– Гляди, Тали! – замахала подруге Гатха. – Вот это да!
– Что там такое? – поспешила к ней эльфийка. – Ну роща, и что?
– Да ты глянь, какие грибы! – показала пальцем орка. – Ты такие видала когда-нибудь?
– Не-е-е-ет… – протянула ошарашенная Таланиэль.
Посмотреть действительно было на что. Синие грибы со сложными красными узорами на шляпках, в полтора роста девушек, медленно шевелили белой бахромой и что-то тихо напевали. По ним ровными колоннами в такт пению маршировали желтые в зеленую крапинку насекомые.
– Грибы поют… – растерянно пролепетала эльфийка. – Это чего ж такое?..
– Ага! – кивнула орка. – Поют. Ни разу не слыхала, чтоб грибы пели!
– А может это они! – показала на колонны желтых насекомых Таланиэль.
– Может, и они, – прошипела идущая позади цверга Рамакаситоламин.
– Да ну, у нас в пещерах грибы еще и не то выделывают! – хохотнула Дурга, невысокая фигуристая гнома.
Намитоя, дварфа, еще более кругленькая, чем подруга, промолчала, только фыркнула, ее поющие грибы не интересовали ни в малейшей степени.
Скажи им еще декаду назад, что эльфийка сможет подружиться сначала с оркой, а затем с цвергой, дварфой и гномой, девушки только пальцами у висков повертели бы. Ну невозможно такое в принципе! Точнее, дома было невозможно, а здесь, в Клане Странника, оказалось возможным все. И в этом подруги очень быстро убедились.
Гатха прибыла намного раньше Таланиэль, как одна из молодых вещуний красных орков, но при этом считалась среди таковых белой вороной – была слишком любопытна и не кидалась на всех, кто в штанах. Да и жестокости для ритуальных пыток ей недоставало. Делала, что положено, но по минимуму и с такой миной на лице, что кислее не бывает. Зелье, вызывающее постоянное желание, старалась не пить, а незаметно выливать. Она и без зелья чаще всего была не прочь, так зачем оно нужно? Девушка искренне не понимала, тем более, что после него тошнило и болела голова. Но старшие на все жалобы Гатхи отвечали одно: «Надо! Пей».
Поэтому, когда ее в составе отряда молодых вещуний отправили в дар носителю Справедливости, девушка очень обрадовалась – думала уже, что придется из дому сбегать, чтобы от осточертевшего зелья избавиться. В Клане Странника ей очень понравилось, да и сам он оказался симпатичным и очень ласковым, Гатхе дважды довелось быть с владыкой Артемом, и она не имела ничего против того, чтобы повторить. Но и помимо сюзерена в Доме Призраков хватало интересных парней, даже орки-мужчины нашлись, причем не простые, а Кровавые Топоры, которых Гатха всех с удовольствием перепробовала, ведь, согласно обычаю, они вещуньям никогда не отказывали в ласках. Мало того, девушке каким-то непредставимым образом удалось совратить сразу двух эльфов, служащих Кериану, и они тоже побывали в ее постели. Думала, это будет что-то феерическое, но все оказалось попросту скучно, ушастые были слишком правильными, зашоренными и ни на какие интересные вещи не соглашались. Но постельные приключения для Гатхи, в отличие от остальных вещуний, жрущих свое поганое зелье в огромных количествах, не являлись самым важным в жизни, ей куда интереснее было исследовать Дом Призраков и город Алендар. Сперва в одиночку, а потом, после прибытия посольства из Заповедного Леса, к орке присоединилась новая подруга, такая же любопытная, как и она сама, разве что эльфийка. А потом еще три. И жизнь заиграла новыми красками.
Таланиэль была из самых младших девушек, приведенных старейшинами после того, как две эльфийки из посольства повесились от отчаяния перед воротами родных домов. Таланиэль, когда она узнала об этом, стало жаль несчастных родителей, увидевших поутру такую страшную картину. Ей самой поначалу даже не сказали, зачем отправляют к людям, у родителей девушку забрали за долги. Мама долго плакала, умоляла пощадить и подождать, обещая, что они вскоре обязательно вернут деньги, но старейшины оказались неумолимы и ждать не пожелали, из-за чего недоучившаяся из-за отсутствия средств светлая целительница вынуждена была отдать единственную дочь. Точнее, ее просто не спрашивали, уведомили, что забирают Таланиэль в счет долга, и на этом все. Папа хмуро молчал, когда за ней пришли, до крови прокусив губу и сжимая кулаки, но ничего сделать не смог – три лучника из охраны старейшин держали его на прицеле, зная взрывной характер бывшего сержанта Лесной стражи, потерявшего руку во время нашествия огромных пауков.
