Археолог со всемирно известной славой, госпожа Палайма Идо пыталась собрать кубик Рубика. Вероятно, она захватила его с собой во время одной из вылазок на нашу сторону. Если бы не эта затейница, я бы так и составляла цветочные композиции на свадьбы, дни рождения и прочие торжества, а не обезвреживала ядерные установки движением руки. Я удивляюсь, как её до сих пор не рассекретили? Ведь походы Палаймы в чужие реальности наверняка привлекли бы всё мировое научное сообщество, знай оно об этом. Но эта вселенная умеет хранить тайны. О них, кстати, я и собиралась поговорить, пользуясь редкой возможностью застать светило археологии в одиночестве.
– Вижу, вам всё же удалось поговорить и ты решила меня расспросить о том, кто такой Фидслапс Слампа? И скажи на милость, эту штуку в принципе можно собрать?
– Можно, – подтвердила я. – Но я не умею. Я хотела поговорить не только о профессоре, у меня осталось ещё множество вопросов.
– Да уж не сомневаюсь, – вздохнула Палайма. – И я так надеялась, что у тебя не выйдет их задать, поскольку мой бывший ученик тебя не желает отпускать ни на минуту. Что ты с ним, кстати, сделала? Связала или подсыпала сонной травы в касмус?
Касмус – это напиток вроде чая, делается из листьев и корней касмусового куста, отсюда и название.
– Нет, я его заболтала и он сам меня выгнал.
– С трудом верю, но что уж с тобой делать, садись. Когда я познакомилась с тобой в том мире, ты мне показалась очень сдержанной и молчаливой девочкой. Никогда бы не подумала, что ты так будешь всех донимать своими расспросами.
– Люди иногда меняются, – философски изрекла я. – Госпожа Палайма, я хотела вас спросить уже давно. Откуда это?
И я достала из-за ворота таинственно поблескивающий кулон. Черный параллелепипед, правда неправильной формы, с высеченным руническим ставом.
– У меня для тебя очень неожиданный ответ, – сказала Палайма, отложив кубик, на котором успела собрать уже три стороны.
Я приготовилась к сенсационным откровениям, но она просто произнесла:
– Сама не знаю.
Хотя, для столь мудрой и информированной особы такой ответ как раз и звучал сенсационно.
– Как же так? – растерялась я. – Мне сказали, этот камень очень похож на горную породу с Эсефео. А о рунах здесь вообще никто ничего не может мне поведать.
– Ну, с рунами у меня особые отношения, о них мы как раз могли бы поговорить. Но это украшение я нашла во время одних интересных раскопок. Мы обнаружили нечто вроде древнего храма. Я вижу, ты удивилась, наверняка тебе сказали, что здесь нет богов, нет религии а значит и культовых мест для поклонения не может быть?
– Да, я в этом была уверена.
– Как две трети жителей Сомасты. А может и больше. Но в последние 50 лет я всё больше убеждаюсь, что когда-то здесь была религия. Может её как раз занесли сюда твои земляки, которые оставили образцы языка. А может это – изобретение местных. И мне очень хочется узнать правду, скрывать не буду.
– Но как, почему вы отдали незнакомому человеку, да ещё в другой реальности, такой ценный предмет? Я тогда решила, что это безделушка. Да и потом думала, что это вещица из вашего магазина.
– Нет, я хорошо понимала, чего этот предмет стоит. Но знаешь ли, он сам тебя выбрал. Как я уже говорила, посмотрев на тебя, я что-то почувствовала. Твой потенциал и некоторую чужеродность в том мире, где ты находишься. Ты выглядела как Пласхаемаэбо , когда у них нет возможности себя проявить и всё их раздражает, они словно пытаются спрятаться, постоянно сжимают зубы, кажется, будто всё время зябнут и вообще им дискомфортно. У тебя это было не так явно, но довольно похоже. И к тому же, когда ты заговорила, кулон начал нагреваться, да-да, я это почувствовала прямо через карман сумки, в которой он лежал. То, что я сделала дальше, это был порыв, я потом даже пожалела, что настолько ценную вещь отдала непонятно кому. Но, как видишь, он твой и не взаимодействует больше ни с кем. И почему так – это большая тайна. Разгадать её я бы хотела не меньше твоего. Но, знаешь ли, есть вещи, которым просто положено быть. И этот кулон у тебя на груди – одна из них. Ты разочарована?
– Совсем немного. Скорее, напугана. Мне кажется, мы сейчас прикоснулись к чему-то большому и не вполне понятному. Вроде бы я о себе всё знаю, где родилась, как росла. Но кажется, этот мир считает меня своей и предъявляет на меня права, старинные артефакты в вашей сумке нагревает. Мне открываются все двери, даже самые древние. Я что-то явно здесь значу.
– Ну вот, тебе есть чем заняться в свободное от любовных утех время… Ох, извини дорогая, не утерпела. Не хотела тебя подкалывать, это всё старость и вздорный характер.
– Ничего страшного, вы как-то необидно язвите, – успокоила я её.
