Царский курган

Как порою загадочны и непредсказуемы линии судьбы. Иногда людей отделяют друг от друга тысячелетия, но это не мешает существованию между ними незримой крепкой связи. Что это? Перекличка характеров, судеб? Думал ли зодчий боспорского царя, создавая Царский курган, что прославляет не только повелителя, но и простого смертного, открывшего его спустя столетия?

Антон Ашик, серб по происхождению, совсем не собирался заниматься археологией. Карьеру он намеревался делать на дипломатическом поприще. Сын купца, в 1812 году переехавшего в Одессу, он много лет состоял в ведомстве иностранных дел, где занимался дипломатическими и торговыми связями с племенами Кавказа. А в 1830 году, когда Ашику исполнилось двадцать девять лет, его по служебным делам переводят в Керчь.

Морской воздух, красивые пейзажи, мягкие сказочные вечера – Ашик влюбился в Крым. Здесь и произошла судьбоносная встреча с известным археологом и градоначальником Иваном Алексеевичем Стемпковским. Последний «заражает» Ашика археологией, и тот принимает решение кардинально изменить род деятельности. Вот жил себе человек, занимался дипломатией, думал, что это его, и вдруг на тебе! Иногда вскользь оброненное слово способно перевернуть душу и даже изменить судьбу. И вот уже Ашик готов идти в подсобные рабочие, только бы воочию увидеть древности, прикоснуться к сокровищам, которыми владели цари.

Под руководством Ивана Алексеевича Стемпковского он приступил к раскопкам местных курганов. Керчь – город древний: две с половиной тысячи лет. Кого тут только не было помимо греков – скифы, киммерийцы, татары и прочая, прочая. Это сейчас благодаря стараниям безответственных и глупых людей почти все курганы уничтожены, а в XIX веке их насчитывалось более двух тысяч. Так что Ашику было и где развернуться, и с чего начать.

Талантливый и способный, он быстро всему учился. Ашик сделал блестящую научную карьеру. Совершил ряд выдающихся археологических открытий: Золотой курган (Алтин-Оба), керченская золотая маска (возможно, она принадлежала боспорскому царю Рескупориду) и конечно же Царский курган. Обогатил коллекцию Императорского Эрмитажа, за что неоднократно награждался. Со временем в Эрмитаже выделили целый зал – керченский, в нем находилось более 2,5 тысячи золотых украшений, посуды и прочего. Девятнадцать лет Ашик занимал пост директора Керченского музея, был действительным членом Одесского общества истории и древностей. За научный труд «Боспорское царство» в 1848 году получил Малую Демидовскую премию. Кто из молодых ученых не мечтает о такой блистательной карьере? Но не спешите завидовать. У Антона Ашика было предостаточно врагов, которые плохо спали по ночам и скрежетали зубами при очередном известии об археологической удаче. Так что падение этого удивительного человека стало болезненным и дурно пахнущим. Он закончил свои дни обыкновенным библиотекарем в Одессе, завещав родным бедность и две папки пресс-папье – все, что осталось от многолетней уникальной коллекции. Но его кровь не заглушили разношерстные брачные союзы родственников, а страсть к археологии, совершенно случайно пробужденная, прошла тонкой, но крепкой нитью через весь род Ашиков. Его потомки являются основателями династии известных коллекционеров.

Но вернемся в 1830 год. Итак, Ашику – двадцать девять лет, он горел желанием археологических открытий, денег и славы. Императорский двор щедро вознаграждал за древние находки. И тут уж только дурак мог упустить возможность разбогатеть. А что вы хотите? У человека торговое образование. Когда исследовательская жилка превращается в золотую жилу, вряд ли она сослужит хорошую службу науке. На протяжении многих лет Ашик производил бессистемные раскопки, не вел журнала, не присматривал, как следует за находками, отчего многие уникальные вещи оказались за границей. Наверное, по сей день археологи неоднократно вспоминают Ашика за безалаберное отношение к научным изысканиям.

…Ашик активно участвовал в исследовании гробницы Куль-Оба на окраине Керчи. Его определили помощником к чиновнику керченского градоначальства, специальному представителю императорского двора по раскопкам Демьяну Карейше, амбициозному и тщеславному человеку. И надо же такому случиться, тоже мечтавшему о богатстве и славе! Еще одна судьбоносная встреча. В один год завязалось два узелка, которые Ашик распутывал всю жизнь.

В ходе раскопок было обнаружено захоронение знатного скифа и его жены. Но самая ценная находка – электровый (сплав золота и серебра) сосуд, украшенный сценами скифского военного быта. Благодаря ему ученые впервые получили представления о внешнем виде скифов. Золотой ручей потек в Эрмитаж. Именно с этого момента правительство регулярно финансировало археологические раскопки, а позиции Карейши как специального представителя императорского двора укрепились. Понятно, что на освободившееся место директора музея – Карейша уверен – он единственный претендент. Каким же было его удивление, когда губернатор Новороссии граф Воронцов продвигает на этот пост Ашика. В тридцать один год серб становится директором Керченского музея и наживает злейшего врага – Карейшу. Теперь между ними – жестокая борьба. Кто первым найдет золото? Кто удачливее? Кому императорский двор окажет внимание и милости? Жаль, но в гонке тщеславия научные интересы находились вне поля зрения. Хотя ученые и утверждают, что благодаря этому противостоянию наука получила двух замечательных археологов.