Девушка все первые дни пути проплакала, вспоминая почерневшее от горя лицо отца и тихий, но от этого еще более жуткий, наполненный беспросветным отчаянием вой матери, а потом осмотрелась и немного успокоилась. Остальные эльфийки в посольстве пребывали в перманентном ужасе. Ведь их везли в подстилки к человеку! Вонючей, волосатой обезьяне! Таланиэль их мнения не разделяла, она людей никогда не презирала, вспоминая папины рассказы, как эти самые люди не раз спасали ему жизнь, не прося ничего взамен. Да, они меньше живут и имеют немного волос на теле, так и что? Чем они хуже эльфов? Девушка не понимала, но вопросов задавать не смела, помня гнев учителя в школе, когда осмелилась спросить об этом. Ее тогда настолько жестоко выпороли, что несколько дней встать не могла. Папа даже ходил разбираться, вернулся мрачный и вечером напился. А утром, проспавшись, поговорил со своим светлячком, как он называл любимую дочурку, и объяснил, что если сомневаешься в чем-то из того, что все вокруг считают правильным, то эти сомнения лучше держать при себе и никому о них не говорить. Целее будешь.
Когда другие девушки из посольства узнали, что их, оказывается, подарили не волосатой обезьяне, а Страннику линии Авари, их радости не было предела. Таланиэль тоже радовалась, но совсем по другой причине – став вассалом Авари, можно будет помочь папе с мамой, пусть не сразу, пусть через несколько лет, но помочь. Может, даже новую руку папе вырастить. Девушка спрашивала об этом у архимагистра Лаортаналь, и та подтвердила, что для любой медкапсулы в Доме это не проблема. Помимо того, Таланиэль надеялась получить здесь знания, недоступные дома, она хотела научиться чему-то полезному и заняться каким-нибудь интересным делом. От разговоров остальных эльфиек ее воротило, они считали, что им все должно доставаться за так, просто потому, что они перед кем-то ноги расставят. Но девушка, наученная горьким опытом, предпочитала помалкивать. Пусть себе болтают, что хотят.
Когда пришло время большого ритуала, Таланиэль покорно выполнила все, что от нее потребовали, лишившись девственности довольно болезненным способом, зато потом получила немалое удовольствие – их сюзерен оказался очень нежен, сделал считавшееся в Заповедном Лесу запретным и постыдным, заставив ее кричать и плакать от счастья. Но Таланиэль иллюзий не питала, понимая, что вряд ли еще раз окажется в его постели, слишком много других желающих, а влезать ради этого в интриги не собиралась, считая это ниже своего достоинства. Поэтому она просто запомнила то, что делал с ней сюзерен, в надежде когда-нибудь уговорить на это другого парня. Правда, сомневалась, что получится. Но ведь не постель главное в жизни! Так что без этих удовольствий вполне можно обойтись.
После ритуала Таланиэль оказалась никому не нужна и принялась исследовать Дом Призраков, разраставшийся с каждым днем все больше. Говорили, что он стал единым целым с каким-то кораблем со странным названием «Петроград», но эльфийка до него никогда не добиралась, хотя залезала порой очень глубоко в новые области. К счастью, вассалу владыки в его домене ничего и никогда угрожать не могло, и Таланиэль всегда возвращалась невредимой.
Во время одной из таких вылазок она и столкнулась с Гатхой. Девушки разговорились и быстро поняли, что у них очень близкие интересы. После этого они и сдружились, принявшись проводить почти все время вместе. Это вызвало возмущение остальных эльфиек и орок, после чего новоявленных подруг начали травить. Пришлось даже пожаловаться архимагистру Лаортаналь, после чего та устроила поборницам старых обычаев разнос, заявив, что в Доме Призраков все равны вне зависимости от расы, а если кто-то этого не понимает, то до мозгов такой идиотки придется доносить эту простую истину при помощи розог. Это, конечно, вызвало среди эльфиек и орочих вещуний шок, зато Гатху с Таланиэль оставили в покое. Наоборот, за ними начала ходить хвостиком одна из цверг. Поначалу подруги не желали иметь никаких дел с надменной стервой, помня ее омерзительное поведение в дороге, но Рамакаситоламин встала перед ними на колени и попросила прощения, сказав, что вела себя плохо только потому, что дома было так принято, да и старшая сестра настаивала. Девушки подумали, подумали, и простили цвергу, приняв в свою компанию.
