Заметки о сценарном ремесле. Часть 1 - читать онлайн

***

У этого мира есть будущее только до тех пор, пока мы с вами пишем книги и сценарии.

***

Свой первый роман я написал руками – в трех больших тетрадях для черчения, в клеточку. Потом его набирали машинистки в редакции, за отдельную плату. Потом у меня появился 286-й комп с редактором «Фотон», который рвал файлы, не сохранял тексты длиннее скольки-то страниц. Помню, как после фотона бесила белая вордовская страница.

***

На мой взгляд, сценарист вполне может безнаказанно допускать в сценарии следующие ошибки:

1) Орфографические.

2) Исторические.

3) По сценарной записи.

Но не больше одной ошибки одного типа в одном сценарии.

***

Я думаю, что писательство – это просто способ выживания. Неструктурированная личная история тянет энергию, высасывает из человека жизнь по капле. А когда ее структурируешь в виде истории – она начинает давать энергию. Поэтому и дневники и фрирайтинг – лишь бы писать.

***

Я хочу съесть бутерброд Я хочу съесть бутерброд. Но я не знаю, где на кухне находятся хлебцы, и где на кухне находится масло (это правда). Я говорю АК – сделай мне бутерброд. Она идет на кухню, делает мне бутерброд, я его съедаю. Это done for you сервис. Я говорю АК – сделай мне бутерброд. Она говорит – вот шкаф. Там хлебцы. Вот холодильник. Там масло. Берешь хлебцы и намазываешь на них масло. Я спрашиваю – а куда их положить? Она – вот посудный шкаф – там возьми тарелку. Это педагогика. Я говорю АК – сделай мне бутерброд. Она говорит – открывай холодильник. Доставай масло. Молодец! Открывай шкаф. Доставай хлебцы. Нет-нет, с пола не поднимай, эти выбрось, возьми новые. В каком смысле где? Там же, где взял эти. Молодец! Теперь открывай посудный шкаф. Доставай тарелку. На тарелку кладешь хлебцы, на хлебцы кладешь масло. Нет, не так, тоньше. Все, теперь можешь есть. Молодец! Это тренинг. Я говорю АК – сделай мне бутерброд. Она говорит – ты жрешь бутерброды потому, что голодал в 90-е. У тебя психологическая травма. Сосредоточься на своем дыхании. Это психологическая консультация. Я говорю АК – сделай мне бутерброд. Она говорит – почему для тебя важно съесть бутерброд прямо сейчас? Если бы у тебя уже был бутерброд, как бы он выглядел? Представь идеальный бутерброд. Из чего он состоит? Где, по-твоему, в этом помещении может находиться масло? А хлебцы? А тарелки? Как ты думаешь, какое соединение этих трех ингредиентов будет наилучшим для тебя? Это коучинг. Я говорю АК – сделай мне бутерброд. Она говорит – ты худеешь, тебе вообще нельзя бутерброды. Это моя жизнь.

***

Вчера за день прочитал еще пять книг Романа Злотникова (вторую часть «Элиты Элит» – «Кадры решают все» и весь цикл про разговор с вождем). Вообще, мне кажется, феномен нашей литературы про попаданцев заслуживает более серьезного изучения. С одной стороны – это некая компенсация, расчесывание больных мест. В каком-то смысле даже эскапизм. Не хочу видеть то, что есть сейчас, спрячусь от этого в уютном прошлом. А с другой – это же самая настоящая организационно-деятельностная игра в духе самого что ни на есть Г.П.Щедровицкого. Если мы делаем такой ход, мы получаем такой результат на выходе. Если делаем такой – получаем такой результат. Соответственно, задача нащупать тот набор ходов, ту стратегию, который даст нужный результат. А в идеале – найти мета-стратегию, способ создавать будущие стратегии. В этом смысле эта многолетняя направленность нашей управленческой элиты на прошлое не случайна и может быть (выражусь осторожно) продуктивной.

***

В последнее время прочитал несколько бизнес-книг – о саморазвитии, о проведении переговоров и т. д. В принципе, такие книги неплохо читать во время депрессии или финансовых кризисов. Они насквозь пропитаны оптимизмом и действительно неплохо мотивируют. В черном 2009-м году Брэнсон со своей хвастливой автобиографией меня буквально спас. Но если вдумываться, чему они учат, тут, как говорится, есть вопросы. Вот несколько самых популярных утверждений, с которыми я не вполне согласен. Книги называть не буду, поскольку все эти утверждения в разных вариациях кочуют из одной в другую. Мне хотелось бы с ними поспорить. 1. Нужно всегда стараться быть номером 1 в своей области. Вот не факт. Война за первенство и ревность к соперникам – это постоянный стресс, который изматывает и отвлекает от производства лучшего продукта. И неважно, что вы производите – сценарии для ТВ или гамбургеры. Кстати, не стоит забывать, что статус «номера 1» не только притягивает клиентов, но и отпугивает – мол, он же номер 1, он на нас и не посмотрит. Вот и сидит себе ваш номер 1 на своей вершине один, несчастный, без заказов… Так что я считаю, лучше позиционировать себя не как номер 1, а как номер 0,95. Качество как у номера 1, но зато дешевле на пять процентов! 2. Нужно всегда добиваться лучших условий. Если вы запрашиваете за свой товар максимально возможную цену, вы иногда действительно можете ее получить. Но в этом случае заказчик будет ждать от вас не продукт, а чудо. Вы можете дать ему это чудо? Если да – вперед. Если нет – скорее всего, вы получите не максимально возможную цену, а недовольного клиента. В нашем случае – аванс в десять процентов от максимальной цены, кучу поправок в сценарий, недели потраченного впустую времени и расторжение договора. Так что лучше запрашивать за свою продукцию не максимальную, а реальную цену. 3. Нельзя соглашаться на первую предложенную цену. Обязательно нужно поторговаться. Зачем? Чтобы заказчик с первой же встречи понял, что вы тертый калач и будете оспаривать каждое его предложение? Если ваша цель – как можно больше спорить с заказчиком, тогда да, тогда лучше начинать спорить с первой же встречи. Правда, такое сотрудничество может на этой встрече и закончиться. 4. Нужно покидать зону комфорта. Вот это утверждение меня просто бесит! Что такое зона комфорта? Это место, в котором вы делаете любимое дело, у вас хорошо получается, и вы получаете за свою работу достойное вознаграждение. Так нет же, нужно бросить все и отправиться на поиски неизведанного. На хрена, объясните мне! Вот, например, вы искали женщину своей мечты. Нашли. Счастливы с ней. Она – ваша зона комфорта. Но бизнес-гуру вам шепчет на ухо: чувак, брось ее, ты найдешь лучше. Нельзя оставаться в зоне комфорта. И что делать? Бросать женщину своей мечты и искать лучше? Братцы, такие поиски начинаются в зоне комфорта, а заканчиваются в КВД! Для Максима Горького зоной комфорта была проза. Но он считал себя поэтом и писал дрянные стишки, чем сильно портил свою репутацию как прозаика. Если бы он вовсе не писал (или хотя бы не публиковал) своих стихов, он бы от этого только выиграл. А Конан Дойль? Бедняга так хотел выйти из зоны комфорта, что даже однажды убил своего любимого героя. А потом пришлось его воскрешать, чтобы хоть тушкой, хоть чучелком вернуться… куда? В зону комфорта! Короче, нашли свою зону комфорта – сидите там и не пыркайтесь. 5. Нужно быть всегда на связи. Вот уж фиг вам! Нужно быть на связи тогда, когда удобно мне. Все, кто работают со мной, знают, что мне бесполезно звонить после 18 вечера и в выходные. Семья неприкосновенна, отдых – это святое. Работу всю не переделать, поэтому она подождет. 6. Нужно изучать иностранные языки. Польза от изучения английского переоценена. Особенно если среди клиентов нет ни одного англоговорящего. Английский язык дает некоторые преимущества – доступ к иностранным блогам, книгам и т. д. Но зато, почитав, как живут твои коллеги за рубежом, начинаешь завидовать и хотеть работать у них. А вот тут-то, как говорил Федор Михайлович, и запятая! Можно ввязаться в заведомо проигрышную войну, пытаясь выйти на рынок, на котором тебя никто не ждет. Сергей Брин выиграл. Остальные десять миллионов, которые пытались это сделать, проиграли. И уж совершенно точно проиграли все русские писатели, которые пытались писать по-английски. На всякий случай: фамилия Набоков мне знакома и в другое время и в другом месте мы с вами поговорим о том, чем «Дар» лучше «Лолиты». 7. Нужно читать 100 книг в год. 10 книг в год – это учеба. 100 книг в год – это прокрастинация. Читая книги, вы тренируете только один навык – навык чтения книг. 8. Нужно писать колонку, тусить в соцсетях, появляться на ТВ. Это повышает узнаваемость. Это повышает узнаваемость вас как автора колонки, тусовщика в соцсетях и морды в телевизоре. И понижает вашу узнаваемость как производителя своей продукции. Кто такой Сергей Зверев? Парикмахер? Он может подравнять мне височки? 9. Нужно написать учебник и преподавать. Это повышает вашу узнаваемость. Это повышает вашу узнаваемость как автора учебника и преподавателя и понижает вашу узнаваемость как автора продукта. Кроме того, будете с утра до вечера отвечать на дурацкие вопросы начинающих из папки «другое» в личке. Вы скажете: Молчанов, ты же сам написал «Букварь сценариста», преподаешь, пишешь статьи и не вылезаешь с фейсбука («Экстремистская организация, запрещенная в РФ»). Ну что вам сказать? У каждого свои слабости… 10. Нужно использовать с пользой каждую минуту своего времени. Тайм-менеджмент не только полезен, но и вреден. Я как-то закачал вместо музыки в плеер подкасты по английскому и начал слушать в метро. И очень скоро почувствовал, что устаю быстрее и работаю хуже – и успеваю меньше, соответственно. Пятнадцать минут death-металла в метро – мой законный релакс. Делу время – потехе час. В жизни должна быть не только работа, но и время потупить. Именно в моменты, когда ты ничем не занят, приходят самые крутые идеи. Недавно я прочитал в одном журнале об исследовании, которое провели среди нескольких компаний-«газелей». Это компании, которые показывали рост на протяжении нескольких лет. Все эти компании вкладывались не в маркетинг, а в повышение качества продукции. Вот и весь секрет. Вкладывайтесь не в маркетинг, а в товар. Маркетинг может дать краткосрочный рост продаж, но длительный рост может дать только постоянное повышение качества товара или услуг. В нашем случае это означает: писать надо лучше.

***

Как известно, сцена горения дома в фильме «Жертвоприношение» снималась два раза – в первый раз у камеры (Arriflex) отказала грейферная система, и плёнка встала. Дом сгорел впустую. Декорация дома была вновь выстроена, и съёмку провели снова. И вот будто бы в первом дубле, когда Александр выходил из дома, кто-то из группы повесил на стене зимний шарф. И естественно, во втором дубле этого шарфа на этом месте нет и быть не могло – он сгорел в первый раз. Полез смотреть сцену – вот он, этот шарф. Есть ли у этого какое-то объяснение? Могу предложить даже три, на выбор. 1) Это просто красивая байка и шарф был в другом дубле. 2) Кто-то перед съемкой второго дубля просто повесил на это место другой шарф. 3) ХЗ. И еще одна история, странным образом похожая на эту. В конце 80-х мне в руку попала бобина с неизвестной металлической группой, которая играла очень жесткую музыку. Я успел прослушать альбом всего несколько раз, поскольку больше любил в то время психоделический рок шестидесятых. В начале 90-х, уже после того, как я переехал в Вологду, один из пацанов притащил только что вышедший альбом группы «Металлика». И с первой же ноты я его узнал – это был тот самый альбом той самой группы, который я слушал в Сямже за несколько лет до этого. «Виррраффтуневеневелэнд!» – этот припев ни с чем не спутаешь. Объяснения этому событию может быть примерно такие же, как и в случае с шарфом.

***

Вчера за один присест прочитал очень любопытный роман Роман Злотников «Элита Элит». Под видом довольно ладно построенной (и очень глубоко проработанной с точки зрения матчасти) истории про попаданца – это весьма любопытный труд по психологии управления. В числе прочего там упоминаются уровни рефлексии. По Злотникову, гвардейцы владеют четвертым уровнем рефлексии. Вопросы рефлексии меня всегда интересовали. 1-й уровень – создание и оценка образов. 2-й уровень – осознание себя как отдельной личности. 3-й уровень – осознание себя как субъекта коммуникации и оценка своего влияния на окружающий мир. А 4-й уровень – это что?

***

Мне очень повезло, что в «Крокодильскую» пору удалось пообщаться со стариками. Я не говорю сейчас про Мочалова, он там был относительно молодой. Но Александр Моралевич на меня произвел сильнейшее впечатление. Много раз бывал у него в Новых Черемушках, сидел по полдня, слушал, открыв рот. Конечно, Борис Ефимов. Тоже много раз у него был в «Известинском» доме, видел Ту Самую карикатуру с автографом Сталина. Все они чередой проходили через мой кабинет – Ушац, Пьянов, Победоносцев, Флореньтев. Конечно, я был там случайным человеком и старожилы не упускали случай напомнить мне об этом (Леня мне подарил на день рождения свою книгу с таким автографом «С изумлением – Флорентьев»). Но все равно я очень им благодарен за возможность прикоснуться к живому прошлому и чему-то научиться. Два «крокодильских» года для меня были журналистской аспирантурой.

Потом то же самое я почувствовал, когда сидел в правлении гильдии сценаристов, на худсовете Дома Кино, в приемной комиссии союза кинематографистов за одним столом с легендами советского кино.

Административная моя карьера не задалась – я быстро сбежал от этих заседаний. Но это было очень интересно. Случалось мне видеть и случаи величия и случаи мелочности великих людей.

Помню, Володарский обвел рукой портретный ряд в пресс-центре и сказал «Нас здесь вторым рядом пустят».

А нас каким, Эдуард Яковлевич? Под вами, третьим рядом?

Интересно, пройдет лет 30—40 и уже точно так же будут рассказывать байки про наше поколение. Про наши подвиги и глупости.

