Уютная и довольно просторная двухкомнатная квартира Анастасии сейчас полностью отражала внутреннее состояние хозяйки. Бедлам, буря, неразбериха и… тройная фоторамка с изображениями юных и счастливых Насти и Марьяны. Единственный островок спокойствия и хоть какой-то уверенности, что всё будет хорошо. Девушка на несколько минут застыла перед ней, любуясь озорными искорками в серых глазах подруги. Здесь они ещё полны надежд и планов на светлое будущее. Марьяна получила приглашение в третий по величине и значимости театр империи, едва закончив академию. А Настя в тот же год поступит на первый курс, с самого начала заняв лидирующую позицию на своём потоке.
Прошли годы, и талант Марьяны Залайской сгорел в магическом огне. Об Анастасии Страховой заговорили в научных кругах, проча её в будущем на место главной ведьмы научного квартала.
– Я найду тебя, – клятвенно пообещала девушка и провела подушечкой большого пальца по резной раме.
Сложив разбросанные вещи, тем самым наведя подобие порядка, ведьма подхватила небольшой зачарованный чемоданчик одной рукой, ридикюль второй и, бросив мельком взгляд в зеркало, вышла за дверь. Её путь лежал на вокзал. Лет пятьдесят назад появившиеся маговозы прочно вошли в повседневную жизнь, значительно облегчив передвижение тем, кто не владел магией и был вынужден тратить на дорогу множество времени. Железные составы, соединённые друг с другом, передвигались по специальным колеям на магподушках, спроектированных талантливым магом-артефактором. Стационарным порталом, конечно, было бы быстрее, но, как назло, в Валейске сломалась принимающая станция. Придётся ещё полдня тратить на поездку до города, а потом нанимать дорожную карету, чтобы три часа трястись до Вилейки. Создавалось впечатление, будто само мироздание ставит палки в колёса Насте. Но не привыкшая пасовать перед трудностями девушка упрямо продолжала свой путь. И даже вполне приятно провела дорогу за беседой со старым ведьмаком-практиком, преподававшем в местном медицинском университете.
Да и карету удалось нанять прямо на выходе с вокзала. Но дорога, как и ожидалось, выдалась нелёгкой. Рессоры подкачали. А вот сам городок встретил Анастасию сонной тишиной вечерних сумерек, изредка разбавляемой лаем собак и голосами редких прохожих. Девушка не стала искать гостиницу, планируя переночевать в доме Марьяны. И каким же шоком для неё оказалось увидеть полуобгоревшие стены и лопнувшие от жара окна. Удивительно, как крыша не обвалилась!
– Ты ещё кто такая?! – раздался грозный старческий голос, отвлекая ведьму от созерцания пострадавшего здания.
Медленно обернувшись, Анастасия посмотрела на сухонькую старушку, опирающуюся на мощную клюку, способную стать грозным оружием в старческих руках. Перетянуть по хребту точно сможет.
– Здравствуйте! Я приехала в гости к подруге…
– К какой ещё подруге? – перебила её старушка и подозрительно, или всё же подслеповато, прищурилась. – Шлындают тут всякие, кого отродясь не видывали.
– Милейшая, попрошу не перебивать, – холодно сказала Анастасия и выпустила толику магии во внешний мир.
Её волосы, заплетённые в колосок, мягко засияли, а голубые глаза потемнели чуть ли не до черноты. Этого вполне хватило, чтобы старуха отпрянула.
– Ишь ты, ведьма пожаловала, – прошамкала она, будто враз лишилась зубов. – Настька, что ли?
«Ну, пусть будет Настька», – смирилась девушка, надеясь получить ответы.
– Анастасия Страхова, – всё же представилась она, ни на что особо не надеясь. Старики, особенно такие вредные, могли быть ужасно упрямы. Ну не воевать же с ними из-за этого.
– Пойдём в мой дом. Он вон за забором. – Женщина кивнула головой на добротное деревянное здание и, не став дожидаться согласия ведьмы, направилась к себе.