…Несмотря на неожиданное назначение, Ашик не прекратил раскопок огромного кургана, расположенного на окраине села Гаджи-Мушкай (ныне Аджимушкай). Он уверен: чем выше курган, тем больше в нем золота. В маленький курган много не положишь. Раскопки странного кургана растянулись на семь лет. Несколько раз рабочие безуспешно пытались проникнуть внутрь. И вот в феврале 1837 года вход наконец-то открыт.

Предоставим слово Антону Ашику: «Самая замечательная гробница есть бесспорно та, которая была названа мною Царскою. Мало есть памятников, которые могут соперничать в изяществе с этой гробницею. Огромные стены составляли вход в гробницу; этот вход почти в самом начале своем был заложен большими плитами, скрепленными по концам свинцом. Хотя расходы, употребленные на раскопку Царского кургана, не покрылись открытием сокровищ; однако труды наши вознаградились находкою гробницы, которая по величине и устройству своему принадлежит к самым замечательным памятникам этого рода на Керченской земле».


Царский курган в Керчи. Старинная открытка


Увы, курган был разграблен в древности, и все, что досталось Ашику, – остатки деревянного саркофага. Но он чувствует: это уникальная находка.

Уровень исполнения гробницы дал ученым возможность предположить, что курган принадлежал одному из боспорских царей, возможно Левкону I (389–348 до н. э.). При нем Боспорское царство достигло могущества, в оборот была введена золотая монета и военная практика заградотрядов. Но это только версия.

Курган поразил всех размерами, сложностью конструкций и необычностью расположения.

…Очень хорошо помню свои ощущения, когда впервые увидела Царский курган.

Серое низкое небо. Весь день идет противный мелкий дождь. Поселок Аджимушкай – ровное место с маленькими домами. Но курган расположен дальше – за пустым одиноким полем возвышается огромный холм. Я иду по тропе, но неожиданно для самой себя оглядываюсь – вокруг ни души: только я, дождь и серое небо. Отсюда видна гора Митридата, разрушенный Пантикапей. История, как никогда, близка. Кажется, еще немного, и я встречу грека в белоснежном хитоне или грозного скифского воина. Мне не по себе. Какое странное, непонятное место…

Я долго стучу в калитку – наконец появляется сторож-смотритель и объясняет, что пятница – выходной. Вот почему так безлюдно! Я настаиваю:

– Поймите, я ведь не знала про выходной, специально приехала. Да еще по такой погоде. – Совершенно глупый аргумент, но вдруг подействует?

Сторож мгновение смотрит на меня, и я понимаю, что больше подобную наглость не смогу проявить. Затем открывает калитку. Еще не веря, что «крепость» так легко удалось взять, я тараторю заклинание:

– Я быстро, вот увидите, одним глазом посмотрю и сразу назад.

– Иди прямо. – В уголках губ прячется улыбка, сторож закрывает калитку и уходит к себе.

Хорошо, что никого нет, что я попала на выходной, я все внимательно рассмотрю, а может, что и почувствую…

Я сделала несколько шагов, завеса мелкого надоедливого дождя расступилась, – и оказалась в странном коридоре, выложенном из ступенчато сужающейся кладки известняковых блоков в огромном холме. ТАКОГО я нигде и никогда не видела. Наверное, я долго бы стояла в изумлении, но прямо над головой раздался гром – от неожиданности я вбежала в коридор. Точнее, это наконец-то придало мне смелости в него войти. Ливень хлынул яростно и громко. Я сложила зонтик. В дромосе (так греки называли коридор) сухо и странно. Стены приглушали звук дождя. Ступенчатые блоки изящно и искусно подогнаны друг к другу, в их простоте таилась завораживающая красота – восхищение, удивление, изумление нарастало с каждым мгновением. Кто? Когда? Для чего все это придумал? И эта непонятная тревожная тишина, когда в метре от меня вовсю хлещет дождь… Я сделала шаг вперед – и тут же раскаты грома оглушили меня – еще шаг, еще… – небо сотрясалось. Я внезапно остановилась – мгновенно наступила тишина. Что за мистическое совпадение? В нескольких метрах пустой мертвой глазницей зиял вход в гробницу. Аналогии напрашивались сами собой: из света вступаешь во тьму, жизнь – движение к смерти, к главному значительному событию, от солнечного света и дыхания к вечной неподвижности. Для чего столько философии вложено сюда? И не просто вложено, она обрушивается с первых шагов, оглушает, подавляет, восхищает. То, что было задумано тысячу лет назад, актуально и живо по сей день! Самая странная загадка кургана. А может, зодчий совершенно иные мысли и идеи вкладывал в камни?

