– Сделку? – Мой голос почему-то задрожал.
– Да, всё по-честному. Каждый получит от сотрудничества то, что хочет. Я смогу принять участие в отборочных и попасть на чемпионат. А ты получишь шанс быть с Димой, я тебе помогу.
Не может быть, что он так быстро меня раскусил! Я что, хожу с надписью на лбу: «Привет, меня зовут Яра и мне нравится Дима»?
– Зачем мне это?
– Не притворяйся. Я видел, какие взгляды ты на него бросаешь. И слышал, что вчера говорила тебе Карина.
Это не школа, а базарный двор с кучей сплетников вместо учеников.
– Тут нечего стыдиться, – продолжил Кирилл, – ты не первая и не единственная, кто запал на него. Правда, ума не приложу: что вы все в нём находите?
– Может, тебе просто прикладывать нечего? Ума-то нисколько нет.
Мне хотелось задеть Кирилла, потому что он меня задел, хотя и не сказал ничего, кроме правды. Но, к моему удивлению, он, наоборот, рассмеялся.
– Я сделаю всё, что нам сказали, и устрою так, что на зимний бал тебя пригласит Дима.
– До бала всего две недели – как ты успеешь это организовать?
– Предоставь это мне. Главное правило боксёра – добиваться своей цели! Мне тоже не хочется тратить время на эту чепуху и, как клоун… – Он увидел мой недовольный взгляд. – Прости, как максимально ответственный человек, носиться по школе с мишурой. Но если отец будет думать, что я исправляюсь, то мои занятия спортом вне угрозы.
Он протянул мне руку, желая закрепить условия сделки. Если я соглашусь, мне придётся минимум две недели терпеть Володина. Ещё сегодня утром я была бы не против, но после того, как он опозорил меня перед всей школой, хотелось послать его куда подальше. Но с другой стороны, вдруг он и правда сделает так, что Дима меня пригласит? Надеюсь, я не совершаю очередную ошибку… Я пожала протянутую ладонь.
Меня поразило, насколько у него мягкая кожа рук. Я ожидала, что она будет грубая и мозолистая из-за ежедневных тренировок.
– Я согласна, но есть ещё одно условие.
Кирилл улыбнулся, продолжая держать меня за руку.
– Говори.
– Ты будешь слушаться меня во всём, что касается школьных дел. И да, для меня и моего будущего это важно, поэтому ко всем поручениям ты будешь относиться максимально серьёзно и ответственно, иначе сделке конец.
– Знаешь, ты бы понравилась моему тренеру. Согласен.
Мы завершили рукопожатие.
– И что теперь? – спросил Кирилл.
– Теперь мы возвращаемся на уроки. Если помнишь, один из пунктов – подтянуть успеваемость. На большой перемене можем обсудить, с какими предметами у тебя проблемы. А на последнем уроке мы начнём украшать школу.
– У меня освобождение от физкультуры – я закрываю эти занятия в секции. В мои планы входила тренировка после шестого урока.
– Что ж, планы придётся поменять.
Я вышла из кабинета директора, попрощалась с Татьяной Викторовной и вернулась в кабинет английского языка. До конца урока оставалось ещё пятнадцать минут.
– Ярослава, вы пропустили объяснение новой темы, подойдёте в конце урока, я покажу, какие параграфы вам нужно будет изучить самостоятельно, – отреагировал на моё возвращение Игорь Анатольевич.
Класс сосредоточенно водил ручками в практических тетрадях, видимо, выполняя задание на закрепление материала.
– Ну не тяни, что там? Чего от тебя Крот хотел? Это из-за самоуправления?
Отчасти так и было, поэтому я практически не соврала.
– Да, у него было ко мне поручение как к президенту самоуправления.
– И всё? Ради этого нужно было вызывать тебя с урока? Хотя ты ничего не пропустила.
Вскоре прозвенел звонок, и мы отправились на следующий урок. Настя больше не спрашивала о моём визите к директору, удовлетворившись моим ответом.