– Скажите, что здесь произошло? – спросила Настя, подстраиваясь под медленный шаг соседки Марьяны.
– Да кто ж его знает. Марька как укатила куда-то недели две назад, так через пару часов всё и полыхнуло. Хорошо хоть я дома была, вовремя заметила.
«Полыхнуло, значит? – Ведьма нахмурилась, пытаясь понять, сама ли Марьяна так своеобразно мосты сжигала, или это её новые знакомые постарались. – Нехорошо это всё».
– Ты проходи, проходи, не стесняйся, – тем временем предложила старуха, открывая дверь. – Меня можешь звать велтой Даруней, все так кличут. Сейчас на стол соберу, голодная, поди, с дороги-то. Слышали мы о сломанной станции приёма, а как починят…
Настя слушала вполуха словоохотливую хозяйку, дома резко забывшую о клюке и вполне бодро передвигающуюся без неё. Видимо, и правда держала при себе как средство защиты. Серьёзному противнику она не угроза, а вот бездомную собаку отогнать или мелкую шпану попугать вполне сойдёт. Да и дом у велты Даруни оказался чистым и опрятным. В нём было приятно находиться. А для ведьм и ведьмаков, хорошо ощущающих окружающую энергетику, это было одним из самых главных факторов при выборе ночлега.
– Велта Даруня, вы не обидитесь, если я ненадолго покину вас? – вежливо спросила девушка, хотя вполне могла и молча уйти. Хозяйка не посмела бы и слова сказать. Не настолько она отчаянная.
– Колдовать будешь? – Старуха покивала и поставила на стол запотевший жбан. – Иди, иди, еда никуда не сбежит.
Прихватив свой чемодан, Настя быстро вернулась к дому Марьяны. Запустив перед собой магический светлячок, хотя было ещё достаточно светло, осторожно вошла внутрь. Носа тут же достиг так окончательно и не выветрившийся запах гари, а под ногами захрустело стекло. И застарелая, копившаяся годами энергия безысходности и тоски по ушедшему накрыла удушающей волной. От этого становилось тошно и хотелось сбежать как можно дальше, но девушка не имела права. Усилием воли заставив себя оставаться на месте, она достала нужный амулет и выпустила магию, шепча древние слова заклятия иллюзорного восстановления. Несвойственная природнице магия отнимала много сил, но ведьма не обращала на это внимания. Важнее всего было понять, что же здесь произошло.
И вот понемногу комната стала преображаться. Стены утратили черноту, на окнах сначала появились стёкла, вскоре скрывшиеся за немного выцветшими шторами. Старый продавленный диван оказался накрыт клетчатым пледом, а на столе красовалась ваза с цветами. Марьяна всё же старалась придать уют своему жилью, а значит, понемногу излечивала свои душевные раны. Но больше всего Анастасию заинтересовал лист бумаги, лежащий около вазы. Подойдя к столу ближе, ведьма поманила магический светлячок и вчиталась в ровные строки.
«Если вы устали от жизни, чувствуете безысходность и несправедливость судьбы…»
Не сдержавшись, Анастасия хмыкнула. Слова на листовке практически полностью повторяли кричалку мальчишки-зазывалы. Ведьма почти не сомневалась, куда могла отправиться её глупая подруга. Пока не зацепилась взглядом за слова о северном пределе. И чем дальше она читала, тем больше в глазах появлялось удивления и неверия. Листовка призывала отправиться в суровые края, чтобы там построить новую, лучшую жизнь. Следом шли перечисляемые вакансии, на которые требовались рабочие руки. И отдельным пунктом, специально для женщин, шла вакансия невест. В ней говорилось, что суровые и мужественные лесорубы ищут себе верных и преданных спутниц жизни.
Настя расхохоталась бы от абсурдности предложения, если бы именно оно не было подчёркнуто перьевой ручкой. Выходит, Марьяна отправилась туда в качестве одной из невест?
– Да быть того не может! – полувозмущённо-полуудивлённо воскликнула девушка, не представляя, как подруга вообще могла решиться на такой шаг.
