Загадка 3. Кем были предки вятчан?
Три вопроса
Даже в том случае, если «Сказание о вятчанах» и «Повесть о стране Вятской» полны ошибок и откровенных небылиц, это ещё не повод их отвергать. Просто надо отделить начальный красочный слой от поздних напластований, историческую правду от неизбежных фантазий, вымыслов и домыслов.
Тем более что сообщение «Летописца старых лет», на которое они опираются, при всей своей краткости очень информативно. Давайте ещё раз напомним о нём: «24 июля 1181 года жители Великого Новгорода пришли в пределы Вятской земли и овладели городом прозванным Болваном, который ныне называется Микулицыно».
Конечно, вслед за Александром Андреевичем Спицыным (1858—1931) мы можем спросить, «каким удивительным стечением обстоятельств могло сохраниться известие о том, что именно 24 июля 1181 года был взят Никулицын?». Вопрос в самом деле уместен. Ведь между этим событием и временем, когда оно было записано, прошло без малого пять веков. Ответить на него мы пока не можем. Поэтому не будем умножать число гипотез и попробуем ответить на другие, не менее интересные вопросы:
1. Почему новгородцы пришли именно на Вятку?
2. Почему решили овладеть Болванским городком?
3. Почему это сражение состоялось именно 24 июля?
Возможно, кто-то скажет, что это произошло случайно. На что я отвечу: «Не верю!». Хотя бы потому, что в те времена люди ничего просто так не делали. Жизнь была слишком трудна, сил и ресурсов не хватало, поэтому каждый шаг приходилось просчитывать заранее. В том числе путешествие из Новгорода на Вятку длиной в три тысячи вёрст, которое даже при самом благополучном раскладе должно было продлиться более месяца. В течение всего этого времени надо было чем-то питаться, останавливаться на ночлег, сохранить себя и товарищей от диких зверей и разбойных людей.
Сегодня, собираясь в далёкую поездку, мы стараемся продумать всё до мелочей. Хотя нам не нужно прокладывать маршрут так, чтобы не сбиться с пути и не умереть с голода. Для чего достаточно взять с собой лишь банковскую карту. Всё остальное можно приобрести в пути – от хлеба и сланцев до билета на самолёт и брони в гостинице. Восемь веков назад было иначе. Не было железных дорог, автобанов и аэропортов. Дорогами служили реки, передвигаться по которым приходилось без лоций и карт, полагаясь на память и совесть проводника, который мог сбиться с пути и завести в непроходимые дебри.
Однако не будем без меры сгущать краски и представим, что нам всё же удалось достичь цели и основать поселение. Тем временем, пока мы путешествовали, лето закончилось. Вместе с ним закончились и все припасы. Как не умереть с голода? Где взять хлеб, если урожаи малы, и купить его у местных племён не получится, так как они сами еле сводят концы с концами? Как хозяйствовать на новом месте, если нет ни семян, ни готовых посевных площадей, особенности климата и почвы неизвестны, и никто не хочет нам помочь?
Ушкуйникам было проще – они не скрывали своих намерений, грабили «всё и вся» и затем торопились скорее вернуться домой. Но, если мы пришли не грабить, а жить, то отмахнуться от этих вопросов не получится. Поэтому не удивительно, что участники похода 1181 года заранее продумали все детали и приняли все меры к тому, чтобы их долгое и опасное путешествие не закончилось провалом.
Почему Вятка?
Отвечая на этот вопрос, как правило, вспоминают о богатствах Сибири, один из путей в которую лежал через Вятский край. Однако одно дело – воспользоваться рекой Вяткой для путешествия в Сибирь, пройти и исчезнуть, и совсем другое – прийти и поселиться на её берегах.
Почему же для своей колонии новгородские переселенцы выбрали земли, расположенные между устьем Чепцы и устьем Моломы? Не потому ли, что они расположены точь-в-точь на широте Великого Новгорода? Судите сами: координаты Детинца Новгородского кремля 31°16 восточной долготы и 58°31 северной широты. При этом Хлынов расположен на широте 58°36, Никульчино – 58°34, Орлов – 58°31, Котельнич – 58°17 северной широты.
В связи с чем уместно предположить, что новгородцы, преодолев три тысячи вёрст по северным рекам, намеренно пришли на свою географическую широту, на которой солнце движется точно по такой же траектории, как в их городе. Из-за чего Новгород и Вятка освещаются одинаково. Поэтому и вегетативный период развития растений, который зависит от освещённости, в обоих регионах примерно одинаковый. Что должно было позволить переселенцам выращивать хлеб и другие культуры на новом месте в те же сроки и с помощью тех же технологий, как на родине.
Интересовало ли это ушкуйников? Ничуть! Речные пираты грабили поселения на любой широте. При этом после набега они немедленно меняли дислокацию, чтобы пострадавшие не собрались с силами и не отняли награбленное. Если бы пираты решили основать или сделать своей базой какой-либо город, он немедленно привлёк бы внимание ограбленных племён, стал бы целью мести и грабежа. Другое дело – земледельцы, кровно заинтересованные в том, чтобы максимально облегчить выживание на новом месте, и для этого поселиться на своей географической широте.