Палайма снова взяла в руки головоломку, критически её оглядела, поменяла местами красную и синюю полоски квадратиков.
– Это потому что я тебя полюбила, как дочь. Или внучку, не знаю, как будет правильнее сказать. Мне хочется, чтобы ты себя ценила и берегла. И никому не позволяла на себя слишком влиять, даже Даймаану. Хотя он прекрасный человек, но я вижу, совсем потерял голову, а это значит, не всегда может мыслить здраво в том, что касается тебя. И принимать верные решения.
Меня тронуло её признание. А Палайма продолжала:
– Этот учёный, Фидслапс, может оказаться тебе полезен. Не думай, что это я решила порадовать своего старого учителя неведомой зверушкой в твоём лице. Поговори с ним. Возможно, он откроет тебе нечто новое о твоих способностях.
Я всё же задала серьёзно мучивший меня вопрос:
– Вы иногда бываете в земной реальности. Можно ли мне навещать своих родных, чтобы они знали – я жива и всё со мной в порядке? Или передавать им письма, к примеру.
– Я тебе сказала правду, что сама не всегда это могу контролировать. И частенько попадаю вовсе не туда, куда собиралась. Думаю, в твои планы это точно не входит. Так что могу помочь с календарём, который составила на три оборота вперёд, но вот гарантировать, что ты окажешься там, где нужно, не буду.
– Что ж, сейчас мне и эта информация пригодится.
Искренне поблагодарив Палайму, я пошла туда, где меня ждали, в общую комнату группы. Там уже вовсю шёл мини-турнир по домино.
– Хорошо, что ты пришла, – обрадовался Даймаан, – удача от меня, кажется, отвернулась. Мы тут все проигрываем Ласпат. Она уже третий раз нас всех умывает, как младенцев. Признавайся, ты из той же реальности, что и Грета, или просто успела взять у неё пару уроков?
Ласпат хихикала и украдкой посматривала на Муэлтона, кажется, его интерес был далеко не безответным.
– Надо вас ещё каким-нибудь нашим развлечениям научить, – решила я, – если хватит терпения, налеплю из глины шахмат. Вам они точно понравятся.
– А мы тебе покажем как играть в эфики, – пообещала Кашхала, – жалко только, что вы уже уезжаете завтра, времени не хватит вникнуть. Так что вы прилетайте к нам как-нибудь.
– А когда у вас свадьба? – вдруг спросила Ласпат. Для уроженки Сфата она что-то очень романтичная, я погляжу. У Муэлтона есть шансы.
– Мы пока ещё не думали… – начала я.
– Это некоторые из нас не думали, – сказал Даймаан, – остальные просто не обсуждали дату. Нам же ещё столько всего перед этим надо сделать. Пройти все эти тесты.
– Как, вы даже ещё не проверяли свою совместимость по тестам? – удивилась Ласпат.
– Не успели, – покачала я головой, – у нас всегда всё как-то экстремально происходит. Да и я только недавно вернулась из своего мира.
– Обязательно пройдите, не затягивайте. Это же так романтично! – Ласпат даже в ладоши захлопала.
Да, к этой реальности ещё надо привыкать. Если для местных девушек романтичным считается отвечать на три теста по сто двадцать вопросов в каждом, то я, видимо, ужасно не сентиментальна по их меркам. Причём процедура должна занять три дня, сразу решить эти тесты нельзя, чтобы результат был корректный. Случаи, когда по итогам тестирования Советник не рекомендовал брак, а влюблённые всё равно женились, крайне редки. Обычно такое наблюдается среди выходцев из регионов, сфатианцы склонны слушать во всём электронный разум. Даже жители Аофабо, которые гордятся тем, что всё равно делают свой выбор, по факту склоняются к решениям Советника. Также пара, желающая вступить в брак, проходит полное медицинское обследование, при выдаче общего вердикта берутся во внимание социальные, географические и ещё Эсефео знает какие факторы. В общем, морока ещё та. Поэтому порой люди ходят в женихах и невестах пару троек лет, прежде чем решиться на подобный челлендж. Но, как я понимала, Даймаан такой вариант рассматривать не захочет. Не то, чтобы я не хотела за него замуж, но меня перемены всегда пугают, а за последний год, согласитесь, на мою долю их и так пришлось слишком много. Мне бы к тому, что есть, привыкнуть!
– Ну, всё. У нас шансов нет. – Заключил Даймаан.
Я вздрогнула, но как оказалось, он имел в виду игру, которая завершилась «рыбой».
– Прогуляемся? – это уже мне.
Я согласилась и мы вышли на улицу, где уже слегка вечерело.
– Видел, ты напряглась, когда речь зашла о тестировании. Честное слово, я ни на чём не настаиваю. Хотя чего страшного в этой проверке? Мы с тобой столько всего уже преодолели, нам ли бояться буковок на экране?
– Я трусиха, ты же знаешь.