Да, она лишилась магии, но шрамы, оставленные огнём, излечили, Настя позаботилась об этом. Так зачем ехать в такую глушь, чтобы найти себе мужчину? Стоило только Марьяне захотеть, и она смогла бы найти спутника жизни прямо здесь. Ведьма прекрасно помнила, как мужчины провожали восхищённым взглядом прелестницу с густой копной каштановых волос и милой россыпью веснушек на переносице. И даже иногда завидовала ей, считая свои чёрные волосы, голубые глаза и белую, без единого пятнышка, кожу, самыми заурядными.
В следующий миг её отвлекла от размышлений ярко вспыхнувшая листовка. Языки пламени принялись жадно лизать стол, спускаясь вниз и подбираясь к дивану. Ведьма сразу же отменила заклинание. Всё, что было нужно, она уже узнала. Покинув помещение, она вышла на крыльцо и жадно вдохнула свежий воздух. А в голове неожиданно раздался немного возмущённый голос велты Дарии, вещавший о том, что северные пределы намного лучше подходят для начала новой жизни.
Кажется, судьбы подкидывала Насте весьма важные знаки. И теперь, даже если бы она захотела передать всё в руки правоохранительных органов, отказаться от самостоятельных поисков уже не могла.
– Уби-и-или-и-и!
– Укра-а-али-и-и!
– Кровиночка моя родненькая-я-я!
Последней каплей стал звук трубного высмаркивания. Скривившись, как от зубной боли, дежурный саданул кулаком по столу и зычно сказал:
– Хватит!
Три женщины, до этого рыдавшие на разные лады, как по команде замолчали и глупо захлопали глазами. Но это затишье не могло продлиться долго, поэтому мужчина поправил форменную фуражку и спокойно произнёс:
– Я всё прекрасно понял и с первого раза. Данные записал. Как только следователь освободится…
– Так когда ж он освободится-то? – возмутилась одна из плакальщиц. – Пока он неизвестно где бегает, мою кровиночку, может быть… – Подозрительно зашмыгав носом, она на некоторое время примолкла.
Её товарки лишь сочувственно покивали и неодобрительно посмотрели на дежурного. А он что? Он, может быть, тоже хотел бы посочувствовать. Но не тогда, когда за день через конторку проходит множество тех, кто плачет, требует и даже угрожает небесными карами. А чаще какими-то знакомыми, которые обязательно полицейского накажут.
Изо дня в день, из года в год одно и то же…
– И тем не менее, пока следователь не придёт, я ничем не смогу вам помочь.
– Да неужто он один всего? – удивилась другая женщина, всплеснув пухлыми руками с унизанными кольцами короткими пальцами.
– Нет, не один, – вздохнул дежурный и с тоской посмотрел на входную дверь. Которая, о чудо, тут же открылась, пропуская низкого и довольно щуплого мужчину в твидовом пиджаке нараспашку. – А вот и он! Сильвестр Петрович, это к вам.
Замерев у конторки, следователь близоруко прищурился, осматривая женщин. Затем, пожевав тонкую нижнюю губу, спросил:
– Тоже родственницы пропали?
– Да-а-а… – хором протянули плакальщицы, а одна из них спросила: – А много пропало-то?
– Достаточно, – туманно ответил велт Минин и кивнул в сторону лестницы, ведущей на второй этаж. – Прошу следовать за мной.
Забрав у дежурного записи, он бодро направился к своему кабинету. Женщины тут же последовали за ним, подобрав юбки и внимательно глядя под ноги, чтобы не запнуться о неровные половые плиты. Мрамор от времени стёрся и местами покрошился, приобретя коварные выемки, так и ждавшие, когда каблук незадачливого прохожего попадёт именно в них. Почтенные матроны, пришедшие требовать немедленной поимки негодяев, похитивших их дочерей, неодобрительно хмурились, но помалкивали. У них ещё будет время для обсуждения бедственного, по их мнению, положения столичного отделения полиции. За чашечкой чая, в уютной гостиной, в окружении подруг, истинно сочувствующих их горю. А пока стоит быть как можно более вежливыми с этим не вызывающим доверия следователем.
