И вот мы проводили Любу в вечную жизнь… В день памяти Веры, Надежды, Любови, получается в ее день Ангела. Мы восприняли это как знак, что ей сейчас хорошо, и она в лучшем мире.
Это были идеальные похороны. Идеальный день, который хочется запомнить. Было с одной стороны очень грустно, но с другой была какая-то печальная радость от того, что она еще с нами здесь, последний день. Мы были все вместе, кто ее любил, и кого она любила. Все вспоминали ее и скорбели, все вместе, и от этого я почувствовала очень мощную волну поддержки и любви.
Несмотря на всю грусть и печаль этого дня, он был очень красивым. Люба была прекрасна как Мадонна. Погода поплакала немного дождем, а потом выглянуло солнце. Осенние деревья были в ярких красках, вся могилка в шикарных розах. Люба очень любила цветы.
Наверное, я на какое-то мгновение ощутила не земную, а божественную радость. Люба была со всеми нами, и мы были вместе и с ней. И была последняя церковная служба в ее честь. В храме на отпевании было столько любящих и скорбящих людей, не меньше, чем на Воскресной службе.
Это был ее день, самый лучший, и она была со всеми нами в последний раз здесь, на земле. И теперь она всегда останется для нас молодой и красивой. Так умереть еще надо заслужить наверное.
Мы остались здесь, а она ушла туда, где больше нет ни горя, ни слез, ни болезней.
Многое нам было дано в утешение. И то, что похороны в ее день Ангела, и то, что 40 дней после ее смерти пришлось на праздник иконы Божьей Матери “Всех скорбящих радости”. Как будто нам говорят: «Скорбите, но радуйтесь, она в лучшем мире».
И мы все, скорбящие по ней, стали строить для нее «небесный дом» – молиться, заказывать в монастырях и храмах поминания, делать добрые дела, давать милостыню во спасение ее души. Говорят, что это очень помогает им там. Теперь на нас лежит обустройство ее вечного дома, если вдруг при жизни ей не удалось его построить.