***

Давайте так. Если вас гнетут проблемы, с которыми не знаете, что делать. Если вас подтачивает тревога. У дяди Саши есть для вас отличная техника. Я придумал ее много лет назад. Кажется, это самая популярная из придуманных мной техник. Я про нее даже рассказывал на телеканале «Пятница». Внимание. Уведите от экранов детей, потому что техника 18+. Если вы не готовы – не читайте дальше. А если готовы – читайте. Итак. Это случилось несколько лет назад. Был солнечный очень жаркий день. Я шел через промзону, где у меня был в то время офис и думал – о нелюбимой работе, о сценарии, который никак не складывался, об учебе, на которую не хватало времени, о множестве бытовых проблем и так далее и так далее. И вдруг в какой-то момент я почувствовал, что все эти темные мысли вьются за моей спиной. И кусают меня за спину. Как будто огромные темные лисы. Их грязные хвосты волочились по земле и тянули меня назад. И тогда я обернулся и сказал: «Лисы, идите нахуй». И знаете, лисы пошли нахуй. Сохраните себе. Поделитесь с другими. Повторяйте эту технику каждый раз, когда потребуется. Она действительно изменит вашу жизнь.

***

Я НАПИСАЛ ГЕНИАЛЬНЫЙ СЦЕНАРИЙ… Письмо от Jdclient3: «А вот интересно, если допустим я написал гениальный сценарий, а потом показал голливудским продюсерам… Как защитить себя от воровства?)) Спасибо за ответ! "Честно говоря, для меня многие годы остается загадкой то, что люди, которые не написали еще ни строчки своего первого сценария, уже боятся, что его украдут:) Вот смотрите. Ваш первый сценарий не будет гениальным. И второй. И третий. Возможно, и тринадцатый. Есть вероятность, что даже тридцатый ваш сценарий не будет гениальным. Ну хорошо, не буду вас запугивать, допустим, вы окажетесь суперскороспелым сценаристом и гениальным будет ваш… ну, скажем, двадцать пятый сценарий. Такое бывает, я слышал. Но вот какая штука. Вы не сможете писать свои сценарии где-то у себя под одеялом при свете фонарика. Такая работа ничего вам не даст и не поможет вашему сценарному образованию. Для того, чтобы учиться писать сценарии, нужно писать их в рамках индустрии. Нужно, чтобы вы не просто их писали, но чтобы их снимали. Сначала будет получаться так себе кино, потом все лучше и лучше. И постепенно вы будете понимать, как писать, чтобы кино на выходе получалось лучше. Сценарист – существо долгорастущее. Десять лет, двадцать лет зреет один сценарист. Потому что написал, сняли, посмотрел – понял, как писать дальше. Можно написать в 19 лет гениальное стихотворение. Но написать гениальный сценарий в 19 лет невозможно. По той же причине, по которой невозможно построить в 19 лет Кельнский собор – слишком сложная работа. Не трудная, а сложная, увидьте разницу. Сложная. Нужно уметь сочетать в себе очень много разных навыков и иметь очень много профессиональных знаний. Так вот. Вы не можете получить эти навыки, не работая в индустрии. Сценарист растет не дома, а в writers room и кабинетах редакторов, до хрипоты споря о своих сюжетах и персонажах. И к тому времени, когда он вырастает и становится способен написать гениальный сценарий, его уже знают в индустрии. И обокрасть его – чревато. Дешевле заплатить. Правда, там есть другие нюансы – сценариста можно уволить с проекта, можно нанять других авторов, чтобы они переписали проект. Но украсть сценарий – такое бывает крайне редко. Так что, извините, ситуация, которую вы описали («допустим, я написал гениальный и проч») – из области фантастики. Ну хорошо! Допустим! Допустим, черт возьми, вы уникум и действительно написали гениальный сценарий. Уверяю вас, у вас его купят. Сразу. Заплатят не сумасшедшие деньги, но сумасшедших в нашей индустрии и не бывает. Но купят. Более того, у вас его купят, даже если в нем гениальности есть хоть на горчичное зерно. Пишите уже ваш гениальный сценарий!

***

Можно я чутка повангую? Я думаю, что волна коучинга и психологии в России идет на спад. В последние пять лет востребованность такого рода услуг росла настолько быстро, что на этот рынок мог войти буквально кто угодно, прочитав пару книг и пройдя пару курсов. Я не хочу сказать, что все коучи останутся без работы в ближайшие пару лет. Но очень многие останутся. И у многих будет очень большое выгорание – цены падают, затраты на продвижение растут, как и требования клиентов. Рынок, который рос бешеными темпами, стабилизировался. Синий океан превратился в красный. Дальше это будет просто скучный, ровный рынок, в котором будет вестись какая-то научная работа, будут писаться книги, проводиться конференции и семинары. Но бешеного хайпа больше не будет. Новых суперзвезд психологии больше уже не появится. Правда, те, кто уже на рынке – останутся на рынке навсегда.

При этом я думаю, что очень многие психологи и коучи будут перетекать в творческие профессии. Конечно, мне бы хотелось, чтобы все они стали сценаристами – поскольку я вижу некоторые признаки того, что нас ожидает настоящий сценарный ренессанс и, когда он начнется, те авторы, которые окажутся в нужное время в нужном месте, будут взлетать вертикально вверх.

Но я думаю, многие из них будут заниматься живописью, музыкой, архитектурой. И это может быть… ну, интересно.

У меня вопрос к психологам и коучам – у вас есть творческое хобби? Какое? Как вы думаете, это ваше хобби могло бы стать вашей профессией?

***

Читая «Экономику добра и зла» Томаша Седлачека, наткнулся на такое вот: Два известных экономиста, Роберт Шиллер и Джордж Акерлоф, недавно написали: «Человек склонен мыслить нарративами – цельными цепочками событий, имеющими внутреннюю логику и динамику. Наши действия определяются историей нашей жизни, которую мы рассказываем сами себе. Если бы не эти истории, наверное, жизнь казалась бы „сплошной вереницей гадостей“. Для того, чтобы страна или организация чувствовали себя уверенно, тоже нужны свои истории. Великие руководители – это в первую очередь талантливые творцы историй».

В декабре прошлого года нашей сценарной мастерской исполнилось тринадцать лет. 1-го декабря 2008-го года я запустил свой первый онлайн-курс, который прошло полторы тысячи человек. С тех пор наша мастерская неоднократно побивала свой первый рекорд по массовости – у нас бывало на курсе и две тысячи участников и три. Годы спустя я понял, что для того, чтобы мастерская существовала, она должна превратиться в бизнес. Она должна быть самоокупаемой.

Сделать это оказалось не так просто. Начнем с того, что у меня не было никакого опыта создания, управления и масштабирования бизнеса. Я не умел нанимать и увольнять сотрудников. Не умел управлять финансами.

А самое скверное – не умел продавать.

Очень скоро я понял, что основа современного бизнеса – это маркетинг. За эти годы я прочитал больше тысячи книг по бизнесу, прошел десятки курсов и личное обучение у лучших специалистов интернет-индустрии. Сегодня у нас более восьмидесяти каналов продаж. У нас выстроены воронки продаж, есть апселы, даунселы, кросселы. Мы считаем множество коэффициентов, я более-менее представляю, что такое ROI, я с точностью до копейки знаю LTV нашего клиента и порой мы балуемся MVP.

Но тогда я ничего не знал.

У меня был один-единственный канал продаж – мой аккаунт в фейсбуке («Экстремистская организация, запрещенная в РФ»). И один-единственный инструмент – история, которую я рассказывал о том, как я открываю киношколу.

Я рассказывал не только об успехах. Я подробно рассказал о том, как мы поспорили с нашим очередным технарем и как это связано с тем, что теперь на месте нашего старого сайта находится порносайт. Я рассказывал о том, как купил рассылку с готовой базой и получил с этой базы 16 кликов – самых дорогих кликов в истории рунета.

И оказалось, что мой рассказ – самый эффективный инструмент продаж. За три года через разные наши курсы прошло более пятнадцати тысяч участников. Наш средний чек сегодня – 60 тысяч рублей. В коучинг ко мне давно стоит очередь. Не буду раскрывать наши обороты, но мы стабильно попадаем в топ-20 лучших клиентов Джастклика.

И вот какая штука. Когда я изучил десятки других инструментов маркетинга, я понял, что сторителлинг – не просто один из этих инструментов.

Это главный инструмент. Основа любого маркетинга.

«Если у вас нет истории – у вас нет бизнеса»

Конечно, если вы продаете воду в пустыне, вам не нужен маркетинг (зато, возможно, у вас временами возникают проблемы с трафиком).

Но если вы работаете на конкурентном рынке, вам нужна история, чтобы вас заметили.

Любая продажа – это коммуникация. А сторителлинг – это основа коммуникации.

Наш мозг устроен таким образом, что отфильтровывает любую информацию, которая не является историей.

Так что, если вы хотите успешный бизнес, вам нужно решить, какую историю вы рассказываете вашим клиентам.

***

Приснилось начало романа: В новогоднюю ночь 1994 года, когда исчез Весельчак Чед, многие в этом городе загадали желание, чтобы он никогда больше не вернулся в дом своей безумной матери, которая насыпала в кормушки для птиц песок и гальку с обочины южной дороги.

***

Никогда не понимал людей, которые обожают смотреть историческое кино и выискивать в нем мелкие несоответствия исторической правде. «Так не говорили», «так не одевались» и так далее. И на основании произведению отказывается в художественной состоятельности. Возьмем самое известное в мире историческое произведение. Оно называется Гамлет. Думаю, специалисты по истории Дании могли бы предъявить этому тексту немало вопросов, на которые автору ответить было бы трудновато:) Однако специалисты по истории Дании этого почему-то не делают. Мне кажется критерий должен быть не «было-не было», а «веришь-не веришь». Но здесь много зависит и от самого зрителя. Кому адресовано это кино? Например, если комедию «Чайный домик» показать японцам, они бы, наверно, сделали себе харакири от возмущения. А иностранцу – ничего, экзотика. Или постановка великого Дэвида Лина «Доктор Живаго» (виноват, Doctor Zhivago), в где после похорон матери мальчику дарят обшитую бархатом и украшенную бриллиантами балалайку, на которой играла его мама. Нелепость казалось бы. Но для американского зрителя сразу понятно – ага, балалайка, значит, это история о России. То есть автор должен думать не о правде жизни, а об ощущении правдоподобия, которое возникает у зрителя.

***

Неудобные мысли по поводу Алых парусов По поводу самой вот этой истории, которую Грин написал. Мне кажется, это одна из самых вредных и токсичных историй во всей нашей литературе (мифологии). Ничего не буду делать, а буду только сидеть на попе ровно и ждать, пока не приплывает чувак на кораблике с алыми парусами. А если и приплывает – еще посмотрим, того ли оттенка у него паруса. Начнем с того, что совершенно не очевидно, что для того, чтобы Ассоль была счастливым и реализованным человеком, ей непременно нужен какой бы то ни было чувак. А уж тем более на кораблике. Хорошо, допустим, все-таки нужен чувак. Какова вероятность дождаться этого чувака, сидя на месте? Не нулевая, но. А кто мешает Ассоль самой сесть на кораблик и отправиться искать своего Грея? Ах, структура индустриального общества, поощряющего миграцию мужчин (рабочие руки) и не поощряющего миграцию женщин (лишняя обуза при этих рабочих руках). Но это ведь так скучно… Гораздо веселее верить в то, что однажды над океаном алые взовьются паруса и скрипка запоет над океаном. Сиди, Ассоль, жди. А сколько таких Ассоль сошли в могилу, так и не дождавшись ни Грея, ни алых парусов. В этом отношении история Юноны и Авось гораздо честнее (и поэтому ее любят меньше). Возвращаться плохая примета – ты меня никогда не увидишь. Хуже истории про алые паруса – только песня Лозы: Мне уже многое поздно, Мне уже многим не стать, И к удивительным звездам Мне никогда не слетать. Мне уже многое сложно, Многого не испытать. Годы вернуть невозможно, Но я умею мечтать: О далеких мирах, О волшебных дарах, Что когда-нибудь под ноги мне упадут. О бескрайних морях, Об открытых дверях, За которыми верят, и любят, и ждут Меня. Пошел ты к черту, нытик унылый. Это тебе поздно, а мы и слетаем и испытаем и возраст нам не помеха. Мечтать – это круто. Но еще круче – осуществлять свои мечты. Ребята, надо верить в чудеса. Но нужно еще и учиться их творить, а не ждать, что их за тебя сотворит кто-то другой.

***

А ведь если подорожает водка, сценаристам придется повышать отпускные цены на сценарии. Себестоимость-то вырастет…

***

В России трагедия повторяется много раз. Сначала в виде трагедии, потом еще раз в виде трагедии. И еще раз в виде трагедии. И еще раз в виде трагедии.

***

Всегда считалось, что пассивный герой – тот, который не совершает поступков. На самом деле это не совсем точно. Пассивный герой может совершать множество поступков. Но активным он становится только в том случае, если его поступки направлены на движение к цели. Если же движения к цели нет, сколько бы поступков ни совершал герой, зритель будет воспринимать его как пассивного.

***

В кино лучше не показать что-то важное, чем показать лишнее. Нам говорят – мол, зритель не поймет. Ну и что? Зритель и не обязан понимать все. Кое-что он может просто принять на веру.

***

Написано десять лет назад после встречи с Джоном Лассетером. Кстати, мое мнение о нем после «скандала с обнимашками» не изменилось. Джон – самый нелепый из все возможных объект для травли культуры отмены.

Джон Лассетер говорил сегодня о том, что люди важнее идеи. На самом деле чисто западный подход, ориентация на результат. У нас считается, что идея, спущенная сверху, может сделать гениями даже посредственных исполнителей. А посредственных исполнителей у нас нанимают потому, что у нас для любого начальника важнее не результат, а сохранение собственного статуса – статуса единственного гения, который умнее всех своих исполнителей. Ну и результат соответствующий.

***

Пять лет назад, та самая московская буря:

Сегодня по время пробежки попал в настоящую бурю. Сначала вокруг полетели мелкие ветки. Выглядело это примерно так, как будто бежишь сквозь плотный пулеметный огонь. Пару раз мне прилетело весьма чувствительно по голове и по шее. Тогда я сосредоточился и включил бег силы. Как это у меня получилось, я фиг знает, но это сработало. Я вдруг начал видеть просветы прямо перед собой и бежал прямо в них. Рядом полетели ветки побольше – три, четыре метра длиной и толщиной в руку. Не хотелось думать о том, что будет, если такая заостренная на конце штука с размаху воткнется в висок. Потом я свернул и углубился в чащу. И сразу за спиной что-то громыхнуло. Как будто разгружали самосвал с камнями. Подумалось, что это гроза. Бежать было тяжеловато – это был самый конец моей ежедневной 17-километровой дистанции. В какой-то момент перешел на шаг – там есть одно место, которое я всегда прохожу быстрым шагом. Ветер проходил по вершинам деревьев волнами. Деревья кренились почти к самой земле и отчаянно скрипели. «К черту, – подумал я, – мой лес не тронет меня». В этот момент как будто что-то толкнуло меня в спину и я побежал. Еще через пару секунд за спиной раздался грохот – точно такой же как и раньше, как будто разгружали самосвал. Я обернулся и увидел, что на том месте, где я только что шел, лежат две огромных, вырванных с корнем березы. И тут же хлынул дождь. Ну, бегать под дождем мне не привыкать. Отличная получилась пробежка!

