Атлант глядел на меня, не отрываясь, все время выступления. Под его взором я чувствовала себя как уж на сковородке: крутилась и так, и эдак, но спрятаться было негде. Смотреть на него страшно, не смотреть, но знать, что смотрит он – еще хуже. Вот бы доски пола проломились подо мной, и я рухнула прямиком в подвал. Да хоть в саму преисподнюю! Лишь бы подальше от него.
Выступление закончилось. Я думала, мои муки тоже. Не тут-то было. Меня вызвали в кабинет директрисы. Естественно, он был там. Я даже не удивилась.
Сидел спиной к двери и не повернулся, когда я вошла. Вот только ощущение, что он по-прежнему не спускает с меня взор, никуда не делось. Позже я заметила, что он следит за моим отражением в оконном стекле как маньяк за жертвой.
Меня пугал этот взгляд. Синие глаза полыхали ледяным огнем. Холод, как известно, тоже способен обжечь. Атлант буквально пожирал меня глазами. Сантиметр за сантиметром. Мою плоть, затем душу. Он не остановится, пока не попробует меня всю.
Директриса кивком указала мне на место у стены. Я встала и сложила руки на животе. Смотрела исключительно на носки своих туфель.
Я старалась не дышать, пока директриса и атлант мило беседовали. Они обсуждали нужды интерната. Атлант своим бархатным, грудным голосом обещал сделать все возможное, чтобы интернат ни в чем не нуждался. Звучали слова: лично прослежу, по высшему разряду и тому подобное. Это были торги. Главный лот – я.
Разумеется, в нашем цивилизованном обществе торговля людьми запрещена, но выпускницы интерната добровольно соглашаются быть проданными. У них будет роскошная жизнь, им не придется работать. Все же супер. Им, пустоголовым, невдомек, что они для атлантов лишь питомцы, как собака или кошка для человека. Мы любим их, балуем, но равными себе не считаем. А иногда за плохое поведение или просто из каприза выкидываем на улицу. Точно так же с нами поступают атланты.
Конечно, находились и такие девушки, кто был против товарно-денежных отношений. Например, я. Но мне ясно дали понять: или я заткнусь и буду делать, что велят, или крупно пожалею, что вообще родилась на свет. Иди речь только обо мне, я бы взбрыкнула, но Даша… В общем, до сих пор меня не трогали, и я не высовывалась.
На меня и прежде были желающие и немало, но директриса говорила всем «нет». Она любила повторять: «Рада – мой бриллиант, она принесет мне состояние». Нашелся, похоже, покупатель, способный заплатить подходящую цену. Директриса нарочно позвала меня и поставила возле стены, чтобы атлант помнил, какой лот на кону.
В итоге стороны заключили сделку, и директриса впервые посмотрела на меня.
– Рада, милая, – улыбнулась она, – напои гостя чаем, а я проверю, как там другие девочки.
«Нет! – хотелось крикнуть. – Не бросайте меня с ним!» Но язык от страха прирос к нёбу. Первое правило интерната гласило – не оставайся с атлантом наедине. Это чревато. Не все атланты могут, а главное хотят держать себя в руках. Так почему меня бросили как овцу с волком? Потому что твоя шкура продана – подсказал здравый смысл. Все, детство закончилось. Вот в эту самую минуту.
Директриса покинула кабинет, мягко прикрыв за собой дверь, а я по-прежнему стояла без движения. Черта с два стану заваривать для атланта чай. Пусть хоть от жажды подыхает, я с места не двинусь.
Мужчина медленно повернулся в мою сторону, продолжив молча меня изучать, и я от волнения ляпнула:
– Меня зовут Рада. Радмила, если быть точной.
Он приподнял бровь. На лице было написано – зачем мне твое имя? Неужели кличку даст?
– Радмила, – повторил он задумчиво. Как будто на вкус попробовал. Меня. – Рада. Это от слова «радость»?
Я автоматически кивнула.
– Так и буду тебя называть – Радость.
И ведь дал кличку. Вот оно – мое новое имя. Теперь я обязана на него откликаться. Так пожелал меня назвать хозяин.