Рамакаситоламин вскоре после первой ночи с владыкой пожалела, что послушалась сестру и не стала показывать ему, почему мужчины любой расы так ценят цверг, после одной встречи с ними стремясь к этому вновь и вновь. Ведь женщины ее расы полностью владели всеми, даже мельчайшими мышцами тела, в том числе, и мышцами в самых потаенных местах, благодаря чему способны были доставить мужчине феерическое наслаждение. А ведь у цверг имелись еще и невидимые глазу крохотные присоски, густо усеивающие все их слизистые оболочки, и они этими присосками вполне осознанно и умело пользовались. Однако слишком гордая Керватосолинагидир решила, что раз их унизили, не признав превосходство над другими и не позволив навести порядок по своему разумению, то показывать все, на что они способны, не нужно, и уговорила на это Рамакаситоламин. Та согласилась, а потом хорошенько подумала и поняла, что наворила, прокляв саму себя за глупость. Но это случилось после большого ритуала, поэтому для сожалений было поздно.
Еще немного поразмыслив, цверга махнула на это рукой, перестала переживать и решила брать от жизни все, что сможет, принявшись наслаждаться невозможной для женщин их расы свободой. Строить из себя нечто непонятное и по-прежнему задирать нос до потолка Рамакаситоламин больше не хотела. А в ответ на возмущение старшей сестры послала ее к демонам. Надоела! Неужели Керватосолинагидир так и не поняла, как им повезло? Святая богиня, да в Доме Призраков никто не указывал юной цверге, что есть, что пить, что надевать, где ходить, что говорить и что читать! Она спросила у старших женщин, вправе ли взять какого-нибудь мужчину в свою постель, и ей ответили, что без проблем, никто и слова по этому поводу не скажет. Невероятно? Да, невероятно! Но факт. Правда, мужчина Рамакаситоламин был пока не особо нужен. Главное, что когда понадобится, она сможет его найти, и никто ее за это не побьет камнями и не сожжет на костре, как дома. И даже владыка, по словам черной эльфийки с белыми волосами, внимания не обратит. Ему нет никакого дела до развлечений женщин гарема.
Однако после ссоры со старшей сестрой цверга осталась в полном одиночестве, из-за чего вскоре принялась искать себе подруг среди девушек других рас. Однако большинство из них тоже страдало гордыней, а такие подруги и на понюшку трубочного зелья не нужны. Тогда-то она и приметила сильно отличающихся от остальных соплеменниц орку с эльфийкой, начав ходить за ними хвостиком. Поначалу ее гнали, но после искренних извинений за свое поведение все же приняли в компанию. Ох, как же Рамакаситоламин нравилось в обществе Гатхи и Таланиэль, они были такими живыми и непосредственными, в отличие от чопорных донельзя старшей сестры и других женщин ее народа. Она и сама начала понемногу оживать, приоткрываться перед подругами, однажды даже осмелившись высказать свою мечту заниматься серьезным и важным делом вместо охоты на богатых и знатных мужчин, которой заняты все женщины их расы, и подруги не высмеяли цвергу, совсем наоборот, поддержали в ее стремлениях. Они и сами стремились к подобному, жить гаремными девками на всем готовом ни одна не хотела.
Этот разговор, поскольку он велся в одной из общих больших гостиных Дома Призраков, случайно услышали проходившие мимо дварфа и гнома. Немного постояв, они подошли, поздоровались и попросились в компанию, поскольку и сами думают точно так же. А то, что их определили в гарем владыки, считая больше ни на что не годными, девушек очень обижало, но поделать они ничего не могли. Клятва дана, ее не нарушить.
