Глава 4
Солнце уже село, и Копенгаген погрузился в сумерки. В окнах домов начал зажигаться свет, однако витрины магазинов и уличные фонари не торопились рассеять мрак, словно ожидая чьей-то команды.
Двое бородатых и длинноволосых мужчин все еще стояли неподалеку от входа в магазин антикварных книг и молча наблюдали за происходящим. Десять минут назад они заметили, что входная дверь открылась и из нее, приподняв полицейскую ленту, вышла какая-то девушка в строгом костюме и плаще нараспашку. Она энергично зашагала по Фиольстреде налево, в сторону метро «Нёррепорт». Полицейские, скучающие у входа, задумчивым взглядом проводили ее стройную фигуру. Репортеры бросились к девушке в надежде получить хоть какие-нибудь комментарии, но были молча и решительно отстранены ее рукой.
За прошедшие десять минут ничего нового возле входа в магазин так и не произошло. Однако толпа зевак не рассеивалась. Кто-то уходил, но постоянно подходили новые прохожие. Как же я мог потерять Мьёльнир?! Мадс не переставал сокрушаться. Так подвести Жреца! От присутствия полицейских ему было не по себе. Что, если меня узнают?
После эпизода двухлетней давности полиция наверняка разыскивает его по всей Дании. Впрочем, Отец, стоящий сейчас рядом с Мадсом, убедил его, что беспокоиться не о чем. Кто сможет узнать его с такой бородой? Да и с длинными волосами? Ведь с полицейских ориентировок, если они еще где-то и висят, по-прежнему глядит шестнадцатилетний паренек с обычной короткой стрижкой и без растительности на лице.
…Тот самый паренек, каким Отец впервые увидел его два года назад, теплым августовским вечером, на лужайке возле своего частного дома в Роскилле – древнем городке на берегу фьорда в двадцати минутах езды от Копенгагена. Мадс тогда лежал без сознания с простреленной ногой. Его последних сил хватило на то, чтобы перелезть через забор, оставляя за собой кровавый след, протянувшийся по траве и по доскам высокой ограды.
Он был в шортах, из кармана которых выглядывала рукоятка пистолета, и в футболке с короткими рукавами. На сгибах обеих рук буквально не было живого места. Синие пятна выдавали наркомана, жить которому в любом случае оставалось недолго.
Хозяин дома быстро принял решение. Он не стал звонить ни в полицию, ни в скорую. Перевязав рану на ноге паренька полотенцем, он набрал номер местного ветеринара – обладателя такой же золотой цепочки с молотом Тора, что и у него. Рабочий день уже давно закончился, и ветеринар примчал на автомобиле в считаные минуты. Но Мадс к его приезду уже пришел в сознание, и Отец перенес его на кровать.
– Боги милостивые! – опешил ветеринар. – Он потерял много крови! Может понадобиться переливание. Ты почему не вызвал скорую?
– На все воля Судьбы, – прозвучал уклончивый ответ.
К счастью, пуля прошла навылет и не задела кость. Ветеринар вколол обезболивающее и зашил рану.
…И вот сейчас, по прошествии двух лет, Мадса действительно трудно было узнать. Он сумел слезть с иглы, хотя это удалось ему далеко не сразу, и вместо исхудавшего паренька с ввалившимися глазами сейчас рядом с Отцом стоял в меру упитанный юноша со здоровым румянцем на щеках. Светлая борода его была, правда, довольно жиденькой, но здесь приходилось винить лишь слишком юный возраст.
Человек, которого Мадс считал теперь своим отцом, по паспорту был Хенриком Сёренсеном. Он дорабатывал оставшийся до пенсии год водителем копенгагенского автобуса. К тому моменту, когда он нашел Мадса без сознания, Хенрик уже четыре года жил в своем доме в Роскилле один.
Жена его умерла от рака, сын давным-давно выучился на программиста и эмигрировал в Канаду, где пустил корни. Поэтому, когда Мадс, оправившись после ранения, согласился остаться у своего спасителя, тот невероятно обрадовался.
Кроме Хенрика и ветеринара, в Роскилле жил еще один обладатель цепочки с Мьёльниром – владелец клининговой фирмы. Мадса в виде исключения устроили туда мойщиком окон без каких-либо официальных бумаг, а всю зарплату выдавали наличными.
Он исчез для полиции. Исчез для Датского государства.
Впрочем, все это произошло после. А сначала Мадсу предстояло серьезно побороться за свою жизнь. Как сразу предупредил врач-ветеринар, организм паренька был настолько истощен из-за наркотиков, что шансы восстановиться от пулевого ранения минимальны. «Если он умрет, я не собираюсь помогать тебе избавляться от тела! – добавил ветеринар. – Даже не думай впутывать меня в это!»
Но Хенрик почему-то не допускал такой мысли. Он взял на работе срочный отпуск за свой счет и целыми днями молился, не отходя от больного ни на шаг.
– Это молот Тора, – объяснил Хенрик, когда Мадс однажды приподнялся на кровати и слабым голосом спросил, зачем на стене висит огромный металлический крест. – Христианская церковь позаимствовала этот древний символ, превратила его в свой крест. Ты ведь слышал в школе про Тора и его молот?
– Ну слышал, конечно, не дурак.