– Сядь, – обронил он лениво. Но это только на первый взгляд. В расслабленном голосе было столько власти, сколько услышишь не у каждого генерала командующего войсками.
Я послушно побрела к стулу. Мужчина как будто захватил мою волю в тиски. А, может, и правда захватил? Я слышала, атланты, занимающие высокие посты, – сильные телепаты. Они в состоянии внушить человеку что угодно или заставить его делать то, что они захотят. Эйфория лишь часть их способностей. Мы перед ними беззащитны.
Я почти добралась до стула, когда мужчина произнес:
– Не туда. Сюда, – он хлопнул ладонью по столешнице, – ближе ко мне.
Я замешкалась, и он нетерпеливо поторопил:
– Ну же, – так лошадь понукают, а не с человеком говорят.
С его стороны стола не было второго стула. Приблизившись, я топталась на месте, не зная, куда собственно садиться. Тогда атлант снова постучал по столешнице перед собой. На стол? Он же не серьезно?
Оказалось, еще как серьезно. Устав ждать, мужчина встал, подхватил меня под бедра и усадил на стол. Я только ахнуть успела и еще инстинктивно вцепиться ему в плечи, чтобы не упасть. До чего же сильные у него руки! Ему ничего не стоит переломить меня как сухую тростинку.
– Сиди смирно, – велел он.
Но я и так боялась пошевелиться. Дышала и то через раз.
Атлант уперся ладонями в столешницу по бокам от моих бедер, посмотрел задумчиво. Что у него в голове? Явно что-то пошлое. Зрачки вон как расширены, а это признак возбуждения.
– Годишься, – кивнул он собственным мыслям.
Он остался доволен осмотром, а мое мнение никто не спросил. Меня выбрали и приобрели. Я должна быть счастлива.
Взяв меня за подбородок, атлант заставил запрокинуть голову и посмотреть на него.
– У тебя необычные глаза, – он наклонился вперед. Меня обдало запахом его туалетной воды. Даже жутко, насколько он похож на земного мужчину. Так посмотреть и не скажешь, что передо мной не человек. – Изумрудные. Красивый цвет. И волосы с фигурой хороши. Я доволен.
Он как будто похвалил меня. За что? За то, что родилась красивой? Так это не моя заслуга.
– За это надо сказать спасибо родителям, – пробормотала я.
– О да, они постарались на славу.
– Вы меня уже купили? – не выдержала я. – Кем я буду для вас – любимой игрушкой? Выделите мне место, наденете красивый ошейник и будете кормить с руки?
– Если тебе этого хочется, – пожал он плечами.
– Вовсе нет, – насупилась я.
– Дерзкая. Мне нравится. Болтай, но не забывай – теперь я твой хозяин.
– Рабство давно отменили, – проворчала. – Я свободная личность.
– Это ненадолго. Но я обещаю, что не обижу. Я многому тебя научу и многое тебе дам.
Его голос обволакивал и убаюкивал. Вдруг почудилось, что не все так ужасно. Я просто придумала жуткую сказку и сама в нее поверила. Рядом стоит атлант, он вежлив, улыбается и мило беседует со мной. Тогда я еще верила внешности, глупышка. Позже узнала – она обманчива.
– Чему вы меня научите? – уточнила я.
– Например, этому.
Он приблизил свое лицо к моему, и я заглянула в глаза, покрытые инеем. Рука, которой мужчина держал меня за подбородок, легла мне на живот. Кожу будто кипятком обварили в том месте, где он прикоснулся. Голова резко закружилась. Кровь сперва прилила к щекам, а потом хлынула вниз. Я приоткрыла рот и жадно втянула воздух.
Внизу живота сладко тянуло. Маленькие электрические разряды расходились оттуда по всему телу, вызывая дрожь. Отчаянно хотелось выгнуть спину и прижаться промежностью теснее к столу, но я сидела ровно, до боли в суставах вцепившись в край столешницы. Продолжу в том же духе и сломаю пальцы.
