В VI–V вв. до н. э. мировая цивилизация пережила самый настоящий интеллектуальный бум. Именно в этот период сразу в трех очагах древней мировой культуры – в Индии, Китае и Греции – появились выдающиеся мыслители и религиозные деятели, давшие начало величайшим религиозно-философским учениям человечества.
В ряду причин, приведших к зарождению восточной философии, можно перечислить следующие:
1. Ослабление родоплеменных отношений и появление первых государств.
2. Связанный с этим кризис общепринятых морально-нравственных установок.
3. Усиление критического духа и рост научных представлений и знаний.
4. Возникновение оппозиционных настроений в отношении традиционной религии.
5. Развитие ремесел и торговли.
Первые зачатки философского мышления в Индии появились в глубокой древности – примерно в 2500–2000 гг. до н. э. Они содержатся уже в религиозных текстах, в Ведах, где наряду с гимнами в честь индийских богов появляются сутры – выраженные в мифопоэтической форме идеи бытия, времени, пространства, первовещества, причины и т. п., касающиеся в основном проблем осмысления традиционной индийской религии – брахманизма. В течение длительного периода складывались религиозно-философские комментарии к Ведам – Упанишады, где находили отражение многие проблемы находящейся в становлении индийской философии, историю развития которой принято условно делить на три основных периода:
1. Ведийский период: 2500–500 гг. до н. э.
2. Классический (брахмано-буддийский) период: 500 г. до н. э. – 1000 г. н. э.
3. Послеклассический период: 1000 г. – Новое время. С некоторого времени также сложилась традиция делить все философские школы Индии на т. н. ортодоксальные, т. е. признающие авторитет Вед и Упанишад, и неортодоксальные, т. е. не признающие их авторитетными источниками познания истины. К первым принято относить шесть основных философских школ: Санкхья, Йога, Ньяя, Вайшешика, Миманса и Веданта. Ко вторым – Локаята (Чарвака) и Адживика, а также течения, представленные в форме религиозно-философских учений: буддизма и джайнизма. В целом, все индийские философские школы выгодно отличаются органической общностью морально-нравственных и духовных взглядов, постоянным взаимообогащением и стремлением к дальнейшему совершенствованию. Хотя становление и развитие их проходило в непрерывных теоретических диспутах, они все же не переступали дозволенных приличием границ и сопровождались высоким уровнем терпимости в отношении друг к другу, что вытекало из особенностей самой индийской философии в целом. Согласно традиционным взглядам индийских мудрецов, целью философского познания мира является не чистая теория или простое любопытство, а практическое руководство правильной и добродетельной жизнью. Философское знание необходимо в первую очередь для исправления своих недостатков, для совершенствования – словом, для конкретного применения в жизни.
Для более полного ознакомления с основами индийской философии надо поближе познакомиться с ее главными учениями. Начнем с ортодоксальных школ.
Одна из наиболее популярных ортодоксальных философских школ древней Индии. Ее основателем является мудрец Капила (VI–V вв. до н. э.), о котором, к сожалению, известно очень мало. Не сохранилось также каких-либо трудов других древних авторов, так что первое систематическое изложение этого учения – «Санкхья-карики» – принадлежит философу Ишвара-кришне, жившему уже в начале нашей эры. Этот текст и поныне считается основным. К нему на сегодняшний момент набралось большое количество комментариев, авторами которых были, в частности, Гаудапада, Вачаспати Мишра.
Санкхья рассматривает общую картину мира, исходя из двух основных общемировых начал: единой, но изменчивой материи (природы) – пра́крити, и вечной, но неизменной духовной сущности – Пу́руши. Пуруша, хотя и выступает в качестве духовного начала, тем не менее не является богом-творцом. Его, скорее, можно отождествить с сознанием, индивидуальностью, воплощающейся в живых существах. Пракрити, как бессознательная материя, постоянно видоизменяется, развивается, преобразуется. Она состоит из трех основных элементов – гун:
1. Саттва — чистота, ясность; благое светлое начало, приводящее к гармонии, покою, счастью и мудрости.
2. Раджас — активность, страстность, действенность; начало, порождающее динамику мира.
3. Тамас — инертность, пассивность, бездеятельность; начало, вызывающее безразличие, косность и обман.
Все мировое природное многообразие возникло из сочетания и взаимодействия этих трех гун. Что же касается развития (эволюции) мира, природы и человека, то этот процесс начинается при соединении Пуруши с пракрити. При этом всякое живое существо (не только человек), согласно Санкхье, имеет три уровня существования: собственно Пурушу (сознание), тонкое тело и грубое тело. Тонким телом является интеллект и органы чувств, дающие при взаимодействии самоощущение, «Я». Здесь, в тонком теле, зарождается кармическое начало живого существа. Грубое тело – это, собственно, материальное тело, физическая оболочка Пуруши и тонкого тела. Оно гибнет и разлагается со смертью организма.
Целью Санкхьи является разработка и помощь в деле отыскания путей духовного освобождения, отделения духа (Пуруши) от материи, от грубого тела. Это позволит человеку избавиться от необходимости постоянного перерождения и подчинения законам кармы, что приведет к состоянию вечного блаженства и счастья – мокше. Санкхья оказала большое влияние на развитие и становление многих философских учений Индии, а со временем стала теоретической базой Йоги.
Одна из наиболее известных ортодоксальных школ, основателем которой считается мудрец Пата́нджали (II–III вв. н. э.), создавший свое учение в виде Йоги-сутры – базового текста классической Йоги. Однако начало ее формирования некоторые исследователи относят к более раннему времени. По своим теоретическим философским основам Йога тесно примыкает к Санкхье, хотя при этом признает существование верховного Божества, которое выступает в качестве высшего объекта духовного сосредоточения и образца для самосовершенствования. Целью Йоги, так же как и Санкхьи, является освобождение (мо́кша) человека от цепи перерождений (санса́ры) и воздействия кармы. Для этого Йогой разработана система упражнений, приемов и методов, ведущих к достижению состояния созерцания (медитации) и обретению истинного знания. Чтобы добиться успеха на пути к освобождению, от человека требуется внутренняя дисциплина, самоконтроль, выдержка, умение управлять своим организмом. Учение Йоги выделяет восемь ступеней самосовершенствования:
1. Отказ от неправильного поведения.
2. Соблюдение непреложных правил.
3. Правильная поза для сосредоточения.
4. Управление дыханием.
5. Отвлечение органов чувств от их объектов.
6. Сосредоточение внимания.
7. Созерцание объекта, удерживаемого вниманием.
8. Просветление.
Вся система этих методов и практических приемов направлена на восстановление связи между духовной сущностью человека и общемировой, космической целостностью Божества (Абсолюта), к наибольшему раскрытию и воплощению подлинной человеческой природы. На высшей стадии духовного совершенства, согласно Йоге, человек способен достигать фантастических результатов в деле овладения тайнами мироздания и человеческой природы – мгновенно переноситься по желанию на любые расстояния, читать чужие мысли, видеть предметы на тысячи километров от себя, знать прошлое и будущее и т. п. Йога оказала заметное влияние на общее развитие религиозно-философской мысли Индии, в частности на буддизм.
Основателем этой ортодоксальной школы считается мудрец Готама, создавший главный текст этого учения – «Ньяя-сутра» (к которому за долгое время накопилось огромное количество всевозможных комментариев). Наиболее известными авторами этих комментариев были мудрецы Ватсяяна (V в. н. э.), Уддьйотакара (VI в.) и Джаянта (Х в.). В истории развития Ньяи можно выделить два этапа: древняя Ньяя и новая Ньяя, причем становление этого учения проходило в острой полемической борьбе с буддийскими школами.
Главной задачей жизни человека Ньяя считает избавление духа («Я») от привязанности к телу, к его чувствам и объектам восприятия. А это возможно лишь при правильном познании действительности. Поэтому огромное внимание Ньяя уделяет технике мышления, основанной на законах логики. Всего Ньяя выделяет четыре независимых источника познания, позволяющие получить достоверное знание: восприятие, вывод, сравнение и доказательство (свидетельство). Опора в познании на такие качества сознания, как память, сомнение, предположение, считаются недостоверными. В теории развития логики как отдельной науки Ньяя признает пять основных этапов: посылка, доказательство, иллюстрация, наглядное доказательство (его применение), вывод (заключение).
Согласно Ньяе, существует материальная вселенная, в которой различные сочетания атомов образуют все многообразие природного физического мира. При этом вселенная населена бесчисленным количеством живых существ, которые могут находиться как в воплощенном состоянии, так и в свободном, бестелесном. Высшее божество И́швара, не являясь творцом душ и физических атомов, тем не менее отвечает за взаимосвязь душ с атомами, т. е. за акты воплощения, а также за их разъединение. Словом, оно управляет процессами рождения, жизни и смерти.
Одно из наиболее древних индийских философских учений. Создателем этой школы считается мудрец Канада (Улука), живший в III–II вв. до н. э. Однако наибольшее развитие Вайшешика получила в труде мудреца Прашастапады «Падартхадхарма – санграха». Этой философской школе свойственна глубокая системность, последовательность и методичность, позволяющие целиком исследовать поставленную проблему.
В теории создания и разрушения мира – космологии – Вайшешика выделяет семь основных категорий всего сущего:
1. Субстанция — Дравья.