В коридоре к нам опять подошёл Максим и закинул руку на Настины плечи, слегка приобняв. Он с седьмого класса не оставлял попыток добиться её, а Настя вела себя по отношению к Максиму не очень красиво. Не говоря ни «да», ни «нет», она постоянно держала его возле себя, но не давала приблизиться окончательно.
– Ты. Я. Зимний бал. Как тебе? – Максим вскинул брови, явно заигрывая.
– Это такая попытка пригласить меня на танцы?
– Так что скажешь: пойдёшь со мной?
– Я подумаю, если не окажется более достойных кандидатур.
Она скинула с себя его руку и, уходя по коридору, послала ему воздушный поцелуй. Максим сделал вид, что поймал и прижал к сердцу.
– Зря ты с ним так.
– Я ничего такого не делаю.
– Вот именно, ты не говоришь ему однозначное «нет».
– Может, я не хочу говорить ему «нет». – Она пожала плечами.
Несмотря на всю мою любовь и преданность, эта черта в Насте меня очень расстраивала. Она была очень легкомысленна в некоторых вопросах и не думала, что её действия и слова могут, пусть и не специально, сделать больно другому человеку.
– Просто не играй с ним, Насть. Он хороший парень. Если у тебя нет на него планов, скажи ему об этом прямо.
– Я не поняла, Стрелецкая, на чьей ты стороне?
– Всегда на твоей. Это просто дружеский совет.
Мы зашли в кабинет на урок физики. Занятия шли друг за другом, а в коридорах мне постоянно встречалась Карина. На её лице была максимально неприятная улыбка, я бы сказала – оскал, словно она знала какой-то мерзкий секрет.
Наконец-то прозвенел звонок с четвёртого урока, и впереди нас ждал большой сорокапятиминутный перерыв. Наш класс, как, впрочем, и вся старшая школа, направился в кафетерий.
– Я думала, Надежда Борисовна не закончит никогда. – Настя устало уронила голову на стол.
– И не говори. – Рядом сели Катя и Аня, наши одноклассницы. – Это был самый мучительный урок биологии. Если я ещё хоть раз услышу про её мопсов…
Наша учительница биологии являлась гордой обладательницей семейства мопсов в количестве восьми штук. И безумно любила о них рассказывать, обычно на уроках.
– Да ладно, девочки, зато бо́льшая часть уроков уже прошла. – Я постаралась их подбодрить.
– О, очередь нашего класса подошла, – заметила Аня.
Мы направились к раздаточной.
Сегодня в меню были рис с овощами, яблоки, сок и йогурт. Весьма недурно.
Набрав еды на подносы, мы вернулись за стол.
– Кстати, какое стихотворение Маяковского вы выбрали учить? Хотя, дайте угадаю. Яра – точно «Послушайте», оно ведь самое длинное из предложенных. А Катя, скорее всего… Эй, вы чего? – осеклась Настя, увидев шокированные лица девочек.
Мы с Настей сидели спиной к основному кафетерию, а Катя и Аня наоборот, и сейчас их лица начали мертвенно бледнеть. Аня даже подавилась соком.
– Да что там?
Я не успела оглянуться, как кто-то спросил:
– Этот стул занят?
Мне не пришлось поворачиваться – этот голос теперь я узнала бы везде.
Кирилл Володин только что спросил, можно ли ему сесть рядом со мной. При всех.
Могу дать руку на отсечение, что все опять смотрели на нас. Этот день когда-нибудь закончится?
– Да, занят. – Все за столом, да что там столом – в кафетерии замерли в ожидании. Ещё никто себе не позволял отвечать Володину так грубо. Эти слова сорвались сами собой, когда я обернулась и посмотрела на него.
Кирилл улыбнулся и приподнял одну бровь:
– Значит, он занят?
– Для тебя точно занят.
– Да? – Кажется, его это забавляло. – Но что-то я здесь никого не вижу.
Он схватил стул, развернул его и сел лицом к спинке, небрежно обхватив её рукой.
– Теперь он сто процентов занят мной.
Нет, вы мне объясните, что за люди предпочитают так сидеть? Почему он не мог сесть по-человечески, как все? Ладно, определение «как все» явно не подходило Кириллу. Хотя, стоит сказать, такой способ сидения на стуле выглядел очень эффектно.