На самом деле в школе Мадс не появлялся уже очень-очень давно. А про молот Тора знал только то, что это оружие какого-то персонажа из голливудских фантастических фильмов.
– Жрецы викингов никогда не открывали Истину непосвященным. – Хенрик был рад, что паренек сам завел разговор о Мьёльнире. – Они рассказывали обычным людям, что Тор ходит на восток в страну великанов и убивает их там своим молотом. Делает он это время от времени, чтобы великаны не расплодились и не пришли к людям, не помешали им жить. Такая вот милая сказка для детей. Но это был лишь слабый отголосок Истины. Версия для непосвященных.
– А что, вы знаете версию для посвященных?
– Для начала скажу тебе одно, Мадс. Жрецы не были дурачками, верящими в наивные сказки. Они верили в Единого Бога, Творца мироздания, любящего Небесного Отца, а его различные аспекты объясняли при помощи образов Тора, Одина, Локи и других богов. Простонародью так было понятней.
Мадс слушал с интересом, и эта беседа с Хенриком стала первой, но далеко не последней на данную тему. Как только Мадс смог ходить, они стали каждый вечер прогуливаться вдвоем до берега фьорда, и Хенрик терпеливо объяснял, что древние скандинавские боги представляют собой лишь «эманации» – проявления Всевышнего, доступные для обычного человеческого сознания. И надо же было такому случиться, чтобы вся эта история приключилась с Мадсом именно в Роскилле! Ведь именно здесь, на берегу прекрасного фьорда, где они прогуливались вдвоем, располагается одно из самых культовых для любителей викингов мест. Со всего мира сюда каждый год приезжают толпы туристов, чтобы посмотреть на пять кораблей викингов, поднятых со дна фьорда в 1960-х годах. Специальный выставочный павильон сооружен прямо на берегу, а рядом с ним ценители исторических реконструкций почти круглый год, когда позволяет погода, отчаливают от причала на точно воссозданных копиях, чтобы походить под парусом по волнам фьорда. Лучше места для вечерних бесед о древних скандинавских богах сложно и придумать.
Мадс прошел обряд посвящения в минувшем декабре, в день зимнего солнцестояния, и наконец-то получил золотую цепочку с Мьёльниром. Точно такую же, как у Отца. Он был счастлив. Пожалуй, впервые в своей жизни. У него впервые появилась Семья. Беспокойство вызывала лишь необходимость не попадаться на глаза государству. Как долго он сможет жить в подполье? Неужели всю свою жизнь? Забудется ли когда-нибудь то, что он совершил? Ведь он стрелял в полицейского, и тот, скорее всего, умер.
Однако и здесь Судьба, похоже, решила улыбнуться Мадсу. Последние пару недель в общине ходили удивительные слухи. Будто бы вот-вот обнаружится какая-то древняя Чаша и это событие станет предзнаменованием скорого Конца света. Тот самый Рагнарёк, или Гибель богов, – да-да, тот самый Апокалипсис, о котором написано в древних священных книгах, – он может произойти уже в этом году!
Мадсу объяснили, что бояться тут совершенно нечего. Наоборот. Погибнет все нечестивое человечество, не принимающее Истину. Именно в этом смысле произойдет Гибель богов. Ведь боги существуют лишь в сознании людей, вместе с ними они и погибнут. Однако обладатели золотой цепочки с Мьёльниром благополучно переживут грядущую катастрофу. Они-то, в отличие от непосвященных, приняли Истину в свое сердце! И в день Рагнарёка, в тот самый час Апокалипсиса, Всевышний окончательно откроется им всем, преобразив их сознание. «Оболочки» в виде Тора, Одина, Локи и других богов Всевышнему больше не будут нужны. И Мадс, равно как и другие Избранные, в тот день узрит Его своим преображенным сознанием.
Но что за Чаша должна была вот-вот явиться миру? Это знал, по-видимому, только Жрец. По крайней мере, из слухов об этом ничего не было ясно.
…Перед входом в магазин антикварных книг на Фиольстреде вновь началось какое-то движение.
Оно отвлекло Мадса от воспоминаний. Входная дверь открылась, и из нее, приподняв полицейскую ленту, вышел молодой человек с портфелем через плечо и с чемоданом на колесиках. Опять этот турист!
На молодом человеке была кожаная куртка явно не по размеру. Она висела словно мешок. Мадс удивился. На нем же было пальто? Модное такое. С широченными плечами, узкой талией, высоким поднятым воротником. Следом за молодым человеком из магазина появилась высокая худая девушка с длинными черными волосами. Поверх теплого свитера на ней была накинута джинсовка, а за спиной висел рюкзак.
Наконец, третьим вышел мужчина лет тридцати пяти в жилетке и с полицейским жетоном на поясе, который раньше уже выходил покурить на ступеньках. Он что-то сказал одному из двух полицейских, дежуривших у входа, и тот, кивнув, отправился сопровождать молодых людей. И очень кстати – репортеры уже подбежали к ним с вытянутыми микрофонами и видеокамерами. Полицейский уверенно отбил атаку журналистов, и все трое быстро зашагали в направлении «Нёррепорта».
Сам мужчина в жилетке остался у входа покурить. Он, кажется, уже собрался было перекинуться парой слов со вторым полицейским, но передумал.
К магазину прибыла команда криминалистов в белых «скафандрах».