2. Качество — Гуна.
3. Действие — Карма.
4. Всеобщность — Саманья.
5. Особенность — Вишеша.
6. Присущность — Самавая.
7. Небытие — Абхава.
Из них лишь первые три существуют в реальности,
три следующие – результат деятельности человеческого разума, причем категория «Особенность» играет важнейшую роль в деле познания мира, т. к. именно в ней отражается все существующее многообразие природных субстанций. Этих субстанций Вайшешика насчитывает девять: земля, вода, огонь, воздух, эфир, время, пространство, душа и ум. Все материальные предметы образуются с помощью атомов первых четырех субстанций. Сами атомы вечны, невидимы, неделимы и не имеют протяженности, но их комбинации создают протяженные тела. Мировая душа управляет процессом соединения и распада атомарных комбинаций, поэтому мир периодически создается и разрушается. В силу того что атомы обладают четырьмя видами качеств, человек имеет четыре рода ощущений: зрение, осязание, обоняние и вкус. При этом, так же как и Ньяя, Вайшешика признает главной целью человеческой жизни освобождение индивидуального сознания, духа, «Я».
Эту философскую школу еще именуют Пурвамиманса, т. е. первое, раннее исследование. Она также является одной из древнейших в Индии – ее начало ученые находят в V–IV вв. до н. э. в текстах мудреца Джаймини («Миманса-сутра»), а также в комментариях к ним. Авторами наиболее известных комментариев были мудрец Шабара (III в. н. э.), Кумарила Бхатта и Прабхакара (VII–VIII вв.).
Миманса является, пожалуй, единственной ортодоксальной школой, не интересовавшейся проблемой освобождения от цепи перерождений. Главной целью человеческой жизни, согласно Мимансе, должно стать рождение на небесах, где единственно можно достичь истинного блаженства. Первоначально свою задачу эта школа видела в логическом обосновании и трактовке ведийских текстов, в объяснении того, как правильно совершать ритуалы. Несколько позднее ее главной целью стало исследование процесса познания, которое возможно лишь при наличии нормальных условий восприятия. Из источников достоверного познания Миманса выделяет: восприятие, логический вывод, сравнение (анализ), свидетельство (авторитет), постулирование, невосприятие.
Тем не менее основное внимание человека должно быть все же направлено на правильное и неукоснительное исполнение своего социального и религиозного долга, который заключается в выполнении всех положенных обрядов и подчинении условиям своей касты. Поступать так необходимо по причине того, что законы кармы универсальны и неизменны. Поэтому только такой праведный образ жизни, согласно Мимансе, может гарантировать человеку конечное освобождение.
Это наиболее авторитетная и влиятельная философская школа Индии. Ее основы были впервые изложены мудрецом Бадараяной в его тексте «Веданта-сутра» (создан в промежутке между V и II вв. до н. э.). Однако классический канон Веданты составляют также тексты Упанишад и «Бхагавадгита». Наиболее известные, полные и глубокие комментарии к Веданте принадлежат мудрецу Шанкаре (VIII–IX вв.) – адвайта – и Раманудже (XI–XII вв.) – вишишта-адвайта.
Единственным источником и главным началом всего сущего в мире адвайта-Веданта считает единую высшую духовную сущность – Бра́хмана, который один и есть абсолютная реальность. Брахман никоим образом не определим, не обусловлен и бескачествен. Именно Брахман вызывает к жизни все многообразие мира, которое на самом деле является для человеческого восприятия чистой иллюзией, ибо подлинно реален лишь сам Брахман. Иллюзия же возникает в результате неведения, незнания. Поэтому единственной целью процесса познания для истинного мудреца может быть только постижение того, что за всем видимым многообразием мира стоит высшее единое божество – Брахман.
А это возможно лишь при условии постижения своего собственного духовного начала – А́тмана, который тождественен самому Брахману. Таким образом, постигнув свое истинное «Я», можно будет слиться с Брахманом и достичь подлинного покоя как высшего блага и цели в жизни.
Вишишта-адвайта считает началом мира три реальности: Бога, душу и материю, находящихся в строгом взаимодействии и последовательном подчинении друг другу. Душа подчиняет себе материальное тело человека, но при этом неукоснительно подчиняется Богу, безраздельно господствующему над ними обоими. Бог, согласно этому учению, является не просто распорядителем и господином души и тела, но также и единственным гарантом их существования, ибо без Бога ни то, ни другое не могло бы быть реальностью. Поэтому человек может освободиться от материального бытия и цепи перерождений только при активной, деятельной любви к Богу и правильном, достоверном знании.
В целом, адвайта-Веданта в большей степени связана с религиозным культом бога Шивы, в то время как вишишта-Веданта – с культом Вишну.
Одна из наиболее древних и распространенных неортодоксальных философских школ Индии, отличающаяся откровенно материалистическими воззрениями. Даже само название – Локаята – переводится как «направленное на этот мир». По устоявшейся традиции ее основание приписывают древнему мудрецу Брихаспати, а отдельные сочинения – Чарваке, от имени которого это учение и получило свое второе название. Считается, что зародилась Локаята примерно в середине I тысячелетия до н. э. Интересно, что ни одного сочинения приверженцев этой школы не сохранилось и все основные идеи Локаяты были изложены в работах их идейно-духовных оппонентов – представителей ортодоксальных учений.
В полном соответствии с материалистическими взглядами, Локаята не признает авторитета Вед, отрицает существование Бога и души, отвергает идею потустороннего мира и закон кармы. Весь материальный мир, по Локаяте, состоит из четырех основных элементов: земли, воды, воздуха и огня (иногда к ним прибавляется пятый элемент – эфир). Они вечны, неизменны и находятся в постоянном взаимодействии. В результате смешения этих элементов в разных сочетаниях и пропорциях возникают предметы физической природы во всем их разнообразии. При этом такие человеческие свойства, как сознание, разум, память, органы чувств, также возникают как результат определенных сочетаний основных элементов и окончательно исчезают после смерти человека. Единственно возможным источником познания Локаята считает ощущения. Они возникают, согласно Локаяте, постольку, поскольку органы чувств состоят из тех же элементов, что и воспринимаемые предметы.
На основании этих представлений Локаята отвергает также понятия добра и зла, считая их плодом человеческой фантазии. Следовательно, бесполезны и не нужны никакие обряды, ритуалы, обычаи и традиционные практики, в том числе аскетизм. Подлинной и единственной целью жизни Локаята признает только чувственное наслаждение, отвергая такие привычные морально-нравственные категории, как добродетель и справедливость. Поэтому неудивительно, что в отзывах и высказываниях идейных противников Локаята порой выглядит мишенью для насмешек и язвительных колкостей.
Неортодоксальное древнеиндийское учение. Его основателем традиционно считается мудрец Маркалидева, живший, по преданию, в VI–V вв. до н. э. Основные идеи Адживики дошли до нас в изложении средневековых ведантистских трактатов, согласно которым Адживика является сугубо атомистическим учением. Так, в мире существует всего четыре вида атомов, из которых строятся четыре главных стихии космоса: земля, вода, огонь и воздух. При этом атомы обладают способностью к всевозможным сочетаниям, в результате чего и возникает многообразие мира. Сами атомы, к какому бы виду они ни принадлежали, никогда и никем не сотворены, вечны, вездесущи, неделимы и неуничтожимы.
Согласно Адживике, никакой души не существует, а есть только скопление так называемых сверхтонких атомов, из которых создается особое состояние живого существа – сознание. Сама жизнь есть не нечто атомарное, а то, что познает, воспринимает и отражает различные сочетания атомов. Таким образом, Адживика является, по сути, древнейшим материалистическим учением, которое по своей идеологии противостояло традиционным древнеиндийским религиям и философии брахманизма. Как следствие, Адживика отрицала такие брахманские доктрины, как идею кармы, сансары и мокши. В этом пункте Адживика наибольшим образом сближалась с буддизмом, что неоднократно давало повод многим исследователям определять ее как одну из разновидностей буддийской философии.
Основателем буддизма является принц Шакьямуни, или, как еще его называли, Сиддхартха Гаутама, который жил либо в VI–V вв. до н. э., либо, скорее всего, в IV в. до н. э. Все нынешние жизнеописания Будды (именно так его называли последователи) являются плодом более поздних умозаключений, основанных на его учении. Главными идейными основами буддизма являются: ненасилие; благоговение перед любой формой жизни; избавление от страстей как причины страданий. В целом, основы буддизма базируются на четырех главных принципах:
1. Жизнь есть постоянное страдание. Т. н. пятикратная привязанность к жизни: рождение, болезни, разлука с любимым, отсутствие того, чего очень хочется, смерть.
2. У этих страданий есть причины. Это всевозможные человеческие страсти. Будда говорил: «Избегайте легкомыслия, чуждайтесь страсти и наслаждения… Источник страдания – само желание жить».
3. От страданий необходимо избавиться. Для этого надо стремиться достичь состояния отсутствия желаний и страданий – нирваны.
4. Существует путь избавления от страдания. Этот путь называется «Благородным Путем».