Делаю неуверенный шаг вперед – опять гремит. Да что такое? Пробегаю несколько метров, и все это время раскаты грома сопровождают меня. Я останавливаюсь у погребальной камеры – наступает тишина. От таких странных непонятных совпадений мне уж совсем не по себе. И в то же мгновение появляется ощущение, что я здесь не одна. Что за колдовское место… Я со страхом вглядываюсь во тьму. А там-то что может быть? Четыре голые каменные стены… В непонятной тревоге оглядываюсь назад – и принимаю решение: больше никогда не приходить в это гиблое дурное место. По какой-то причине дромос увеличился в размерах, стал длиннее и ýже. И только потом до меня доходит – обман зрения, иллюзия укороченной перспективы! Еще одна задумка древнего зодчего? Эффект достигается неодинаковой шириной и непараллельностью стен дромоса. Все выверили, рассчитали и воплотили. Дорога к свету длиннее пути во тьму? В неизведанное, мрачное, темное легко попасть, да трудно выйти?

Из энциклопедии я знала: длина коридора-дромоса – 37 метров, высота кургана – 18,5 метра, в окружности – 250 метров. Именно 37 метров я преодолела, чтобы попасть в погребальную камеру. Ее цоколь высечен из монолитной скалы, высота которой 8,84 метра, пол вымощен плитами, сама она почти квадратная. Я долго не решаюсь сделать первый шаг. А если опять начнет греметь? Но дождь стал реже, а на душе спокойнее. Я вошла, оглянулась. Будто по невидимому сигналу дождь прекратился. Наступила тишина. Я подняла голову и замерла от изумления и неожиданности. Свод камеры изрезан окружностями, сужающимися по мере их восхождения. Тяжелые блоки устремлялись вверх, образуя идеально ровные круги. Я стояла под сводом каменного купола. Легким, воздушным, устрашающим. Это производило неизгладимое впечатление. «Будто в космосе находишься» – первое, что пришло в голову. Что же это был за зодчий? Что за странные мысли, фантазии будоражили его? Идея дромоса проста – увлечь, а вот усыпальницы сложнее – поглотить, поразить необъятной мощной красотой космоса, его силой и первобытностью. Все живое из света попадает во тьму и возносится в космос. Для чего? Отдохновения? Перерождения? Архитектурно-философская концепция Царского кургана мало чем уступает пирамидам в Гизе.

Курган, не имеющий аналогов в мире и таящий в себе множество тайн, давно признан шедевром античного зодчества.

Уникальной является кладка свода – идеально ровные круги из каменных плит, переход квадратной камеры в круглое (в плане перекрытия) – такого больше нет в античной архитектуре. Почему вход в курган обращен точно на Пантикапей? По какой причине размер кургана и погребальной камеры во много раз больше по сравнению с другими? Что за пустоты в дромосе показывают приборы? Правда ли, что стены кургана были завешаны коврами? И, в конце концов, кому он принадлежал, кто его возводил?


Свод камеры Царского кургана


Уже покинув курган, я наконец поняла, что меня беспокоило: все время казалось, будто я не одна в гробнице. Я все пыталась разгадать загадку боспорского зодчего, глубокого, талантливого, одаренного человека, воплотившего свой замысел в камне, до сих пор не понятый до конца. А еще возможно, что многие современные версии ошибочны, ведь мы меряем древних по себе, приписываем им ту мораль и нравственность, которой у них возможно и не было. И потом, мы их так плохо понимаем… наших предков.

…Спустя некоторое время после открытия кургана в Керчь прибыл наследник престола цесаревич Николай Александрович Романов (старший сын императора Александра II). Будущий русский царь хотел осмотреть усыпальницу царя боспорского. Его радостно принимали горожане. Николаю Александровичу понравились здешняя природа и ее богатство древностями. Морской бриз, лето, чарующие закаты… Кажется, вся жизнь впереди… Он умрет через два года во Франции от туберкулезного менингита в возрасте всего-навсего двадцати двух лет. В который раз русская история сделала неожиданный вираж.

Антон Ашик получит милости царского правительства и карт-бланш на дальнейшие археологические раскопки. Карейше только и останется кусать от досады губы и втихомолку негодовать. Ашик напишет ряд выдающихся научных работ, не потерявших своей ценности по сей день, затем разразится жуткий скандал с двумя мраморными статуями, переезд в Одессу… Но в тот летний радостный день встречи наследника престола будущее растворялось в розовой дымке горизонта.

Прославил на весь мир Царский курган швейцарский художник Карло Боссоли, состоявший на службе у губернатора Новороссии графа Михаила Воронцова и проживший в России двадцать три года. Поразительно, но, как всегда, русскую славу приумножили иностранцы.


Усыпальница Царского кургана в Керчи. Художник К. Боссоли


В 1856 году он издал в Лондоне альбом цветных литографий «Пейзажи и достопримечательности Крыма», став известным и массово копируемым европейским художником. Этот альбом настоящая машина времени. Благодаря ему мы способны составить представление о Крыме позапрошлого века, сказочном крае, от которого мало что осталось сейчас. Судак, Севастополь, Феодосия, Коктебель, Ялта, древние крепости, курганы, горы, водопады и море: чарующее и завораживающее, древнее и загадочное. Рисунки Карло Боссоли запечатлели умиротворенный XIX век, вечернее затишье перед страшной бурей.