нет культа материнства и детства, маги склонны наращивать собственное могущество и оставлять детям свободу выбора».
«Здесь трехлетние дети предоставлены сами себе, а целители не всегда принимают беременных женщин», – уточняла Мэврис.
Различия в еде и напитках нисколько не заинтересовали королеву, она только небрежно черканула, что все достойные специи давно покорили редгенскую кухню, а остальной мусор оборотням не нужен. Эту строчку я перечитала дважды. Оборотни.
То есть теоретически я могла проснуться не просто в другом мире и другом теле, но еще и в мохнатой шкуре?! Более того, эта возможность у меня явно сохраняется – тело-то принадлежит Мэврис.
Закрыв книжицу, я тщательно прислушалась к себе, не скребется ли у меня внутри кто-то? Все же земное фэнтези и фантастика склонны наделять оборотней двойным сознанием. Помедитировав, я поняла, что изнутри скребется только голод. И легчайший намек на подступающую панику – все же каких-либо по-настоящему сильных чувств я не испытывала. Либо я просто сильная и волевая женщина (хотелось бы), либо до сих пор действует приказ короля «Успокойся» (вероятнее всего).
Тут брошюрка порадовала еще одним ценным замечанием: «Хочешь быть правильной траарнкой – хвали мужчину и принижай себя. Можешь сделать что-то сама? Умоляй сделать это своего мужчину, иначе он обидится и уйдет от тебя. Быть траарнкой – тоскливо, останусь верна Редгену». Это была последняя запись, да и по страницам было видно, что дальше Ее Величество читать не стала.
А я была не настолько горда и дочитала до конца. Забавное вышло чтиво – я не подходила ни Редгену, ни Траарну. Для первого я недостаточно боготворю детей (я их люблю, но в книге описано нечто запредельное), а для второго я недостаточно боготворю мужчин. Интересно, где живут такие, как я, – неужели только в России?
Глухой, но громкий стук заставил меня вздрогнуть, а это всего лишь Шелтис спрыгнул со своего подоконника.
– Ты знаешь, что коты – это создания на мягких лапках? Бесшумные и неуловимые?
Шелтис выдал презрительный фырк в мою сторону и подошел к двери. Прежде чем я успела вскочить и открыть ему выход наружу, он со всей силы боднул деревянную панель лбом и прошел сквозь ставшую прозрачной дверь.
– Теперь понятно, как ты оказываешься там, где не надо. Интересно, двери личного кабинета короля так же легко исчезают? – проворчала я и вышла следом за котом.
– А я уж и не чаял, – саркастично раздалось от трюмо. – Ты ничего не знаешь о королеве, но перенимаешь все ее дурные привычки. Как, например, манию опаздывать.
– Опаздывать туда, где тебя не хотят видеть, – особый вид удовольствия, – отмахнулась я.
– Это почему же?
– Так ведь там уже радуются тому, что меня нет. Может, даже втайне рассчитывают, что королева скончалась в страшных муках. А тут вот она я.
– Вот она ты, которая не знает, где малый обеденный зал, – поддело меня зеркало. – Стоило все же поторопиться, чтобы потом сделать вид, что гуляешь. И «догулять» до обеденной залы.
А вот об этом я как-то не подумала.
– Не ворчи и показывай уже, что ты планируешь на меня надеть.
Дух покорно отразил мое новое тело в темно-грозовом платье. Если то, в котором я была сейчас, посветлее, то будущее обладало прямо-таки убийственно насыщенным цветом. И вышивка на нем была не серебром, а угольно-черными нитями. Расшитый черными камнями лиф обещал сдавить ребра до удушья, но я уже убедилась, что тело Мэврис давно привыкло к корсетам. Благодаря этому я не ощущала никаких неудобств.
– Хочешь сменить макияж и прическу?
– Отрази меня, – выглядела я по-прежнему свежо, – нет, не нужно. Смени украшения на соответствующие платью. И да, я хочу, чтобы ты использовал только те украшения, которые носила Мэврис. Если у тебя есть что-то из того, что она избегала надевать, – запрещаю тебе это использовать.