По учению Будды, наша жизнь полна страданий оттого, что она ограничена, и это выражается не только в ограниченности нашего существования по времени, но и в том, что человек никак не может постичь смысла своей жизни, оттого что природа человека всегда как бы «выброшена» вовне. На деле это выражается в том, что человек постоянно стремится с чем-то себя отождествить. Например, человек считает, что для того чтобы стать «настоящим человеком», он должен стать царем, иметь власть, много денег, большую армию в своем подчинении, а также добиться уважения народа. Человек отождествляет свою природу с этими представлениями. Но, достигнув этого состояния и пожив таким образом некоторое время, он уже не довольствуется этим, и, следовательно, у него появляются новые желания и новые амбиции. Тогда человек начинает казнить своих подданных, затевать военные конфликты с соседними государствами и т. п. А все потому, что достиг только какой-то промежуточной цели, за которой следуют другие цели, и так до бесконечности. Таким образом, человек постоянно как бы «выбрасывает» свою природу вовне. Коротко это можно обозначить такой формулой: «человек никак не может стать самим собой, и его страдания происходят оттого, что он не может обрести свою подлинную природу». Для того чтобы человек все же смог найти самого себя, Будда разработал учение, опирающееся на т. н. «Благородный восьмеричный путь». Это своеобразные восемь ступеней мудрости человека, следующего путем просветления, восемь этапов постижения истины, открытой самим Буддой в момент его просветления под деревом Бодхи. Сам Будда назвал эту практику осознания, просветления и освобождения от духовного невежества и страданий «Благородным Путем», «Ариямарга». Вот эти восемь ступеней:
1. Правильное понимание – полное и правильное усвоение четырех благородных истин буддизма.
2. Правильное мышление – принятие четырех истин в качестве личной жизненной программы.
3. Правильная речь – отказ от всех форм обмана, клеветы, хитрости.
4. Правильные действия – ненасилие, ненанесение вреда всему живому.
5. Правильный образ жизни – выработка привычки всегда и во всем поступать правильно.
6. Правильные усилия – бдительность и внимание к себе и своим поступкам.
7. Правильное стремление – стремление к тому, чтобы помнить о преходящести сущего.
8. Правильная концентрация – глубокое духовное самопогружение, отрешение от всего земного, мирского, сущего.
Для того чтобы найти самого себя, необходимо обладать правильным знанием, для чего, в свою очередь, надо постичь природу страдания. Согласно учению Будды, существуют некие объекты или понятия, которые называются дхармы. Дхарму, как таковую, невозможно понять или познать, ее можно лишь описать. Дхармы подразделяются на три рода: одни ответственны за телесное бытие, другие – за духовное, а третьи – за эмоционально-чувственную сферу жизни человека. Характерной особенностью дхарм является их способность быть приведенными в движение, хотя их естественным состоянием является покой. Движение колебаний дхарм передается друг другу наподобие кругов на воде: колебание одних вызывает колебание других и т. д. Интересно, что когда Будде задавали вопросы типа: «Каким образом создан мир?» или «Почему существует движение дхарм?», то он отвечал на них «благородным молчанием», т. к. буддизм практически не занимается метафизическими проблемами. Поэтому невозможно объяснить сущность и происхождение самих дхарм, можно лишь дать описательную характеристику некоторых их свойств: естественным состоянием дхарм является покой, но часть из них находится в движении, в колебаниях.
Таким образом, приведенные в движение дхармы и есть наше индивидуальное бытие, а также бытие всего многообразного мира. Другими словами, нет никакой единой субстанции, Брахмана, который все создает, т. к. сами дхармы не представляют собой такой единой субстанции как основания всего сущего. Соответственно, нет никакого бога-творца и материи, из которой все создано. Все есть только колебание дхарм, и все, что мы видим и переживаем, есть только следствие эффекта этого колебания.
Из этих размышлений следует вывод об основной задаче человека – достичь состояния, когда угаснут колебания дхарм, – нирваны, как состояния покоя и равновесия. Как же достичь такого состояния? Колебания дхарм и передача движения от одной группы дхарм к другой имеют на уровне человеческого бытия параллель в виде кармы. Для того чтобы успокоить и уравновесить дхармы, человеку необходимо перестать «плодить» следствия, сделать так, чтобы он как можно меньше бывал причиной их появления, а следовательно, и причиной каких-то событий и явлений. На чисто психологическом уровне человек не должен стремиться к чему-то и добиваться чего-то, т. к. это «привязывает» его к существованию. Человек должен отказаться от всяческих стремлений и самоутверждений, перестать отождествлять себя с чем-либо, в том числе и с самим собой! Это возможно в первую очередь на пути добродетельного, нравственного образа жизни, а также благодаря психофизической медитативной практике. В т. н. махаяновском варианте буддизма (Махаяна – «Большая колесница») широкое распространение получило понятие «бодхисаттвы» – человека, достигшего просветления, но остающегося, тем не менее, на Земле для вразумления всего человечества. Бодхисаттвой может стать любой человек, исповедующий учение Будды и применяющий для просветления медитативную практику: их число в махаяне не ограничено.
В буддизме нет понятия Атмана (см. выше), человек не существует как Атман; последний – лишь видимость. На самом деле человек существует как совокупность и последовательность эффектов, самый внешний из которых есть телесный эффект. Далее, по степени усложнения и углубления, следуют: эффект разумения, эффект практического рационального знания, эффект Пуруши – душевной жизни. Иными словами, нет души, нет субстанционального «Я» – оно является всего лишь последовательностью состояний, каждое из которых выступает причиной по отношению к следующему и является следствием предыдущего. Таким образом, выясняется, что нет человека как индивидуальности, которая отличается от всех других. Из этого следует, что не существует разницы между человеком и всеми другими живыми существами, человек тождественен всему, а все тождественно человеку. Вкратце, этот логический ряд можно подытожить следующей формулой: «Я есть все существующее, а все существующее есть я».
На более глубоких стадиях просветления человек постигает, что основной способ существования есть пустота, т. е. в основании мы все пусты и нет никакой начальной субстанции. В мире нет ничего ни реального, ни нереального, в мире, вернее, за миром, нет ничего. Эта пустота является своеобразным прообразом Дао в даосизме, а в самом буддизме соответствует состоянию «молчания», недвижимости дхарм. Когда исчезает понимание различия между пустотой и существующими вещами, т. е. реальностью, тогда и возникает состояние нирваны. Тогда сознание человека перестает различать что-либо, в том числе и самое себя.
Возникает логичный вопрос: если буддизм отрицает атман, душу и индивидуальность человека, но вместе с тем признает карму, то кто же тогда отвечает в будущей жизни этого человека за его нынешние поступки? Противоречие здесь лишь кажущееся, т. к., по буддийскому учению, все последующие перерождения человека есть только следствия нынешнего состояния дхарм. Следствия же постоянно сменяют друг друга, а причины лежат не в прошлых «Я», а в прошлых состояниях дхарм.
Далее может возникнуть еще один естественный вопрос: если отрицается субстанциональность «Я», то кто же тогда принимает решения? Где волевой принцип? Свобода выбора?
На эти вопросы Будда также отвечал «благородным молчанием». Согласно буддийским представлениям, все, что мы понимаем под свободой воли, есть только видимость, т. к. ничего нет, а есть лишь пустота. Как только человек сможет осознать это, все вопросы отпадут сами собой.
Если спросить буддистов о том, что же является причиной перехода дхарм в неравновесное состояние, то они скажут, что это «ави́дья», т. е. незнание. К этому незнанию относятся и незнание истины, и незнание Благородного Пути, незнание пути дхарм и т. д. В результате этого незнания все люди вовлекаются в мир и начинают там страдать, причем «страдает» при этом, как мы выяснили, не сам человек, а конфигурация дхарм.
Надо отметить, что буддисты разработали глубокое философское учение о наличии субстанциональной души, которое приводит к противоречию человека, доказывающего, что душа существует. На самом деле совокупности дхарм обладают некоей внутренней причинностью, которая не анализируется, а может лишь быть описанной. Мы не можем уяснить природы дхарм и причин первоначальных «толчков», и все, что нам остается, это попытаться описать состояние самих дхарм. Как только человек начинает заниматься метафизическими вопросами, касающимися происхождения дхарм, то он сразу впадает в противоречия. Таким образом, все, что остается делать в этих случаях, – не отвечать на подобные вопросы, «благородно молчать». Эта точка зрения, кстати, полностью совпадает с точкой зрения античного скептицизма, разработавшего такую же фундаментальную методику умолчания – неответов на метафизические вопросы.
Итак, согласно буддийским представлениям, человек не способен доказать наличие субстанционального «Я» и субстанциональной воли, но, тем не менее, описывая состояние дхарм, составляющих конгломерат человеческого существа, можно видеть, что эти дхармы меняются по рядам внешней причинности. Дело в том, что человек производит некие причины не только потому, что отражает внешние воздействия. Поскольку эти причины обладают определенной внутренней закономерностью, человек способен «накапливать некоторые заслуги». Таким образом, мы видим принципиально иное отношение к реальности, не доказательное, а описательное, т. к. всякое доказательное воспринимается буддистами как незавершенное, гиперрациональное, приводящее к противоречию.
О самом Будде можно сказать, что он не почитается буддистами как Бог-Создатель, подобный Богу христиан, мусульман или иудеев. Тем не менее в средневековых буддийских текстах, особенно в махаяновских, говорится, что Будда порождает бесчисленные миры своим созерцанием. Опять-таки здесь может возникнуть вопрос: для чего он это делает? Для воспитания, для указания Благородного Пути, хотя в целом о его промысле говорить трудно. Очень важно отметить, что эпитет «Создатель» отражает главное свойство Будды как создателя Благородного Пути, который есть то абсолютное, опираясь на которое человек может избавиться от страдания, – это и есть буддийское спасение.