Ему хватило наглости протянуть руку, взять со стола моё яблоко и с громким хрустом надкусить его.
Теперь соком уже поперхнулись и Настя с Катей. Никто не знал, как на это реагировать. Обычно от Кирилла все держались подальше, а если он сам к кому-то подходил, то это было явно не к добру.
– Мы, наверное, пойдём, встретимся с вами на литературе, – сказала Аня, и они с Катей поспешили покинуть наш стол. Настя героически продолжала сидеть на месте.
– Мы с тобой договорились встретиться на большой перемене, чтобы обсудить все детали нашего дела.
Мне даже боковым зрением было видно, как Настины глаза округлились и стали похожи на два огромных блюдца.
– Но мы не договаривались о встрече тут.
– Что ты имеешь против совместного обеда, партнёр?
Настя закашлялась – видимо, она всё же чем-то подавилась.
– С тобой всё в порядке? – Он повернулся к Насте.
Она энергично закивала головой.
– Прекрасно. – Кирилл снова переключил своё внимание на меня. – Так что, какой план?
Он снова откусил яблоко. Пара капелек сока стекли по его нижней губе.
Ладно, должна признать, что это зрелище действовало на меня, как криптонит на Супермена. Хотя замечу, что не на меня одну, – Настя тоже заворожённо глазела на парня. Но самое ужасное – Кирилл понимал, какой эффект производит, и пользовался этим не стесняясь. Я отвернулась от Володина, сбрасывая его чары, и попыталась объясниться с Настей, потому что она точно уже придумала себе неизвестно что.
– Это и есть моё поручение по самоуправлению. – Я показала рукой на парня.
– Что? – Она перешла на какой-то фальцет от волнения.
– За вчерашнюю драку в коридоре Кирилла наказали, скажем так, исправительными школьными работами. Я помогу подтянуть ему пару предметов, а ещё он будет помогать самоуправлению в подготовке к Новому году.
– Не самоуправлению, а тебе, – поправил он и, окончательно обнаглев, потянулся за моим йогуртом. Я стукнула его по руке. – Ай, больно, вообще-то!
– Так, – наконец-то обрела голос Настя, – стоп! Это что, какая-то неудачная альтернативная вселенная?
– Да нет, вроде эта. – Кирилл пожал плечами, всё же добравшись до моего йогурта. – Всё так, как сказала Яра. Кстати, как твоя губа? – осведомился Кирилл, и его взгляд заскользил по моему лицу. На какое-то мгновение мне даже показалось, что дело тут не в простом участии.
– Лучше. Спасибо за… вчерашнее.
– За вчерашнее… О-о-о… – Тут Настя собрала кусочки пазла воедино. – Значит, «я не рассмотрела, кто это был»? Не ожидала от тебя такого, Стрелецкая. А ты, – она ткнула пальцем в Кирилла, её злость и переживания за меня пересилили страх, – ты настоящий мудак! Зачем ты так поступил с ней?
– Вообще-то, я тут, – я робко подала голос.
Но они продолжили, не обращая на меня никакого внимания.
– Справедливо. Я заслужил это звание. В своё оправдание могу сказать, что сделал это без злого умысла и не хотел обидеть Ярославу.
– Ты унизил её на глазах у всей школы – ты хоть понимаешь, как это выглядело?
– Да, и я уже извинился за это.
– Вообще-то, ты сказал, что так было нужно. Извинений я что-то не припоминаю, – заметила я.
– Считай, это одно и то же. Так что? Ты так и не сказала, какой у нас сегодня план.
Дверь кафетерия с силой грохнула, и я инстинктивно обернулась на звук. На пороге в изумлении застыли Дима и Карина. Их лица были до комичного смешные – ведь они явно не понимали, почему Кирилл сидит за нашим столом. Причём настолько близко ко мне, что издалека может показаться, будто мы парочка.
– Ау, земля вызывает Ярославу, приём!
Кирилл снова вернул моё внимание.