***

По поводу школьных туалетов Наша начальная школа размещалась в деревянной пристройке к зданию церкви 1805 года постройки. В церкви было ПТУ, студенты оттуда выходили толпой курить на улицу на переменах. Итак, деревянное здание. Наш кабинет на втором этажа. Из окна открывался потрясающий вид на весь поселок (церковь стоит на горе) лес и речку. Моя парта была последняя, у окна. Первый класс я сидел с Катей Гусевой, потом она куда-то переехала и остальные 9 лет я сидел один – на этом самом месте, последняя парта у окна, лучшее место в классе. Чтобы сходить в туалет, нужно было поднять руку и попроситься выйти. Дальше выходишь из класса, спускаешься по лестнице на первый этаж, поворачиваешь налево, под лестницу, оказываешься в небольшом холле, потом еще раз налево и там развилка – направо мальчики, налево девочки. Дверей и кабинок в туалете не было. Деревянный пол, небольшое окно под потолком, закрашенное отвратительной оранжевой краской. Деревянное же возвышение, в котором вырезаны три круглых дырки. Зимой все это покрывалось слоем льда, поскольку подойти к дыркам не представлялось возможным и все делали дела, стоя на пороге. Зайдя сюда пару раз, я больше старался никогда здесь не оказываться.

***

Как говорят сценаристы: «Если в библию начинают писать все, кому не лень, то будет бардак».

***

Из старого: Стоим в пробке в городе Пушкин. Время от времени вся пробка движется метра на два и останавливается. Вдруг сзади слышно громогласное: – Ну еб твою мать! Оказывается, водитель машины сзади уже несколько раз пытался сбегать на обочину пописать. Только добежит, а пробка начинает двигаться – он обратно бегом за руль. В этот раз уже почти успел расстегнуть штаны…

***

Когда мы начинаем составлять систему персонажей сценария, романа, пьесы, каждый первый начинающий автор заявляет: «антагонист моего героя – он сам!» Это кажется дико оригинальным. На самом деле это не так. Для того, чтобы герой был сложным и интересным, у него должны быть две цели – внешняя и внутренняя, не осознаваемая, как цель. И вот это наличие двух противоположных целей и создает внутренний конфликт. Но для того, чтобы зрители тоже что-то узнали про этот внутренний конфликт, нужно, чтобы появился персонаж, которых хочет, чтобы герой достиг своей внешней цели. И персонаж, который хочет, что герой достиг своей внутренней цели. Мы проявляем цели героев через взаимодействие с другими персонажами. Вот для этого нам нужны оппоненты и союзники.

***

Вежливая, добрая и остроумная Алиса, проведя среди людей несколько лет, стала нервной, злобной и агрессивной хамкой.

***

А вы заметили, что Лев Толстой пишет все лучше и лучше и с годами как-то поумнел?

***

Картошка Когда копают картошку, все происходит вот так. По полю проезжает картофелекопалка и переворачивает полосу земли. Я иду по этой полосе и собираю картошку в ведро. Часть картошки лежит на поверхности, но часть остается под землей, поэтому всю землю нужно перетрясти руками и достать каждую картошину. Это раз. Из ведра картошка высыпается в мешок. Это два. В мешок влезает четыре ведра, за день мы собираем 32 мешка, это примерно тонна картошки. Вечером мы грузим эти мешки в кузов трактора. Это три. Мы привозим их под навес и высыпаем из мешков. Это четыре. Тут картошка лежит пару дней, обсыхает, потом ее нужно перебрать. Мелкая – на корм скоту, крупная – в запас нам на зиму. Это пять. Потом мелкую картошку мы опускаем в один подвал – рядом с баней. Крупную – в большой подвал под домом. Это шесть. Зимой нужно время от времени спускаться в подвал и набирать картошку в ведро и отнести ведро на кухню. Это семь. Потом я сажусь, чищу картошку и отдаю почищенную картошку маме. Она режет ее на части и жарит на сковородке. Это восемь. Потом мама приносит мне в комнату тарелку, на которой лежит жареная картошка и соленый огурец. Я беру вилку. Это девять. Девять раз нужно подержать каждую картошину в руках до того, как съесть ее. Много лет, пока я жил в Сямже, мы ели жареную, вареную и запеченую картошку на завтрак, обед и ужин. Помню, однажды я сказал себе, что больше никогда в жизни я не захочу съесть жареную картошку. Сейчас это самое любимое мое блюдо. Теща знает, что приготовить, когда нужно устроить праздник. Вы любите жареную картошку?

***

Творчество – это всегда второй шанс. Как бы ярко мы ни жили, всегда остается вот это ощущение профуканных, потраченных впустую лет. А мы их – хобана – возьмем, да и опишем мелодичной прозой, ритмичными стихами, или образным немногословным сценарием.

В тридцать (сорок, пятьдесят, шестьдесят) лет уже поздно делать то, се, пятое-десятое.

Но никогда не поздно писать.

Можно в 96 лет написать первый отличный текст, примеры в истории литературы были.

И еще одна важная вещь. Хреновая жизнь – всегда отличный материал для творчества.

И когда жизнь сбивает тебя с ног, поднимайся и благодари:

«Спасибо тебе, жизнь. Спасибо тебе за материал». А потом садись и пиши.

***

Начинающие сценаристы очень часто делают много лишней работы – слишком подробные описания внутри сцен, придумывают красивые титры или заставку или изобретают какие-нибудь спецэффекты – то есть делают работу, которая заведомо не пригодится.

Нужно учиться концентрировать усилия на том, что действительно важно. Писать лаконично, без лишней литературы.

Не тратьте силы на то, чтобы золотить своим талантом помойку.

Понимаете, какая штука. Это вы сейчас бодритесь и размахиваете лирой – мол, я и так могу и так и вот так вот. А когда будете делать двадцать седьмой (или сто двадцать седьмой) драфт и от всего вашего молодого и здорового тела останется только одна голова и в ней не останется ни одной крошечной точечки, которая не будет болеть адски…

И уже кажется, что сильнее болеть не может, а потом садишься писать – и понимаешь, что может, может. И все равно надо будет писать-писать, выдавать эти новые слова – вот тогда вы это вспомните.

Учитесь распределять силы. Не тратьте их на лишнее. Только на то, что действительно важно для истории.

Все, что не драматургия – все мусор.

***

Мне очень нравится, когда мои ученики пишут – «как-то сам собой за три месяца написался сценарий». Некоторые удивляются – как же так, было даже почти совсем не сложно. Не было многочасовых лекций, не было мучительных разборов, мы просто послушали уроки, сели и написали сценарий, получая лаконичные замечания. Кто-то думает, что эта легкость и скорость – это просто дедлайны и заряд мотивации. Друзья, все не так просто. Вы даже не представляете, сколько мороки стоит за этой обманчивой «легкостью». Как вы выверяется каждое слово в уроках, как я часами взвешиваю, что именно сказать в этих «лаконичных замечаниях». Как день за днем просиживаю над таблицами, в которых отмечены провалы и достижения каждого ученика. Не знаю, может, и не нужно вам знать всю эту внутреннюю кухню. Но то, что люди, пройдя у нас несколько курсов, снова возвращаются в мастерскую – это не случайно:)

***

А вот интересно. Человеку для жизнь нужно столько-то калорий в день. А что если говорить ему, что он получает в два раза больше калорий, а на самом деле давать ему в два раза меньше? То есть он будет думать, что ест больше, чем нужно, а на самом деле будет есть меньше. Он поправится или похудеет? Ставлю на то, что поправится. Интересно, кто-нибудь проводил такие опыты?

***

Решил однажды подсчитать, сколько сценариев я написал за 13 лет своей сценарной карьеры. В метрах. Считал только то, что было снято, без учета драфтов, редактуры, хедрайтерства и докторинга. Не считал учебники, статьи и пьесы. Только сценарии. Это примерно 120 серий (на самом деле больше, но не все проекты смог вспомнить). Каждая в среднем по 40 страниц. В странице в среднем 40 строк, в строке в среднем 16 сантиметров. Получилось 30 километров 720 метров. До марафона не дотянул слегка:)

***

Когда вы гуляете по городу – вы его тем самым гладите, как кошечку. Города это очень любят.

***

20 признаков графоманского сценария: 1. Все права на сценарий защищены. 2. У сценария есть эпиграф. 3. Сценарий написан стихами. 4. Сценарий не подписан, на титульном листе нет контактов автора. 5. Сценарий подписан псевдонимом и тут же указано, что это псевдоним и дана расшифровка псевдонима. 6. В контактах автора, указанных на титульном листе, указан домашний адрес (с почтовым индексом). Вариант – тут же указан номер кредитной карты, на который должен быть перечислен гонорар. 7. В сценарии есть фотографии, рисунки или чертежи. 8. В сценарии есть подзаголовок «сага» и он про вампиров. Вариант – в названии есть слово «Начало» – типа «Хвостопурсики. Начало». 9. Сценарий исторический. Или фантастический. Есть и совсем клинические случаи – историко-фантастические сценарии. 10. Часть текста сценария (возможно, наиболее важная или наиболее удавшаяся) выделена цветом. 11. В сценарии подробно описаны ракурсы и движения камеры, а также присутствуют указания для локейшен-менеджеров, художника по костюмам, монтажера, звукооператора, ну и чтобы два раза не вставать – для режиссера и актеров. Также может быть указано, что главную роль должен играть непременно Брэд Питт. 12. В сценарии есть песня, причем к тексту песни приложены ноты. 13. Сценарий написан по мотивам какого-нибудь успешного американского фильма и является его продолжением. 14. Действие фильма происходит в Америке или какой-нибудь еще вымышленной стране. 15. Кино начинается с того, что герой просыпается. Вариант – с того, что герой рождается. Вариант – с сотворения мира. 16. В сценарии есть персонажи, обозначенные как Бомж, Мент, Проститутка, Бизнесмен, Ангел. 17. В сценарии есть сцена, в которой бандиты или киллеры взахлеб спорят о Канте, причем так, что сразу становится видно, что сам автор прочитать Канта не дерзнул. 18. Диалог «ни о чем», как бы как у Тарантино. «Типа – а давайте выпьем чаю? А какой чай вы предпочитаете в это время суток? Вот есть, например, пуэр, говорят, его китайцы зарывают в землю на шесть лет, а вот у нас в деревне был аналогичный случай…» Ребята, хотите учиться у Тарантино, не учитесь у него плохому, учитесь тому, как он работает с подтекстом. 19. Выстрелы в сценарии обозначены не «звучит выстрел», а «Бам!», «Пуф!», «Бабах!», «Бдыщь». 20. Сценарий заканчивается на 17-й странице словами «продолжение следует». В свое время я сделал в своих сценариях все перечисленные выше ошибки.

***

Однажды мы сидели с мамой и болтали. Я уже был самый знаменитый сценарист в стране – премии, постановки за рубежом, куча книг, премьеры на всех телеканалах. Этакий сценарный гуру, короче. И вот мама вдруг говорит мне – сынок, я знаю, о чем тебе надо написать сценарий. Ну-ка? Напиши сценарий о любви. Я хмыкнул. И чем дальше, тем больше об этом думаю и понимаю, что мама, как и всегда – мама безусловно права. Ребята в мастерской пишут свои истории, а я им все время напоминаю – где любовная линия, где любовная линия? Это не структурный элемент. Это не дань мелодраме. Это не прием для привлечения женской аудитории. Любовь – это главное, ради чего мы живем. То, что движет солнце и светила. То, что движет сюжет. И как же трудно бывает переступить через свое авторское высокомерие и рассказать историю о любви.

***

Больше всего поражают в Риме явственные следы тысячелетнего запустения после нескольких веков мирового господства. Тысячу лет вместо города как солнце здесь была, прости Юпитер, Шиченга в 5 тысяч жителей. В Пантеон ходили справлять нужду, а на Колизее паслись козы. Это к вопросу, можно ли остановить прогресс. Легко. Что и видим прямо сейчас. Фейсбук («Экстремистская организация, запрещенная в РФ») сегодня – это и есть тот самый заброшенный Колизей. И козы пасутся там прямо сейчас.

***

Кстати о Бродском. Выпускное сочинение в школе я писал по «Речи пролитом молоке». Сделано это было исключительно для того, чтобы процитировать «пусть КГБ на меня не дрочит». Процитировал. Был скандал. Поставили четверку.

***

Почему вообще возникают вот эти претензии к фильмам, которые якобы недостоверно отражают реальность? Боже, какую к лешему реальность должна была отражать «Игра престолов». Кофе из «Старбакса»? Да откуда вы знаете, что в Вестеросе нет «Старбакса»? Вы там были? Хотел сейчас написать «неопытный зритель», но нет, скажу по другому. Давайте так: мы, зрители, всегда склонны ждать от искусства отражения действительности. Вернее даже не так. Мы, зрители, по непонятной причине всегда склонны ждать от искусства отражения действительности. Мимесис, вот это вот все. А на самом деле искусство не отражает действительность, а создает. Единственная функция и смысл искусства – это создание действительности, в которой мы живем.