– Воистину, Мэврис притащила свое отражение, – ответил мне на это дух. – А может, ты бы смогла найти общий язык с королем? Если бы отдавала должное его подаркам?
– Зачем? – искренне удивилась.
– Действительно, один в один.
Я не сразу поняла, что на мне уже новое платье, а дух исчез. Зеркало вновь стало мутным, а Шелтис попросился на выход. Я присела перед ним и спросила:
– Ты покажешь мне дорогу в малый обеденный зал?
Вот раньше мастерами душераздирающих вздохов я считала кокер-спаниелей. У подруги была вечно голодная кокерша, есть в гостях было невозможно – собака провожала взглядом каждый кусок и мастерски притворялась некормленой. И вот сейчас этот трагичный звук я услышала от кота. После чего тот как-то коротко мявкнул и подошел к двери. Мол, что с тебя, убогонькой, взять.
– Прости, хаэтэ Шелтис, я ведь не сразу поняла, что тебя хозяйка бросила, – повинилась я и встала. – Но она вернется. Надеюсь.
Ведь если я – здесь, то она – там. И я даже морально готова лишиться должности. Потому что вряд ли она вдруг научилась работать на компьютере и вежливо игнорировать бо́льшую часть коллектива. Ничего, главное, чтобы ее в дурку не упекли. Оттуда мне будет тяжело выйти.
Шелтис уверенно вел меня по хитросплетениям дворцовых переходов. И я, если честно, порядком утомилась поражаться изысканной роскоши. Лепнина и расписные потолки слились для меня в какую-то единую цветовую массу.
Кот остановился у двустворчатых дверей. Остановился и принялся намываться, будто давая мне возможность вдохнуть поглубже и подготовиться к ужину. В том, что за дверьми скрывался именно малый обеденный зал, сомнений не оставалось – чудились еле уловимые запахи еды и отголоски разговоров. Думаю, за это стоит благодарить оборотническую природу моего нового тела. Хм, может, именно поэтому мои покои так старательно обработаны магией, что люди даже постучать не могут? Точнее, могут, но…
Так, хватит. Подбородок выше, спину прямее – и вперед. Черт, какую дверь открывать, правую или левую? Или распахнуть их пинком, да так, чтоб об стены срикошетили?
Едва я сделала пару неуверенных шагов, как двери открылись сами. И чуткий слух подарил мне чью-то полную яда реплику:
– А по нашей королеве можно время сверять – ровно на две минуты опаздывает. Всегда.
– Тише, она же оборотень.
– Кончилось все ее оборотничество, – фыркнула все та же придворная гадюка.
И я бы смогла ее вычислить, вот только людей в зале толклось с полсотни. Да и сам зал было неправильно называть «малым» – здесь поместился бы школьный спортзал вместе с раздевалками и каморкой учителя.
Замерев на входе, я позволила собравшимся полюбоваться на меня и заодно осмотрелась. Тонкие колонны, обилие кадок с зеленью, несколько крошечных фонтанчиков и клетки с разноцветными птичками. И длинный накрытый стол, от которого исходит еле уловимый аромат чего-то очень вкусного. Вот только все блюда прикрыты какой-то радужной пленкой. Хм, магический аналог защиты от заветривания?
У клетки с самой крупной птичкой стоял король. Стоял и о чем-то разговаривал со своим другом, тем самым, которого я пыталась шантажировать. Увидев меня, Его Величество тут же поспешил оставить разговор. Чтобы дойти до своей жены, ему потребовалось меньше минуты.
– Вы заставляете себя ждать, – негромко обронил король.
– Разве? – удивилась я и постаралась улыбнуться. – Примите мои искренние сожаления. Мне, право, неловко, что вам приходится меня ждать.
Очевидно, король предпочел понять мою фразу как скрытое оскорбление. Иначе почему он страдальчески заломил бровь и спросил:
– Так почему же вы еще не воспользовались своим правом покинуть дворец?
Ох, а почему это, собственно, Мэврис не воспользовалась этим правом? И вот что ему ответить? А ничего не буду отвечать. Поэтому я просто чуть пожала плечами и небрежно произнесла:
– Красивая птица.