– На седьмом уроке начнём украшать коридоры. Поднимешься перед этим в кабинет самоуправления, поможешь мне с коробками. А завтра после уроков посмотрим, какие предметы нуждаются во внимании. – Я постаралась, чтобы мой голос звучал уверенно.
– Знать бы ещё, где находится кабинет самоуправления!
– Ты сам говорил, что умный, – вот и найдёшь. Ладно, нам пора.
Я встала, давая Насте понять, что мы уходим.
– Какой у вас следующий урок?
– Литература, – мгновенно ответила Настя.
В кафетерии, по обыкновению, было очень шумно, поэтому Кирилл наклонился ко мне и сказал:
– Я провожу вас на урок.
Он сейчас был так близко, что его дыхание щекотало моё ухо, а по спине побежали мурашки. Почему тело постоянно меня подводило рядом с этим парнем? Мне ведь всегда нравился Дима, а значит, только он должен пробуждать во мне такую реакцию. Но, видимо, гормоны брали своё. Всё же глупо отрицать, что Кирилл очень привлекательный парень.
А ещё его образ и поведение вызывали во мне противоречивые чувства. В школе все знали, кто такой Кирилл Володин, – задира и боксёр, который держал в страхе многих учеников. У него было скверное поведение на уроках, а ещё его окружал ореол недоступности и отстранённости. Все, кто хоть как-то был связан с ним, потом попадали в категорию социальных изгоев. Всему виной был страх, поэтому единственный выход, который нашли ученики «Горизонтов», – это избегать его и всех, с кем он общался. Кроме Димы, конечно. Но и вчера, и сейчас я видела совсем другого Кирилла. Что заставляло его себя так вести?
– Это совсем не обязательно… – От его близости мой голос сорвался. Пришлось дважды прочистить горло, прежде чем попробовать снова. – Это необязательно, мы сами дойдём.
Он наклонился ещё ниже, неприлично близко, его губы почти коснулись моего уха:
– Вообще-то, это обязательно. Это часть плана по привлечению внимания Димы. Доверься мне.
– Это последнее, что я сделаю, – доверюсь тебе.
– Ну что, мы идём? Или предложить вам снять номер? Если что, это вижу не я одна, – выдала Настя.
Кирилл отстранился и прошел вперёд, обходя Диму и Карину, которые так и не сдвинулись с места. Он открыл перед нами дверь, и я заметила, что Димин взгляд стал более заинтересованным. Он заскользил по мне глазами, явно пытаясь понять, почему Кирилл прилюдно показал своё расположение ко мне.
В коридорах хоть и было людно, но до кабинета мы добрались в рекордно короткие сроки. И причина тут одна – Кирилл Володин. Завидев его, ученики со скоростью света расступались и спешили куда подальше.
– Знаешь, а это очень удобная и крутая способность, – улыбнулась Настя.
– Ну, и чем же ты всё это заслужил? Только ли своими постоянными драками? – спросила я, когда мы остановились перед кабинетом литературы.
– Заслужил что?
Он шутит? Кто этот парень и какие инопланетяне похитили Кирилла?
– Брось, Кирилл! Неужели ты не видишь, что происходит?
Он удивлённо оглянулся по сторонам:
– Ничего необычного. Ладно, я пошёл на алгебру – я же теперь послушный. Встретимся в кабинете самоуправления.
Уйти он не успел. Дорогу ему преградил появившийся из ниоткуда Николай Мирликович.
– А… Кирилл, Ярослава, отрадно видеть, что вы серьёзно отнеслись к этому делу. – Он, как обычно, добродушно улыбался. – Я знал, что не ошибся в вас. Кирилл, кстати, как идёт подготовка к вашим соревнованиям?
– Откуда вы… – растерялся Кирилл, но быстро взял себя в руки. – Хорошо, спасибо.
– Когда они?
– Через две недели, Николай Мирликович, а вам зачем? Это как-то связано с моим наказанием?
– Нет, что вы. Просто интересуюсь жизнью своих учеников, так сказать.
Я забыла рассказать Насте, что у нас появился заместитель директора, и сейчас она не знала, как реагировать на незнакомого пожилого мужчину.