Дурга Оз из клана Серебряных Кирок была средней дочерью уважаемого в Подгорном городе Заповедного Леса мастера-кузнеца. Но девочки в обществе гномов не могли надеяться унаследовать ремесло отца, их готовили быть хранительницами очага. Вот только Дурга становиться таковой не желала, она мечтала добиться чего-то в жизни сама, а не сидеть на шее сперва отца, а потом мужа. Вот и бунтовала. Девушка, что являлось невероятным для любого гнома, даже научилась стрелять из лука с удивительной точностью, напоминая этим скорее эльфа, причем полностью самостоятельно. После этого учиться ничему, кроме домоводства, ей уже не позволяли. Она скандалила, возмущалась, но это ничего не давало – Дургу запирали в карцере на хлебе и воде, даже пороли, ставили голыми коленями на мелкий щебень, но она все равно не сдавалась и гнула свою линию. Именно поэтому от гномы с радостью избавились, когда собирали девушек в дар владыке Авари, – пусть там разбираются с этой неугомонной бунтаркой. А семья от нее устала.
В Доме Призраков Дурге очень понравилось – здесь была свобода, которой ей так не хватало дома. Да, за эту свободу пришлось заплатить девственностью на алтаре, так и демон с ней. Зато теперь никто не следил за ее поведением, не требовал заниматься домоводством и вязанием, от которых девушку тошнило. Она страстно мечтала взять в руки лук или молот, сказала об этом архимагистру Лаортаналь и та, посетовав, что с молотом ничем помочь не сможет, велела выдать Дурге великолепный эльфийский лук с большим запасом стрел. Стреляй – не хочу! И гнома стреляла целыми днями, вызвав тем самым удивление у эльфов Лариана и Эльгаора, обнаруживших, что девушка попадает в цель без единого промаха, да еще и стрелы выпускает с огромной скоростью. Немного подумав, воины сказали, что Дурга – прирожденный стрелок, скорее всего, это довольно редкий дар, обычно свойственный их народу. Эльфы впервые видели, чтобы он достался гному, да еще и женского пола. Вот только толку от признания ее талантов не было ни малейшего, и девушка вскоре снова заскучала.
К счастью, скука продлилась недолго, Дурга познакомилась с Намитоей Гелар из клана Надвратный Щит, дварфой. Услышав ее фамилию, гнома поначалу не поверила своим ушам – неужели верховный князь дварфов мог послать в дар владыке собственную дочь? Такое невозможно! Однако она ошиблась, князь именно так и поступил. Намитою дома не сильно любили, причем по той же причине, что и Дургу – она не признавала общепринятой женской судьбы, мечтала стать мастером-щитовиком, создавать защиту воинам. Простую и магическую. Все время пробиралась то в кузню, то в кабинет отца, то в заклинательный покой, то еще куда-нибудь, вызывая тем самым немалый переполох во дворце. Девочку, а потом и девушку наказывали, порой жестоко, но это не помогало, она упорно стояла на своем, вызывая в благородном семействе скандал за скандалом. Поэтому князь воспользовался подвернувшейся возможностью, чтобы избавиться от непокорной дочери, сбагрив ее владыке Авари.
Намитоя быстро освоилась в Доме Призраков, сразу поняв, что здесь ее никто наказывать не станет, что здесь свободы в сотни раз больше, чем в отцовском дворце. Она просто наслаждалась тем, что никому не нужна и никто ее не ищет. Правда, к своей мечте пока пока не приблизилась ни на шаг, но отказываться от нее не собиралась. В большом ритуале, как и все остальные дварфы, поучаствовала, но отнеслась к этому, как к данности. Надо, так надо. Немного боли, когда молотком по пальцу стукнешь – и то больнее, потом довольно приятная, на удивление, физиологическая процедура, и все закончилось. Зато уже на следующее утро после ритуала Намитоя оказалась свободна, как вольный ветер. Надо же, подошла к домоправительнице, сказав, что идет погулять в город, и та выдала девушке кошель с золотыми, не потребовав потом отчета, на что она их потратила. Это поразило дварфу до глубины души.
Но через некоторое время Намитое все же стало скучно в одиночестве, и девушка начала искать единомышленниц. Сперва обнаружила Дургу, а потом, уже вместе с ней, Гатху, Таланиэль и Рамакаситоламин. Вскоре они, правда, сократили тяжелые для произнесения имена подруг до Тали и Рами, на что цверга и эльфийка только пожали плечами, молчаливо соглашаясь. Ее саму стали называть Нами, что было немного смешно, но приемлемо. Между собой девушки говорили по-русски, этот язык внедрялся в память всем, кто становился вассалом Восьмого Авари, на нем в Клане, большей частью, и общались, поскольку он был намного богаче общего.