***

Концерт, который я запомнил на всю жизнь В детстве мы жили в деревянном восьмиквартирном доме. Сначала на втором этаже – в двушке, потом переехали на первый этаж, в трешку. Над нами жила семья Сигалевых, там были брат и сестра, Генка и Света – оба старше меня на несколько лет. Мы с ними играли в ножички за домом. Как сейчас помню, я проиграл, Генка вырезал такую деревянную палочку и ножом забил ее в землю и должен был ее доставать зубами. Однажды мы с Генкой подрались, он бросил меня на землю и я сильно ушиб ногу. Не мог ходить несколько дней. И он возил нам воду с колонки, потому что это была моя обязанность. Света занималась музыкой. Она играла на пианино каждый день по несколько часов. Пианино стояло как раз над нашей комнатой и когда она начинала играть, у бабушки начинала болеть голова. Бабушка была после контузии, у нее была страшные головные боли. Когда Света играла, бабушка брала швабру и стучала в потолок. Мне было ужасно жалко бабушку, но в то же время я понимал, что Света не могла же просто взять свое пианино и уйти играть на улицу. Забегая вперед, скажу, что бабушка умерла через несколько лет в страшных мучениях от опухоли мозга, а Света закончила музыкальную школу и, насколько мне известно, уже много лет в ней преподает. Вернемся в школьные годы. Однажды у нас было какое-то официальное мероприятие. В актовом зале собралась все. Примерно пятьсот человек детей с третьего по десятый классы. Было очень шумно. Никто не хотел успокаиваться. И вот перед этой толпой выходит Света. Она в это время училась в десятом классе. Школьница – такая же как мы, то есть авторитета ноль. Никто ее не объявил, не сказал, что сейчас будет происходить. И вот она стоит, смотрит в это бушующее море, которое шумит все громче и громче. Тридцать секунд. Минута. Шум не утихает. И вдруг она начинает петь. Русскую народную песню. Явно не то, что она должна была исполнить по программе. И ее голос буквально вспарывает весь этот шум, разрезает, как пуховую подушку. Становится тихо. Она поет, а мы слушаем. Потом были аплодисменты. Потом мероприятие как-то продолжалось, я уже не помню деталей. Но вот этот момент – когда она стоит, смотрит в беснующийся зал и вдруг начинает петь. Это было круто.

***

Если непонятно, что делать – можно делать что угодно.

***

В кино мелочей не бывает. Люди тратят кучу времени, денег, сил и нервов на то, чтобы все в кадре было красиво и достоверно. А потом актер, играющий сотрудника спецслужб, входит в кабинет начальника и вместо того, чтобы сказать написанное в сценарии «Разрешите?» вдруг ляпнет – «Можно?» – и все труды насмарку. Все-таки самая нужная профессия в российском кино сегодня – скрипт-супервайзер.

***

Очень важная сейчас для меня тема – профессиональная деформация. Человек – очень гибкая машина. Он может принимать любые формы, какие от него требуется. Нужно, чтобы был слабым – будет слабым, нужно, чтобы был сильным, будет сильным. Нужно, чтобы смотрел – будет смотреть, нужно чтобы запоминал – будет запоминать. И все навыки, которые человек не использует, мгновенно атрофируются. То есть мы не только учимся новому, но и разучиваемся старому. Один навык пришел, другой ушел. И вот это сочетание научения и разучивания и создает так называемую профессиональную деформацию. Я уже писал про это. Сейчас сильно упрощаю (очень сильно!:), но, скажем, у сценаристов профессиональная деформация – это способность уступать в любом споре. У режиссеров – способность настоять на своем. У писателей – способность концентрироваться на одном тексте на долгие годы, у поэтов – способность выплеснуть в одно мгновение многолетние мысли и чувства, у актеров – способность притягивать взгляды. И так далее и тому подобное, и так далее. Так вот, профессиональная деформация, как и любая деформация извне, она человека слегка нивелирует. Делает его похожим на других людей данной профессии. У человека появляются встроенные модели поведения, свойственные большинству людей данной профессии. И даже бунт против этих моделей очень часто идет по предсказуемому, давно отлаженному сценарию. И в этом случае огромное преимущество получает человек, который способен подняться над этими моделями и действовать по-другому. Непредсказуемо. Неожиданно. При этом не бывает гениев, которые вытаскивают эти новые модели из своей гениальной башки. Это всегда модели, взятые из других профессий. В нашем деле есть несколько человек, которые очень интересно это делают.

***

Все, что я знаю о сценарном мастерстве, можно свести всего лишь к двум простым, но неочевидным правилам: 1) Никогда не выдавать зрителям всю информацию, которая у меня есть.

***

Между тем, пока Нетфликс гонит вагонами унылый левацкий несмотрибельный порожняк, самая мощная киноиндустрия в мире продолжает делать шедевры. Нет-нет да и поглядывал на страничку великого визионера С.С.Раджамули, чтобы поинтересоваться, что он делает после «Бахубали». А он, оказывается, делает антиколониальное кино. Кино называется «RRR» (расшифровывать не буду, чтобы не выхватить двушечку за экстремизм). Наконец-то. Предельно жестко и откровенно, безо всяких экивоков. Сюжет пересказывать не буду – это надо смотреть. Пластиковую колониальную «Дюну» это кино бьет одной левой. Вообще, есть ощущение, что на местах будет много такого кино и это прекрасно. Бремя белого человека не столько тяжко, сколько душно.

***

Блин, чему мы учим наших детей? «В траве сидел кузнечик», «Жил был у бабушки серенький козлик», «Колобок». Нельзя быть хорошим, нельзя быть любимым, нельзя стремиться к свободе – убьют, съедят, оставят рожки да ножки…

***

Никогда не хотел, чтобы наша киношкола была лучшей среди других киношкол. Пусть будут киношколы лучше и киношколы хуже. А мы «Металлика».

***

Самый бесполезный институт в мире, который должен быть немедленно уничтожен – это нотариусы. Огромные, совершенно непродуктивные потери времени ради чёртовой подписи на ксерокопии. Очереди, нервы, рассадники заразы и все это в эпоху электронных подписей и блокчейна. Очень надеюсь, что через 3—5 лет в мире не останется ни одного нотариуса. Согласны?

***

Написано 10 лет назад: Явился мне сегодня во сне Николай Степанович Гумилев и сказал, что есть одно слово, в котором русский язык и русская мысль проявились целиком. Слово это «обещание».

***

Режиссер – автор фильма. Актер – лицо фильма. Продюсер – хозяин фильма. А сценарист зато всех переживет и рассчитается со всеми в остроумных мемуарах.

***

Сначала тебя игнорируют, затем над тобой смеются, затем с тобой борются, затем тебя убивают свои.

***

Мало где я видел таких мрачных, депрессивных, мизантропически настроенных людей, какие работают в юморе.

***

В последней серии «Миллиардов» шикарная сцена. Венди спрашивает у Тейлор – «Ты веришь в бога?». Тейлор, конечно, отвечает отрицательно. Венди кладет на стол десятку и стикер. «Продай мне свою бессмертную душу за 10 долларов. И напиши расписку». Пауза. Венди говорит, что эта пауза, этот момент колебания, сомнения, говорит о многом. Тейлор пишет расписку, забирает свою десятку и уходит. А ее (их) бессмертная душа отныне принадлежит Венди. Если сценаристы не дураки, а они не дураки – они это обязательно используют дальше. Если вы зададите мне прямой вопрос, конечно, я отвечу, что я атеист. Если дадите мне время подумать – я буду думать долго и мучительно. И повторю свой ответ – я атеист. Но… Я все время вижу одну и ту же картину. Я вижу мою мать и моего отца. Они идут, держа за руки моего брата. Идут туда, где свет.

***

РАБОТА АВТОРА НАД СОБОЙ На самом деле выучить сценарную запись, да пару основных правил кинодраматургии – два часа времени с перекуром на попить кофе. Все, что нужно знать сценаристу, можно уместить в 30-страничном конспекте. И после этого вы вполне будете в состоянии клепать вполне сносные сценарии. Которые вполне можно будет снимать. И многие сценаристы на этом и останавливаются. Когда я работал в газете, меня всегда поражало, как ленивы и безграмотны многие журналисты. Ну ты же пишешь, твой инструмент – язык, мышление, стиль, как ты можешь не читать Толстого, Достоевского, Тургенева? Как ты можешь не смотреть кино, не слушать музыку, не читать все газеты и журналы, до которых можешь дотянуться?

К сожалению, многие сценаристы тоже не очень стараются вкладываться в свое развитие. Профессия есть, она кормит, два-три приема освоены и более-менее работают, чего же боле?

Работа автора над собой бесконечна. И на каждом шагу – ловушки самообмана. Чуть показалось, что все понял, что все узнал и больше ничего не нужно – и тут же шмяк мордой в яму. И понимаешь, что ничего не знаешь, ничего не умеешь и нужно всему учиться заново.

Каждый поток в нашей сценарной мастерской для меня – как первый. Я тоже все время учусь. Каждый день.

***

Записная книжка: Вообще, приятно узнавать новости не из интернета, а непосредственно от ньюсмейкеров. Молодой человек вошел в вагон метро и сообщил собравшимся: – ЦСК будет первым.

***

Если бы я писал сценарий про супергероя, это был бы Пушкин. У него бы была суперсила – пробивать стены словом

***

А знаете, какое было самое крутое признание моих творческих успехов? В начале нулевых я работал в одном журнале. Там был дядька, который меня терпеть не мог за мою бешеную работоспособность. Я легко мог за неделю написать весь номер целиком и иногда это делал. В какой-то момент он стал моим начальником и, судя по всему, решил меня извести. Это делается так: ты сдаешь текст, а он не выходит в номере. Ты сдаешь следующий и он тоже не выходит. И так неделя за неделей, до тех пор, пока тебе уже нечем платить за съемную квартиру, потому что большая часть заработка – это не зарплата, а гонорар. Вот я сдаю ему новый текст. Он долго сидит в курилке. Потом выходит с перекошенным от ненависти лицом и швыряет распечатку мне под ноги. И говорит сквозь зубы: «это несомненная творческая удача». Я наклоняюсь и поднимаю распечатку. На ней написано: «В номер!» И его подпись.

***

Кир Булычев, сборник рассказов «Девочка, с которой ничего не случится». Год выхода – 1965-й. Одна из героинь – бабушка, которая пишет книгу про Менделя, про то, «какие на него были гонения» – это точная цитата. Грегор Мендель – генетик, живший в 19-м веке. Намек весьма толстый и считывается безошибочно. Таким образом, кажется, я нашел первое в советской литературе критическое замечание о травле генетиков.

***

«Тайны Дамблдора» – очень плохое кино. Не потому, что это кино про геев. А потому, что это кино про геев, снятое людьми, которым плевать на геев и они, кажется, даже не дают себе труда это скрывать.

***

Из старого: Подходим к Кельнскому собору. Он весь обгорелый со стороны улицы. Все стены черные. – Тут на днях проходил русский поэт, от него исходило сияние, потому и собор обгорел с этой стороны, – объяснили нам местные жители.

***

Написано 10 лет назад: (А знаете, кто был тот сценарист, который задал мне тот вопрос? Ныне довольно известный режиссер Алексей Нужный).

Вчера один сценарист спросил у меня – а какова вообще цель лаборатории и что она дает авторам? Я отшутился, сказал, что занимаюсь не коммерческими проектами, а кармическими. На самом деле вопрос закономерный – зачем автору участвовать в нашей лаборатории? Ведь автор тоже тратит свое время, пишет заявку, участвует в обсуждении, выслушивает наши замечания. Ради чего? Попробую сформулировать. Наверное, тогда сначала нужно сформулировать, почему я сам этим занимаюсь. Уже много раз говорил, что мы не занимаемся продвижением авторов и их проектов. Я не сценарный агент. Мне это просто не интересно. Но! Мне очень интересно наблюдать, как растут авторы и иногда немного участвовать в этом росте. Кроме того, очень многие вещи по профессии у меня получается сформулировать только в разговоре с другими авторами. То есть это работает не впрямую – ты что-то сделал, и сразу получил конфетку. Конфетка может прилететь и через десять лет. Ну так она нам и через десять лет не помешает. То же самое для авторов – участников обсуждений. От того, что вы один раз покажете заявку на лаборатории, возможно, ваша жизнь в одночасье не изменится. Норштейн не прибежит, ковровую дорожку не расстелет и не введет за руку в волшебный мир анимации. Но что-то все равно изменится. И меняется по чуть-чуть. Вот в этот раз у нас была на лаборатории автор, которая впервые появилась на «Кино без пленки» два года назад. Смотрю – сегодня это сложившийся, сильный автор со своим мировоззрением и своей поэтикой. Кажется, в этом есть чуть-чуть заслуги и нашей лаборатории. И еще смотрю – то тут, то там авторы обмениваются контактами с режиссерами. А вот мне говорят, анимационный сценарий, который мы показывали на «Кино без пленки» в феврале, вроде бы (тьфу-тьфу-тьфу) в запуске. И замечен он был именно на «Кино без пленки». Так что может это и не совсем шутка насчет коммерческих и кармических проектов… И самое главное – тусоваться с коллегами и говорить о творчестве очень клево и весело!

***

Сколько уже столетий поминают недобрым словом жену Сократа Ксантиппу. При том, что мы о ее дурном нраве знаем не от нее и не от Сократа и даже не от Платона, а от Ксенофонта, то есть через третьи руки. И ведь никто не спросил – а каково было Ксантиппе жить с Сократом, который был не только геем (зачеркнуто) философом, но троллем высочайшей категории – затроллил целый город.

***

Танец – это не про движение, не про дыхание и не про эмоции. Это про смелость.

***

– Уважаемый сценарист, собираетесь ли вы становиться режиссером? – При малейшей возможности – нет.

***

В первый раз я подрался против всего класса, когда мне было 8 лет. Второй класс. Парни обижали одну девочку, которая считалась некрасивой. Точно помню, как подумал тогда – то, что вы считаете ее некрасивой, не значит, что это дает вам право ее дразнить и обижать. Я вытолкнул ее из класса, встал у дверей, повернулся к парням и сказал в бешенстве «но пасаран, гаденыши». Началась свалка, один парень схватил швабру, пытался ударить меня, но задел шваброй плафон и разбил его. Потом появилась учительница, был разбор полетов, парни пытались валить все на меня, но ситуация была очевидна. Правда, парню, который разбил плафон, все равно ничего не было, потому что его папаша был начальником районной милиции. Много лет спустя я нашел страницу этой одноклассницы вконтакте. Замужем, куча детей, и очень красивая. Не зря я за нее дрался во втором классе.

***

На вопрос «Что делать» мне сразу несколько человек ответили встречным вопросом «Кто виноват?» Ну то есть механику такого ответа я понимаю, это автоматический ответ – не включаясь, не задумываясь, пальцы сами это написали. Но если остановиться на секунду и вдуматься, то это ведь страшно, если на вопрос «Что делать?» мы автоматически, не задумываясь, отвечаем «Кто виноват?» И может быть, большая часть наших проблем, из-за которых у нас сейчас нет ответа на вопрос «Что делать», связана именно с тем, что мы все время ищем, кто виноват. Лишь бы не признать самый очевидный ответ на этот вопрос.