– Что ж, не смею более задерживать, юноша. Бегите на урок. А вы, юные леди, заходите в класс. Нас с вами ждёт великий поэт.
– А где Светлана Эдуардовна? – спросила Настя.
– К сожалению, она заболела. Поэтому я буду её заменять.
Кирилл бросил на нас последний взгляд и пошёл к лестнице.
В классе все заметно оживились, когда узнали про замену учителя.
– Старичок – божий одуванчик! – послышались смешки с задних парт.
– Вас смущает мой возраст, Артём? – Все тут же притихли. Он назвал ученика по имени, не открывая журнал. – Или вас, Богданов?
– Ого! – К нам повернулась Катя. – А дедуля хорош, как он так, а?
– Спасибо за высокую оценку, Синицына, но я предпочитаю, чтобы ученики звали меня по имени-отчеству, Николай Мирликович. – Он записал это на доске. – И, если кто-то ещё не в курсе, я ваш новый заместитель директора. Что ж, начнём.
После этого в классе воцарилась гробовая тишина. Больше никто не рискнул шутить или просто начать переговариваться. Николай Мирликович вызывал к доске по списку, и мы рассказывали стихотворения Маяковского.
– Блин, а дедуля реально даёт! – заявила Настя, когда после урока литературы мы шли на предпоследний урок – информатику. – Но сейчас не о нём.
– Прошу тебя, не начинай!
– Нет уж, я начну! Начну! Как ты посмела не сказать мне, что это Володин спас тебя? Может, ты ещё что-то забыла мне рассказать? – Я пристыженно опустила глаза. – Не может быть, а ещё подруга называется! Выкладывай! И смотри мне!
Ладно, она права. Я задолжала ей.
– Да, это был Кирилл, он подрался с теми парнями, а потом отвёз меня домой.
– Обалдеть! Он отвёз тебя домой? У него личный водитель или ты ехала с Володиным-старшим в одной машине?
– У него личный автомобиль.
– Ты шутишь, он уже сам водит?
Я просто кивнула.
– И что было потом? Он отвёз тебя домой, и на этом всё?
– Он поднялся и помог мне обработать ранку на губе.
– И ты молчала?
– Он просто пытался быть милым, потому что мне досталось.
– Володин какой угодно, но не милый, и уж точно не делает ничего просто так.
– Откуда тебе это известно? Ты же его совсем не знаешь.
– А ты, значит, уже в нём эксперт? – съязвила Настя. – Но знаешь, он мне понравился. А эта химия между вами…
– Между нами нет никакой химии. – Я чересчур громко хлопнула учебником о парту, садясь и бросая свои вещи. – И вообще, не ты ли утром говорила, что только псих намеренно решит пообщаться с Володиным?
– Это было до того.
– До чего?
– До того, как я увидела, как он на тебя смотрит. – Она закрыла глаза и издала весьма странный звук. – Как бы мне хотелось, чтобы кто-то так же смотрел на меня!
– Ты хочешь, чтобы тебя смотрел какой-то высокомерный козёл, который привык, что ему никто никогда не перечит и всё всегда делается так, как хочет он?
– Именно, – мечтательно протянула Настя.
– Я не поняла. Когда ты успела переметнуться в его лагерь? Хочу разбить твои мечты: никак он на меня не смотрит. Между нами ничего нет, кроме дурацкого обязательства перед директором. Если ты помнишь, утром он повёл себя как козлина, выставив меня дурой. И самое главное – мне нравится другой.
В класс вошёл учитель, и на этом наш диалог прервался, хотя по Настиным глазам я видела, что она это так не оставит и мы ещё вернёмся к этому разговору.
Её слова заставили меня задуматься. Неужели и правда Кирилл смотрел на меня как-то по-особому? Быть не может! А если всё же да? Эта мысль вызвала во мне какой-то необъяснимый трепет.
Наконец занятия остались позади, а от урока физкультуры наш небольшой отряд самоуправления был освобождён.
Я направилась на третий этаж за украшениями. И первым, что я увидела, был Кирилл, вальяжно облокотившийся на косяк двери.
– Ты знаешь, это было непросто. Вам бы вывеску какую-то повесить на дверь.