Новоявленные подруги несколько раз выбирались в Алендар, но почти ничего там не покупали, в Доме Призраков имелось все нужное, причем там хватало вещей, о которых в Миросплетении вообще не подозревали. Они однажды даже забрели в трущобы, где нарвались на банду отморозков, но Таланиэль отпугнула их огненным шаром – немного владела магией Огня, и это оказалось спасением. В Доме Призраков после рассказа о случившемся их просветили, что неосторожные девушки в Алендаре могут оказаться пойманы и проданы в бордели. Десантники, конечно, найдут пленниц, каждый вассал владыки имеет особую магическую метку на ауре, но далеко не сразу, и их успеют не по одному разу изнасиловать. Испуганные столь «блестящей» перспективой подруги решили больше по городу без мужской компании не шастать, раз уж это чревато такими неприятностями. Лучше исследовать домен, это, по крайней мере, полностью безопасно.
Через несколько дней девушки спланировали поход на новые территории, по слухам, там появилось озеро или даже море, а им всем страшно хотелось искупаться. Не под душем, а поплавать всласть. Бассейн в Доме Призраков, конечно, был, но там плескалось слишком много народу, и подруги после одного раза предпочитали туда не ходить, обходясь душем.
Шли довольно долго, сперва вглубь особняка, минуя бесчисленные комнаты, залы и коридоры, а затем начались перелески, рощицы, ручейки, холмы и горы где-то на горизонте. Причем, что странно, пожелав оказаться возле этих гор, девушки мгновенно перемещались к ним. Так они и двигались по домену – видели что-то впереди и переносились туда. Довольно долго ничего особо интересного не попадалось, а потом они натолкнулись на рощу с гигантскими поющими грибами.
Довольно долго девушки наблюдали за ними и слушали странное, горловое пение, а затем двинулись вперед, где виднелся какой-то водоем – им страшно не терпелось погрузиться в теплую воду. И действительно, вскоре подруги оказались у довольно большого грота, ведушего прямо к мягко плещущимся о песок волнам то ли моря, то ли большого озера. Вот только грот оказался не пуст, в нем расселись вокруг большого полотенца, уставленного какими-то закусками и бутылками с напитками шесть человек – девушка-шатенка и пять парней. Еще один парень облюбовал камень у самого берега и запускал по волнам плоские камешки.
– Привет! – широко улыбнулась девушка, помахав рукой, она говорила по-русски, поэтому подруги ее поняли. – Купаться пришли?
– Ага, – тоже улыбнулась ей Гатха, вежливо обнажив нижние клыки. – Привет!
– И правильно! Вода – просто прелесть. Мы тут уже который раз. Вы с корабля или из особняка?
– Из особняка.
– А мы с корабля, – сообщила шатенка. – Я Лорина, а ребята – Корин, Син, Галид, Мстислав и Эван. Мы все ученики мастеров, управляющих «Петроградом». А вон тот мускулистый парень на берегу – и сам мастер, Александр Викторович, но просит, чтобы его Бором называли. Присоединяйтесь к нам, девочки! Мы с собой столько еды и питья набрали, что на всех хватит!
Подруги представились и расселись, несмело поглядывая на ребят, с явным мужским интересом рассматривающих их. По дороге они проголодались, поэтому с удовольствием уделили внимание закускам, которых новые знакомые действительно натащили с собой огромное количество. А затем разделись, ничуть не стыдясь наготы, в среде их народов ее никогда не стыдились, и плюхнулись в теплую, слегка солноватую воду. Плескались довольно долго, в свое удовольствие.
Таланиэль бросила взгляд на берег и хихикнула – Лорина уединилась за большим камнем с двумя парнями, но с воды все было прекрасно видно. Интересно, а разве с двумя сразу можно? Это как так? Впрочем, данный вопрос эльфийку не слишком интересовал, и она снова поплыла наперегонки с Гатхой и Рами. Цверга плавала, как дышала, она скользила в воде, как рыба, быстро обогнав подруг. Дурга и Намитоя предпочитали далеко от берега не отплывать.
Когда девушки выбрались на берег, Лорина, довольная, как съевшая чужую сметану кошка, уже дожидалась их на покрывале, а двое парней, уединявшихся с ней, полезли в воду. Остальные трое нетерпеливо поглядывали то на нее, то на подруг, но на них исподтишка.