– Нет, такого я о тебе точно не знаю! Вообще не твоя характеристика. Но ты не переживай, пока не будешь готова, мы не будем проходить никакие обследования. Не собираюсь тебя пугать, чтобы ты опять сбежала от меня в свой мир с одной луной.
Я благодарно к нему прижалась.
– Ты – лучший.
– Хм. А у тебя была большая выборка для сравнения?
– Да ну тебя, – я попыталась пихнуть его в бок, но он среагировал, вовремя отскочив.
– Ты всё время так отвечаешь на важные, между прочим, вопросы. Я начинаю подозревать, что в нашей реальности ты скрываешься от брачных обязательств. Тем более что ты так их легкомысленно раздаёшь направо-налево.
– Ещё скажи, что тебе пришлось сделать мне предложение, чтобы я себя не компрометировала, – проворчала я.
– Рад, что ты всё поняла правильно. Ты настолько плохо разбираешься в нашем фольклоре, что могла наобещать выскочить замуж ещё за десяток парней, нужно было положить этому конец.
Нет, он не перестанет мне напоминать о том, как я не зная их устойчивых выражений, случайно предложила ему на мне жениться. Это забавно, но в самом деле, свой языковой уровень надо бы подтянуть, почитать местную литературу. Кстати, здесь книги печатают не на бумаге, а на чём-то вроде тончайшего пластика, чуть ли не прозрачного. Такие издания могут храниться веками, но в случае чего, пойти на переработку, из них сделают новые книги. Так как процесс недешёвый, к книгопечатанию тут подход очень ответственный, и, конечно же, есть Литературный Электронный Советник, который выводит индекс успешности рукописи и рекомендует её к выпуску. Здесь склонны думать, что просчитать можно всё. Кроме меня, конечно. Это уже официально устоявшаяся точка зрения, я не хвастаюсь, не подумайте.
– Тебя явно что-то беспокоит, – заметил Даймаан.
– Да, – не стала я скрывать, – мне кажется, за моим появлением здесь стоит что-то очень грандиозное. Уж слишком я тут к месту оказалась. Как родная. Хотелось бы узнать, почему я на Сомасте.
– Мне кажется, вопрос явно не из серии поисков смысла жизни. Ну что ж, наверное тогда тебе надо больше узнавать обо всём, что тут у нас есть. Вдруг да ответ найдётся. Сидя на одном месте, до своей двери не доберешься.
Мои экзистенциальные сомнения плавно перетекли и в остаток вечера. Мы очень долго сидели, разговаривая о мироустройстве Сомасты, о том, что останется от местной философии, если отсечь от неё всё, что связано с электронным разумом. Получалось, что не так уж много, если рассматривать столицу. Даймаан много и интересно рассказывал о своих родных краях, о сказках, которые слушал в детстве, принципах воспитания, принятых в семьях. Мы, кажется никогда столько не общались, не прерываясь на подвиги или более приятные, но не имеющие общественной ценности вещи. С утра после долгих ночных историй просыпаться было нелегко, но пора было отправляться. Мы рассчитывали встретиться со старичком-профессором, а к вечеру успеть в Аофабо, чтобы принять участие в налаживании жизненного процесса этого славного города. Перед отбытием проверили, работает ли придуманная нами схема открывания пирамиды. Дело в том, что древняя постройка распахивала двери лишь передо мной. А потом закрывалась. Поэтому либо мне надо было ежедневно работать консьержем при археологической ценности, что я себе позволить не могла, либо необходим другой выход. Его нашёл Даймаан, он настоящий гений во всём, что касается программ, формул и электроники. У нас бы он наверное разрабатывал софт или что-то изобретал. Он настроил один из брелоков-открывашек на мои… не знаю что. Волны? Вибрации? Частоты? В общем, учёные теперь могли попасть внутрь и выйти, это главное. Мне даже стало жутковато оттого, что оказалось возможным взять и подобрать код к моей энергии. Ну или её саму перевести на язык формул, я не очень поняла, что именно он сделал.
– Удивительно, как у тебя это получилось, – восхитилась я. – И ты зарывал такой талант в сомасту, работая охранником-подсматривальщиком.
– Это была бесплатная общественная нагрузка. И я так нашёл себе невесту, помнишь?
– А у меня есть шанс забыть? Ты всё время об этом говоришь. В вашем секретном штабе наверное уже очередь из тех, кто желает найти себе пару. Можно в клуб знакомств его переделать, чтоб не простаивал в мирное время.
– Да пусть твои слова попадут в прогноз Верховного Советника. Очень хочется мирных времён.
Нашу беседу прервала группа учёных, пришедшая в полном составе проводить нас к новым приключениям.
– Очень надеемся увидеть вас вновь в скором времени, – сказала вежливая Кашхала. – Я пока закажу подарочный набор игры в эфики. Но если вы вернётесь слишком быстро, то просто нарисую карточки на коре, как Грета. Хотя прожечь на них точки пальцем я не смогу, конечно. Но для эфики это и не нужно.
Вот в такой приятной атмосфере мы погрузились в свою йегму и отбыли в Айсалаш.