На стоянке машины Виктора не было. Такое, чтобы Нина приезжала раньше его, бывало редко.
Нина поднялась в офис, включила компьютер. Она каждый вечер приезжала к Виктору домой, а потом ехала к себе. Уезжать от него не было никакой необходимости, но что-то мешало остаться навсегда. Слишком мало времени прошло со смерти Геннадия. Чтобы начать новую жизнь, хотелось совсем о нем забыть, но Нина помнила, и это новым отношениям мешало.
Она долго и сильно мучилась, сразу стать счастливой не удавалось, и получалось, что она использует Виктора, чтобы выйти из затяжной депрессии. Сознавать это было тоскливо и неприятно. Тем более что все было совсем не так. Без Виктора она бы совсем пропала. Представлять себя без Виктора было страшно.
Пройдет сорок дней, и выйду замуж, решила Нина, открывая требования по новому тендеру. Сорока дней хватит, чтобы полностью покончить с прошлым.
Требования оказались нелегкими. Помимо обычной работы предстояло разработать дополнительный интерфейс. Нужно хорошо подумать, перед тем как принять решение.
Когда она оторвалась от требований, шел уже одиннадцатый час.
Сердце тревожно сжалось, Виктор никогда не опаздывал на работу.
Сердце тревожно сжалось не только оттого, что с ним могла случиться непредвиденная неприятность. Страшнее было представить, что ему расхотелось заглядывать к ней в кабинет.
Она быстро пошла к его кабинету, толкнула дверь. Кабинет был заперт.
– Здрасте, – прошел мимо молодой, недавно принятый на работу программист.
Виктор программиста хвалил.
– Здрасте, – ответила Нина и вовремя сдержалась, чтобы не спросить, не предупреждал ли Виктор, что опоздает.
Не хватало еще разыскивать своего компаньона через коллег. Они с Витей должны отчитываться друг перед другом, а не перед подчиненными.
Нина помчалась к оставленному рядом с клавиатурой телефону.
Виктор вышел из лифта, когда она взялась за ручку двери своего кабинета.
Нине показалось, что силы оставили сразу, и она ухватилась за дверь.
– Пробки, – улыбнулся он, увидев ее. – Две аварии объезжал.
Нина схватила его за рукав куртки и втащила в кабинет.
– А позвонить не мог? – жалобно спросила она, прижимаясь к холодной куртке.
Виктор заглянул ей в лицо.
– Я чуть с ума не сошла, – пожаловалась Нина и неожиданно всхлипнула, напомнив себе вчерашнюю Машу.
Ей действительно показалось, что она либо умрет, либо спятит, если немедленно не узнает, что с ним все в порядке и что он по-прежнему ее любит.
– Повтори, – попросил Виктор, обнимая ее двумя руками.
– Я боялась, что с тобой что-нибудь случилось, – прошептала Нина. – Я боялась, что ты меня разлюбил.
– А тебе надо, чтобы я тебя любил? – прошептал он.
– Надо. Мне это очень надо.
– Я тебя люблю.
– И никогда не разлюбишь, – подсказала она шепотом.
– И никогда не разлюблю. Не уезжай от меня больше.
Он поцеловал ее в шею, потом в ухо.
Она не успела ответить, лежащий на столе телефон негромко заиграл. На экране высветился незнакомый номер.
– Алло, – произнесла Нина в трубку, стараясь, чтобы голос звучал в меру приветливо, в меру строго.
Ей нередко звонили с незнакомых номеров, служебная деятельность предполагала обширный круг знакомств.
– Это Маша, – быстро сказала трубка.
Нина почувствовала, как ее снова охватывают злость и отвращение.
– Мы вчера… познакомились. Юля умерла. Ее убили. Я решила, что надо вам сказать.
– Мои соболезнования! – Нина понимала, что момент для ненависти неподходящий, но ничего не смогла с собой поделать.
Она не успела спросить, как и когда это произошло, в трубке щелкнуло. Нина положила ее на стол.
Виктор вопросительно посмотрел.
– Убили любовницу моего мужа, – объяснила Нина. – Я не успела спросить, кто это сделал.
Он расстегнул куртку, подвинул стул и сел, облокотившись рукой о стол.