– Эх, завидую я вам… – грустно вздохнула Дурга. – Учитесь чему-то полезному, а мы вот дурью маемся, не знаем, куда себя деть… Никто и ничто, гаремные девки… Стыдно!.. И это притом, что я хорошо стреляю из лука, даже эльфы оценили, сказали, что я – прирожденный стрелок, но толку-то? Кому это нужно?..
– Прирожденный стрелок?! – вскинулся коренастый, коротко стриженый парень, кажется, Син. – Ты серьезно?!
– Ага, – кивнула гнома. – А что?
– Да то, что мой учитель – сам стрелок, каких мало, он таких, как ты, всегда искал и ищет! Пойдем к нему, как возвращаться будем, он тебя проверит, и если правду говоришь, в ученицы возьмет! Михаил Иванович – великий мастер! Согласна?
– Конечно, согласна! – энергично закивала Дурга, в ее глазах загорелась отчаянная надежда на то, что здесь ее будут ценить за таланты и умения, а не за то, женщина она или мужчина.
– А я всегда с завистью на летающие корабли смотрела, так хотелось научиться их водить, и дар пространственника есть, хоть и слабый, но запрещали… – с тоской протянула Гатха. – Мол, бабе дома сидеть надобно и детей нянчить… А я не хотела дома сидеть! Меня в вещуньи и определили, мол, вот тебе дело, раз уж так хочешь, – ритуальными пытками заниматься, да всем подряд отдаваться… Чтоб им провалиться, козлам рогатым! Не хочу я этого! Я летать хочу, а не это вот все…
– Значит, отведу тебя к Леониду Петровичу, – вмешался черноволосый крепкий парень, которого Лорина представила Эваном, он с интересом покосился на обнаженную орку и слегка покраснел, но она это заметила. – Наставник вчера говорил, что нас с Симой уже достаточно обучил, вполне может еще нескольких учеников взять, а то фрегаты один за другим строятся, пилоты для всех понадобятся.
– Серьезно?! – подпрыгнула на месте орка, ее желтые глазки полыхнули заинтересованностью. – Ура!
От радости Гатхе страшно захотелось мужчину, любые сильные чувства вызывали у нее такую реакцию. Сказался долгий прием возбуждающего зелья, хоть она и старалась его большей частью выливать, но не всегда получалось – за этим следили. Орка вскочила, ухватила удивленного Эвана на руку и потащила за скалу, жестами показав для чего. Он, правда, этих жестов не понял, но охотно последовал за экзотично выглядящей девушкой с великолепной фигурой, надеясь, что ему повезет, и оказался прав. Из-за скалы вскоре раздались звуки, не позволяющие сомневаться в том, что там происходит.
– Здорово! – радостно улыбнулась Лорина. – Молодец девочка! А то я уже думала, что опять мне за всех одной отдуваться придется и шести парням давать. Дело, конечно, привычное, не впервой, но раз уж вы здесь…
Ее улыбка сделалась лукавой, а подруги смутились, им было очень неловко, немного стыдно и как-то странно. Состояние уровня и хочется, и колется. Кроме Намитои, которую интимные вопросы интересовали крайне мало. Нет, развлечься при случае можно, но не более того.
– А я всегда мечтала щиты создавать и выстраивать, особенно магические… – мечтательно произнесла она.
– Мой наставник, Моисей Соломонович, мастер-щитовик, – пристально посмотрела на дварфу Лорина. – Отвести тебя к нему?
– Да!!! – чуть не подпрыгнула Намитоя.
Духи предков! Неужели ее безумная мечта может сбыться?! Разве так бывает? У дварфы даже слезы на глазах выступили.
– Только гляди, – хитро прищурилась смеска, – ученицы ночуют у наставников. Сама понимаешь, зачем. Это обязательно. Готова к такому?
– Готова! – сжала кулаки Намитоя, они ради того, чтобы добиться своего, еще и не на то бы пошла. Понадобилось бы, и в борделе отрабатывала, отдаваясь каждому желающему, лишь бы получить возможность учиться щитовому искусству. – Я на все готова!