***

Поразительный и уникальный фольклорный жанр – русский анекдот. Ни в одной стране такого нет. Нечто среднее между собственно анекдотом – короткой смешной или поучительной историей, шуткой, буддистским коаном и мемом. При этом концентрация содержания – как в хокку. Один слог переставил – и уже не смешно.

***

Бьешься, как лягушка в молоке, надеясь сбить молоко в творог. А потом вдруг понимаешь, что попал в другую притчу и твой горшок с молоком стоит на медленном огне и ты, сам того не замечая, варишься заживо…

***

Автор – не швея или пряха и даже шелкопряд. А всего-то игольное ушко, через которое тянется-тянется золотая нить.

***

Год назад: Весной мне часто снится, что я сдаю экзамены. Это еще с Вологды кошмар, с той самой сессии в конце второго курса, которая для меня стала сраными Фермопилами и на которой я неминуемо должен был бесславно погибнуть, но вырулил, проскочил, выжил, заплатив за это цену гораздо большую, чем мог в тот момент заплатить, отдав разом восемь следующих лет просто за то, что мне дали еще одну попытку. Во ВГИКе экзамены были праздником. И всегда так повелось, еще со вступительных экзаменов, что я иду первым. Получаю свою пятерку, жду Сережу Добронравова и мы едем с ним на Савеловский рынок, покупать себе в подарок новый фильм какого-нибудь Ким Ки Дука. И вот каждую весну мне начинает сниться этот кошмар – у меня экзамен, я ничего не знаю, я сейчас провалюсь. Но что-то изменилось. Сегодня он снова мне приснился, этот сон – у меня экзамен. И я вдруг во сне почувствовал – я готов к экзамену. Я хочу на экзамен. Мне интересно, какие вопросы мне зададут и у меня есть ответы на все вопросы. И я вдруг вижу эту картинку – как я рассказываю, рассказываю и не могу остановиться. Что-то изменилось, да. Мне наконец есть что сказать.

***

Пытаюсь сформулировать, что я хочу сделать в своей сценарной мастерской. Не так просто объяснить, потому что нет в мире человека, который бы делал то, что хочу сделать я. Моделировать не с кого. Западные сценарные гуру – это немножко не то, что я хочу сделать. Макки – великий мотивационный оратор. Труби – великий теоретик. Ландау – великий практик. Мне хотелось бы делать все это вместе и кое-что еще. Я уже давно понял, что просто обучения ремеслу, изучения теории и мотивационного заряда недостаточно, чтобы у учеников были по-настоящему выдающиеся результаты. Помимо теоретической базы и практических навыков, им нужно дать еще кое-что важное, чего не дает никто и нигде. И это можно дать только в сочетании коллективной и индивидуальной работы, которая постепенно вырабатывается в моей мастерской. Прежде всего, я хочу научить их управлять своей продуктивностью, своей творческой энергией и своим временем. Хочу научить их зарабатывать деньги. Хочу научить их финансовой дисциплине, чтобы они не думали о том, чем они завтра будут кормить своих детей, а могли сосредоточиться на творчестве. Хочу научить их продвигать самих себя, рекламировать себя и свои проекты. Хочу научить их вести переговоры и добиваться таких условий работы, каких они заслуживают. Хочу научить эффективно работать и эффективно отдыхать. И, конечно, делать все это, создавая лучшие сценарии для кино и телевидения. Вот такие задачи. АПД. Все поставленные тогда задачи на настоящий момент выполнены, что и сделало нашу маленькую сценарную мастерскую самой эффективной мастерской в стране.

***

Ну или так: Клавдий был вынужден убрать слабого короля, развалившего страну и почти отдавшего ее под внешнее управление Фортинбраса, которому в принципе пофиг, кого захватывать – Данию или Польшу. Клавдий наводит порядок в государстве, выстраивая новую систему сдержек и противовесов. Появляется толстяк-Гамлет, развращенный и эгоистичный. Притворившись сумасшедшим, начинает раскачивать лодку. Подло убивает верного слугу престола Полония. Заманивает в ловушку двух своих лучших друзей. Доводит до сумасшествия и самоубийства любимую девушку. Когда его козни разоблачены, убивает всех и умирает сам. Страна, как созревшее яблоко, падает в алчную руку хохочущего Фортинбраса. И все это – не изменив ни строчки в исходном тексте.

***

Из старого: Приснилось, что Жора Крыжовников предлагает мне роль в своем новом фильме. Объясняю ему – мол, я ведь не актер, а сценарист. А он мне: – Да там всего две реплики и потом тебя убивают.

***

Техники самодисциплины, мотивации, коучи, приоритеты, ценности, власть над миром, бессмертие души, курс доллара, уровень мидихлорианов, сингулярность, общественный договор – словом, вся эта фигня не помогает противостоять самому обыкновенному куску вафельного торта.

***

И снова и снова этот вопрос в личку: ищут сценарий. Просят прислать что-то мое или посоветовать кого-то из своих учеников. Я каждый раз теряюсь. Не ответить – невежливо. А ответить мне нечего. У меня есть сценарии. И у моих учеников есть сценарии. Вагон. Но мы вас не знаем. Мы не знаем, как вы думаете. Мы не знаем, как вы чувствуете. Какой у вас характер, какой у вас темперамент. Мы не знаем, какой вам нужен сценарий. Просто «пришлите хороший сценарий» – это не разговор. Вот два последних сценария Шпаликова – это очень хорошие сценарии. Тексты в свободном доступе по первой же ссылке. И права наверняка свободны или стоят недорого. Берите, снимайте. Вам не хороший сценарий нужен. А ВАШ сценарий. На который конкретно ваша душа отзовется встречным движением. Поймите вы, для меня ваш вопрос звучит так: Я хочу выйти замуж, найдите мне человека, в которого я влюблюсь. Ах нет, сравнение некорректное, муж – это интимное, это надо чтобы подошел человек, чтобы возникла химия и вообще браки заключаются на небесах. Вот. Такая же фигня. Тоже нужно, чтобы «подошло» и чтобы «возникла химия». И сценарий, который будет хорош конкретно вам, будет нехорош всем остальным режиссерам в мире. Вы же сами не знаете, какой сценарий будет хорош именно для вас. Так почему вы думаете, что я это знаю?

***

Вот тут люди говорят, что в советское время в школах не убивали и люди были добрее. А я вот другое припоминаю. Банды подростков, которые убивали друг друга на улицах. Помню какое-то невероятное озверение, когда тебя могли забить до смерти просто если ты заходил в чужой район. На всю жизнь запомню эти надписи на гаражах – «ЦПХ», «Затон». Совсем недавно кто-то вспоминал нашумевшую историю про то, как в той же Казани подростки убили глухого мальчика. Так что в смысле общего уровня насилия я склонен согласиться с Пинкером.

***

Разговорчики: – Вот допустим, тебе надо написать в сценарии сцену с котом. Как бы ты его описывал? – Ну, я бы указал его возраст. – Так. – Цвет. – Так. – А еще я бы написал, что у него такой черный носик. Такие ушки. Такие умные глазки. Такие пушистые щеки. Такой пушистый хвостик… в общем, дальше это будет сценарий по кота…

***

Чужое творчество, если уметь им пользоваться – неиссякаемый источник вдохновения.

***

Творческая старость Недавно разразилась бурная дискуссия о том, существует ли творческая старость. Действительно, почему большинство наших мэтров снимает (пишет, рисует, поет) откровенную шнягу? А дело вот в чем. Когда мэтры еще не были мэтрами, а были никому не известными сопляками, они снимали (писали, рисовали, пели), находясь в среде, которая их не принимала. Шли наперекосяк. И при этом, волей-неволей – они старались. Со временем среда становилась для них все менее агрессивной. Мэтры приобретали авторитет и все, что они делали, «подсвечивалось» их предыдущими успехами. Вообще, в гуманитарной среде «кто говорит» гораздо важнее, чем «что говорит». Это отмечал еще Успенский в «Апологии математики». Грубо говоря, если профессор-математик скажет что дважды два равно минус единице, даже школьник может легко его опровергнуть. А если условный Лотман скажет заведомую чушь – например, что стихи Льва Толстого гораздо сильнее его прозы – слушатели не скорую побегут вызывать, а задумаются. Вот ведь Лотман парадоксалист! Какая глубокая мысль! И действительно, до Пушкина Толстой, конечно, чутка не дотягивает, но с Апухтиным, пожалуй, мог бы потягаться… Накопление авторитета с какого-то момента делает невозможной критику. Художник постепенно теряет связь с реальность и замыкается в башне собственного величия. Перестает рисковать и перестает стараться. И качество его творческой работы резко снижается. Вот рассказали мне тут в комментах одну милую историю про народного артиста Н. Оный артист всегда опаздывает. И вот он опаздывает в очередной раз на спектакль, зрители ждут, все на нервах. И когда он приходит, администратор робко делает ему замечание – мол, неплохо бы не опаздывать. Н рассыпается в извинениях перед зрителями и администратором, а на следующий день этого администратора увольняют. Самое интересное, что в обсуждении были комментаторы, которые поддерживали не администратора, а Н. Я уверен, что в данной ситуации администратор должен был бы подать в суд на незаконное увольнение и добиться восстановления на работе и значительной компенсации. А артист Н в данной ситуации должен был бы хорошенько получить по жопе. Скажете, ах, он же артист, творческая личность, его нельзя обижать! Но как творческая личность данный артист в последний раз сотворил что-то значительно лет 30 назад и с тех пор эксплуатирует приемы, наработанные тогда, 30 лет назад. И ведь может быть, если бы артист Н. не увольнял администраторов, которые просят его хоть немного уважать зрителей и коллег, а прислушивался к ним – глядишь, и сыграл бы еще что-нибудь, достойное его звания и репутации. ПРИМ. Очень прошу не переводить обсуждение в плоскость личных заслуг народного артиста Н! Мы рассматриваем не конкретного народного артиста Н, а сферического народного артиста Н в вакууме.

***

Автор, которого, мне кажется, у нас недооценивают – Джон Гришем. Уже много лет входит в первую десятку самых высокооплачиваемых авторов мира. Многие его романы экранизированы и экранизированы неплохо. Но все-таки всегда он проходил по ведомству «развлекухи» и стоял на магазинных полках где-то между Чейзом и Рексом Стаутом, а должен был бы между Стейнбеком и Фолкнером. Так же как Стивен Кинг поднял до уровня высокой литературы жанр ужастика, Гришем проделал тот же номер с триллером. Особенно это видно в его поздних романах, скажем, «Серая гора» даже и не пытается притворяться жанровой штучкой – это просто очень хороший роман. Последние десять лет выдает по отличному роману каждый год и все они проходят у нас до обидного незамеченными. Особенно мне понравился «Остров Камино» – потому что про людей книги – писателей, издателей, книготорговцев. Когда кто-то при мне упоминает первое издание «Кровавого меридиана» мое сердце сразу начинает биться сильнее. А вся интрига романа построена вокруг похищения рукописей романов Фицджеральда с целью получения выкупа. Есть продолжение, «Camino winds», действие происходит на том же острове. После урагана Лео находят труп автора триллеров и подозревают, что его убил вовсе не ураган. На русский роман пока не переведен, читаю в оригинале. Гришем из тех авторов, что в оригинале ничуть не теряют:) Детективная интрига построена безупречно, но самое интересное, как и всегда у Гришема – на полях. Интересно он описывает быт и нравы писателей. Поэт, у которого не всегда есть деньги на завтрак. Пара писательниц, вдвоем под десятком псевдонимов выдающих трэш про пиратов и девственниц. Автор, у которого никак не получается опубликовать свой первый роман. Крепкий автор триллеров, который подозрительно злоупотребляет сценами тюремного сексуального насилия. Девушка, чей первый же роман стал бестселлером и благодаря этому она получает постоянную работу в школе креативного письма. Какой-то немножко сказочный мир, но очень уютный:)

***

Сидим в кафе на набережной. За соседним столиком парень с девушкой. Девушка парню: – Я с тобой эклером не поделюсь, сразу тебе говорю. Как так-то?

***

Юрий Сапрыкин очень хорошо сформулировал: «Харизма – это не только ум, талант и способности; это еще и ощущение, которое сам (здесь удалил два имени для того, чтобы вы не проваливались в них, как в туннели) передаёт фразой „я почувствовал воздух под крыльями“; это поток, который сам тебя несет и помимо твоей воли заставляет поступать безошибочно, складывать слова единственно правильным образом, говорить и делать то, о чем все вокруг втайне мечтают, но еще сами этого не поняли. Это ощущение находится где-то за пределами морали и рациональности, и эйфория от потока так же сильна, как ощущение пустоты, когда воздух из-под крыльев уходит; рискну предположить, что многие вещи в последующей биографии наших героев объясняются не их дурным характером или беспринципностью, а мучительным желанием снова поймать этот поток, пережить резкое движение вверх». В свое время много об этом думал. Для себя я называл это состояние – «когда вселенная за тебя». У меня в жизни такое было несколько раз. Когда ловишь поток – и дальше тебе просто несет прямиком туда, куда надо. И все получается. Идешь по проволоке над бездной – и не падаешь. И понимаешь, что все идет в точности так, как должно быть. И ты точно в том месте, в котором должен быть и делаешь точно то, что нужно делать. Так было, когда я начал работать в газете в 90-е. Когда стал редактором. Когда начал писать романы. Когда начал писать пьесы. Когда начал писать сценарии. Когда открыл мастерскую. А у вас бывало такое состояние?

***

ПЛОХИЕ ГЕРОИ ПРОТИВ ЗЛА Плохие люди не обязательно являются злом в кино, а хорошие – не обязательно стоят на стороне добра.

Короче, в кино есть две группы категорий. Одна – хороший и плохой. Вторая – добро и зло.

На первый взгляд это немножко похоже на шахматы – если автор выбирает играть за черных, они становятся «наши». Когда вы играете в шахматы, вы же не считаете, что черные – плохие, а белые – хорошие.

На самом деле все немножко сложнее. Автор не может произвольно сделать плохого человека олицетворением добра.

Как правило, в персонаже есть и что-то хорошее и что-то плохое и они все время борются между собой. Скажем в мистере Уайте есть любовь к его семье, чувство долга по отношению к Джесси. И в то же время у него есть властолюбие, жадность, стремление манипулировать людьми. И в итоге мы понимаем, что мистер Уайт должен обязательно понести наказание за свои преступления. Если бы в финале он попивал мохито в обществе своей семьи, мы были бы разочарованы.

Или адвокат Сол Гудман – по любой, даже самой снисходительной этической шкале он мерзавец. Однако он на стороне добра, и мы воспринимаем его как героя.