Этические идеалы буддизма
Как учение буддизм неоднороден. Прежде всего он делится на два направления:
1. Махаяна – «Большая колесница» (Большой путь).
2. Хинаяна – «Малая колесница» (Узкий путь).
Ныне махаяна распространена в основном в Центральной Азии и на Дальнем Востоке, хинаяна – в Шри-Ланке и Юго-Восточной Азии. Эти две школы могут соперничать друг с другом на философском и даже на политическом уровнях (оказывать влияние на государей и т. п.), однако они не относятся одна к другой как к ереси и не называют себя конфессиями. Единственное упоминание о ереси относится к собранию буддистов, состоявшемуся вскоре после смерти Будды, где какие-то учителя исказили его слова и были преданы анафеме, после чего буддизм развивался как единое учение. Вообще, для буддизма любая завершенная форма религиозного отношения есть движение к Благородному Пути, движение к истине.
Буддизм очень терпим по отношению к другим религиям. Если ранний буддизм утверждал, что все буддийские школы истинны, то теперь он, претендуя на роль мировой религии, склоняется к тому, что все традиционные древние религиозные системы, не несущие в себе никакого отрицательного заряда, выступают путями к истине и во всех можно обнаружить единую основу.
Однако этические программы махаяны и хинаяны сильно различаются. В хинаяне идеальным признается путь архата – человека, накопившего достаточно большое количество заслуг в результате целого ряда перерождений и в своей последней жизни следующего путем буддийского монаха. В конце этой завершающей жизни он попадает в состояние «паринирвана», т. е. состояние угасания. Это благой, святой человек. Вообще же, хинаяна склонна к строгому монастырскому образу жизни, жестким догматическим системам. Она не полемизирует с другими школами, и ее логико-философское учение не слишком развито в сравнении с махаяной. Хинаяна, пожалуй, самая древняя, архаическая форма буддизма. Именно она, как религиозная школа, долгое время существовала в Индии и лишь в I в. н. э. была вытеснена на периферию, на самый юг Индии и остров Цейлон, откуда распространилась в другие регионы – Индокитай и Индонезию.
Махаяновский буддизм через Среднюю Азию, через Кушанское царство, проникает в Китай. В махаяне существует большое количество разных школ, одна из которых, необычайно своеобразная, – тибетский ламаизм. Махаяна воспринимает путь архата как одну из возможностей достижения Благородного Пути, нирваны, но считает, что достигнуть этих состояний может не только архат, но и святой – сиддх. Однако, в отличие от хинаяны, махаяна требует от человека, стремящегося к святости, проповеди, как обязательного условия достижения спасения. Это требование проповеди зафиксировано в махаяновском учении о бодхисаттве – человеке, стремящемся к просветлению. Бодхи – это дерево, под которым однажды в октябре, в VI или IV в. до н. э., Будда обрел просветление. Таким образом, бодхисаттва – это человек, решивший стать Буддой, достигший состояния Будды (просветленного), но не уходящий из кармического состояния в паринирвану ради передачи знания о Благородном Пути всем страждущим людям, т. е. это и есть Будда, вновь вернувшийся в кармическое бытие.
В хинаяне – 24 бодхисаттвы, а в махаяне – их неограниченное количество. Начинается путь бодхисаттвы с обета спасения как можно большего количества страждущих от оков сансары. Его путь – это всегда несколько миллионов лет. В конце концов некоторые бодхисаттвы переходят в паранирвану, но некоторые остаются на земле и помогают людям найти Благородный Путь до конца существования мира. Они называются махасаттвами. В махаяне таким махасаттвой является Майтрея: это Будда будущего.
Помимо необходимости проповеди Благородного Пути в махаяне утверждается, что само просветление имеет три стадии:
1. Абсолютное тело Будды – уровень Дхармакая.
Будда, достигнув состояния нирваны, уходит на этом уровне в пустоту.
2. Нижележащий уровень – Сампхогакая.
Это идеальный уровень – то состояние тела Будды, которым он объемлет весь идеальный мир.
3. Состояние тела бодхисаттв – Нирманакая.
Это то тело Будды, в котором он остается в мире в виде бодхисаттвы.
Таким образом, по махаяне, Будда является тем существом, которое охватывает собой все три состояния мира: пустоту (равновесие дхарм), идеальный и чувственно-реальный миры. В этом смысле Будда является всеми этими аспектами мира, и называется он махадэва.
Космос
Махаяна утверждает, что существует практически бесконечное множество миров. Все эти миры объединяются в большие семейства наподобие галактик, и миры, входящие в одно и то же семейство, похожи друг на друга. Часть этих миров является «созерцанием Будды», некоторые миры являются пустыми, т. к. в них нет Будды. Каждый мир создается и погибает по вполне естественным, физическим законам. Первоначальное представление о мирах таково: «Каждый мир есть плоская как блин земля, лежащая на воде, которая, в свою очередь, опирается на воздух. Все это носится в пространстве, и посередине этого мира находится гора Меру. На вершине этой горы живут божества – хранители мира, там же, на самом верху растет и дерево Бодхи, под которым Сампхогакайя проповедует Благородный Путь божествам».
Подытоживая, можно сказать, что миры бесконечны, следовательно, вопрос об освоении мира и поиске причин его существования является бессмысленным: суть происходящего во всех мирах одна и та же – страдание, от которого необходимо избавиться.
Основатель джайнизма Вартхама имел также другое имя – Джина Махавира, что означает Великий Победитель. Время его жизни точно не известно, предположительно, он жил либо в VI–V вв. до н. э., либо в IV в. до н. э. Канон джайнизма был составлен в III в. до н. э. Он называется «Сиддханта» и включает в себя 45 сочинений, а создан был в столице империи Мауриев – Патталлипутре. Суть джайнизма вкратце такова: существуют некоторые объекты, которые мы можем называть либо живыми – дживами, либо неживыми – адживами, т. е. тела как бы одушевленные и неодушевленные. При этом дживы и адживы склонны к смешению, к взаимопроникновению. Когда джива хочет «быть», существовать, она стремится проникнуть в адживу, другими словами, когда живое хочет жить, оно стремится одушевить неживое. При этом, проникая в адживу, она принимает строение, структуру и форму адживы, поэтому человеческая душа совпадает с человеческим телом, душа животного совпадает с телом животного и т. д. Однако, входя в круг жизни, джива ограничивает себя соответствующей ей адживой, т. е. телесным объектом, поэтому ее существование суть ущербность, страдание. Более того, джива «привязывается» к адживе, которая повторяет ее состояние вследствие того, что джива принимает форму адживы.
Так как джайнисты признают существование причинно-следственных рядов, то получается, что нынешнее тело каждого человека есть не что иное, как совокупность прошлых состояний, т. е. прошлых переживаний дживы. Соответственно, вовлекаясь в тело, джива проникает в кармический объект, подвергаясь воздействию закона Кармы.
Все дживы по своей сути однородны, адживы разнообразны. Существуют адживы, формирующие пространство и время, причем время – это та сила, которая притягивает дживы к адживам, вовлекает их в кармическую зависимость. Существуют адживы, «отвечающие» за движение и покой, и это значит, что к «неподлинному» существованию относятся: телесное существование, пребывание в пространстве и времени, а также пребывание в движении и в покое.
Все это признаки адживы. Пребывание дживы в адживе есть страдание, через которое человек может осознать ограниченность своего существования, а также то, что пребывание дживы в адживе есть вещь неестественная. Основной целью джайнизма поэтому является стремление научиться тому, как избавиться, уйти от страданий. Сделать же это можно лишь с помощью «трех джайнских драгоценностей»:
1. Совершенное воззрение. Это такое воззрение, которое должно соответствовать воззрению самого Джины Махавиры.
2. Совершенное знание. Совершенное знание отличается от совершенного воззрения. Совершенное воззрение – это когда человек, глядя на что-то, знает абсолютно точно, что это такое; совершенное знание – когда человек, точно зная, что это такое, абсолютно точно знает причину этого. Таким образом, совершенное знание дает нам более общую картину, в то время как совершенное воззрение позволяет лишь увидеть реальную картину за тем, что мы привыкли видеть.
3. Совершенное поведение. Для того чтобы не «погубить» и не потерять эти «три драгоценности», необходимо следовать по пути совершенного поведения, для чего джайн давал пять священных обетов: «Ахимса» (непричинение вреда ничему живому); «Правдивость»; «Неприсвоение чужого» (нестяжательство); «Целомудрие» (понимается как признание брака с целью деторождения, но не с целью получения сексуальных удовольствий); «Воздержание от суетных привязанностей».
Джайны не считали, что учение Джины Махавиры является революционным, что с момента его возникновения начинается какая-то новая, совершенная эпоха. В этом смысле вообще ни одно восточное учение нельзя сравнить с христианством. Джайны лишь утверждали, что Джина Махавира был одним из вероучителей, которых и до него было много, а всего их было 24 человека, и назывались они все – «Тиртханкара», что значит «тот, кто нашел брод».