Лорина не стала уточнять, что пробраться в постель к наставнику ей удалось ценой огромных усилий, он о таком и думать не хотел, поскольку ее вполне устраивало, что рядом появится еще одна девушка, готовая подхватить эстафету. А если у Намитои есть глупые предрассудки, то Лорина ее постепенно, не спеша от них избавит. Кто-то опять назовет ее неугомонной шлюхой? Да пусть называет. Они не понимали, что для нее такое поведение было единственно возможным, если девушка хотела выжить. Ведь Лорина являлась на четверть суккубой с полностью проснувшимся наследием. И для нее постоянно заниматься любовью с разными партнерами, одновременно совращая на то же самое других девушек, было столь же естественно, как и дышать, ничего плохого в этом смеска не видела и, в силу своей природы, видеть не могла. Тем более, что вреда от ее действий никому не было, за этим Лорина следила очень тщательно, поскольку ей в клане Странника нравилось и терять свое место в нем она не желала. А предать после клятвы все равно не могла, даже если бы вдруг захотела. Но она этого совершенно не хотела, совсем наоборот, старалась принести Клану максимум пользы.
– Это, между прочим, относится ко всем девушкам, у кого наставник мужчина, – как бы между делом продолжила гнуть свою линию Лорина.
Подруги в который раз покраснели и переглянулись, а потом махнули на все рукой. Чего стыдиться, раз здесь так принято? На алтаре во время ритуала не стыдились, так и сейчас не стоит. В чужой клан со своими порядками не лезут. А они теперь в Клане Странника, поэтому обязаны принимать его законы и правила, пусть даже они не слишком нравятся. Ничего, привыкнут.
– А кем ты хотела бы стать? – обратилась смеска к задумчиво рассматривающей свои ногти Таланиэль.
– Целительницей… – тихо ответила эльфийка. – Может, смогу папе новую руку вырастить, да шрамы на спине залечить, они у него то и дело открываются, приходится отлеживаться на животе с повязками из целебных трав. Архимагистр Лаортаналь говорила, что здесь лечение не проблема…
– Не проблема, – кивнула Лорина. – Хорошо, отведу тебя к Ольге Петровне, нашей целительнице. Только не завидую я тебе…
– Почему? – удивилась Таланиэль.
– Ты не представляешь, какая она строгая! – поежилась смеска. – У нее, кстати, уже есть две эльфийки в ученицах, я их немного знаю. Эланиэль и Дианель Тиэлане из Дома Цветущего Сада.
– Ого! – удивилась девушка. – Далековато они забрались. Их Дом на другом конце Миросплетения!
– Значит, вести тебя к Ольге Петровне?
– Да!
– А с парнями мне поможешь? – словно невзначай поинтересовалась Лорина.
Слегка покраснев, Таланиэль посмотрела на оставшихся двух ребят, они делали вид, что речь не о них, старательно отводя глаза, но долго не выдерживали и бросали на нее быстрые восхищенные взгляды, видимо, никогда раньше не видели обнаженных светлых эльфиек, а она, не заметив этого, села так, что им все было прекрасно видно. Девушка окинула их оценивающим взглядом. Люди. Или смески, неважно. Ну и что, она же, в отличие от эльфийских снобок, относится к людям хорошо. Или только притворяется перед самой собой? До Таланиэль внезапно с ледяной ясностью дошло, что это проверка, действительно ли она не такая самовлюбленная дрянь, как другие эльфийки. Ей перехватило дыхание, а затем девушка решительно встала, взяла за руку первого попавшегося парня, тут же с готовностью вскочившего и поспешившего за юной красавицей. Лорина, глядя им вслед, загадочно улыбалась. Ее провокация сработала. Затем перевела вопросительный взгляд на Дургу, и гнома со вздохом последовала примеру подруги, прихватив последнего из парней. Смеска снова улыбнулась – все хорошо, все правильно, все получилось. В том, что наставники возьмут девочек, она ничуть не сомневалась – слышала недавно их разговоры, что пора набирать новых учеников.
Стоп, а ведь девочек было пять, последняя какая-то странная, очень худая и со щупальцами на щеках. А, вон она, отошла к берегу и смотрит в воду. Вот только почему Александр Викторович, сегодня впервые пошедший с ними, но в общих развлечениях не участвовавший, не сводит с этой худышки глаз? Неужто понравилась? Что там могло понравиться? Ни кожи, ни рожи. Впрочем, его дело. Жаль, что ученицы навигатора сейчас в медкапсулах, на обучении, они способны вывести наставника из депрессии, в которой тот довольно часто пребывал. Манха с Неркой потому и попросили пригласить его в грот, чтобы не сидел в одиночестве, пялясь в стену. Вот только пользы от этого не было, Александр Викторович пошел, но точно так же сидел и смотрел, разве что не в стену, а на воду.