Как же понять, до какой степени растяжима сова плохого человека, натягиваемая на глобус добра.

Мы всегда ищем зазор между тем, что в обществе принято считать хорошим или плохим и тем, что считает хорошим или плохим конкретный зритель.

Задача кино – как раз находить такие зазоры и открывать людям на них глаза.

Плохой человек может быть на стороне добра в том случае, если конкретный зритель готов смотреть снисходительно на его недостатки. То есть в данном случае зритель как бы выступает вместе с героем против общества.

Скажем, капитан Джек Воробей – однозначно плохой человек. Однако он для нас – добро. А представители власти, с которыми у него постоянно возникают разные терки, для нас становятся злом.

Мы прощаем плохому человеку его «плохость» в том случае, если он воюет с истинным злом. И не готовы прощать «хорошему» во всех прочих отношениях человеку того, что он защищает истинное зло.

Например, во времена «Пролетая над гнездом кукушки» медсестра официально считалась хорошим персонажем, а ее пациент нарушитель порядка Макмерфи, которого играет Николсон – однозначно плохой – преступник, который косит в психушке.

Или фильм «Курьер». Я помню, как один пожилой зритель доказывал мне, что в этом фильме герой Басилашвили профессор Кукушкин – положительный персонаж, а герой фильма – молодой раздолбай Иван – абсолютное, кристально чистое зло.

Дело в том, что медсестра и Кукушкин олицетворяли мораль – правила конкретного общества, которое уходило в прошлое, само того не сознавая. А Иван из «Курьера» и Макмерфи – пытаются найти точки, в которых устаревающая мораль вступает в противоречие с неизменными нравственными законами.

То же самое делают и Джек Воробей и Сол Гудман и мистер Уайт.

Найти такую точку, где появился зазор между моралью современного общества и нравственными законами – очень непросто. Но если вы ее нашли и поставили в этой точке вашего героя и заставили его сделать выбор между устаревшим хорошим и осуждаемым общество, но более правильным плохим – вот в этот момент ваш герой, оставаясь плохим, автоматически окажется на стороне добра.

Напоследок – мой любимый пример. Ганнибал Лектор. Однозначно плохой человек. Людоед. Однако в фильме «Молчание ягнят» он дважды выступает против зла. Когда помогает поймать маньяка Буффало Билла и когда преследует тщеславного и лживого главврача Чиллтона.

Если бы мы предложили обществу выбрать Чиллтона или Лектора, общество, конечно, выбрало бы Чиллтона. Но зритель – зритель выбирает Лектора.

***

Одна из важных, основополагающих вещей, которые очень-очень мало кто понимает и лишь единицы умеют пользоваться – мы склонны покупать героя по номиналу. То есть если мы берем бумажку и пишем на ней «Один миллион» – бумажку берут за миллион. Как это возможно? А вот так. Если ваш герой совершает все возможные подлости, но все вокруг восхищаются его благородством – вы тоже будете восхищаться его благородством. Помните «Сынов Анархии»? Джекс предал всех своих людей. Торговал матерью, а потом собственноручно убил ее. Был готов отдать врагам малолетнего сына. Легко сливал любого из членов клуба. Нарушал слово чести. Но мы воспринимаем его как героя просто потому, что нам много-много раз говорят – «Джекс герой, он все делает ради семьи, клуба и кодекса «сынов». Одна из главных причин успеха Шерлока в том, что Шерлок и Мориарти постоянно многословно восхищаются друг другом, несмотря на то, что ни тот ни другой не дают никакого повода для данного восхищения.

***

И еще один мемуар про музыку. В январе 1990-го в Череповце был большой фестиваль «Рок-акустика». Сам фестиваль – это большой отдельный разговор. Янка Дягилева, Чайф, АДО, Парк разбитых фонарей, Ник Рок-н-ролл, пьяный Майк Науменко, Юрий Наумов. Было дико холодно. Мороз лютый, хорошо за тридцать. Не помню почему, но в этот раз я ночевал на работе у своего приятеля – в пионерском клубе, который размещался в однокомнатной квартире в жилом доме. Спали на полу, расстелив одну брезентовую палатку и накрывшись второй. И вот в один из вечеров к нам присоединился очень интеллигентный дядечка (ему было лет 20, но мне они все казались дядечками) – хайрастый, бородатый. Очень умный, очень образованный. Звали его Злыдень. Про него рассказывали, что однажды он вышел на сцену голый и спросил: «Вы думаете, это мой член»? Повернулся спиной – а на спине у него было написано «Член КПСС». Мы курили на кухне в клубе Беломор, передавая папиросу из рук в руки и пили крепкий чай. Жрать было нечего, да и не хотелось. Сейчас стало вдруг интересно – а что с ним стало? Начал гуглить. В начале 90-х он эмигрировал в Германию, играл там в треш-метал группе. Подрался с полицейским, попал в психушку. Вернулся, жил в Москве. Умер в 1997-м официально от пневмонии, на самом деле от наркотиков. Нашел в инете одно его фото и ссылку на несколько его песен: https://papa-lesha.ru/zlyden.htm Сколько их было в то время, таких безвестных бойцов, которых ныне помнят лишь несколько их близких друзей и поклонников… Надо памятник поставить. Памятник неизвестному рокеру.

***

Из старого: У меня в позднем детстве, лет в 13 был такой короткий период, когда я уже понял, что я чокнутый меломан, но пока не было четкого понимания того, какая именно музыка мне нравится и я слушал вообще все подряд, что попадало в уши. Слушал страстно, запиливая кассеты и «кругозоровские» пластинки буквально до дыр. Так вот. Вся окружающая меня среда в то время слушала «Ласковый май» или шансон. И я какое-то очень недолгое время тоже все это дело слушал, изо всех сил стараясь полюбить эту странную музыку и эти бессмысленные тексты. Даже Вилли Токарева одно время у меня был один альбом. Конечно, уже через полгода-год все это отправилось на помойку, и в моей фонотеке воцарились классический рок шестидесятых и хэви-метал. Так вот. В это время мой школьный приятель раздобыл альбом неизвестного мне певца, которые пел острые и социально-сатирические песни. Этакие комические куплеты. В то время мы не знали ни названий альбомов, ни имен артистов. Мы слушали этот альбом круглыми сутками. Помню, мы ехали в соседний город, сначала на автобусе, потом на электричке. И с нами был магнитофон и на нем – эта волшебная музыка. И вот в электричке на нас посмотрела какая-то женщина, но ничего не сказала. И я вдруг посмотрел на себя ее глазами и понял, как она нас видит. Подростки, сигареты в зубах, мат-перемат, магнитофон с омерзительной пошлой музыкой. Я покраснел и выключил магнитофон. В тот момент я понял, что не хочу быть шпаной. Вернувшись домой, я стер тот альбом к чертовой матери. Много лет я о нем не вспоминал. Только крутились в голове какие-то отдельные прилипчивые строчки. За много лет мне даже в голову не пришло поинтересоваться, а что это такое было. И вот я вдруг вспомнил эти строчки и решил погуглить, а что это был за исполнитель. И погуглил. В первой же ссылке я увидел знакомую фамилию. – Не может быть! – воскликнул я. И покраснел так же сильно, как тогда, в электричке. Это был Никита Джигурда. Альбом назывался «Перестройка».

***

Из старого: АК сидит перед монитором и злобно шипит «Тупой маллет». Я, не отрываясь от «Записок охотника» Тургенева – «забань его». Оказалось, это стрижка, которую я провидчески описал в «Убийце» – «спереди коротко, сзади длинно». Так вот, сейчас это самая модная стрижка. Все самые модные девушки мира носят. – Давай я напишу про это пост, – говорю АК, – как, говоришь, стрижка называется? Тупой маллет? – Балда. Просто маллет. Пострижетесь так к лету?

***

Когда-то много лет назад я работал на радио. У нас была совсем небольшая фонотека, дисков триста-триста пятьдесят. В основном русская поп-музыка. Никого рока, прости Господи. Совсем чуть-чуть советской эстрады. Кажется, был один диск Эдуарда Хиля. И 15 дисков (красное собрание) Аллы Пугачевой, причем на этих дисках все песни были не в хронологическом порядке, а черт знает в каком.

Но я сейчас не об этом.

Было 9 мая. Праздничный эфир. Эфир ведет девушка, журналистка. Принимает звонок от слушателя и он просит ее поставить в эфире песню из фильма «Белорусский вокзал». Она спокойно говорит – «сейчас вы услышите эту песню».

А этой песни у нас на дисках нет. И она знает, что этой песни у нас нет.

Она выключает музыкальную подложку.

И в полной тишине начинает петь.

Здесь птицы не поют,

Деревья не растут,

И только мы, плечом к плечу

Врастаем в землю тут.

Без музыки. Только голос.

И поет всю песню от начала до конца.

Мне кажется, вот ради таких моментов и живешь.

***

У меня воевали оба дедушки и одна бабушка. Один дед был ранен 9-го мая. То есть в день победы. После этого он много лет умирал от этой раны. И умер в конце концов – от последствий этого ранения. Второй дед воевал с 16 лет. Дошел до Берлина, расписался на Рейхстаге. Был дважды ранен. И тоже всю жизнь умирал от этих ран. Бабушка была контужена. Контузия эта сказывалась всю жизнь страшными головными болями. В конце бабушка уже не могла спать. Много ночей подряд в бреду, в боли, в тумане. В детстве мы играли в окопах, строили там землянки и рубили крапиву деревянными саблями. Ближайший окоп начинался прямо за нашим домом. Через много лет в Германии, я смотрел на своих друзей-немцев, актеров и драматургов и вдруг поймал себя на мысли, что, если надеть на них форму, из них получились бы точно такие же фашисты, которых нам показывали в детстве в кино. Как удержаться на краю? Как остаться человеком, когда все вокруг сошли с ума и требуют крови, крови, еще больше крови. Остановитесь, люди, придите в себя. Охолоните. Нет ничего хорошего в войне. Нет ничего романтичного в войне. Нет ничего святого в войне. Только боль, смерть, кровь и разрушение.

***

Одно из самых странных воспоминаний моего детства. Через наш поселок когда-то прошел Михаил Ломоносов с рыбным обозом из Архангельска в Москву. И вот когда учительница рассказывала нам об этом факте, она оговорилась и сказала, что это был Михаил Лермонтов. И вот уже столько лет прошло, а я ничего не могу с этим поделать – у меня перед глазами эта картинка – Лермонтов, идущий из Архангельска в Москву с рыбным обозом. Шубейка эта и взгляд смертельно замерзшего человека, который как будто спрашивает: «Ну зачем, зачем вы отправили меня в Архангельск?»

***

Только что в парке. Мужик говорит по телефону, а рядом с ним щенок играет теннисным мячиком. Мужик отвлекается на телефон, щенок бросает теннисный мячик, бежит через дорогу, проскальзывает между столбиками ограды и выбегает на футбольное поле. Отнимает мяч и нападающего и начинает его гонять по полю. Футболисты стоят вокруг и хохочут. Хозяин щенка стоит за оградой и уговаривает его вернуться. И все счастливы.

***

РАДИО – это важная часть моего детства. Газета, редакция – это папа, а радио, студия – это мама. Как сейчас слышу эти позывные, а потом мамин голос «Вы слушаете передачу Сямженского радиовещания». Я часто бывал у мамы на студии. Это был маленький кабинет без окон, со стенами, обитыми тканью. Чтобы в него попасть, нужно было пройти мимо каких-то гудящих трансформаторов, перед которыми была на полу разметка – куда нельзя наступать, и которые были со всех сторон увешаны табличками с черепами и предупреждениями. Еще там был зал, в центре которого стоял большой стол, на котором под стеклом были все номера сямженских телефонов – здесь дежурила наша справочная. У мамы был невероятного качества и громкости магнитофон «Романтика». Я иногда брал у нее этот магнитофон и мы устраивали в классе дискотеки. Он без труда заполнял звуком весь класс. А еще у нее был потрясающий студийный бобинник «Юпитер». Однажды она тоже разрешила мне взять его на несколько недель домой – слушал на нем «Пинк Флойд». Когда сестра болела, мама не могла отлучаться из дома надолго и записывала программы ночью в туалете. Она очень любила эту работу и ни за что бы не ушла, если бы не нужно было помогать отцу с его чертовой фермой. Из фермы в итоге ничего не получилось, но на радио мама уже не вернулась.

Я впервые попал на радио в качестве ведущего кажется в 1997-м году. Вел ночные эфиры, потому что днем работал в газете. Кайф – запускаю композицию подлиннее, открываю окно и закуриваю. А на пульте лежит новый номер журнала «Ом». Потом мы открывали «Русское радио» в Вологде. Я сам ездил в Москву, выбирал и возил технику. Фирма, где мы заказывали оборудование, размещалась в доме Брежнева, Кутузовский, 26. Потом радио запустилось. Я брал интервью в прямом эфире у «Блестящих», «Руки вверх», Валерия Меладзе. Вообще, в 90-е было очень крутое радио. Троицкий вел свой «ФМ Достоевский». Ну и мы тоже зажигали. В один из самых первых эфиров позвонила девушка и сказала, что хотела бы делать программу о культуре. Я пригласил ее в редакцию, познакомились. Она стала местной звездой в итоге, хотя программу о культуре так и не сделала. Однажды мы сидели с генеральным директором станции в кабинете, слушали ее эфир. Она читала новости – там было что-то про последнего русского царя. И вдруг она произносит: «царь Николай одиннадцатый…» Директор белеет, а я падаю под стол. У нее видимо номер царя в распечатке был римской цифрой.

***

Сны сценариста Полицейский участок. Входит совершенно голая девушка и кричит: «Никому не двигаться, это ограбление!» Начальник прикрывает дверь и говорит: «Знаешь, мы с ребятами посоветовались и решили, что следующим папой Римским будешь ты…» Пограничник поднимает глаза от компьютера и расплывается в улыбке: «А ведь мы вас с 2002-го года здесь поджидаем, господин Никодимов». Это мне под утро приснилось, что я должен срочно придумать три варианта интригующего начала истории…

***

10 лет назад. Рим Пожилая женщина на площади перед Пантеоном, говорит устало: – Еще одна площадь, еще один египетский обелиск, еще один фонтан и еще один храм. Сразу вспомнилась «Ностальгия»: «Надоели ваши красоты, сил нет».

***

Написано 8 лет назад. Соблазн.