По учению джайнизма, ничего революционного в мире не происходило и не происходит, т. к. если существуют адживы, то дживы всегда будут вовлекаться в жизненный процесс. Также всегда будут существовать люди, которые, следуя пути соблюдения «пяти священных обетов», могут достичь состояния «Сиддха», т. е. «Совершенного Святого», уходящего после смерти в нирвану, в состояние отделенности дживы от адживы. Сами джайны отождествляли это состояние с местом на вершине мировой горы, называемом «Сиддхакшетра» – обитель «сиддхов».
Согласно джайнской теории, время циклично и состоит из двенадцати «юг» (юга – век), представляя собой ма́ндалу, т. е. колесо. Первые шесть веков соответствуют нисходящему движению колеса, а другие шесть – восходящему. Кругообращение колеса не означает буквального повторения одних и тех же событий, однако означает повторение одних и тех же закономерностей. В зависимости от местонахождения колеса время течет более быстро или более медленно. Все эти двенадцать веков имеют в джайнизме следующие наименования:
1. Век «хороший-хороший». Он находится всегда на вершине колеса. Жизнь человека в этом веке необычайно продолжительна, дети проводят в материнской утробе по 90 лет, причем рождаются одновременно мальчик и девочка, предназначенные изначально друг другу в супруги; рождаются они уже говорящими. Боги и люди не разделены, земля сама рождает все, чем питается человек, нет войн, раздоров, преступлений, обмана. Это т. н. «золотой век», в котором люди подобны богам и абсолютно счастливы.
2. Век «хороший». Он полностью повторяет век «хороший-хороший», только время идет быстрее, поэтому человеческая жизнь сокращается; при этом люди не будут спасены, т. к. не пришли еще Тиртханкары – спасители человечества.
3. Век «хороший-плохой». Человеческая жизнь сокращается, люди начинают поедать животных, совершаются первые измены, убийства, обманы, жертвоприношения. Боги отделяются от мира и появляются ремесла, законы, государи, а следовательно, и страдания. Именно в этом веке появляется первый из Тиртханкаров, его называют Ришабхададта.
4. Век «плохой-хороший». Это уже как бы историческая эпоха, известная джайнам, в которую жили все остальные Тиртханкары, в том числе и последний из них – Джина Махавира. Это период войн, империй, распадов государств, появления новых религий, в том числе еретических.
5. Век «плохой». Он наступает спустя четыре года после смерти последнего Тиртханкара. В этом веке мы и живем. Это век империализма, социализма, колониализма, компьютеризации, массовой культуры, политиканства и т. д. Джайны говорят о сокращении человеческой жизни, о разрушении нравственности, о мировых катаклизмах, катастрофах и конфликтах; более того, утверждается, что в этот период джайнская религия начнет исчезать. Когда же на Земле останутся всего четыре джайна – монах с монахиней и мирянин с мирянкой, наступит шестой период, самый ужасный.
6. Век «плохой-плохой». Вообще-то о том, что будет происходить в этот период, лучше и не рассказывать. С небес спустится огонь, и вся земля будет выжжена и высушена, моря поднимутся, и вода сметет все города; при этом вымрут все животные, погибнут растения. Люди будут вынуждены влачить жалкое существование на границе двух стихий – между огнем и водой, т. е. в прибрежных пещерах. Жить они будут не больше шестнадцати лет, а питаться друг другом.
Далее колесо, «пройдя» на максимальной скорости эту низшую точку времени, начнет двигаться вверх, и все повторится вновь, только в обратной последовательности. Таким образом, переход джив в аджив и возвращение обратно для джайнов является вечным процессом, который и символизирует это колесо.
Космография джайнизма
В космографии джайнизма мы чуть ли не впервые встречаемся не только с четкой и ясной картиной мира. Этот мир не несет в себе ничего мифологического: мы не встречаем здесь традиционных мифологических персонажей – людей с глазами на животе, ездящих на цаплях и т. п. Эта картина мира выстроена с точки зрения фиксации определенных закономерностей, которые действуют в различных частях универсума. Кроме того, эта космография очень четко отображает метафизику джайнизма. Согласно джайнам, мир представляет собой некую конструкцию из трех конусов. Средняя часть – это та экологическая ниша, где находятся сами люди. Все что ниже – семь уровней ниспадения, или семь уровней ада. Все, что лежит выше, является семью уровнями божественных сфер. Нижний конус – местопребывание аджив, соответственно, верхний конус – местопребывание джив. Над всей этой конструкцией находится Сиддха-кшетра – местопребывание освобожденных, святых.
В горизонтальном плане в центре мира находится гора Меру. Сам мир как бы сферообразен. На склонах горы Меру обитают люди, достигшие определенного уровня просветления, и боги. Боги делятся на классы и подклассы, каждый из которых возглавляется своим Индрой. Они могут воевать друг с другом и с людьми, но основная их задача – наблюдать за сохранностью мира, поэтому освобожденными (Сиддхами) они стать не могут.
Обитатели ада также делятся на семь уровней, каждый из которых делится на подуровни, которые, в свою очередь, возглавляются своим Вритрой (Варуной). Они воюют друг с другом, а также с богами и людьми. Они также не могут спастись, т. к. их главная задача – разрушение космоса.
Гора Меру окружена материком, разделенным горными грядами на четыре части, далее идет первое море с четырьмя большими архипелагами, затем снова материк, разделенный горами, и т. д. Надо сказать, что в разных джайнских школах существуют разные представления о количестве этих материков: их бывает семь, десять и шестнадцать. Каждый такой материк обладает собственными пространственно-временными закономерностями, на каждом из них по-разному течет время, над каждым – разное количество солнц, лун и созвездий. Но самым важным различием является то, что на некоторых материках происходит смена веков, а на некоторых нет. Соответственно, на одних материках действует закон кармы, а на других не действует: там нет злой кармы, а есть только добрая. Но при этом там нет и Тиртханкаров, т. к. они приходят только в периоды злой кармы, вследствие чего кармическое бытие существует только на т. н. южном материке, т. е. в самой Индии, и только в Индию приходят Тиртханкары. К северу же от Индии расположена гора Меру – подразумеваются Гималаи.
Главной задачей джив является попадание в срединную часть мира, в которой возможно спасение, а также в осевые материки, откуда можно покинуть пределы космоса.
В целом джайнизм оказал большое влияние на индуизм и буддизм, особенно в плане принципа Ахимсы (непричинения вреда ничему живому), который впоследствии переняли многие последователи Будды и индуисты. Но он не стал общемировой религией – в основном из-за этого же принципа, т. к. его последователи могут быть только ювелирами, торговцами, банкирами (не вредить никому и ничему!), и кроме того, это учение узкокастовое. В силу этих причин джайнизм является в основном монашеской религией.
В Китае зарождение философии также связано с оппозиционными настроениями в отношении традиционной религии и нравственности. Так же как и в Индии – в VI–V вв. до н. э., – китайские аскеты-мудрецы стали собирать вокруг себя первых учеников. Особенно выдающимися из них были всемирно известные впоследствии Кун-цзы (Конфуций) и Лао-цзы, сформировавшие наиболее целостные и глубокие учения – конфуцианство и даосизм. Причем конфуцианство смогло добиться статуса государственной идеологии, удерживая его с небольшими перерывами в течение почти двух тысячелетий, вплоть до начала ХХ в. Сегодня в Китае мирно сосуществуют сразу три основных религиозно-философских учения:
1. Конфуцианство
2. Даосизм
3. Буддизм
Следует также отметить четвертую сферу религиозного культа у китайцев – т. н. народную религию, продолжающую свое существование и по сей день.
Фундаментальной для трех основных учений является идея Дао, а также этика и отстаивание этических норм как основы социальных отношений даже для буддизма. Вообще же, в китайской культуре идет постоянное взаимообогащение культур и традиций: например, даосы начинают возводить алтари, как буддисты. После Х в. н. э. выделяется фигура как бы единого всекитайского верховного божества – синонима Дао для даосов и синонима Будды для буддистов: Юй-ди. Интересно, что это божество приходит из «низовой» религии – из сферы народных верований. Бывали, правда, времена, когда религии соперничали между собой и, как правило, той или иной из них покровительствовали разные племена кочевников, время от времени вторгавшихся в Китай. Но уже в период правления династии Тан все религии сосуществуют как бы в симбиозе, никак не отождествляя себя с другими, но и не враждуя. В этом смысле интересен средневековый китайский роман, написанный У Чэн-энем – «Путешествие на Запад», где есть все признаки объединения в себе различных религиозных представлений: монах Сюань-цзан отправляется на Запад за буддийскими сутрами, а покровительствуют ему в этом путешествии конфуцианские предки, а также даосские и народные божества.
Основатель этого учения – Кун-цзы, живший в VI–V вв. до н. э., родился около 550 г. Сам он ничего не писал, был всего лишь чиновником. Ученики записали по памяти его мысли, и это составило главную книгу конфуцианского канона – «Лунь-Юй» («Беседы и рассуждения»). По поводу аутентичности (подлинности) этой книги у историков есть сомнения, т. к. в эпоху династии Цинь конфуцианские книги сжигались. Позднее, в эпоху династии Хань, появляется несколько редакций этой книги, каждая из которых отличается от других количеством глав. Современный текст мы имеем в редакции китайских филологов средневековья, когда и сложился конфуцианский канон. По характеру он, судя по всему, более древний, чем «Дао дэ цзин».