– Вы удивительно наблюдательны, Ваше Величество, – негромко бросил подкравшийся Ястреб. – И неудивительно жестоки – все эрт-шехранны меняют цвет перьев перед смертью. К сожалению, эти птицы не живут в заточении.
– И вы не можете просто взять и открыть клетку? – вскинула я бровь.
– Это ваше желание – ежедневно за ужином наблюдать эрт-шехранн, – напомнил мне король и тут же прищурился, – вы забыли об этом?
Изобретать отмазку пришлось на ходу, и, надеюсь, она получилась достаточно изящной.
– С чего бы мне забывать, Ваше Величество, – в тон ему отозвалась я. – Эти птицы прекрасны. Но вот что мне интересно: кто же мешает вам, такому добросердечному монарху, заменять старых птиц новыми? Отпускать на волю тех, кто близок к смерти?
От моего пассажа опешили и король, и его друг. Сейчас как выяснится, что эти птицы стоят как годовой бюджет королевства.
– Интересная постановка вопроса, – усмехнулся король. – Вы желаете лишь любоваться птицами, а я должен решить, кого пощадить – эрт-шехранн или своих людей, которым придется проникать в самую чащобу Шехраннского леса. Что ж, Ваше Величество, извольте любоваться, как эрты меняют цвет. Каждая погибшая птица будет передана магам, и вскоре этот зал будет называться залом птичьих чучел.
Я отвела глаза. Птиц было жаль. И было совершенно непонятно, что двигало Мэврис, когда она пожелала отловить этих чудесных созданий.
– Позвольте проводить вас к столу.
Король старался не касаться меня. Сохранял дистанцию так, будто вместо молодой и красивой женщины рядом с ним идет грязная и вонючая нищенка. Хотя чему удивляться – Линед уверен, что Мэврис пыталась убить их дочь. В то время как зеркало утверждает, что редгенка на такое не способна. Где найти правду? И самое главное, нужно ли мне ее искать?
Посадив меня с правой стороны, Линед занял свое место. И по его левую руку немедленно устроился Ястреб. Это стало сигналом для придворных. Что интересно, с противоположного конца стола никто не сел, там поставили курильницу благовоний.
– Странно, что наш король еще не приказал избавить его от обузы, – донесся до меня тихий шепот.
– Тише ты, вот ведь бестолковка. Все надеешься увлечь Его Величество? А вот закуси губу – не может наш король спать ни с кем, кроме законной жены. Это плата за сильных детей. Мне бабушка говорила!
– Бред, что-то в первом браке ему эта традиция не сильно помогла. Так что вряд ли это правда.
Я жадно прислушивалась к этому диалогу, но тут вокруг начали сновать слуги, раскладывать еду и разливать напитки. Проблем с застольным этикетом у меня не возникло – сотни вилочек и ложечек здесь не было. Вернее, блюдо подавалось сразу с приборами. И пусть еда была божественно вкусной, я все равно сердилась – застольный шум размывал интересующий меня диалог. Но я и так услышала немало. Значит, Линед может спать только со своей женой. Что ж, следует наладить отношения с супругом. А то мало ли он за полгода целибата озвереет настолько, что прикажет удавить нелюбвеобильную супругу?
«Интересно, Мэврис за рождение детей заплатила своей магией, что же отдал Линед? Неужели его коснулись только ограничения в сексуальной сфере? И почему он еще не воет под дверью супруги? Не думаю, что бывшая владелица тела дала ему напоследок».
Конец ужина принес мне несколько неприятных сюрпризов – придворные змейки опять активизировались, но ничего путного не сказали. Только облили ушатом помоев. И с этим придется что-то делать. Они ведь должны понимать, что королева редгенка, оборотень и слышит каждую фразу. Каждый переполненный ядом звук. Что это значит? Это значит, что юные леди просят устроить им праздник жизни. А разве порядочная королева может отказать своим подданным? Надо только узнать имена и немного обдумать, кого и как наградить за длинный язык.
– Ваше Величество, – обратился ко мне супруг, – после ужина я желаю прогуляться с вами в саду.