– Я хочу забыть о прошлом, а мне не дают, – задумчиво пожаловалась она, глядя поверх его головы.
– Хочешь, уедем куда-нибудь? – предложил Виктор. – Сейчас спокойный период, можем пару недель отдохнуть.
– Не хочу, – безнадежно покачала головой Нина.
Смерть Юли должна была бы приблизить ее к новой, счастливой жизни, а казалось, что она ее отдалила.
Самым страшным было сказать маме. И вчера на опознании, и потом, когда ехала домой, Маша больше всего боялась сказать маме правду.
Самой заговаривать о сестре не пришлось. Мама, увидев плачущую Машу, тихо испуганно спросила:
– Юля?..
– Ее убили, – Маша, сняв куртку, хотела обнять маму, но мама отошла к окну и отвернулась. Маша говорила, глядя маме в спину. – Ее убили в среду. Застрелили. Тело нашли на кладбище.
Тело нашли только на следующий день после убийства, но Маша этого говорить не стала.
Она сказала более важное.
– Мамочка, она не мучилась.
Они не спали всю ночь. Даже не ложились. Они обсуждали предстоящие похороны, прикинули, кому из Юлиных подруг нужно позвонить. Посетовали, что телефонов подруг не знают и придется их как-то искать.
Утром Маша приготовила завтрак, обе поковыряли кашу, налили себе чай.
Двух мужчин, поднимающихся на крыльцо их старого домика, мама увидела первой.
Маша обернулась, посмотрела в окно и пошла открывать дверь, не дожидаясь звонка.
Один был участковый, второй незнакомый. Участковый вчера весь вечер не отходил от Маши, даже домой проводил. Маша ему за это была благодарна, от него исходила незримая поддержка, а поддержка ей была нужна.
Оба были в штатском. Незнакомый мужчина протянул ей удостоверение, но Маша на удостоверение даже не взглянула. И так ясно, что из полиции.
Вчера Маше долго пришлось отвечать на вопросы. Только ничего стоящего полиции она сообщить не смогла, сама мало что о сестре знала.
Слава богу, маму непрошеные гости мучить не стали, попросили Машу проехать с ними в квартиру Юли.
– У меня нет ключей, – напомнила Маша. Вчера она это уже говорила. – Они есть у бывшей жены.
Она продиктовала телефон Нины, жалея, что успела той позвонить. Маше казалось, что хуже ей быть уже не может, но жена даже в минутном разговоре ухитрилась Машу унизить.
Впрочем, возможно, Маше это только показалось. Она смерть сестры переживает, а посторонние вовсе не обязаны это делать.
Незнакомый мужчина вышел звонить на крыльцо, через минуту вернулся, кивнул участковому.
– Поедем, – позвал участковый Машу, а маме виновато пообещал: – Мы ненадолго.
Хорошо, что в Москву они поехали на двух машинах. Незнакомый полицейский на небольшом «Фиате», а Маша и участковый на его «Киа». Вчера он возил Машу на этой «Киа» на опознание.
Незнакомого полицейского Маша отчего-то стеснялась.
Юля бы стесняться не стала. Она всех мужчин воспринимала как потенциальных женихов и вела себя соответственно. Впрочем, это давно было, когда Юля еще не переехала в Москву.
– Как мать-то? – участливо спросил участковый и напомнил: – Меня Анатолий зовут.
Маша пожала плечами.
– Как вы думаете, найдут убийцу? – помолчав, вздохнула она.
Теперь пожал плечами он.
– Искать будут, не сомневайся. А уж найдут ли…
– Я ничего о ней не знала, – неожиданно призналась Маша. – Она мало о себе говорила. Ей со мной неинтересно было.
– Муж у нее известный человек был, – участковый вслед за «Фиатом» выехал на трассу. – Я вчера о нем в интернете почитал.
Он назвал Геннадия мужем Юли, чтобы не обидеть Машу. Вчера полицейские называли Геннадия сожителем.
– Я его совсем мало знала, – отчего-то Маша разоткровенничалась. – А с мамой Юля его вообще не познакомила. Конечно, он тяжело болел, но…
Но все равно в этом было что-то нехорошее.
– Тебе не холодно? Включить печку?