Географическая широта Великого Новгорода и Кирова (Хлынова)
Как новгородцы могли догадаться, что средняя Вятка находится на широте их родного города? Очень просто – по солнцу, наблюдая за его движением вдоль горизонта. Например, пока в течение семи лет жили на соседней Каме. О чём в «Повести о стране Вятской» сказано:
«И, дойдя до реки Камы, построили небольшой городок. Здесь они услышали о реке Вятке и о живущих на её берегах народах чуди и вотяках, что те владеют многими землями и угодьями и, опасаясь нападения русских племён, окружают свои жилища рвами и земляными валами. Между тем занимаемые теми народами земли удобны для поселения, и завоевать их не трудно».
«Удобны для поселения». О том, что скрывается за этими словами, книжник не говорит. Однако, что может быть «удобнее», чем привычно хозяйствовать на новом месте, как у себя дома? Поскольку же земли по берегам Чепцы и Вятки уже были заняты вотяками, новгородцы решили на них напасть, отобрать зерно, разорить поселения, захватить поля и на них хозяйствовать. Возможно, кто-то скажет, что «влезть в головы» новгородцев всё равно не получится, и это не более чем гипотеза. Не будем спорить. Лишь заменим, что дальнейшие события оправдали эту гипотезу сполна.
Почему 24 июля?
Летом 1181 года передовой отряд новгородцев поднялся по Каме, вошёл в Чепцу и стал продвигаться вниз по течению, «пленяюще отяцкие жилища и окруженныя земляными валами ратию вземлюще и обладающе ими». Когда начался и как долго продолжался этот поход? Летописцы об этом не сообщают. Однако известно, что решающее сражение за Болванский городок состоялось в день памяти святых Бориса и Глеба 24 июля (ст. стиля).
Чепца невелика. Пройти её можно всего за несколько дней. В связи с чем уместно предположить, что вторжение началось в середине июля. При этом в «Сказании о вятчанах» о разорении чепецких поселений ничего не сказано. В нём новгородцы сразу оказываются под Болванским городком. Почему автор «Повести» решил дополнить рассказ такими подробностями? Возможно, потому что, регулярно бывая в этих местах, где у Семёна Поповых были земли и работавшие на них крестьяне – «половники», он не раз слышал подобные легенды и предания.
Так или иначе, разорение вотяцких поселений, в ходе которого пришельцы присваивали себе часть нового урожая, выглядит важной частью их плана. Иначе ближайшей зимой колонистам пришлось бы пережить лютый голод.
Чтобы этого избежать, сегодня мы отправились бы в магазин или на рынок, чтобы купить излишки зерна. Однако восемь столетий назад уровень земледелия был не так высок, и приобрести зерно было сложно и даже порой невозможно. Тем более почти в «промышленных масштабах» – на целую колонию. Оставалось одно – попытаться забрать зерно силой. Например, во время страды, когда часть урожая уже убрана, и зерно засыпано в житницы. Что новгородцы и сделали, напав на поселения вотяков во второй половине июля, когда на Чепце шла уборка зерновых.
При этом незваные гости поставили местных жителей перед выбором: прервать работы, выйти из полей и дать пришельцам отпор, но при этом остаться без хлеба, или же продолжить уборку и пропустить грабителей через свои земли, понадеявшись, что они уйдут восвояси. Судя по тому, как проходило вторжение, вотяки выбрали второй вариант и решили пропустить новгородскую дружину сквозь свои владения. Но они жестоко ошиблись, так как незваные гости пришли на берега Вятки не для того, чтобы пограбить их и уйти, но чтобы на них поселиться.
Окончательно это стало ясно лишь, когда, «исплыв» Чепцу и дойдя до Болванского городка и Никулицкого мыса, пришельцы сошли на берег и стали готовиться к сражению. Почему они не прошли мимо? Разве мало на берегах Вятки подобных мест – удобных для поселения мест и при этом никем не занятых, за которые не пришлось бы сражаться и проливать кровь? Зачем пришельцам понадобились именно Никулицкий мыс?
Почему Болванский городок?
Согласно «Повести о стране Вятской» новгородцы не смогли пройти мимо Болванского городка потому, что он стоял на очень красивой и высокой горе. О чём сказано:
«Завершив плавание по реке Чепце, новгородцы вошли в великую реку Вятку и, спустившись по ней немногим более пяти вёрст, на правом берегу, на высокой красивой горе увидели чудской город, окружённый земляным валом и перед ним ископанным рвом, от реки же Вятки защищённый глубоким оврагом, который местные чудские племена называли Болванским городком, а ныне его называют Никулицыно по реке Никуличанке.
Увидев тот город на красивой высокой горе, новгородцы захотели взять его с боем и дали обет своим прародителям, великим российским князьям страстотерпцам Борису и Глебу, что будут поститься, ни есть, ни пить до тех пор, пока не получат тот Болванский чудской городок во владение и не поселятся в нём».
Очевидно, что столь подробное описание Никулицкого мыса могло быть составлено тем, кто видел его воочию. При этом, оказавшись рядом, легко понять, что ценность этого мыса не только в красивых видах, что открываются с его вершины. Его высокие и отвесные склоны практически неприступны, благодаря чему местные племена испокон веков использовали Никулицкий мыс в качестве дозорного пункта и военной заставы.
Никулицкий мыс – место бывшего Болванского городка
Если же вспомнить, что в те далёкие времена реки были дорогами, то значение такой заставы трудно переоценить. Поскольку выше неё по реке Вятке находятся устья Летки и Кобры, по которым издавна приходили на Вятку жители северных земель. И всё же это лишь видимая сторона айсберга, большая часть которого скрыта под толщей воды.