– Как вам будет угодно, Ваше Величество, – отозвалась я. – Ответьте мне один вопрос: кто эти леди – третья, четвертая и пятая с конца стола?
– А вы не знаете? – удивился король.
Я настолько часто прокалываюсь, что даже перестала этого бояться. Да и в голосе супруга больше издевки, чем настоящего удивления.
– И не знала и забыла, – усмехнулась я. – Но полагаю, что эту напасть мне навязали вы. Иначе почему не получается от них избавиться?
– Колдовской Венец дает не только преимущества, но и накладывает ограничения, – прохладно заметил Ястреб.
Перегибаться через короля, чтобы заглянуть милорду в глаза, я посчитала глупым. Поэтому бросила в пустоту:
– А можно список моих преимуществ?
– Видят Боги, сейчас Венцом владеет единственная женщина, которой он не нужен. – Линед коротко усмехнулся. – Мэврис, я не пойду у тебя на поводу. То, что ты сделала, – непростительно.
– Я не пыталась убить свою дочь, – холодно бросила я. – А что касается Венца… Быть может, я та единственная, которой он ничего не может дать?
На мой вопрос никто ничего не ответил – Линед пытался уложить в голове прямой отказ от покушения на ребенка. Все потому, что после недолгих размышлений я больше верю духу. В Редгене по каким-то причинам трясутся над каждым ребенком. Не могла женщина, гордящаяся своим происхождением, нарушить главнейший закон своей родины. Осталось только узнать, что именно пыталась сделать Мэврис – стояла над кроваткой с ножом в руке или, к примеру, втянула дочь в сомнительный ритуал? К слову, как я поняла, в Редгене дочерьми занимаются только матери. И да, проводят над девочками всяческие ритуалы. Это я узнала из последней главы той брошюрки.
– Ильштара выжила, но какой ценой,– вновь подал голос Ястреб.
А Линед внезапно напрягся и в упор посмотрел на меня:
– Я слышу, когда мне лгут. Ты сказала правду. Тогда для чего была искалечена девочка?
– Ты не думаешь, что я могла желать ей добра? – вскинула я брови.
– Добра? У нее не осталось даже крошечного шанса получить родовую силу и передать ее детям, – процедил король.
Негромкий кашель Ястреба заставил Линеда замолчать. Его друг и советник с осуждением произнес:
– Я поставил сферу помех, иначе окружающих придется казнить. И можете не благодарить.
– Не стоило привлекать внимания – Линед взял себя в руки. – Мы поговорим в саду. Обо всем.
Я прищурилась и едко спросила:
– Отчего же в саду? А не в…
– Замолчи, – коротко, без эмоций произнес он.
А я поперхнулась собственными словами – они застряли где-то в горле и ни в какую не пожелали выходить. И с этим мерзавцем я хотела наладить отношения и постель?!
Все оставшееся время я провела в попытках заговорить или хотя бы замычать. Но связки будто онемели, в горле встал ком – такой, будто я собираюсь неудержимо зарыдать. От этого на глаза наворачивались слезы. Не потому, что мне было так обидно, а потому, что это было действительно больно.
Слуги принесли десерт, но я даже не пошевелилась. Вперив взгляд в пустоту, я просто ждала, пока это все закончится. Внутри превращались в прах остатки надежды на необычный полугодичный отпуск. Я могла бы вернуться в свой мир и с теплом вспоминать это время. Но, похоже, после возвращения мне потребуются услуги психолога. Вот только что я смогу ему рассказать?
Супруг что-то сказал, но из-за шума крови в ушах я его не услышала. Бросив на него мимолетный взгляд, поднялась на ноги и вышла из-за стола.
– Разрешаю говорить, – негромко сказал Линед.
Вероятно, этакое послабление он сделал ради придворных, захотевших к нам подойти. Очень зря он разрешил мне говорить и при этом не использовал свое коронное «успокойся». Среди воркующей вокруг нас толпы были и эти три сплетницы, в которых я просто ткнула пальцем:
– Ты, ты и вот ты – чтобы к утру вас не было во дворце. «Кончившийся оборотень» в моем лице устал выслушивать ваше ценное личное мнение по тем вопросам, что касаются только меня.