Рамакаситаламин не слушала разговоров остальных, ее почему-то словно магнитом влекло к сумрачному, мускулистому парню на берегу, он казался кем-то родным и близким настолько, что ближе быть просто невозможно. Но это же не так! Он ей никто! Цверга не понимала, что с ней происходит, ее буквально трясло, однако девушка старалась по привычке держать лицо и своего состояния не выдавала. Она села на камень неподалеку от человека, а это однозначно был чистокровный человек, так, чтобы видеть его краем глаза. Обратиться к нему первой Рамакаситоламин не решилась бы никогда, у нее просто рот не откроется.
Бору который день было невыносимо тошно, он опять задумался о своей жизни, не понимая, зачем, ради чего живет. Смешно, но парень никак не мог решить старый, набивший оскомину вопрос о смысле жизни, и это снова вогнало его в депрессию, на которую обратили внимание только его ученицы, но ничего поделать не смогли – навигатор с ними такие вопросы обсуждать не собирался. Девочки хорошие, но немного, по его мнению, глуповатые. Остальным на корабле было не до Бора – Артем опять исчез, и все забегали, как скипидаром в интересном месте намазанные. И совершенно зря – все было правильно, навигатор ощущал это подсознательно, всей своей сутью, его одноклассник должен был самостоятельно пройти все выпавшие на его долю испытания, иначе так и не станет тем, кем должен.
Приглашение сходить искупаться в грот он получил от учеников других экспертов совершенно неожиданно, его собственные ученицы сейчас находились в медотсеке, и навигатор, сам не зная почему, согласился. Однако пару раз окунувшись в теплую до приторности воду, отсел от остальных, ему очень не понравилось поведение Лорины, единственной в компании девушки, будущей щитовички, она вела себя как конченая, патентованная, откровенная шлюха. Бор встречал таких еще на Земле и никогда их не любил. Поэтому сделал вид, что занят своими мыслями, сел на камень и принялся швырять камни в воду, а затем действительно задумался. И опять о смысле жизни, чтоб ему. Артему хорошо, ему есть к чему стремиться. А к чему стремиться Сашке? Он не знал, и ему было невыразимо тошно.
В какой-то момент навигатор заметил, что неподалеку кто-то сидит. Он повернул голову и замер, словно молнией пораженный. На камне метрах в десяти от него съежилась обнаженная, очень худая и очень странная девушка, на ее щеке виднелись небольшие, слегка шевелящиеся щупальца, но они ее словно вырубленное топором острое лицо совсем не портили, наоборот, придавали ему пикантности. Бор смотрел на незнакомку и не мог насмотреться, не понимая, что с ним творится. Никто и никогда так быстро не западал ему в душу, да что там, Сашка полагал такое невозможным в принципе. Да тут же смотреть не на что! Худая, страшная, корявая какая-то. Как говорится – доска, два соска! А вот поди ж ты, тянет к ней, как не тянуло ни к кому и никогда.
Внезапно пришло понимание, как нужно поступить. Откуда оно пришло? Бор понятия не имел, зато твердо знал, что не вправе упустить эту девушку, иначе никогда себя этого не простит. Он встал, неверными шагами подошел к незнакомке, сел на корточки перед ней, посмотрел в щели вытянутых к вискам оранжевых глаз и хрипло спросил:
– Пойдешь ко мне в ученицы? Я мастер Звезд, навигатор…
– Пойду, – просто ответила она и коснулась его лба сухими губами. – Я с тобой куда угодно пойду… Хоть на смерть…
Лорина ошалело смотрела на этих двоих, постепенно осознавая, что впервые в жизни столкнулась с любовью-судьбой. Им ни в коем случае нельзя мешать! Надо же, сподобилась чудо повидать! Но то, что Александр Викторович и Рамакаситаламин встретились здесь и сейчас, что-то значит. Да и остальные девчата не просто так появились в гроте.
Похоже, она, сама того не понимая, выступила инструментом в руках судьбы. Эти пять девочек разных рас будут иметь в будущем какое-то очень большое значение. Надо немедленно найти Кериана с Хрыгом и рассказать им о случившемся, архимагистры, в отличие от остальных, поймут, что с ними следует быть очень осторожными, и примут меры, если что-то нехорошее случится. А раз так, надо поскорее сворачивать вечеринку и выдвигаться в сторону «Петрограда».