Я прошла мимо, игнорируя его слова.
Коробки так и стояли посреди кабинета со вчерашнего дня.
– Сейчас дождёмся остальных и начнём.
Тут же в дверях показались Виталина и Марина. Они разглядывали Кирилла как диковинку и были на удивление молчаливы.
Следом пришёл Максим.
– Ого! – всего-то и сказал он. – Ну, рад приветствовать в школьном самоуправлении.
Максим протянул руку, и, к моему изумлению, Кирилл её пожал:
– Спасибо.
– Ладно, раз все в сборе, распределим зоны.
– Я знала, что это будет занудство. – Ко всеобщему удивлению, в кабинет вошла Карина.
– Так и оставалась бы на уроке. Зачем ты вообще записалась в самоуправление, если оно тебе даром не сдалось? – спросил Максим.
– Я и не думала, что твой мозг способен понять. Но сегодня вам повезло. Я буду помогать. – Она состроила Кириллу глазки.
Ну конечно же, она пришла сюда ради него – наверное, узнала, что он будет тут. Ей не давал покоя тот факт, что один из популярных, пусть и в негативном ключе, парней обратил внимание на меня, а не на неё.
– Что ж, прекрасно, – продолжила я, – тогда нас получается шестеро. Распределимся на пары, и каждая возьмёт себе по этажу. Украшаем коридоры и лестницы, а общий зал, кафетерий и библиотеку украсим завтра. Итак, пары…
– Мы будем вместе, – сказала Виталина, беря под руку свою подругу.
– Хорошо, тогда эта коробка ваша, занимайтесь украшением первого этажа.
– Мы с Кириллом пойдём на второй, – промурлыкала Карина.
Я взглянула на Володина. Он даже не смотрел в её сторону. С лёгкостью подняв одну из коробок, Кирилл повернулся ко мне:
– Какой этаж наш?
Прекрасное лицо Карины покраснело от злости.
– Так уж и быть, красавица, на второй с тобой пойду я. – Максим взял оставшуюся коробку и вышел. Карине ничего не оставалось, как пойти за ним.
– Ты знаешь, что не обязан быть в паре со мной и всё делать вместе. Задания по самоуправлению можно выполнять с любым участником, даже с Кариной.
Мы вышли в коридор.
– Знаю, но я хочу с тобой, а не с Кариной.
От его слов по телу снова пробежали мурашки. Тяжело признавать, но я была рада это услышать.
– Тем более, – продолжил он, ковыряясь в коробке с мишурой, – это часть плана, помнишь?
– И как это мне поможет?
– О, поможет, поверь. Мы общаемся с Димой с детства, и у него всегда была одна особенность. Больше всего ему необходимо было то, что принадлежит мне.
Я удивлённо отметила, что он сказал «общаемся», а не «дружим»… Так, стоп, что он там сказал? «Принадлежит мне»?
– Ты явно что-то забыл. Я не принадлежу тебе.
– Да, но главное, чтобы Дима думал иначе.
– Хочешь сказать, что если он будет думать, что я тебе нравлюсь, то сам проявит ко мне интерес?
– Да. И тут мало, чтоб только ты мне нравилась, – я тоже должен нравиться тебе.
– Тогда у нас проблемы.
Он улыбнулся, доставая клубок новогоднего дождика:
– Можно просто делать вид.
Ладно, это хотя бы объясняет его странное поведение в кафетерии.
Кирилл ругнулся, и это отвлекло меня от размышлений. Я взглянула на парня и чуть не рассмеялась.
Посреди коридора стоял Кирилл Володин, гроза этой школы. Очень мужественный и крепкий парень сражался с новогодним дождиком, который никак не желал распутываться. Сжалившись над ним, я решила помочь. Забрала у него из рук непослушный клубок и начала разматывать.
– Спасибо. Вообще, знаешь, не люблю этот праздник, у меня на него аллергия. Когда я был маленьким, отец вечно либо работал, либо отмечал его с бизнес-партнёрами. А я был дома с няней и охранником.
– А мама? – Вопрос вырвался быстрее, чем я успела себя остановить.