Конфуций отрицает все сверхъестественное как таковое, в частности он отрицает «Дэ» – некую силу, благодать, харизму. «Дэ» является категорией даосской, этой силой обладал основатель Чжоусской династии, обладал император Хуан-ди. Носителями «Дэ» в даосизме выступают и бессмертные святые, и сам основатель даосизма – Лао-цзы. Для даосов «Дэ» является не просто даром богов, некоей силой, присутствующей вовне, но и собственно присущей человеку добродетельной силой.
Конфуций является представителем традиционного китайского мировоззрения, для которого путь Дао – это путь ритуалов. Иными словами, все существующее, согласно этим представлениям, организовано по принципу соответствий: ритуал, обряд и есть само существование. Кругообращение природы, календарные перемены и т. п. есть не что иное, как ритуал. Например, если пошел снег, значит Небеса совершают ритуал. Характерно, что снег идет именно зимой, потому что это тоже ритуал. А если вдруг снег пойдет летом? Это будет нарушением ритуала. Ритуал воспроизводится в человеческом существовании так же, как и во всем космосе, т. к. он везде один и тот же. Однако в социальной жизни человека этот ритуал имеет вид этикета, т. е. приобретает основную традиционную форму взаимоотношений между людьми – между определенными социальными и возрастными группами народонаселения. Есть старшие и младшие, есть благородные мужи и простолюдины, есть мужчины и женщины. Каждая из этих групп обладает своим характером, своим правом и способом поведения. Если мимо простолюдина проезжает князь, то простолюдин должен поклониться княжеской колеснице 15 раз. Если вокруг князя собралась толпа простолюдинов, то, разговаривая с ними, он должен смотреть поверх их голов. Таким образом, можно сказать, что этикет – это совокупность норм поведения определенных групп населения. Этикет также выступает средством, благодаря которому человек сохраняет свою индивидуальность (свое лицо), т. е. если я князь, то никакой простолюдин не смеет меня оскорблять, а если я простолюдин, то никакой князь меня не оскорбит, т. к. образ его поведения зафиксирован издревле и дарован самими богами. Таким образом, этикет является своеобразным щитом для меня от всех окружающих и для всех окружающих от меня. Этикет важен еще потому, что сохраняет в человеческом обществе те закономерности, которые имеются в космосе. Поэтому человек, соблюдающий этикет, всегда «человеколюбив», а не соблюдающий этикет – «нечеловеколюбив». Справедливым и добродетельным является тот, кто не нарушает этикет, – так говорил сам Конфуций. Как же выяснить, какие нормы этикета являются правильными, а какие – нет? Для этого необходимо обратиться к прошлому. Вообще конфуцианцы всегда выступали против нововведений, само конфуцианство всегда являлось мировоззрением консервативным, т. к. считалось, что всякий человек, придумывающий что-то новое, нарушает этикет. Если несоблюдение этикета является варварством, то придумывание всего нового – искусственностью, а, по конфуцианской идеологии, и то и другое ведет к катастрофе. Например, почему царство Чу потерпело поражение от царства Цинь? Потому что в царстве Чу в монастыре висела тысяча колоколов разного звучания, в то время как достаточно было только семи. Мировой законопорядок был нарушен, и царство Чу потерпело поражение. Почему пало царство Ци? Потому что там стали придумывать лютни с бо́льшим, чем положено, количеством струн. Таким образом, для того чтобы выяснить, как надо поступать в том или ином случае, человек должен обратиться к архивам и найти в исторических записях, как себя вели в подобной ситуации представители разных социальных слоев, и если тогда все закончилось благополучно, то так и следует поступить. Иными словами, мы видим, что конфуцианство апеллирует к прецеденту как традиционному образу мышления и поведения китайского народа. Обращаясь к архивам, т. е. книгам преданий, конфуцианцы обнаружили там огромное количество разного рода чудищ, невероятных, сказочных событий и т. п. Это породило практику «переписывания имен», т. е. исправления архивных данных для возвращения существующего миропорядка в нормальное русло: чтобы князья чувствовали себя князьями, простолюдины знали свое место, а младшие слушались старших. Причин же появления в архивах всяких небылиц и сказок конфуцианцы видели три:
1. Авторы этих текстов были суеверны (в даосизме, в частности, много духов и разного рода демонов).
2. Авторы просто совершали ошибки, заблуждались.
3. Авторы искажали тексты специально, ради каких-то своих целей.
Классический пример:
В сказаниях говорится о водяном божестве по имени Куй. По иконографическому изображению он был одноногим и быкообразным существом. Однажды повелитель Востока сказал: «Посмотрите, как танцуют люди и животные – они танцуют беспорядочно! От этого все сотрясается и рушится, поэтому надо сделать так, чтобы их танцы были упорядочены». Тогда Куй сказал: «Я буду танцевать, ударяя через раз по камням то слабо, то сильно, и тогда появится общий ритм и космос восстановится». Так вот, конфуцианцы утверждают, что это было при древнем императоре и этот Куй был простым чиновником, а фраза императора звучала так: «Одного его и достаточно», а вовсе не «одноногий Куй». Здесь все дело в неправильном начертании иероглифов. В результате практики «исправления имен» конфуцианцы получили большой архив, благодаря которому они давали советы по исполнению и исправлению этикета. Надо отметить, что этикет – это не только нормы взаимоотношений между людьми, но и политика, и военное искусство, и даже искусство любви.
В связи со всем вышесказанным у человека может возникнуть соблазн: а почему себя нужно вести в соответствии с этикетом? Почему чиновник, переступая порог царской опочивальни, должен снять сандалии и передвигаться вперед мелкими шажками, вытянув в разные стороны и подняв руки? Почему он должен взмахивать ими наподобие птицы, постоянно кланяясь и кружась при этом на месте? Почему, по конфуцианской идеологии, только при соблюдении этих правил существование государства будет успешным? Конфуций налагал строгий запрет на подобного рода размышления: человек должен так поступать, но не должен думать об этом. Ибо размышления могут привести человека к желанию «улучшить», «подправить» этикет, создать нечто новое, а это разрушит космический миропорядок и приведет государство к гибели. Благородным человеком считается только тот, кто выбирает средний путь между варварством и искусственностью, т. е. путь следования этикету. Благородный человек, таким образом, это человек образованный, а образование, по тогдашним понятиям, состояло из шести искусств:
1. Умение управлять колесницей.
2. Знание грамоты.
3. Умение понимать музыку.
4. Умение считать.
5. Умение стрелять из лука.
6. Умение совершать этикет.
Человек, обладающий подобными знаниями и навыками, не будет создавать ничего нового, а будет следовать пути предков, т. е. велениям Неба, даже если над ним все будут смеяться. По Конфуцию, путь Дао не прост, сам он говорил, что питаться нужно в меру, а разум и сердце должны быть полны заботами о благосостоянии людей. Таким образом, путь конфуцианца – это путь активного практического деятеля, следующего при этом по среднему пути соблюдения этикета. Сами конфуцианцы в полной мере следовали принципу «поступай с другими так, как хочешь, чтобы они поступали с тобой». Для них это означало поступать по этикету, ибо ты также хочешь, чтобы и к тебе относились согласно этикету.
Религиозной чертой в поведении конфуцианцев было почитание прошлого, для них устои миропорядка связываются с прошлыми счастливыми династиями, в частности с правлением императора Хуан-ди. Почитание прошлого выражалось в почитании предков, при этом вопрос о загробной жизни конфуцианцев особенно не волновал. В каждом китайском доме есть таблички с именами предков, и в дни особых торжеств или в праздники перед этими табличками сжигают бумажные деньги. Таким образом, в конфуцианстве воссоздается архаический культ предков. Одновременно конфуцианство почитает Небо – как отображение единства космоса и миропорядка.
Необходимо отметить, что конфуцианство не является религией в полном смысле этого слова, хотя несомненные признаки религии у него имеются: канонизированный текст, учение, определяющее нормы поведения человека, почитание божественной силы в образе Небес и пути Дао, священные места (например, могила самого Конфуция). В целом же, конфуцианство обычно относят к этическим учениям, обладающим многими признаками религии.
Традиционно историю даосизма начинают с Лао-цзы – легендарного мудреца, жившего на рубеже VII–VI вв. до н. э., в эпоху Чжоу, и якобы написавшего книгу «Дао дэ цзин». Существует легенда, согласно которой он на склоне лет сел в повозку, запряженную буйволами, и поехал на запад – в Тибет. На пограничной заставе стражник потребовал у него какие-нибудь документы, удостоверяющие его личность, и Лао-цзы дал ему эту книгу. Солдат понес ее показать начальнику заставы, а когда вернулся на свой пост, то Лао-цзы уже не было – он уехал. Согласно еще одной легенде, Лао-цзы перебрался из Тибета в Индию и впоследствии стал отцом самого Будды. Правда, этот миф, возможно, придумали буддисты, когда впервые проникли в Китай. Сам текст этой книги, скорее всего, написан в более позднее время, нежели то, которое ему отводит историография. Судя по характеру текста, это одна из книг, которые стали создаваться в Китае в IV–III вв. до н. э., на пороге объединения страны. Текст трактата выверенный и четкий, каждая метафора заключает в себе глубинный смысл. Как это ни странно, «Дао дэ цзин» не упоминается в других текстах даосизма, в частности в книге «Чжуан-цзы», которая представляет собой, скорее, сборник философских притч.