Жить в небольшом немецком городе. Бегать на рассвете вокруг озера. Сохранять для вечности тех, кто дороги Звучной, но не особо мастеровитой прозой. Гулять про штрассе, тайской едой затариваясь, При слове «роза» или «розга» немедленно думать о России. В интернете чаще банить, чем разговаривать. Сойти в неизведанное, в мрамор, в силос.

***

В споре рождается не истина, а ложь, устраивающая двоих.

***

Наверное, единственное, что позволяет автору понять – настоящее искусство он производит, или ненастоящее – это переполняющее автора ощущение власти над аудиторией. Есть это ощущение – есть искусство. Нет ощущения – нет и искусства.

***

СПАСИБО СИГАРЕТАМ Одно из первых моих детский воспоминаний – мама сидит и курит возле печки. Папа тоже всегда курил. Он бросил тогда, когда родился мой младший брат Сережа. И когда Сережа умер спустя три недели – папа закурил снова. Первую сигарету я выкурил в десять лет. Как сейчас помню – это была болгарская сигарета марки «Опал». Кто-то из друзей стащил сигареты у отца и мы выкурили по сигарете, сидя на чердаке заброшенного дома в самом центре моего родного поселка. С тех пор я время от времени покуривал – не всерьез, не взатяг. Потом у меня начался период изоляции, когда несколько лет не общался ни с кем из своих сверстников. И в это время соблазна покурить с друзьями у меня не было. Поэтому в следующий раз я закурил уже лет в 14, в подражание своему кумиру Борису Борисовичу Гребенщикову, который на всех фотографиях позировал с куртуазно воздетой в небо папиросой. Но я всегда знал, что курить вредно и собирался рано или поздно бросить для того, чтобы прожить как минимум до ста лет. Кажется, в 9-м классе у меня был целый год, когда я не курил. А потом увлекся поэзией серебряного века, а там эти паразиты на каждой фотографии с сигаретой. Что Гумилев, что Маяковский, что Бунин, что Эренбург. Как говорится, и табак, табак повсюду. Я закурил окончательно и бесповоротно. Я приходил домой из школы. Потихоньку вынимал одну штуку из отцовской пачки «Примы», которая сушилась на печке, ждал, пока стемнеет, выходил на улицу, вставал за домом, так, чтобы с улицы меня было не видно, закуривал и смотрел в черное небо. В 17 лет я уехал из дома. В общежитии, понятное, дело, курили все. С утра первым делом тянулись к сигарете. Нам никогда не хватало денег на еду, но на сигареты всегда хватало. Как говорил один из героев Ремарка в романе «Время жить и время умирать» – сигареты важнее, чем еда. А если сигарет не было – мы ходили по общежитию и собирали бычки. Ничего зазорного в этом мы не видели. Вскоре я стал работать в редакции. Там курили все и везде. Кажется, мы жили в то время только на кофе и сигаретах. Я курил три пачки в день. Мы все курили три пачки в день. На самом деле должен признаться, что я действительно любил курить. Я любил вкус и запах табачного дыма. Курящие писатели меня поймут – как приятно сесть за стол с утра, поставить рядом кружку крепкого кофе и вытянуть из пачки первую сигарету. Приятно летним вечером выйти на балкон, вдохнуть свежего воздуха, а потом добавить к этой свежести свою, табачную нотку. Или зимой сидеть на кухне, смотреть на то, как за окном по замерзшему пруду гоняют пацаны на коньках и курить и думать ни о чем. Все тексты, написанные мной до 30 лет, пропахли табачным дымом. Любимые сигареты у меня были – «Честерфильд лайт». Неудивительно, что это довольно скоро стало сказываться на здоровье. Однажды я поймал себя на том, что с трудом могу подняться на второй этаж по лестнице. По утрам у меня болели легкие так, как будто меня всю ночь били. Вся одежда пропахла табачным дымом. Я был худой, как щепка. Корректоры в редакции говорили – может за шваброй спрятаться. Тогда я и решил бросить. Бросал я трудно. Работа была очень стрессовая. На работе было очень много конфликтных ситуаций. Сигарета меня хоть как-то стабилизировала. Только за сигарету я и мог тогда удержаться и не упасть. Я перепробовал пластыри, жвачки, гомеопатические пилюли, иголки в уши – ничего не помогало. В конце концов я нашел в интернете контакты центра «Дар» – они тогда размещались рядом с Курским вокзалом – отправился туда и закодировался от курения раз и навсегда. Это было одно из лучших решений, которые я принял за свою жизнь. С тех пор я не курю уже восемнадцать лет. Вообще, бывшие курильщики становятся очень нетерпимыми к курильщикам действующим. Мне бы не хотелось играть в эту игру. Сегодня я хочу сказать спасибо всем выкуренным мной сигаретам. Спасибо вам за все те счастливые минуты, которые вы мне подарили. Я благодарен вам за те строчки, которые вы помогли мне написать. Но если бы была возможность сделать так, чтобы вы никогда не появлялись в моей жизни – мне бы хотелось, чтобы так оно и было. Мне бы хотелось, чтобы моя дочь и мой сын никогда в жизни не курили, даже не пробовали.

***

Из старого: – Что ты там ржешь, как конь? Что ты такое смотришь? – Бергмана. «Не говоря обо всех этих женщинах». Бергман, даже когда он снимает идиотскую комедию, делает это со звериной серьезностью. И это очень смешно. И поучительно. Например, герой и героиня раздеваются, дальше идет титр: «Поскольку цензура запрещает интимные сцены, секс между героями будет показан следующим образом» – и герои начинают танцевать танго. Надо взять на вооружение.

А вот еще бывало у вас так – сидите вы, например, на лекции, или на тренинге, или в театре перед началом представления, и вдруг понимаете, что вот прямо сейчас, сию секунду, вы встанете и скажете громко что-нибудь вроде: – Я хочу сделать срочное объявление! Оглядите всех внимательным взглядом и провозгласите: – У меня есть прекрасный пушистый кот. И вы сидите и закусываете губу и держите себя за руки, чтобы не сделать эту сцену явью.

***

Чтобы не забыть: суетится, хлопочет, торопится Это все не может быть описанием действия в сценарии.

***

9 лет назад, в Риме: Если бы кто-то рассказал – не поверил бы, слишком уж в духе неореалистов. Но видел только что своими глазами на Виа дель Корсо. Водитель автобуса, наполовину высунувшись из кабины, болтал с приятелем, стоящим на тротуаре. Оба размахивали руками и громко смеялись. Закончив разговор, обменялись рукопожатием. Водитель, продолжая досмеиваться только что услышанному, завел мотор и автобус проехал мимо нас. Он был полон пассажиров.

***

В России две беды: отсутствие квалифицированной экспертизы и затруднения в коммуникациях.

***

«Озарк» – почему это не «Брейкин бэд»? Пока пишу предварительные впечатления. Когда этот сериал только вышел, я посмотрел первую серию и в общем, составил некоторое суждение – этакий Брейкин бэд на минималках. Желания смотреть дальше не возникло. Однако же вышло три сезона и сериал сталь культовым (и любимым сериалом Джо Рогана) – нужно понять, почему. Сейчас у меня несколько свободных дней, сел смотреть насквозь. Посмотрел первый сезон, начал второй. Честно говоря, сериал меня слегка озадачил. Цель Марти Берда – выжить. Сравните с целью мистера Уайта – обеспечить семью после его неминуемой смерти от рака. Уже так себе. Эгоистичная цель против альтруистичной. Почему мы должны хотеть, чтобы такой кусок говна, как Марти Берд, выжил? Ах да, он же любит свою семью. И готов торгануть женой для того, чтобы добиться своей цели. А цель у него, напомню, выжить. Строго говоря, у него не было никакой причины рисковать своей семьей. Но он держит семью рядом как щит, как эмоциональную поддержку. Герой занимается отмыванием денег для наркокартеля. Хорошо ли это? Гм. Кажется, не очень. Я сейчас на четвертой серии второго сезона, мне еще ни разу не показали ни одного наркомана, чья жизнь была уничтожена благодаря отличной работе Марти Берда. Зато умненький сын Марти объяснил учительнице, что наркоторговля спасла экономику США во время кризиса 2008 года. А еще когда дочка Марти обкурилась, он сказал жене – «я не против травки». Ну то есть, общее послание сериала: наркотики – это хорошо. Это полезно для экономики. Для бизнеса. А главное – это бизнес. Это одновременно респектабельно и по-бунтарски. Вспомните, как нам показывали последствия наркомании в «Брейкин бэд». В «Брейкин бэд» в каждой серии герой оказывался перед моральной дилеммой. Здесь нет никаких дилемм. Герой всегда уверен в своей правоте. Ни на секунду не сомневается. А если вынужден совершать очередную подлость или преступление, всегда говорит «это просто бизнес». Кстати, как он решает проблемы и как добивается целей? У него есть универсальное решение – деньги. Каждый раз, сталкиваясь с очередным препятствием, он преодолевает его одинаково – он убеждает человека в том, что нужно получить выгоду, заработать денег. В этом смысле сериал – апофеоз и манифест капитализма. Сценаристы не дают себе труда придумать герою неожиданное и интересное действие. А вот мистер Уайт был хорош именно в этом – в том, чтобы придумать интересное, неожиданное, безжалостное и смелое действие. Берд этого не делает. Он просто платит или дает другим возможность заработать. Никогда мы не видим титанической работы мысли. Просто время от времени он вытаскивает из рукава готовое решение – «мы откроем казино на воде». Ну ок. Кстати, если посмотреть на структуру – Берд вообще очень пассивен. Вокруг него что-то происходит, он в центре событий, но он никогда не делает решающего действия. Обычно сюжет на серию строится так: кто-то из героев злоумышляет на Берда, а потом происходит какая-то случайность и Берд выходит сухим из воды. Я уж не говорю, что сериал полон «холостых» сцен – например, когда его жена идет поговорить с политиком, чтобы он прекратил душить его бизнес, а помощник политика ее посылает. Ну и на хрен была нужна эта сцена? Ну хорошо, давайте у героини спросим – а сама она зачем пошла к этому политику? Она какой результат ожидала получить? Где заранее подготовленный козырь, назначение которого мы сначала не понимаем, а потом такие – ого, так вот зачем, оказывается, перед этой встречей она положила в карман яблоко и моток бечевки, а входя во двор, надломила веточку. Очень умно. Вот такого не хватает. И когда например, нужно именно показать чьи-то суперспособности, камера деликатно отворачивается в сторону. Например, та же жена Марти нам заявляется как супер-крутой политик из команды Обамы. Но в реальной боевой ситуации ей прямо говорят – ну, убеди нас, скажи речь. И она начинает говорить и включается закадровая музыка. Эй, дайте мне мою речь! Я хочу услышать офигенную речь, такую, чтобы я сам заплакал и пошел покупать ваши наркотики или что за срань вы нам продаете! То есть нам пытаются продать по номиналу сцену «она говорит офигенную речь». Никогда так не делайте, если не можете написать по-настоящему крутую сцену. Итак, у нас есть набор в разной степени отвратительных, эгоистичных, инфантильных персонажей, которые к тому же постоянно друг на друга обижаются и чуть что, бегут топиться в озеро (но конечно, передумывают в последнюю секунду). Почему же столько народу посмотрело эту историю? Два момента. Первое – надо признать, внимание все-таки держит. И сцепка «смертельная угроза – спасение в последнюю секунду» все-таки работает, как бы плохо она ни была сделана. Второе – примерно к середине сезона я заподозрил, что сериал сделан чуть сложнее, чем кажется на первый взгляд. И у нас есть настоящий герой, просто он стоит немного в тени. И этот герой – блондинка-воровка, которую Марти нанимает управлять стрип-клубом (еще очень интересный персонаж – умирающий от рака дед-домовладелец, но у него все-таки линия совсем эпизодическая). Вот ее история по-настоящему интересна. С Марти все ясно. Этот, повторюсь, кусок говна, не меняется и никогда не изменится. А вот она меняется. Сначала она просто хотела присмотреться к Марти и нанести ему удар в подходящий момент. А потом она поняла, что он – ее шанс вырваться из своей колеи. Для меня ключевая сцена – когда ее отец-зек говорит ей «у тебя никогда не будет своего дома, потому что ты – Лэнгмар!» И она смотрит на него с ненавистью и в ее взгляде читается то, что она все бы отдала за то, чтобы не быть Лэнгмар. Вот это и интересно – получится это у нее или нет (без спойлеров, прошу!). Поэтому в целом сериал стоит своих восьми с половиной баллов на imdb. Досмотрю, напишу итоговые впечатления.

***

И еще, очень часто повторяется эта ошибка. Когда герои сидят в автобусе или в машине, они никогда не едут. Они сидят. А едет машина или автобус – и это всегда отдельная сцена: НАТ. ДОРОГА. ДЕНЬ Машина едет.

***

Еще одна ремарка, которая хорошо работает в прозе, но не работает в сценарии: Герой изменяется в лице. Сразу вопрос – как изменяется? Мы актеру как будем задачу ставить? «Изменись в лице?»

***

Чтобы не забыть – в сценарии не может быть «герой идет с каким-то парнем», или «герой целуется с какой-то девушкой». Или герой «надевает какой-то пиджак». Какой-то – это оценка уровня абстракции, а в кино любой персонаж и любой предмет – предельно конкретен.

***

Самая главная моя идея, которую мне никак не удается донести до людей: в разное время разным людям нужно делать разные вещи. Когда я говорю, что надо писать плохо – это не значит, что всем и всегда надо писать плохо. Когда я говорю, что надо писать нехотя – это не значит, что всем и всегда надо писать нехотя. Когда я говорю, что в сценарии нельзя писать «понял» – это не значит, что всем и всегда нельзя в сценарии писать «понял». И на самом деле главный мой талант и основа моей системы – понимание, кому и когда подходит то или иное решение.

***

Утром пошел проведывать речку. Рядом с дорогой стоит машина и мужик ругается с женой: – Что ты мне рассказываешь, я всю жизнь за рулем. Вон там выедем. Садится за руль, заводит, жена бежит сзади, толкает машину. Проезжает два метра и застревает намертво. Минут пять газовал, вылез, ругаются дальше. Все о семейной жизни в одной сцене.

***

Оказывается Кэмерон, когда был премьером Британии, уговаривал Тину Фей как-то повлиять на британскую сериальную индустрию, чтобы они делали сезоны не по 6 серий, а по 22. На что Тина Фей сказала, что американские сценаристы завидуют британским. Потому что для американских сценарная работа означает «writers room» и командную работу, а британцы пишут каждый свой сериал целиком от начала до конца. В этот момент русские сценаристы, которые, бывает, пишут в одно лицо 2—3 сериала по 16 серий в год, такие почесали в затылке…

***

Ни слова в простоте! – это на самом деле лозунг.