На девиц было приятно посмотреть – две побелели от ужаса, а вот третья раскраснелась от злости.
– Я подданная Траарна и не буду подчиняться редгенской су…
Одна из подружек залепила скандалистке рот. Воцарившаяся тишина приобрела какой-то особенный оттенок. Двор ждал, что решит король.
– Удивительно, и что это мне не нравится ваш Траарн, мой дражайший супруг? – хмыкнула я и, глядя в глаза мужу, четко произнесла: – Все будет так, как хочу я.
– Иначе что? – усмехнулся Линед.
А я, уже начавшая выбираться из притихшей толпы, полуобернулась и удивленно ответила:
– Иначе? Иначе ничего. Я знаю, что вы не сможете удалить их от двора. Точнее, что вы не захотите этого делать, в пику мне. Но зато я получу полное право не появляться на совместных трапезах. Можете назвать меня королевой-затворницей, потому что видеть вас… Ну такое удовольствие, ниже среднего.
– Замолчите, – бросил Ястреб.
И вот тут мне стало очень больно и обидно и за себя, и за Мэврис. Ведь «волшебное слово» сработало. Ну же, кто еще способен управлять шарнирной куклой, то есть, простите, королевой?!
Уйти мне не дали. Король, чтоб ему провалиться в отхожую яму, перехватил меня за талию, поймал руку и как-то демонстративно спокойно улыбнулся:
– Леди Иссинель, леди Милань и леди Тарин покинут дворец сейчас, не собирая вещей. В том, что есть. Ваши платья и украшения, за исключением фамильных драгоценностей, будут обращены в пепел на площади Трех Фонтанов. Корона возместит убытки вашим семьям. Я надеюсь, все помнят, какие ограничения следуют за подобным наказанием. А вы, моя возлюбленная жена, не молчите, если услышите, что наши подданные забыли правила хорошего тона. Я ваш супруг, ваш король и ваш защитник.
Мне оставалось только давить улыбку и склонять голову, якобы в смущении. Что ж, Линед, ты не дурак и понимаешь, что, оскорбляя королеву, они оскорбляют и тебя. И произойди это все до того, как твой дружок заткнул меня колдовством, я бы впечатлилась. Может, даже восхитилась. Хотя мне и непонятно наказание. Сжечь вещи – зачем?
Так, удерживая мою руку, Линед вывел меня в сад через узкую, неприметную дверцу. Ястреб последовал за нами, но строго до определенного момента. Едва мы немного углубились в густую зелень, как друг и товарищ моего навязанного супруга отстал.
Ком в горле пропал внезапно. До того, как король разрешил мне говорить.
– Это была очень некрасивая сцена, Мэврис. И я…
Задорно-звонкий звук оплеухи должен был донестись даже до дворца, но пространство вокруг нас вскипело радужной пленкой. Полагаю, это какая-то шумоизоляция.
Король медленно прикрыл глаза, на его скулах заходили желваки. Наверное, сейчас он отправит меня в казематы, а там и на плаху. Например, за покушение на жизнь правящего монарха.
– Согласен, заслужил, – процедил он. – Однако, Мэврис, не советую тебе распускать руки в будущем. Тебя есть за что наказать, и за дверьми спальни я могу дать волю и своей злости тоже.
– Только своей? – едко спросила я. – Или твой дружок тоже со мной что-то сделает? Исключительно по-товарищески? Почему бы и нет, он же может заткнуть королеву.
– Лорд Эрсталь принесет свои извинения, – с трудом сдерживая ярость, произнес Линед. – Он был неправ, но, видят боги, Мэврис, у меня поперек горла стоят твои истерики. Я понимаю, что ты редгенка, что у тебя темперамент, но побойся хоть чего-нибудь – ты королева Траарна! У нас не разводятся, и отправить тебя в монастырь я тоже не могу, хотя очень, очень хочу. Мы давали клятвы не злоумышлять друг против друга, мы связаны до конца жизни, Мэврис. Очнись. Как бы гнусно ты себя ни вела, из Траарна тебя никто не отпустит.