Даосизм выступил на историческую сцену как сформировавшаяся религиозно-философская школа уже после Рождества Христова. При этом он принципиально отличается от всех других религиозно-философских школ своей четко выраженной самоуглубленностью: даос-монах, даос-практик прежде всего занят метаморфозами, происходящими в его собственном сознании, анализом своего внутреннего состояния. При этом даос все данности объективной реальности склонен рассматривать как свои психические состояния. Даосы много писали об эзотеричности своего учения, о том, что не каждый способен его постичь и что их тексты требуют специального истолкования. Они очень много рассуждают о создателях мира, причем рассказы о них воспринимаются ими не как мифы, а как повествование о реальных персонах, чье присутствие человек постоянно ощущает благодаря мистериальной практике. В отличие от конфуцианства, даосские школы являются скорее религиозными союзами, что тесно связано с вопросом: откуда произошел даосизм?
Корни даосизма лежат в самых различных областях китайской культуры:
1. Философские школы Дао дэ цзин, Чжуан-цзы и близкие к ним.
2. Китайская алхимия, целью которой является нахождение «пилюли бессмертия». В этой алхимии человек воспринимался как малый «универсум», воспроизводящий в себе космос, причем и человек, и космос воспринимались тождественно.
3. Культура южно-китайского царства Чу с его шаманами. Надо сказать, что в Китае шаманы были только в царстве Чу. Их практика заключалась в приведении себя в такое состояние, при котором мир переставал быть строго заданной иерархией, где он мог занимать только свое собственное место. Благодаря этому измененному состоянию шаман может путешествовать из одного уровня мира в другой, хотя сам он при этом никуда не исчезает, физически находясь на том же месте. Очень важно, что в этом измененном в его сознании мире шаман способен дойти даже до мира духов, до преисподней. Этот шаманский путь называется «Ю». Согласно шаманским ритуалам, человек нисходит в гроб, затем восстает и отправляется на Запад, к священной горе Кунь-Лунь, где правит богиня-мать Си-Ван-Мун. Затем, проходя преисподнюю, он доходит до «Врат рождения» на Востоке и, поднимаясь на солнечной колеснице к самому Солнцу, отправляется с Востока на Запад, становясь бессмертным. Таким образом, состояние бессмертия непременно включает в себя изменение состояния сознания и инициацию – посвящение.
Центральным понятием даосизма является Дао, имеющее свыше 15-ти смысловых категорий. Наиболее распространенными определениями Дао являются: Путь, Закон, Принцип, Разум, Естество. Дао было в начале всех вещей и породило все, при этом в корне отличаясь от всего им же порожденного. Даосы прекрасно сознают, что Создатель и созданное им не могут быть одного порядка, т. к. Создатель всегда превышает созданное. Создатель не ограничен ни пространством, ни временем, но таинственным образом присутствует во всем. Сами даосы различают два вида Дао:
1. Дао безымянное.
2. Дао, имеющее имя.
Дао, имеющее имя, – это все, что находится вокруг нас, а Дао безымянное – это то, что породило Дао, имеющее имя. Таким образом, к чему бы мы ни обратились, мы видим только второе Дао. Дао неуловимо для определения, для нашего взгляда и даже для ощущений. Оно присутствует везде, но как только мы сосредотачиваемся на чем-то, чтобы обнаружить его, Дао тут же отступает. Дао – это абсолютная уступчивость, похожая по качеству на воду: ее раздвигаешь руками, и она уступает, однако тут же возвращается обратно и заполняет собою все. Дао неуловимо для действия, т. к. всякое действие имеет цель, поэтому Дао постоянно исчезает. Дао не есть ни одна из существующих вещей. Дао есть самое мельчайшее, оно ничтожно настолько, что его невозможно различить. В то же время Дао настолько огромно, что мы смотрим на него и не можем ясно разглядеть. Дао – это то, что очень смешно, это объект для шуток, оно непонятно и странно. Мы его не узнаем, называем другим именем и смеемся над ним. Хотя Дао является создателем мира, оно не есть деятельность. Дао не царь и не чиновник, указывающий, каким образом надо поступать в том или ином случае. Дао есть недеяние, и оно создает все, ничего не делая. Дао – это царь всего, вечно проигрывающий сражение, т. к. победить – означает привязать себя к чему-то, имеющему имя, значит – стать собственником чего-то, но не собственником всего, ибо всем владеет тот, кто проиграл. Дао – это мудрец, ибо над его словами все хохочут, потому что он прав. Дао не является мудрецом, к словам которого все прислушиваются, потому что такой мудрец лжет. Лао-цзы говорил о Дао: «О безымянное! Что я могу сказать о тебе? Вижу я тебя и не вижу, слышу я тебя и не слышу, именую и не могу поименовать. О безымянное, стоящее за гранью вещей!»
По своей внутренней сути Дао неопределимо. Даосизм, как учение, не обладает делением на логику и этику, на догматику и физику – в нем все едино. В даосизме главным принципом является принцип «недеяния», т. е. стремление к тому, чтобы ничем не отягощать себя в жизни, не ставить себе каких-то целей. В даосизме недеяние – это нормальная жизнь, не зависящая от чьего-либо мнения и не ставящая себе целью присвоение чего-либо, т. е. жизнь абсолютно естественная, а когда человек абсолютно естественен, то он и представляет собой Дао. Истинный даос всегда естественен. Другими словами, Дао – это простой, естественный поток жизни. Даосы утверждают, что высшим принципом политической активности является отсутствие всякой активности, недеяние. Они заявляют, что самый счастливый на свете тот народ, который не знает своего правителя, а самым несчастным народом является тот, чье правительство деятельно. Формула благоденствия в их устах звучит так: «Для того чтобы народ жил счастливо, необходимо, чтобы этот народ был мал, чтобы государство было небольшим, чтобы желудки людей были полны, а головы пусты»; «Тот, кто внедряет образование, тот делает людей несчастными, ибо тот, кто знает, что такое справедливость и несправедливость, – уже несправедлив, т. к. прежде не было ни справедливости, ни несправедливости; не было ни добра, ни зла». Другими словами, любое различение есть выход из Дао, отпадение от него, ибо подлинный даос не дает оценок и не участвует в политической борьбе.
В Чжуан-цзы есть замечательная фраза: «Когда я открыл глаза, со мной открыл глаза и весь мир; когда я закрою глаза, со мною закроет глаза весь мир». Иначе говоря, мое существование есть существование всего мира, а существование мира – мое существование: до меня мира не было, и после меня мира не будет. Это означает, во-первых, что мое существование есть цепь существований, а во-вторых, что мое существование и существование космоса – одно и то же, надо только понять свою подлинную внутреннюю природу. Это можно сделать путем изменения сознания, которое есть очищение сознания от стереотипов, архетипов и мнений.
Несколько притч из Чжуан-цзы
«Однажды „Знание“ отправилось в путешествие из дворца Хуань-ди в поисках понятия о том, что такое Дао. Оно добралось до Севера, где встретило „Возвышающегося Безумца“, и спросило его: „Что такое Дао?“ „Возвышающийся Безумец“ ответил: „Да-да, я помню, что такое Дао, сейчас я отвечу тебе!“, но он тут же забыл, что это такое. Тогда „Знание“ отправилось на Юг, где встретилось с „Совершающим недеяние“, и также спросило его о Дао. „Совершающий недеяние“ с удивлением посмотрел на „Знание“ и ничего не ответил, т. к. он не знал, что такое Дао. Вернувшись во дворец, „Знание“ спросило правителя: „Кто же из них был прав?“ „Оба были правы“, – ответил император. „Кто же был более прав?“ – вновь спросило „Знание“. „Более прав был «Совершающий Недеяние», ибо если мы имеем знание о Дао, это означает, что мы не имеем знания о Дао, а «Возвышающийся Безумец» еще не достиг этой степени понимания, но он также был прав, т. к. когда он потерял знание о Дао (забыл его), то постиг его на самом деле“».
«Некогда один монах, совершающий „недеяние“, заснул, и ему приснился сон о том, что он бабочка-однодневка, порхающая в лучах солнца, питающаяся нектаром и достигшая полноты жизни. И далее, эта бабочка задремала, и ей приснился сон о том, что она – монах, совершающий путь „недеяния“. Когда же монах проснулся, то глубоко задумался и до конца своей жизни не мог понять: кто он? – монах, совершающий путь „недеяния“, которому снится, что он бабочка, или бабочка-однодневка, достигшая полноты жизни, которой снится, что она – монах?»
Все суть одно – и бабочка и монах едины по сути своей, и сам вопрос: «Монах ли этот человек, или он бабочка?» – лишен всякого смысла, если принимать принципы даосизма до конца. Эта притча повествует о тождестве человеческого индивидуума и вселенной.
«Двое друзей-даосов встретились после долгой разлуки. Оказалось, что одного из них за это время разбил паралич, и его голова упиралась в живот, лопатки выступали горбом, а руки были вытянуты в разные стороны. Его приятель удивленно воскликнул: „Грандиозно! Что «Отец и Мать» всех вещей сделал с тобой!“ В ответ заболевший ответил: „Грандиозно! Ты видишь, что со мною происходит?! Я хочу посмотреть, что со мною будет дальше!“»
Другими словами, истинный даос всегда оценивает все сущее максимально объективно, со стороны, что автоматически означает необходимость давать такую же оценку своему собственному состоянию, каким бы тяжелым оно ни было.