– Её нет, – просто ответил Кирилл.
– Мне жаль…
– О, не стоит. Она жива. Её просто нет в моей жизни. Если верить отцу, она просто оставила нас, когда мне было года полтора, и ушла.
– А я люблю Новый год, – выпалила я, чтобы отвлечь Кирилла от неприятных мыслей.
Он усмехнулся:
– Не сомневался.
– Раньше мы с папой начинали подготовку к празднику за целый месяц, создавая специальный адвент-календарь.
– А сейчас что?
– Он умер пару лет назад. С тех пор и не отмечаем.
– Соболезную.
– Спасибо. – Я отвернулась от Кирилла, шмыгая носом, и наконец распутала украшения.
Как ни странно, но мне стало легче, когда я рассказала Кириллу об отце.
– Давай ты начнёшь с того конца коридора, а я с этого. Так быстрее справимся.
– Ты тут босс. – Он подхватил часть украшений и отправился в другую сторону.
Дальше мы усердно работали: развешивали снежинки, мишуру и блестящий дождик.
Примерно через час школьный коридор преобразился в волшебный мир. Разноцветные окна подмигивали огоньками, а искусственный снег вырисовывал на них причудливые узоры.
– Должна признать, ты прекрасно справился.
Я стояла рядом с Кириллом и рассматривала его работу. Он и правда выложился на все сто, создавая прекрасные новогодние ёлочки из зелёного дождика. Ничего страшного, что они были слегка кривоваты, зато парень был явно доволен своей работой и горд за себя.
– Это впервые, когда я делал что-то подобное, это даже… – он подыскивал подходящее слово, – занятно. Обычно наш дом украшает дизайнер, но мне понравилось делать это самому.
– В этом вся суть. Мы с папой всегда украшали дом сами, а мама в это время готовила нам самый вкусный на свете горячий шоколад. Потом мы собирались в зале, включали новогодние фильмы и наслаждались напитком богов. Нет, серьёзно, ты должен попробовать шоколад моей мамы.
Я произнесла свою речь, рассматривая старания Кирилла, а когда обернулась, моё предательское сердце сделало сальто. Кирилл смотрел на меня сверху вниз, и из его взгляда ушло всё веселье. Мне хотелось разорвать этот зрительный контакт, и у меня почти получилось, когда он протянул руку и взял одну из моих кудряшек. Он пару секунд поглаживал её, глядя на меня своими бездонными глазами:
– Я бы с большим удовольствием попробовал шоколад твоей мамы.
С лестницы раздался шум. Виталина, Максим, Марина и Карина тоже закончили с украшением. И прежде, чем они поднимутся и застанут нас в таком положении, Кирилл выпустил из пальцев мой локон и отстранился на безопасное расстояние. А потом и вовсе отошёл, молча собирая мусор и остатки мишуры в коробки.
– Ого, – Максим присвистнул, – у вас классно получилось! А я почти всё сделал сам. Карина всё время разговаривала по телефону.
– Ты должен быть счастлив, что я просто находилась с тобой рядом и все это видели. Скажи спасибо моей доброте – теперь твой социальный статус поднимется.
– Ну, я был бы более счастливым, если бы ты мне помогала.
– Ребята и Карина, – начала я, – вы нереальные молодцы, спасибо за помощь! Завтра или послезавтра украсим остальное. На сегодня всё.
Довольные собой, они попрощались и ушли. Несмотря на то что мы начали на седьмом уроке, мы изрядно задержались. Потихоньку начало смеркаться, а на небе появились первые звёздочки.
– Кирилл, почему ты не ушёл с остальными?
– А ты?
– Мне ещё нужно убрать эти коробки обратно и закрыть кабинет. Твоя причина? – Я подняла коробку.
Кирилл забрал её у меня и поднял ещё одну.
– А я помогаю тебе. Если ты забыла, это входит в мои обязанности – максимально ответственно выполнять свою работу.
– Это уже слишком серьёзно, – улыбнулась я.
Мы закинули коробки в кабинет и направились к выходу.
– Нам тут налево, – указал Кирилл.
– Зачем?