А тем временем Сильвестр Петрович Минин бодро взбежал по лестнице на второй этаж, лишь на пару секунд задержавшись, чтобы дождаться громко пыхтящих женщин, не привыкших к такому активному образу жизни. Сжалившись над собой, чтобы потом не выслушивать их охи и ахи, следователь снизил скорость, принявшись медленно шагать по мрачному коридору, стены которого были выкрашены в коричневый цвет. Местами краска потрескалась, а паркет под ногами противно скрипел. Сильвестр Петрович с тоской подумал, что его всё устраивает, и совершенно не хочется переезжать из обжитого за годы кабинета в другое место. Если только не в другое здание, выложенное из зачарованного гранита и сверкающего на солнце опылёнными серебром окнами. Туда мечтали попасть абсолютно все служащие полицейского ведомства, но лишь единицам это удавалось. Велту Минину такая удача точно не светила. И он уже давно смирился с несправедливостью судьбы. Да и прикипел к своему рабочему кабинету. Но с начальством не поспоришь. Особенно когда проверяющий дал несколько месяцев на приведение здания в божеский вид.
– Проходите, – предложил следователь и… первым вошёл в кабинет.
Женщины как по команде неодобрительно поджали губы в ответ на вопиющую грубость с его стороны. А одна из них даже открыла рот, но была остановлена щипком от подруги по несчастью. Пришлось умерить свой пыл ради поисков дочери. Но как только она покинет это убогое место, то обязательно выскажет всё, что думает, своим подругам и мужу! Пусть знают, чего она натерпелась за этот день.
– Присаживайтесь, не стойте у порога, – тем временем сказал следователь, положив бумаги на девственно чистый стол.
Оглядев кабинет и не увидев ничего, кроме стоящих у противоположной стены обычных деревянных стульев, женщины почувствовали себя мученицами. Ну в самом-то деле, как можно предлагать такую убогую мебель. Хорошо хоть не табуреты расставили!
Подозрительно осмотрев гладкое сидение на предмет сколов, одна из женщин решительно села. И тут же задохнулась от возмущения, когда оказалась, что этот хам уже преспокойно расположился в своём кресле.
«Да как можно быть настолько…» – Дальше мысли путались, не в силах найти самый лучший эпитет для следователя.
– Что-то случилось? – спокойно спросил мужчина, глядя на розовеющее лицо велты.
– Нет… Нет, всё хорошо!
– Тогда, с вашего позволения, я прочту заявления, а потом мы поговорим.
Опустив взгляд к бумагам, Сильвестр Петрович мысленно усмехнулся. За свой долгий век на службе он насмотрелся на таких велт. Гонору и мужниных денег, заработанных торговлей, хоть лопатой греби, а вот в правилах этикета до конца разобраться желания не хватило. Понахватаются вершков и ходят потом, возмущаются хамоватыми представителями власти. Но эти трое купчих хоть поумнее оказались. Не стали скандал закатывать. Пропавшие дочки важнее собственных амбиций оказались.
В заявлениях ничего необычного не обнаружилось. Девицы вдруг решили кардинально поменять свою жизнь и уехать в какие-то дальние дали. Сам велт Минин склонялся к мысли, что эти дурынды отправились покорять новый континент. А вернее, суровые мужские сердца смельчаков, решивших попытать счастья в оттяпывании исконной земли у змеелюдов.
– Прощальные письма где? – спросил следователь, на мгновение оторвав взгляд от желтоватого листа, исписанного мелким аккуратным почерком дежурного.
– Но… Это очень личное, – неуверенно пробормотала одна из купчих. – Единственное, что осталось…
«Вот дура», – раздражённо подумал Сильвестр Петрович.
– Это «личное» может помочь в поиске вашей дочери.