Даосские практики
Практическая цель даосов заключалась во «вскрытии» своего единства с миром, в своем самоотождествлении, что возможно лишь в том случае, если человек обретает бессмертие. Поэтому подлинный даосский подвижник, святой, обязательно бессмертен, т. к. бессмертие есть признак отсутствия имени. Бессмертие в даосизме достигалось с помощью двух практик:
1. Практика, связанная не только с метаморфозой сознания, но и с перестройкой тела. Для этого необходимо войти в поток энергии, с помощью которой Дао творит все, – энергии Ци. Эта энергия имеет два подвида, с которыми человек вынужденно сталкивается в жизни: Инь и Ян. Инь отображает женскую природу всего сущего, а Ян – мужскую, и это не только натурфилософская точка зрения. Инь – это все, что относится к темноте, холоду, земле, влаге; Ян – к небу, теплу, сухости, огню. Т. к. энергия Ци воспринимается нами через дыхание, то применяется дыхательная практика. Все знаменитые восточные единоборства и циклы упражнений имеют в основе своей принципы даосизма с его метаморфозой тела, дыхательной практикой и лишь затем метаморфозой сознания.
2. Практика, связанная с выводом, что от тела надо отказаться. Даосская алхимия имела своим результатом создание «пилюли бессмертия». Подразумевалось, что эта пилюля позволяет всему, что с ней соприкасается, превращаться в чистую энергию Ци. Дело в том, что даосы признавали пять природных стихий: воду, огонь, воздух, землю и горы. При этом считалось, что ни одна из них не остается сама собой при соприкосновении с «пилюлей бессмертия», а превращается в чистую энергию Ци. Судя по всему, этой пилюлей был некий, особым образом действующий яд, т. к. называлась она «пилюля для избавления от трупа», и после ряда медитаций принимавший ее отшельник очень быстро умирал, скорее всего от разрыва сердца. Это и означало отказ от тела и признание бытия своей подлинной души, существующей в виде чистой энергии Ци.
От даосов, помимо всего прочего, до нас дошло учение об иерархической структуре космоса, которое утверждает, что космос «трехчастен», как трехчастно творческое действие Дао:
1. Превыше всего находится «Высшее Единое». Иконографически оно изображалось в виде птицы или чаще воина, у которого на поясе висит меч с нефритовыми подвесками. Он пребывает в Высшей Небесной Пустоте, и эти нефритовые подвески, соударяясь, образуют прекрасную мелодию, которая и является основой бытия всего мира.
2. «Высший предел». Это Отец и Мать мириад сущих вещей, то самое наполовину мужское, наполовину женское Существо, создающее все вещи и превращающееся в них. Это превращение осуществляется порождением энергии Ци, затем следуют Инь-ское и Ян-ское Ци. От них происходят все стихии, а от стихий в свою очередь – вообще все существующее.
3. «Высший принцип Дао». Здесь Отец и Мать полностью воплощаются в некоторых вещах, и эти вещи – суть вера Учителям. Самое известное из воплощений – Лао-цзы (причем это только одно из воплощений), а наиболее древнее воплощение – Хуан-ди. Каждое из новых воплощений – это Небесный Наставник, чаще всего из рода Ли, который до сих пор является главой всех нынешних даосских общин.
Путь Дао не связан с каким-то особенным образом жизни или поведением, цель которого – противопоставить себя общественному мнению. Напротив, даосская мудрость как бы очищает человека от привычного, общепринятого, после чего тот интуитивно определяет для себя истинный путь. Примером такого пути служат т. н. бессмертные святые. «Бессмертный святой» – это традиционное китайское понятие, сформировавшееся в царствах Чу и Ци; бессмертный святой – это тот, кто достиг полного совершенства, соединил свое начало с природой самого космоса; это тот, кто «избавился от трупа», кто побеждает стихию и демонов, кто обладает властью и творит чудеса, кто открывает людям истину. Вообще, это понятие впервые встречается в древней китайской мифологии, там эти святые достигали неких пяти островов, где-то на северо-востоке океана. В царстве Ци об этих островах существовало предание: «Некогда они плавали по морям и были очень неустойчивы и поэтому неудобны для проживания на них бессмертных святых. Тогда святые обратились с просьбой о помощи к богине Нюй-Ва, чтобы она помогла устранить эти неудобства. В ответ на это Нюй-Ва поставила огромных черепах одну на другую, подведя подобную пирамиду под каждый из островов. Но так как святые живут как в раю, то они часто веселятся и танцуют, и тогда черепахи тоже начинают танцевать, отчего острова в такие моменты страшно сотрясаются и черепах приходится утихомиривать с помощью заговоров и угроз».
Судя по всему, многие бессмертные святые, о которых рассказывают даосы, когда-то в самом деле жили на земле, примерно в I в. до н. э. Кем были эти святые? Они были и советниками при императорах, и братьями советников, и полководцами, потерпевшими поражения, и людьми, изначально необычными – шея как у цапли, красные глаза, рыжая, торчащая в разные стороны борода. Чем же знамениты эти святые? Много свидетельств о них сохранилось в китайском театре. В театральных постановках они, как правило, совершают разные подвиги, восстанавливают справедливость, наказывают зло, творят всевозможные чудеса, путешествуют и т. д. Наиболее характерны из них две фигуры: девица Хэ и юродивый Лань. Девица Хэ была с рождения как бы не от мира сего, она не знала грамоты и хотела лишь одного – стать легкой, чтобы научиться летать и полететь к вратам Небесного Нефритового Дворца, где правит Небесный Нефритовый Владыка. Поэтому она ничего не ела, кроме слюды, в течение пятнадцати лет и однажды взлетела, оказавшись у Врат Небесного Дворца, где находится и по сей день, подметая цветы, регулярно опадающие с вечноцветущих персиковых деревьев, которые растут у его стен. На этих деревьях вызревают персики бессмертья. Что же особенного сделала девица Хэ? Ничего. Ее жизнь – сплошное недеяние.
Юродивый Лань также знаменит не чудесами и не подвигами. Пьяница и гуляка, плясавший и этим зарабатывавший себе на жизнь, который просил подаяние и довольствовался малым, над которым все смеялись, но смеялись не зло. Зимой он спал на снегу, а летом заворачивался в теплый халат. Когда ему давали деньги, он спрашивал: «Что это такое?», а затем нанизывал их на веревку и таскал за собой, раздавая нищим. Он не ел ничего, кроме риса. Однажды, когда он танцевал на берегу озера, пил вино, смеялся и беседовал с друзьями, с неба раздались звуки бамбуковой флейты и тимпанов. Сверху спустилась цапля, а Лань сел на нее, и она вознесла его к небесам. Что же выдающегося совершил Лань? Ничего. Он жил абсолютно естественной жизнью, жизнью Дао. Если проводить типологическое сравнение, то схожие примеры можно найти в индийской культуре – в шраманизме (вид аскетизма), и в древнегреческой культуре – в движении киников. Единственное различие здесь в том, что киники слишком противопоставляли себя обществу, слишком явно выставляли свою нарочитую естественность, в чем-то даже животную. Но Дао – это такая естественность, которая не противопоставляет себя ничему и никому. Для даосов мир есть живое, одухотворенное целое, в котором действуют многоразличные силы и во благо и во зло.
Что такое зло для архаичного человека? Можно привести пример из античной литературы. Плутарх в своем трактате об Исиде и Осирисе говорит о том, что в некоторые периоды времени все люди «надевают» лик скорби, начинают поститься, а жрецы в храмах начинают сквернословить и совершать действия и телодвижения, которые в обычной жизни немыслимы. Почему это происходит? Дело в том, что эти периоды были посвящены злым демонам, питающимся сквернословием, бесчестием, несчастьями и болезнями. Поэтому все люди изображают больных, постятся, а жрецы в храмах изображают нечестие. В результате демоны, «питаясь» всем этим, оставляют людей в покое. Таким образом, это как бы не абсолютное зло, а просто характерная черта природных стихий, ведь наводнение, ураган, землетрясение сами по себе не являются злом, они – лишь естественное проявление природных сил. Все эти демоны столь же естественны и являются злыми лишь с субъективной точки зрения человека. Иными словами, подлинное зло для даосов – это отклонение от пути Дао или неприятие его, а подлинное благо – это следование пути Дао.
У этих злых и добрых демонов все очень строго организовано: есть демоны, отвечающие за болезни, есть отвечающие за природные катаклизмы, есть – за плохое настроение и т. п. Каждый из видов демонов объединяется в группы, которые управляются специальным «чиновником», те в свою очередь образуют группы, также возглавляемые своим «чиновником». Более того, Верховный Даосский Наставник выступал как бы «Верховным чиновником» во всем мире, и когда Китай одолевали злые демоны, как то: нашествие варваров, засуха, наводнение, неурожай, ураган, то Верховный Наставник (из рода Ли или Чень) писал указ, обращенный к злым духам. После этого указ распространялся по всем монастырям и там зачитывался, а злые демоны, соответственно, утихомиривались.