Ощущение было, словно я сейчас умру. Но это будет самая блаженная смерть в мире. Я взорвусь и рассыплюсь на миллионы атомов. Прекрасный фейерверк.
– Что вы делаете? – спросила хрипло.
– Тебе не нравится?
– Не надо, – пробормотала я между всхлипами. – Только не эйфория.
– Думаешь, это она? Успокойся, Радость, это всего лишь оргазм. Твой первый. Эйфория намного, намного ярче. Скоро мы попробуем и ее.
– Сюда кто-нибудь войдет, – я мучительно краснела при мысли, что нас застанут.
– Не переживай на этот счет. Никто не посмеет открыть дверь, пока я этого не захочу.
– Все делают то, что вы хотите?
– Именно так. И ты скоро будешь.
Он сказал это спокойным, уверенным тоном. Ни тени сомнения, что добьется своего. Страшно признавать, но атлант был прав: я растворюсь в нем, как сахар в горячем чае. И ничего с этим не поделать.
Мужчина смотрел, проецируя удовольствие прямо мне в мозг. Мои соски стали болезненно чувствительными. Прикосновение к ним грубой ткани платья раздражало и будоражило. Я не выдержала и, протяжно застонав, откинула голову назад. По телу пробежала судорога. Одна, вторая. Я замотала головой. Волосы хлестали по щекам. Воздух толчками врывался в легкие и покидал его. Кусая губы, я пыталась сдержать очередной стон.
– Вот так, Радость, – атлант склонился к моему уху. Его дыхание потревожило локоны, и они защекотали щеку. – Это мой первый подарок тебе. Не благодари.
Едва он смолк, мир взорвался. Я вскрикнула и упала спиной на столешницу. Меня накрыл вал доселе незнакомых ощущений. Они прокатились по телу, заставляя мышцы влагалища судорожно сжиматься и разжиматься.
Первый в моей жизни оргазм выбил почву из-под ног. До этого я лишь раз целовалась с мальчишкой, и то это был невинный чмок в губы, не более того. И вдруг этот сметающий все на своем пути поток. Я опешила и потерялась в нем.
Не знаю, сколько пролежала на столе, глядя в потолок. Меня все еще немного трясло. То ли от шока, то ли от пережитого удовольствия. А ведь атлант ничего особенного не сделал. Он просто прижал ладонь к моему животу и смотрел. Проклятый телепат!
Между ног было влажно. Это и все пережитое невероятно смущало. Я сгорала от стыда. Хорошо, атлант отошел и теперь стоял у двери. Мне следовало встать и привести себя в порядок, но я продолжала лежать.
– Завтра тебя переведут, – его следующее замечание подействовало на меня как ушат холодной воды, и я резко села на столе.
– Куда? – голос охрип.
– Ближе ко мне. Хочу, чтобы ты была рядом.
– Но я не могу, – тряхнула головой, прогоняя туман из разума. – У меня сестра. Мне нельзя без нее. Не разлучайте нас.
Он странно посмотрел на меня. Как будто удивился, что у меня есть чувства и какие-то желания. Так человек смотрит на насекомое. Кто там может быть у букашки? Сестра? Смешно! Ха-ха.
– Ты же не думаешь, что я буду содержать всю твою семью? Я беру тебя, Радость, другие меня не интересуют, – атлант по-прежнему говорил спокойно, интонации ни капли не изменились. То ли он не осознавал, что своими словами растоптал мою жизнь, то ли ему было плевать.
Я многое могла снести. Да что угодно, только не разлуку с сестрой! Я открыла рот, попросить еще раз, но осеклась. С кем говорю? У мужчины на лице ни тени эмоций. Он как чертова статуя того самого атланта – бездушный. Мои слезы и мольбы для него, что комариный писк: вызывают только раздражение и желание отмахнуться. Он все равно поступит так, как ему удобнее.
Атланты однажды уничтожили мою семью. Мать, отца… Им показалось этого мало. Явился Арей Ризарт, добить то, что осталось. Но я скорее сдохну, чем позволю разлучить нас с сестрой.
В тот день, сидя на столе, я приняла твердое решение: мы с Дашей сбежим.