Женщины помялись, попереглядывались, но открыли ридикюли. Прочесть написанное во всех трёх письмах тоже не отняло много времени. И, конечно же, оно совсем не давало никаких зацепок. Одна страдала от неверности жениха и таким оригинальным способом решила ему отомстить. Следователю составило большого труда не хмыкнуть, удержав нейтральное выражение на лице. Вторая девица уверяла, что её душит родительская забота. А ей хочется самой прокладывать свой жизненный путь. Третья, как оказалось, влюбилась в конюха и сбежала вместе с ним. Правда, мужика того через неделю нашли в одной из придорожных таверн. Но беглянки рядом с ним не было, и куда она делась, горе-жених сказать не мог по причине трёхдневного беспробудного пьянства.
– Что ж, понятно… – пробормотал следователь.
– Вы их найдёте? – с надеждой во взгляде спросила одна из купчих и шмыгнула носом, поднося к лицу смятый батистовый платочек.
– Сделаем всё, что в наших силах, – сурово ответил Сильвестр Петрович и нахмурил брови, придавая лицу неприступное выражение, чтобы отбить у посетительниц желание спорить и что-то требовать. – Сейчас я запишу ваши показания… По очереди, – немного подумав, предупредил он. А то с них станется, начать говорить всем вместе.
Женщины понятливо закивали и заметно приободрились. Если этот следователь действительно сумеет помочь, то можно и поумерить свою гордость.
Не подозревая о мыслях, бродящих в головах безутешных матерей, Сильвестр Петрович достал из верхнего ящика стола писчие принадлежности. Он, конечно, предпочёл бы новую разработку артефакторов – записыватель. Но до их ведомства такое новшество ещё не скоро дойдёт. Поэтому приходилось по старинке, используя бумагу и автоматическое перо. Главное, чтобы в нём чернила оказались залиты.
Поднеся перо к свету и вглядевшись в мутноватое стекло небольшого цилиндра, соединённого с металлической трубочкой стержня, следователь убедился, что жидкости хватит для записи показаний и… Раздавшаяся за дверью тяжёлая поступь нескольких пар ног отвлекла мужчину. С некоей тревогой переведя взгляд на закрытую дверь, он стал дожидаться, пока шаги не стихнут. Почему-то их звук вызывал у Сильвестра Петровича лёгкое опасение и небольшую нервозность. Тут же захотелось оттянуть жёсткий ворот рубашки, но следователь не мог позволить себе такого проявление слабости. Пришлось сдерживаться, надеясь, что незнакомцы пройдут мимо его двери.
Как говорится в пословице: «Надежда всегда умирает последней и в мучениях».
Шаги стихли, а круглая ручка повернулась с тонким и коротким скрипом, которого за ней раньше не замечалось. Хорошо хоть дверь открылась вполне бесшумно.
– Минин Сильвестр Петрович? – Обладатель сочного баритона боком вошёл в комнату.
Обозрев ширину плеч незнакомца, обтянутых серо-зелёной тканью форменного сюртука, следователь всё же сглотнул. Такого гостя в своей скромной обители он точно не ожидал.
– Да… – Голос оказался непозволительно сиплым, поэтому хозяин кабинета коротко откашлялся и повторил: – Да, это я. С кем имею честь разговаривать?
– Капитан Игнат Верьев, – представился гость.
«И правда он, – подумал Сильвестр Петрович, пусть и хорошо помнил лицо главы специального отряда по портрету, висящему в зале славы полицейского министерства.
– Чем могу быть полезен?
– Дела о пропавших девушках переходят к нам, – ответил капитан и посмотрел на притихших посетительниц, глазеющих на незнакомца со здоровой долей опасения. – Мне сказали, что вы как раз опрашиваете родительниц пропавших.
– Да… Так и есть, – с трудом справившись с обидой, ответил Сильвестр Петрович.
