Время в замкнутом пространстве тянулось бесконечно. Какое там задание по высшей математике, когда меня тошнило только от одной мысли, что придется заниматься этой ерундой! Меня больше волновало, какое наказание меня ждет за то, что вчера вечером я выходила из комнаты и встречалась с Владом. Как-то сразу вспомнилась девушка, которую утром выволакивали из комнаты за то, что она ночью бегала к забору. Интересно, чем она рисковала? Что ей передали? Ради чего она пожертвовала собственной свободой? И что в итоге с ней случилось?
Я встряхнула головой, отгоняя поток вопросов. В конце концов, мне надо переживать за себя, а не за какую-то неизвестную мне девушку. Сейчас в опасности была моя собственная задница. Мне просто необходимо достать телефон, позвонить своим друзьям и рассказать, что тут происходит. И только друзья смогут мне помочь.
В дверь постучали. Я резко подскочила с постели и стала смотреть на деревянную поверхность, пытаясь определить, кто пришел. Куратор? Пришел, чтобы вытащить меня за ноги и наказать?! Или… Что может быть хуже?
– Эй, Кристина, это я, Алина.
Я сразу вспомнила девушку из парка. Та, что носила целомудренные наряды, но таковой никогда не была. Я открыла дверь, впуская в комнату улыбающуюся девушку. Сегодня она была в брюках и блузке, настолько простых и неприметных, что я опять удивилась.
– Слышала, что тебя тут, вроде как, наказали, – Алина упала на постель, закинув ноги. – Не переживай, слышала, что Виктор Александрович уже забил на тебя, потому что занят другим делом. Видела, как сегодня девицу утром из комнаты вытаскивали?
– Видела. – Я вся обратилась в слух.
– Так вот, говорят, все на ушах. Якобы, ей ничего не передавали, а передавала как раз она. Вроде как у нее был телефон, на котором дохренища всего заснято и записано. Типа зверства, которые тут происходят. Нашу вышку ждет капитальная проверка. Или, скорей всего, как всегда, все замнут на высшем уровне. Сама понимаешь, родители запирают тут своих возрастных детишек, чтобы, по мнению их самих, помочь им. Короче, все замерли в ожидании.
Алина говорила со скоростью света, так что я мало что разобрала. Но понимала, что мы тут все в заднице, в любом случае, будет проверка или нет. Очевидно, что деятельность этого учебного заведения прикроют, а мы так и будем на условиях бесправных баранов.
– И что нам делать? – спросила я, конкретно не обращаясь к девушке.
– Жить, как жили дальше. Выбора у нас нет, Кристина. – Алина тяжело вздохнула. – Я, собственно, зачем пришла. Твое приглашение в наш клуб, – девушка протянула мне плотный лист картона с золотой окантовкой, на котором был записан текст приглашения от руки.
– Так официально? – я усмехнулась, вертя в руках картонку.
– Люблю все такое знаешь ли, – Алина улыбнулась. – Первое заседание клуба в этом семестре состоится завтра. Приходи, будет интересно.
Девушка соскакивает с постели и направляется к двери. Она исчезает так же внезапно, как и появилась. А я сажусь за домашнее задание, решая, что сегодня не буду светиться. Мне нужен четкий план действий, а не хаотичные движения. Иначе мне с этого места просто не выбраться.
***
Девушка тряслась от холода и страха. Ее босые ноги стояли на холодном, мокром полу, скованные стяжками, как и ее руки впереди. Она допустила огромную ошибку, попытавшись освободиться, только порезала стяжками свои запястья. Теперь пластмассовые жгуты натирали и без того растертую в кровь кожу.
Под потолком висела единственная электрическая лампочка, которая давала тусклый свет. От этого было еще страшнее в этом месте.
– Пожалуйста, отпустите, – взмолилась девушка, глядя перед собой на сгусток тени. Туда свет лампочки не доставал, но она знала, ее палач – там. – Пожалуйста…
Она все еще в пижаме, поэтому чувствует себя незащищенной. Ей хочется провалиться сквозь пол, лишь бы только не быть тут.
– Ты сильно расстроила нас, Елена, – голос говорившего был громким, уверенным, опасным. – Ты не приняла нашу помощь. Ты заслуживаешь наказания.
