Ева
Бросаю торопливый взгляд на часы, падаю на водительское сиденье маленького красного пежо. Включаю двигатель, топлю педаль газа и выезжаю за ворота.
Вот, где я могла так нагрешить? Почему все несчастья разом посыпались на мою голову.
Вторая я тут же язвлю в ответ: Ты еще удивляешься? Мать-одиночка, этим все сказано! Ну и что? Мало ли по свету таких женщин бродит. Главное, я свою дочурку обожаю! Делаю всё, чтобы она росла в любви и ласке. Никогда не чувствовала, что у неё нет папы. Люблю за обоих.
Отчаянный звук клаксонов и визг шин о дорожное полотно заставляют меня закрутить головой по сторонам. Рядом со мной вылетает непонятно откуда взявшийся огромный внедорожник.
– Купят себе права! А потом аварии из-за таких глупых куриц на дороге! – хищно скалится владелец чёрного блестящего джипа, обгоняя. И совсем уж издеваясь, машет мне рукой, чего-то там показывая пальцами.
– Права я получила законно! – бубню вслед джипу, стремительно улетающему вперед. – В отличие от тебя! Накупят себе дорогих тачек и обгоняют всех подряд, красуются на дороге. Терпеть не могу богачей, не соблюдающих права других людей!
Сбрасываю Машкин звонок, неотрывно смотрю в зеркало заднего вида.
– Да, еду я, еду. Чего названивать!
Нервничать меня заставил ни сколько сам нахал водитель, сколько его голос. Нет, голос, конечно, у мужика был офигенный. Бархатный баритон с сексуальной хрипотцой, манящий и обворожительный.
Дело не в этом. А в том, что показался он мне до боли знакомым. Хотя могу поклясться, что никогда не видела этого мужчину раньше! Может в рекламе слышала по телевизору или в инете?..
Благополучно без дальнейших приключений добираюсь до Машкиного дома, выбираюсь из машины. Время позднее. Во дворе безлюдно, безветренно и тихо. Воровато оглядываюсь по сторонам, словно кто – то за мной следит, вхожу в подъезд. Поднимаюсь на лифте на седьмой этаж, топлю в дверной звонок.
– Чего ты так долго? – встречает на пороге Маня.
– Ой, Машуня! Еле добралась. На дороге пробки, а придурки богатые на дорогущих тачках подрезают.
– Ладно, проходи, чай пить будем. Ариша где?
– Ты чего, Маш! Спит давно ребенок. Умаялась за целый день. А я второй день сама не своя.
Подруга кипятит чайник, ставит на стол сладости.
– Мне нельзя! – категорично заявляю я, с трудом отрывая взгляд от пирожных и шоколадных конфет.
– Ты что заболела? – удивлённо пялится на меня. – Это же твои любимые эклеры! Специально купила, чтобы тебя успокаивать.
Мотаю в панике головой.
– Да что с тобой такое?
– Мне кажется, он следит за мной, – бросаю потерянный взгляд на дверь. Будто прямо сейчас посторонние вломятся в квартиру.
– Кто он? – Машкины брови взлетают вверх.
– Тот мужик из кафе… Он мне теперь повсюду мерещится. То в детском мире, то в супермаркете за мной подглядывает, то вот сейчас на дороге…
Машка смотрит на меня с участием… ну, словно я немножко… не в себе.
С Маней мы дружим с детства. Еще в один детский сад ходили вместе. Можно сказать, сидели рядом на горшках. Вот с тех пор неразлучны.
– Влюбилась что ли? – смеётся, наливая ароматный чай в пузатые цветастые бабушкины чашки.
Сервиз старинный из «Трёх девяток» я дарила ей ещё на день рождения. Машка его бережет как зеницу ока. Но когда прихожу к ней в гости, непременно поит и кормит меня исключительно из бабушкина сервиза.
– Сдурела, Мань! Как в такого можно влюбиться? Богатый, бабник, циник и редкостный нахал. Фу-у! Я таких на дух не переношу, – ставлю со звоном чашку обратно на блюдце.
В Машкиных глазах мелькает испуг, понятное дело, за чашку – не разбила ли я. Убедившись, что цела, поднимает на меня глаза.
– Не поняла, «богатый» с каких пор стало нарицательным?
– Я тебя умоляю! – одариваю её красноречивым взглядом. – Терпеть не могу богатых.
– Сама-то вон как за бабушкино завещание решила бороться! – снова смеется Машка.
– Скажешь тоже. Тут другое дело. Речь идёт об Аришкином наследстве. Братец гуляка и пустозвон. Не сам промотает все денежки, так женушка поможет. В его окружении одни ветреные особы, им бы только по ночным клубам зажигать, да мужиков менять. Уму непостижимо, как бабушка пошла на такое, будто с годами плохо соображать стала.
Вздыхаю тяжело. Обидно не только за себя и Арюшу, но за бабулю тоже. Она свой бизнес смолоду возрождала, растила дитятко, лелеяла, холила. А тут вдруг на неё нашло.
– Ладно, если попила чаю, то приступим к делу, – на стол Маша ставит кастрюлю с каким – то варевом.
Замужество для меня теперь не блаж. За советом обратилась к закадычной подруге. Но за действиями Машки наблюдаю с подозрением. Проект «Выдать замуж Еву Пчёлкину» сегодня только стартует. А подруженька уже на стол ставит какие-то сомнительные кастрюли с мутной жижей.
Напрягаюсь. Маня прямо само воплощение невинности. Но это самая настоящая афера. Усмехаюсь. Ну, давай, удиви меня, Машуня! Делаю последнюю попытку.
– Может, не надо?
– Не бойся, это быстро, – торопливо произносит Машка. В её руках появляется лист, исписанный ровным красивым почерком. Начинает читать с листа, едва шевеля губами.
О нет! Средневековье какое-то! Вскипаю.
– Да ну тебя! Вечно, что-нибудь выдумаешь, – отмахиваюсь я.
– Ну, прости, Евочка! Помнишь бабу Клаву? – многозначительно вздыхает.
– А что с ней было не так?
– Венец безбрачия, никто не хотел её замуж брать…
– А я тут при чём? А это?! – Киваю на злосчастную кастрюлю непонятно с чем.
Тоже мне подруга называется. Вызвалась помочь, путные советы дать. А я дурёха, на ночь глядя, мчалась к ней через весь город!
Скрещиваю руки на груди, обиженно поджимаю губы.
– Ну, это так. На всякий случай, – туманно бросает Машка.
Подскакиваю с места, хватаю кастрюлю и убегаю с ней в туалет. Выливаю содержимое в унитаз. Смываю.
– Ева! Что ты наделала! Теперь весь ритуал знакомства пойдёт наперекосяк! Варево-то я успела заговорить! – шипит подруга мне в спину.
– Лечу тебя от дури! Пошли, в Тиндере меня регистрировать.