Кристин Манкузо открыла дверь в кабинет Тейтума Грея и, проскользнув внутрь, захлопнула ее у Зои перед носом. Видит бог, она любит Зои, но в последнее время та словно задалась целью довести ее до безумия! Весь последний месяц – бесконечный шквал электронных писем, телефонных звонков, разговоров лицом к лицу, и все об одном чертовом серийном убийце. Пусть Бентли хоть на несколько дней оставит ее в покое!
Тейтум поднял голову, удивленный ее появлением у себя в кабинете.
– Доброе утро, шеф. Как прошли выходные?
– Слишком быстро, – ответила Кристина, садясь напротив.
На столе перед ним лежала открытая папка; когда Кристин вошла, он читал дело. Грей присоединился к ОПА недавно, тех знаний и опыта, каких ожидала Кристин от своих профайлеров, ему еще недоставало. Однако приходилось, пусть и нехотя, признать: хотя бы отчасти это компенсируется инстинктами. У Грея чутье как у охотничьей собаки; и, мало того, он обладает почти невиданным умением слышать, что говорят другие люди.
Тейтум показал себя в деле месяц назад, когда работал вместе с Зои над убийствами в Чикаго. Манера расследования Кристин не вполне устроила, зато ее подчиненные действительно предотвратили убийство целой семьи.
Она с удовлетворением отметила, что сейчас Тейтум не улыбается. Вечную его улыбку кое-кто находил обаятельной, но, на взгляд Кристин, она придавала ему вид обнаглевшего юнца. Сейчас Тейтум смотрел на нее серьезно и с интересом.
– Что скажешь о Гленне Уэллсе? – спросила она.
Грей недоуменно моргнул и откинулся на стуле, его широкие плечи заметно напряглись. Несколько секунд спустя он ответил:
– Уэллс – педофил, дело которого я расследовал в Лос-Анджелесе. Нападал на девочек по дороге в школу. Хватал, насиловал и угрозами заставлял молчать. И фотографировал. В компьютере у него мы нашли фото более тридцати жертв. Одна девочка попыталась покончить с собой.
Тейтум говорил, а Кристин не сводила с него глаз. Агент держался спокойно, говорил четко, однако губы его чуть подергивались, а правая рука сжалась в кулак.
– Трудно было найти прямые доказательства. Все улики косвенные. Мы долго за ним следили, и наконец повезло: у нас на глазах он схватил на улице тринадцатилетнюю девочку и куда-то потащил. Мы подбежали, чтобы его задержать.
– Что произошло дальше?
– Он бросился наутек. В переулок. Я погнался за ним. Посреди дороги Уэллс повернулся ко мне. Я навел на него оружие и приказал: «Руки за голову!» Вместо этого он быстро сунул руку в наплечную сумку. Я выстрелил. Трижды.
– И что оказалось в наплечной сумке?
– Только камера. Видимо, он хотел стереть снимки, прежде чем мы его схватим.
– И Уэллс умер…
– Было служебное расследование. Меня оправдали.
– Теперь это дело могут открыть и пересмотреть, – заметила Кристин.
Тейтум широко раскрыл глаза.
– Почему?
– Судя по всему, появился новый свидетель. Какой-то человек видел стрельбу и решил об этом сообщить.
– И почему ждал столько времени?
Кристин пожала плечами.
– Почему люди вообще поступают так или иначе?.. Сегодня утром мне позвонил специальный агент ОВР, парень по фамилии Ларсон. Знаешь его?
ОВР – Отдел внутренних расследований ФБР; и разговор с этим Ларсоном вышел не самый приятный.
– Знаю, – коротко ответил Тейтум и стиснул челюсти.
– Кажется, ты ему не слишком-то нравишься. Не представляю, как тебе удается везде наживать себе врагов?
– Упорные тренировки. – Грей усмехнулся.
– Словом, рассказывая мне об этом, он просто лучился от счастья. Хотел предупредить, что в ближайшее время тебя вызовут на беседу.
– Когда, сказал?
– До этого мы не дошли. Я ответила, что сейчас ты расследуешь дело, в котором крайне важна срочность, и несколько дней тебя беспокоить нельзя.
– Но я сейчас ничего не расследую!
Манкузо вздохнула.
– Вот тут ты ошибаешься. Думаешь, я стала бы врать Ларсону?
– И… чего ты хочешь? – растерянно спросил Тейтум.
– Хочу выяснить побольше о том, кто и почему возобновил дело. И уже работаю над этим. Но мне нужно время. На несколько дней, пока я с этим не разберусь, тебе нужно залечь на дно.
Тейтум кивнул; Кристин заметила, что теперь он сжал оба кулака. Если она что-то понимает в этом человеке, не пройдет и суток, как он начнет сам звонить и выяснять, кто и зачем пришел по его душу. Попытается все разрулить. И выйдет только хуже. Намного хуже.