Не то чтобы он так жаждал заниматься этим делом, выслушивая стенания и требования родственников безголовых девиц. Но и отдавать кому-то наработанную базу, пусть и совсем небольшую, – неприятно. Особенно когда этот кто-то – глава спецотдела, занимающего целый этаж в том здании из серого гранита, куда раньше мечтал попасть и Сильвестр Петрович. Да что уж греха таить, и сейчас бы не отказался, стоит только предложить. Его смирения с судьбой хватило бы ненадолго.
– Отдадите, или же нужно через начальство решить этот вопрос? – поинтересовался велт Верьев, сканируя следователя внимательными зелёными глазами.
– Отдам, – спокойно ответил тот, постаравшись скрыть все эмоции. Показывать слабину перед этим оборотнем не было никакого желания. – Родственников… тоже заберёте?
– Конечно. Лёнь, проводи велт в наш отдел.
И только после этого из-за спины капитана выступил ещё один мужчина. Чуть уже в плечах и меньше ростом, но всё равно Сильвестр Петрович поразился, как вообще мог не заметить его. Да и вовсе забыть, что Верьев пришёл сюда не один. Ведь чётко слышал шаги нескольких людей.
«Не совсем людей, а иных, – мысленно поправил себя следователь. – Ну да это сути не меняет».
– Уважаемые велты, прошу проследовать за мной, – зычным голосом сказал спутник капитана и широко улыбнулся.
Чем, несомненно, тут же расположил к себе женщин. Так как внешне был весьма хорош собой. А улыбка делала оборотня ещё более обаятельным. Видимо, завороженные этим зрелищем, купчихи без споров и пререканий последовали за Леонидом. Даже забыв попрощаться с велтом Мининым!
Впрочем, тот не сильно переживал по этому поводу. Его больше волновал оставшийся в кабинете капитан. Сильвестр Петрович никогда не считал себя трусом. Скорее, в меру осторожным. Но, оставшись наедине с оборотнем, испытал иррациональное чувство страха. Пусть и старался не показывать этого. Впрочем, мало кто из людей мог остаться абсолютно спокойным рядом с этими иными. Животное начало, чувствующееся в каждом из них, заставляло обостряться инстинкт самосохранения. Считалось, что это происходит из-за того, что все оборотни во второй ипостаси являлись крупными хищниками.
Имеющиеся у него документы пришлось собирать под немигающим пристальным взглядом, что также не добавляло спокойствия. А ещё следователя мучило любопытство, почему дела о пропавших девушках так заинтересовали эту полувоенную организацию? Что в них было такого странного, раз за расследование взялись оборотни, занимающиеся лишь самыми сложными и опасными делами?
Отвечать, конечно же, Сильвестру Петровичу никто не станет. Не того он поля ягода.
– Это всё? – спросил капитан, когда следователь передал ему не особо толстую папку.
– Да, – ответил Сильвестр Петрович и неожиданно добавил, словно оправдываясь: – Я всего пару недель занимался этим делом.
– Неплохо, – оценил его старания оборотень и, попрощавшись, покинул кабинет.
Следователь ещё некоторое время прислушивался к звуку удаляющихся шагов, пока те окончательно не стихли. Затем сел в своё привычное, местами потёртое кожаное кресло, обвёл взглядом выцветшие от времени обои и несколько дешёвеньких картин, призванных хоть как-то украсить этот блеклый кабинет. Заметив краем глаза шевеление, Сильвестр Петрович быстро посмотрел в ту сторону и с облегчением увидел бледно-голубую штору. Это она трепетала на проскользнувшем в кабинет ветерке, привнося хоть какое-то движение в это унылое царство.
Неожиданно мужчина понял, что уже давно и сам стал похож на место своего обитания. Такой же унылый и бесцветный. Тихо чахнущий в этом обветшалом мирке. А где-то там, за пределами этой комнаты, бурлила жизнь. И кто-то, но совсем не он, добивается желаемого, получает назначение на службу в одном из отделов такого вожделенного полувоенного ведомства, призванного защищать не только жителей столицы, но и всей империи от опасности. Недовольно поджав губы от неприятного осознания, он резво встал и принялся бодро собирать свои вещи, бормоча под нос:
– Нам всем не помешает немного перемен.