Там, куда указывал Кирилл, находилась школьная парковка. И это было совсем в другой стороне от необходимого мне метро.
– Отвезу тебя домой. Сегодня мне не очень хочется драться в парке.
Я смутилась. Он сегодня дважды спрашивал о моём самочувствии, а я ни разу не поинтересовалась его состоянием.
– Твоя губа вчера тоже пострадала.
– Я же сказал: ерунда. Хуже всего была реакция Евгения Степановича, моего тренера. Я пришёл на занятие злой, мне хотелось вернуться, найти их и сделать так, чтобы они больше не смогли ни на кого напасть. О том, чтобы упражняться в таком состоянии, не могло быть и речи. Тренер прочитал мне длинную лекцию на тему силы и ответственности. Я думал, что он меня отчислит из группы, но вместо этого он заставил три часа колотить грушу, пока я не перестал чувствовать свои руки.
Кирилл достал брелок от авто, послышался звук сигнализации и открывающихся дверей. Он распахнул передо мной пассажирскую:
– Забирайся.
Я снова оказалась в салоне его автомобиля. Внутри пахло Кириллом – его парфюм впечатался в кожаную обивку салона. Я потянулась к ремню безопасности, но Кирилл опять меня опередил, перехватив его и застегнув на мне.
Через мгновение он уже выруливал со школьной парковки в сторону моего дома.
– Ты хотел отправиться на тренировку после шестого урока, а уже почти шесть часов вечера. У тебя не будет проблем?
– Я предупредил тренера, что сегодня приду позже. Кажется, он даже обрадовался, что я занимаюсь чем-то ещё кроме бокса.
Машина проехала мимо сквера, в котором мы вчера встретились. На улице начиналась метель. Разноцветные окна многоэтажек и бизнес-центров, потерявшие чёткость очертаний в зимней непогоде, мерцали, словно стеклянные шары, и казались мне огромными нарядными ёлками.
В широких витринах центрального универмага были выставлены самые разнообразные товары, каждый из которых мог бы стать отличным подарком для близких. Кинотеатр рекламировал очередной боевик и любовную драму со счастливым концом.
Всё ещё глядя в окно, я вспомнила случай из далёкого детства:
– Знаешь, как бы глупо ни звучало, но этот случай в парке не первый. Когда мне было лет семь, мы тогда только переехали с родителями в эту часть города, и во дворе я встретила каких-то хулиганов. Их было всего двое, но этого хватило, чтобы до смерти меня напугать. Им было лет по десять. Парни требовали, чтобы я отдала им свою куклу, а я, конечно же, этого не хотела. – Я улыбнулась. – И в тот раз ко мне тоже пришёл на помощь какой-то мальчик. Он вступился за меня, а я испугалась и убежала. Не знаю, чем всё тогда закончилось, но мне так и не удалось сказать ему спасибо.
– Тебе бы хотелось поблагодарить его? Даже спустя десять лет?
– Думаю, да. А ещё я бы извинилась за то, что убежала и не помогла.
Внедорожник Кирилла подъехал к моему двору. Он помнил о моей просьбе, поэтому остановился, не въезжая на территорию. Уже отсюда я видела свет в окнах квартиры. Мама была дома.
– Спасибо, что подвёз, и, наверное, спасибо за помощь в украшении.
Я потянулась к ручке и уже почти открыла дверь, но почувствовала прикосновение тёплой ладони к своему плечу.
– Яра. – Он произнёс моё имя очень нежно. – Прости меня. Я не хотел обидеть тебя утром. Я правда думал, что так будет лучше.
– Почему? – Я замерла, боясь спугнуть этот момент.
– Потому что общение со мной – это мишень на твоей спине. Тебя бы все стали избегать, пускать всякие нелепые сплетни. Лучше было сделать так, чтобы они посмеялись пару дней и забыли, а твоя жизнь осталась бы прежней.
Я не знала, как реагировать на такое признание, поэтому просто кивнула, показывая, что услышала его, и вышла из машины. Мотор тут же зарычал, и внедорожник сорвался с места. Мне же не оставалось ничего другого, кроме как пойти домой.