Ева
Приезжаем домой в девять вечера.
– Аришенька, кудахчет бабушка, помогая моей дочке раздеться.
Бросает на меня гневный взгляд.
– Тузик, – пищит дочка, встречая несущегося на нее лохматого зверя.
Так-то американский кокер спаниель с палевой меховой юбочкой и длинными вездесущими ушами по документам Хьюстон, но в нашем доме не прижилось инородное заморское имя.
– Аф, аф!– рычит дочь, передразнивая питомца, крутящегося под ногами.
– Мойте руки, и ужинать, – командует бабушка.
Пока дочь в ванной моет ручки, а кокер охраняет ее, бабуля выговаривает мне.
– Сама живешь не по регламенту, и дочь портишь.
Обидно, однако! Как любящая мать может желать ребенку зла, а тем более, творить его.
Не перечу, проглатываю обиду.
– Конфетка, ужинать.
Бабуля уходит, остаемся на кухне втроем – я, дочь, Тузик.
– Малыш, у меня к тебе разговор.
– Серьёзный? – отодвигает тарелку с любимыми макарошками по-флотски от себя. Готовится слушать.
– Ну, не настолько, чтобы слушать на голодный желудок, – возвращаю тарелку дочке.
Какая же она у меня! Сердце радуется.
– Арина, как ты отнесешься к тому, что я выйду замуж. У тебя появится папа?
Нервничаю, тычу вилкой мимо говяжьей сосиски. Согласится ли она принять чужого дядю. Если нет, то я проиграю пари.
Дочь замирает, не моргая смотрит мне в глаза.
– Мамуль, может, найдём в интернете моего папу?
Крошечная шестилетка, а такая умненькая.
Гляжу в ее изумрудные глаза завороженно.
– Милая, – касаюсь ладонью ее бархатной щечки, – Пупсик мой, это невозможно. Прости.
Виновато опускает глазки. Тяжело вздыхает.
– Наверное, это я какая-то не такая, поэтому папа нас бросил.
– Детка, что ты! – бросаюсь перед ней на колени, поворачиваю к себе вместе со стулом. – Давай, на чистоту. Ты у меня же уже взрослая, поймёшь. Папы уходят не из-за деток, а из-за самих себя.
Они ожидают от семьи чего-то несбыточного, нереального, а потом их ожидания не оправдываются, всё летит прахом. Тогда одни папы борются с новыми обстоятельствами, а другие – слабые сбегают. Наш папа был слабым, – обхватываю коленки малышки руками, слегка сжимаю, – но мы с тобой не такие. Мы сильные.
– Сильные! – старательно проговаривает, с интонацией. Гневно сводит бровки. – Найдём сильного папу.
Глажу дочь по спине. Успокаиваю.
– Найдем! – вселяю надежду в нас обеих.
– Тузик! Что за безобразие! – ругаюсь, увидев, что кокер встал, забрался на мой стул, уперся передними лапами о стол, и ест сосиску из моей тарелки.
– Вот, если бы обращались к собаке "Хьюстон", она бы вела себя подобающе, – подмечает бабуля, материализовавшаяся на кухне.
– Тузик Хьюстонович, пошли-ка вы отсюда, – дотрагиваюсь нежно до собаки.
– Папа его воспитает, – подмечает дочь, понимающе переглядываясь с бабушкой.
Недовольный Тузик трется около стола, заглядывает мне в глаза огромными карими.
– То есть я еще и виновата? Супер собачья наглость! – бросаю обжоре последнюю сосиску из своей тарелки. Смотрю, как он лопает, облизываюсь. Теперь слюна выделяется у меня.
После ужина дочка поднимается из-за стола, подходит ко мне, обнимает за плечи, шепчет на ушко щекотно:
– Приведи мне хорошего папу. Красивого, сильно. И чтобы у него были синие глаза. Обязательно!
– Почему синие? – недоумеваю.
– Чтобы как у Машкиного папы. Это тренд!
Как же смешно звучит "тренд" из детского ротика.
– Модница ты моя! – целую ребенка в макушку.
Смотрю в чистые наивные любимые глаза, улыбаюсь.
– Честное мамино! Приведу папу с синими глазами.
Сердце сжимается. Болезненно горит внутри.
– Мамуля, не переживай, если у тебя не получится найти папу, я напишу письмо в передачу " Давай поженимся" и мы пойдём с тобой в телевизор. Я всем-всем расскажу, какая ты у меня хорошая!
Дочь и Тузик убегают прочь.
– Внучка, усложняешь себе задачу, – недовольно бурчит бабуля. – Где найдешь с синими?
– Ой, ба! Как-нибудь справлюсь. Закажу именно такой цвет глаз.
– Закажу? – настороженно смотрит на меня.
– Закажу Небесам! – выкручиваюсь я. В принципе, я ее не обманываю, в наше время небеса и интернет в чем-то перекликаются.
Громко хлопает входная дверь.
Брат вернулся непростительно рано. А это значит одно, свидание сорвалось. Как минимум, что-то пошло не так.
Радостно улыбаюсь.
– Я спать! – беру из вазочки печеньку и почти вприпрыжку направляюсь в комнату Ариши, пожелать ей спокойной ночи.
– Феечка, спи. Нам очень рано вставать. Ты же помнишь, что мы еще поделку не изготовили?
– Батюшки! – приговаривает ребенок словами бабули, – я ж забыла.
Чмок. Целую в щечку. Выключаю свет в комнате.
– Спи малыш.