Девушка зашлась в плаче. Ее глаза застилала пелена слез, когда тень впереди стала двигаться, образуясь в высокого мужчину. Его возраст было тяжело определить из-за черной маски, которая открывала только глаза и рот. В руках он держал плеть. Мужчина обогнул девушку и оказался за ее спиной. Он потянулся к тонкой ткани ее пижамы и с силой потянул вбок, разрывая ткань и оголяя спину. Елена зарыдала еще сильнее, оглушив мужчину своим плачем.
Первый хлесткий удар плетью заставил девушку замолчать. В организме выплеснулся адреналин, она не сразу ощутила боль, но когда почувствовала, то не сдержалась от крика. Второй удар был сильнее первого, вспорол кожу на гладкой, белоснежной спине. Елена взвыла от боли и стала заваливаться вперед. Она упала на мокрый холодный пол, упираясь в него щекой. Перед глазами стояла пелена боли, Лена чувствовала, что теряет сознание.
– Слабенькая, – донесся до девушки женский голос. – Спрячьте ее в медицинском корпусе, держите на снотворном.
Лена потеряла сознание, понимая, что никогда не выберется из этого места.
***
Кристина
На следующий день нас всех ждала общая «линейка». Прямо как в школе, когда все учащиеся вынуждены слушать нудные выступления директора. Пока мы ждали «самого главного или главную», я рассматривала немногочисленных студентов этого учебного заведения. Все мы были не старше двадцати, ну может двадцати одного, года; дерзкие взгляды, вальяжные позы. У каждого на лице было написано: «Мои родители купят вас с потрохами».
Однако, это было видно даже невооруженным взглядом, существовала в этом месте группа студентов, которые с огромным удовольствием (без всяких сомнений) стучали на других. Они отличались гордо поднятыми головами, а так же тем, что стояли отдельно от всех. У меня возникло желание отделиться от толпы, подойти к стукачам и плюнуть каждому в рожу.
– Воспитанники, внимание! – по всему периметру внутреннего двора учебного заведения разнесся голос, передававшийся в микрофон и разносившийся при помощи огромных динамиков.
Мы все, как по команде, перевели взгляды туда, где на ступенях, ведущих из столовой, стоял преподавательский и административный состав. Голос, который призвал нас к вниманию, принадлежал высокой, худой и очень грозной женщине лет пятидесяти. Ее идеальная осанка говорила о высоком статусе, а одежда – о прилежании.
– Для тех, кто еще не в курсе, – хищный взгляд женщины осмотрел толпу. – Меня зовут Ангелина Викторовна, я ваш директор. Вы все – обучающиеся этого заведения, которое призвано сделать из вас послушных и воспитанных людей этого общества. Я, будьте уверены, особенно слежу за каждым из вас.
– Определенно, как ведьма, – прошептал кто-то за моей спиной. Я усмехнулась.
– До меня дошли слухи, что многие решили разрушить устоявшийся порядок в этом месте, растоптать свод правил и законов нашего учебного заведения. – Ангелина Викторовна внимательно осмотрела толпу студентов, мне даже показалось, что ее взгляд задержался на мне. Но я отмела эту мысль: там такой взгляд, что кажется, будто на каждом она задерживает свои строгие глаза. – Я не позволю этого сделать. С сегодняшнего дня я особенно ужесточаю правила, наказание будет за любую провинность. Отныне вы будете подчиняться новому своду правил, экземпляр которого вам выдадут сегодня на занятиях. Каждому. Помимо прочего, вы сегодня получите новую, единую для всех форму. Прилежание начинается с единого требования к каждому. Новая форма сотрет границы, вы будете одинаковыми.
– Хотите убить нашу индивидуальность?! – прокричала какая-то девушка из толпы.
Все мигом заозирались, пытаясь найти возмутительницу покоя. Однако искали ее не только мы. От преподавательского состава уже отделилась одна преподавательница, молнией метнулась к толпе и схватила какую-то девушку за волосы. Несчастная вскрикнула, когда ее грубо поволокли в сторону учебного корпуса. Внутри меня все клокотало от злости. Вот так, никого не страшась, на наших глазах применяют физическое насилие к человеку.
– Не забывайте о том, что на территории и в корпусах имеются камеры видеонаблюдения, – продолжала Ангелина Викторовна, словно ничего и не произошло. – На этом все. Будьте благоразумны.
Мы стали расходиться под хищным взглядом директрисы. Кажется, что мы попали не в учебное заведение, а в тюрьму строгого режима.