Я сглотнула, порадовалась, что монастырь мне не светит, и светски осведомилась:
– Если тебе не нравилось мое поведение, почему ты не спросил меня: Мэврис, может, тебе нужна помощь? Может, ты хочешь кого-либо отослать от двора? Почему я должна выслушивать все это и быть хорошей королевой?!
Бить приходилось наугад, но я все же надеюсь, что королева была адекватной женщиной, готовой к диалогу. И что никто не догадался поговорить с племенной коровой по душам. А та просто озлобилась и принялась мелко мстить. По большому счету меня не слишком сильно задевают выпады мелких гадюк. Но одна из них подозревала, что я могу это услышать. Подозревала, но ничего не сделала, не заткнула свою подругу. Нельзя было это игнорировать. В противном случае можно обнаружить в своем чае мышьяк. Или что у них тут в ходу? На пути к трону и постели короля в ход идет все.
– Ты сама знаешь, какая сложная была ситуация, – тихо ответил король. – Но я уже давно понял, что был неправ. Когда ты поймешь, что выбора у нас с тобой не было? Старший сын твоей сестры оказался слишком слаб и не смог принять родовой дар. А после того, как мы собрали все необходимые артефакты для повторной попытки…
– Она умерла, рожая тебе дочь, – охрипшим голосом произнесла я.
Да что творится в этом мире?! Получается, что Райан – племянник этого тела? Мой племянник?
– И ты не перестаешь меня этим попрекать, хотя вина лежит на Редгене. Это вы ослабили леди Иварис, это вы лишили ее почти всех колдовских сил.
– Мы не…
– Да, вы «не». Вы не лишали ее, вы просто не давали ей учиться, развивать свой дар и расти над собой. И как итог Траарн получил магически слабую королеву, которая не смогла дать династии достойно одаренных детей.
Я смотрела на короля и понимала, что на месте той загадочной леди Иварис поступила бы так же. Зачем, ради чего рвать жилы, учиться и становиться сильной ведьмой? Ради того, чтобы отдать магию чужой стране?
– Я устала, Ваше Величество, – безразлично произнесла я. – И хочу уйти.
– Ты прячешься в своих покоях и назначила собственного племянника пастухом кота. Ты мстишь не только мне, но и покойной сестре. Картрис, Мэврис, не только высшее колдовское звание. Но еще и особое состояние души. Просветленное.
– Так я и не Картрис, – спокойно ответила я. – И, к слову об особом состоянии души, я не собираюсь прощать лорда Эрсталя. Вы от моего имени можете выписать ему и прощение, и даже поощрение. А я этого унижения не прощу никому.
Надеюсь, он понял, что его поступки тоже однажды будут возвращены сторицей.
– Я должен знать, Мэврис, что произошло той ночью. Почему ты была найдена у постели дочери, почему ты была без сознания и почему в девочке больше нет нашей родовой силы.
– Я никогда ни словом, ни делом, ни мыслью не желала смерти своим детям, – четко и обстоятельно произнесла я. – А что там с вашей родовой силой, Ваше Величество, разбирайтесь сами. Лично я считаю, что теперь у Ильштары есть шанс на нормальную жизнь.
Так, я примерно понимаю, куда идти, чтобы выйти ко дворцу. А там поймаю первого попавшегося слугу и прикажу проводить меня в покои.
– Никто ничего не заметил, Мэврис. Твоего унижения ни двор, ни слуги не видели. Я отвел всем глаза. – Он криво улыбнулся. – Что бы ты обо мне ни думала, а выставлять на всеобщее обозрение наши шаткие отношения я не собираюсь.
– То есть вы признаете, что унижение все же было? – остановилась я.
Тишина была мне ответом.
Хватать слугу мне не пришлось – меня встречал лично хаэтэ Шелтис. Кот показал короткий путь и уже в покоях, переодетая зеркальным духом в пижаму, я разрыдалась.
– Доброй ночи, Ваше Несчастное Величество, – печально произнес дух. – Доброй ночи, слезы очищают душу.
Да черта с два. Клянусь, что это мои последние слезы. Дальше плакать буду совсем не я.