***

Вначале было молчание.

***

Вот смотрите. Человек: 1) подписывается на мою рассылку. 2) в ответ на письмо рассылки пишет: «Отпишите меня от вашей рассылки!» (вместо того, чтобы нажать «описаться от рассылки»). Но это бы еще полбеды, потому что после этого он: 3) пишет на сайте сообщение: «Почему мне перестала приходить ваша рассылка?»

***

Помню то короткое время в начале девяностых, когда все писатели пытались написать бестселлер и ни у кого не получалось. Обычно это были истории про простых врачей и инженеров, которые волею случая оказывались вовлечены в мировой заговор. Нередко в роли помощника героя выступал пожилой ФСБ-шник (в моих романах таковым был майор Миллер бугага), который обучал героя стрелять без промаха, а под рюмочку беседовал про Макса Фриша. Первыми настоящие криминальные бестселлеры научились писать женщины. Маринина брала качеством (и быстро сошла с дистанции), Донцова -количеством. Мужская криминальная литература в это время стала совсем жуткая – сплошная тюрьма и спецназ. Любопытно, что, кажется, уже лет десять никто даже и не пытается написать настоящий, не трэшевый современный криминальный роман.

***

Самый вредный совет, который можно дать начинающему бегуну: – Просто выйди на улицу и беги. Самый вредный совет, который можно дать начинающему писателю: – Просто сядь и пиши. Давайте скажем начинающему архитектору: – Просто возьми кирпичи и железо и построй небоскреб! А начинающему хирургу: – Просто возьми скальпель и сделай кому-нибудь операцию на сердце. Ага. Просто позволь себе это сделать. У тебя обязательно все получится.

***

Интервью – чрезвычайно интересный жанр. Раньше я всегда готовил вопросы к интервью. Но всегда или забывал про них, или сразу же откладывал в сторону. В интервью всегда интересно идти куда-то вместе с собеседником. Не «прожимать» его, но и не идти за ним, а именно – идти куда-то вместе. Искать мысль, формулировать ее. Вместе думать вслух. Бывает так – интервьюер все знает про собеседника и задает вопрос, уже зная ответ. Или задает вопрос для того, чтобы показать зрителям – как этот человек отвечает на этот вопрос. Типа, вы ответили, спасибо. Так неинтересно совсем. Круто, когда собеседник вдруг формулирует какую-то мысль совершенно неожиданно для себя. Или когда я вдруг формулирую что-то, что до сих пор было непонятно. Длинное или короткое интервью – совсем не важно. Важно – интересно собеседникам вместе или нет. Иной раз и три часа смотришь на одном дыхании. А иной раз и десять минут скучаешь. И еще одна неочевидная штука. На телевидении и на радио были великие интервьюеры. Говард Стерн. Опра. Но никто не помнит их великие интервью. В этом смысле даже автор книжечки, изданной тиражом в 150 экземпляров, имеет больше шансов на бессмертие. Все изменили ютуб и подкасты. Ютуб лучше чем телевидение. Подкасты лучше радио. Следующая ступень эволюции. Потому что все сделанное сохраняется. Вы не можете посмотреть старые интервью Опры (а их десятки тысяч, в свободном доступе хорошо если пяток сохранился) или знаменитые загоны Говарда Стерна. А Джо Роган – вот он, полное собрание, смотри не хочу. Кстати же, запись интервью, выложенная на ютуб, становится проверкой на прочность. Скажем, (имя) сегодня смотреть невозможно, а ведь считался лучшим интервьюером лет двадцать назад. А ночные диалоги Гордона с учеными, что двадцать лет назад по НТВ, что сегодня на ютубе – смотрятся отлично. Потому что если уж берешься за диалог, так уж надо метить сразу в Платоны, не ниже.

***

Подбегаю к мосту через ручей и в этот момент справа на уровне моего плеча меня догоняет ворона. В лапах у нее небольшая, сантиметров двадцать, палка. Поравнявшись со мной, ворона бросает палку в ручей, затем взлетает вверх, садится на дерево рядом с дорогой и смотрит на меня. Я перехожу мостик, останавливаюсь и сажусь на пенек. – Ну, ты привлекла мое внимание, – говорю, – что хотела сказать? Ворона молчит. И я молчу. Мы сидим примерно минуту. Я смотрю на ручей. Вода прозрачная-прозрачная. И тут мимо меня медленно проплывает брошенная вороной палка. Послышался шум крыльев. Ворона улетела в лес. Встреча была закончена, и я побежал дальше.

***

Больше всего сейчас я хочу сесть у костра, да бросить смородиновый лист в красную жестяную кружку с надписью «Ельцин – наш президент». Да залить крепчайшим чаем из котелка. Но все никак места не найду, где бы сложить этот костер…

***

Здравый смысл только выглядит, как инструмент мышления. На самом деле то, что он подсказывает – почти всегда ловушка.

***

Кораблики Читал сейчас сыну про Муми-тролля. Про то, как мама делала ему кораблик, и он загадал – если жук-плавунец поплывет на запад – мама сделает кораблик с миниатюрной шлюпкой. А если на восток – без. Жук поплыл на восток и мама забыла про шлюпку. А я вдруг вспомнил два кораблика своего детства. У меня был друг, у которого рядом с домом был пруд. И вот однажды он рассказал, что его брат подарил ему кораблик с моторчиком и он запускал его на пруду и кораблик утонул. На следующий день я пришел к этому пруду и увидел, что воды в пруду стало чуть меньше – он пересыхал. И я приходил к этому пруду каждый день и проверял уровень воды, в ожидании того момента, когда оголится дно и можно будет найти затонувший кораблик. Я не собирался его украсть, я планировал его принести своему другу, чтобы мы вместе его высушили, починили и вместе запускали в речке или в другом пруду. К середине лета пруд высох и кораблика на дне не оказалось. Друг сказал, что, наверное, его забрал кто-то другой. Только много лет спустя я понял, что там не было никакого кораблика. Просто ему хотелось, чтобы я думал о том, что его брат и правда подарил ему кораблик. А другой кораблик сделал мой отец. Мы шли из леса с охоты. Отец достал нож, отрезал небольшой кусок коры от сосны и начал что-то вырезать. Отец был мастер вырезать из дерева. И он был фанатом кораблей. Помню, как он он мне рассказывал историю чайного клипера «Катти Сарк», как они доставляли наперегонки специи из Индии в Британию. Про то, как во время бешеной гонки парусников капитан не выдержал напряжения, сошел с ума, вышел однажды утром на палубу, перешагнул через ограждение и упал в море. У папы была точная копия трехмачтового «Катти Сарка», вырезанная из обыкновенного полена. Так вот, мы идем по лесу и папа на ходу вырезает из коры кораблик, по форме напоминающий «Кон-тикки». Плоский корпус и заостренный, поднятый кверху нос. Воткнул спичку – получилась мачта. Сорвал с дерева листок – получился парус. Конечно, я был уверен, что этот кораблик достанется мне. Но отец поступил неожиданно. Когда мы подошли к входу в поселок, там был забор и ворота. Он подошел к столбу и сказал: «Этот столб называется верея. И кораблик называется верея. Мы оставим его здесь, потому что корабль должен быть свободным. Пусть он плывет туда, куда хочет». И я принял это как должное. И мой кораблик уплыл. У меня так и не было ни одного кораблика. Так ни разу в жизни не запустил я кораблик в пруд, хотя всю жизнь прожил рядом с большим прудом. Папа, спасибо тебе за тот кораблик, который мы вместе с тобой отпустили на свободу. Коля, если ты это читаешь, я хочу, чтобы ты знал – я верю в то, что твой брат подарил тебе этот кораблик. И он не утонул в пруду, а уплыл куда-то далеко. Потому что корабль должен быть свободным. И плыть туда, куда хочет.

***

Завидую я, ребята, вам, тем, кто понимает, что происходит сегодня в мире. И для кого все происходящее – просто и понятно. Я вот сижу на своем балконе и думаю с утра до вечера. Читаю, читаю, читаю, пока глаза не перестают видеть – и снова думаю, думаю, думаю. И все равно пока ничего не понимаю.

***

У меня есть два режима. Один режим – режим «думатель». Это когда я обдумываю новую книгу, пьесу, сценарий, тренинг. Я становлюсь нелюдимым мизантропом-интровертом-аутистом. Экономлю силы. Закрываюсь. Берегу себя. Обдумывание – самое энергозатратное занятие. В это время все силы уходят туда – в глубину, в подсознательное, в дефолт-систему. На поверхности сознания может крутиться какая-нибудь фигня. Я могу представлять дом, в котором хочу жить. Или думать о том, что было бы неплохо научиться управлять самолетом. Если вы вступили со мной во взаимодействие и я отреагировал как-то не так, как вы ожидали – скорее всего, я находился именно в этом режиме. В таком режиме я разрушаю отношения и срываю сделки. Потом происходит переключение во второй режим. Режим, когда я пишу текст или веду тренинг. Это режим «писатель». В этом режиме происходит выдача. Текста, знания. Идет расщепление атома. Выделяется огромная энергия. От меня можно не то что прикуривать – можно растапливать арктические льды. Я становлюсь супер-спикером и блестящим (и при этом очень жестким) переговорщиком. Любопытно, что что когда пишешь или учишь – энергия не теряется, а приобретается, ее становится больше. Многие годы я пытался выбрать между этими двумя режимами. И это меня убивало. Потом я понял, что для жизни и творчества необходимы оба эти режима. Что нужно переключаться между ними. И нужно учиться делать это сознательно. И сразу стало как-то полегче…

***

Иногда я насколько чувствую себя героем ситкома, что начинаю слышать закадровый смех.

***

Из старого: – Позвони. – Не позвоню. – Ну позвони, что тебе стоит? – Сам звони! – А если администратор скажет, что Нина сегодня работает, что мне делать? – Просто положишь трубку. – Я так не могу… Последние года четыре я стригся в салоне на соседней улице. Стригла меня Нина, большая любительница посплетничать. И, честно говоря, чем дальше, тем лучше она сплетничала, а стригла все хуже и хуже. Почему это происходило – непонятно. Возможно, Нина просто считала, что я теперь ее друг, а не клиент и относилась соответственно – мол, старого друга стригу, зачем стараться. В общем, я решил сменить парикмахера. Нашел другой салон – в двух станциях метро. Съездил туда и… в общем, разница между работой Нины и моей новой парикмахерши Юли, была видна сразу. Но мы не подумали вот о чем. Сына мы стригли в том салоне, где работала Нина – потому что рядом с домом, правда не у Нины, а у Алены. И время очередной стрижки нашего малыша приближалось неумолимо. Что делать, если мы придем в салон, и Нина будет там и увидит мою новую стрижку? Что делать? Что делать?!! – Ну и что? – Как это ну и что? – Не убьет же она тебя? – Не убьет, но зато так посмотрит. Мы так и не решились позвонить в салон, чтобы выяснить, работает Нина в этот день или нет. План был продуман до мелочей и расписан по минутам. Мы подъехали к салону. Жена взяла сына и вошла внутрь. Я сложил коляску и юркнул в соседний двор. Сел на скамеечку и начал ждать. Через двадцать минут на мой телефон пришла СМС: «все!». Это была шифровка, означающая, что – «все», мол, стрижка закончена. Я вышел из двора, разложил коляску и посадил в нее свежепостриженного ребенка. – Нины, кстати, в салоне не было. Можно было не прятаться. Напряжение отпустило. С чувством выполненного долга мы пошли гулять в парк. Когда мы переходили дорогу, мы увидели, что навстречу нам идет Нина. Она смотрела на мою новую прическу.

***

Увидел в ленте, что Марка Уолберга называют – звездой «Анчартеда». «Ночи в стиле буги»? Нет, не слышали. Это мне напомнило, как к Оззи Осборну после концерта подвалил какой-то чувак и сказал, что он не знал, что актер из «Семейки Осборнов» еще и в группе играет.

***

Пряник мотивирует творческого человека только тогда, когда этим пряником лупят между глаз.

***

Чтобы не забыть – еще кое-какие наблюдения в книжных магазинах Англии. Это мелочи, и кто-нибудь может мне сказать – ха-ха-ха, конечно, обложечки, шрифтики, писать надо лучше. Писать лучше – не помешает. Более того, любой средний автор условно «коммерческой» западной беллетристики пишет лучше, чем пяток наших мэтров вместе взятых. То есть просто по ремеслу лучше. Прорабатывает больше материала. Лучше выстраивает структуру. Лучше работает с языком. Короче, пишет лучше во всех отношениях. У нас в этом смысле есть некоторые проблески (имен называть не буду, чтобы не вызвать срач), но в целом то время, когда французским молодым авторам не советовали писать романы, потому что в этой нише все занято русскими – это время прошло. Итак, наблюдения: Очень яркие обложки. Причем яркие не за счет картинки, а за счет имени автора и названия книги. Картинка может быть совсем маленькой или даже орнамент по краям книги. Главное – имя автора и название. У нас, кстати, имя-фамилию автора всегда пишут меленькими буковками. И называние очень часто тоже. А еще бывает так, что название делают вообще нечитаемым. Дальше. 99-процентов книг – обложки тонкие. В твердых обложках издают только классику. При этом покет-буков вообще нет. Книги большие. То есть они больше по размеру, чем средняя наша книга. Берешь в руку – ощущение, что увесистый кирпич. Уверен, сделано это не случайно. Это тот самый сензитивный маркетинг, когда на уровне ощущений в тело закладывается, что книга «весомая». Книги толстые. Очень плотная, толстая бумага. Уверен, тоже не случайно. У нас часто бумага тоненькая, почти папиросная. На уровне тела книга воспринимается как «легковесная», несерьезная. Шрифты крупные. Читать легко. Главы короткие. 1—2 страницы. Вопреки распространенному мнению, что всегда в топе только англоязычные авторы, переводная литература тоже есть. Например, очень много Несбе. Или вот эта Долорес, никогда о ней раньше не слышал, но это автор из Испании. Ее книга сейчас один из лидеров продаж. Самый популярный жанр – триллер. Не хоррор, не детектив, а именно триллер. Авторы в топе – Кинг, Несбе, Паттерсон, Ли Чайлд. И Роулинг, конечно. Мое отдельное открытие – это раздел пьес в «Вотерстоуне». Купил там полное собрание Сары Кейн. Но вообще все бы купил. Весь шкаф, целиком.