Маша потрясла головой. Солнце слепило глаза, она опустила козырек над окном.
Солнце на голубом небе казалось теплым, ласковым, а деревья вдоль трассы могли служить иллюстрацией к стихам о золотой осени.
На самом деле солнце почти не грело.
А где-то под такими же красивыми деревьями еще недавно лежало тело Юли.
– Перезвони сестре, – посоветовал Виктор. – Перезвони. Надо узнать, что там произошло.
– Мне все равно, что там произошло!
Он видел, что ей не все равно, и не понимал, почему она упрямится.
– Хочешь, я позвоню?
– Только этого не хватало! – сердито фыркнула Нина.
Она походила на маленького капризничающего ребенка, такой он ее еще не видел. Капризничающая Нина вызывала острую жалость, ему хотелось спрятать ее у себя на груди и отгородить от всего мира, но он тоскливо предчувствовал, что отгородиться не удастся.
Снова зазвонил ее телефон. Виктор взял аппарат со стола, на экране опять светился незнакомый номер. Он протянул телефон Нине.
– Ответишь?
Она брезгливо посмотрела на аппарат.
– Алло.
Он удивился, заговорила она совершенно спокойно.
Он до последнего времени считал, что не знает более выдержанного человека. Он бы и сейчас так считал, если бы не научился видеть ее насквозь.
Нина слушала, односложно отвечала.
– Кто это? – спросил он, когда она снова положила трубку на стол.
– Полиция. Им нужно попасть в квартиру мужа.
Она порылась в сумке, достала связку ключей, снова бросила ее в сумку.
– Я поеду с тобой, – поднялся Виктор.
– Зачем? В каком качестве ты поедешь?
– В качестве мужа, – объяснил он.
Хорошо, что он поехал. И пока они добрых сорок минут ждали, когда подъедет полиция, и потом, в квартире, Нина старалась от него не отходить. Даже разговаривая с полицейскими, постоянно на Виктора оглядывалась. И внезапно показалось ему такой близкой, как будто они прожили вместе долгую жизнь.
Чувство было непривычным, новым и почему-то тревожным.
С полицейскими приехала сестра убитой. Женщины друг другу сухо кивнули и дальше старались друг друга не замечать.
Хорошо, что он приехал, без него Нине было бы совсем одиноко.
Осмотр квартиры много времени не занял. Сестра перебирала разбросанные вещи, Нина с Виктором молча сидели на кухне.
Полицейские Нину не слишком мучили. Задали несколько вопросов, выяснили, что вчера женщины здесь уже были. Спросили, где Нина находилась в прошлую среду.
– На работе. Где же еще! – пожала она плечами.
Нина давно не жила с мужем и подозрений не вызывала.
Об убийстве полицейские рассказали. Убийство произошло в среду, тело обнаружили на следующий день. Ни документов, ни телефона при убитой не нашли. Убита Юлия была выстрелом в голову. Нина, услышав название кладбища, где нашли тело, сказала, что там похоронен Геннадий. Они с его родителями недавно захоронили урну.
Сестра Маша пыталась отыскать завещание, но его в квартире не оказалось.
– Юлия могла отнести его к нотариусу, – предположил один из полицейских.
– Завещание ничего не значило, – объяснила Нина. – У Геннадия не было никакой недвижимости. Сомневаюсь, что он приобрел ее после того, как мы расстались. Счета в банке, наверное, есть, но не думаю, что там большие суммы. Гена уже давно почти не работал.
То, что говорила Нина, было простым фактом, но Виктору почему-то показалось, что слова предназначались Маше и что Нина Машу слегка уколола.
Впрочем, до Маши ему уж точно дела не было.
Полицейские держали их недолго, а день показался бесконечным.
– Поедем домой, – предложил он, когда они снова сели в машину.
Нина согласно покивала.
Он положил руки на руль и помедлил.
В среду Нина куда-то отлучалась.
У него планировалась встреча с заказчиком. Обсуждать предстояло технические подробности, Нине при таких разговорах делать было нечего, и он поехал один. Встреча не состоялась, заказчик позвонил, едва Виктор отъехал от офиса, долго извинялся и каялся, что сегодня встретиться никак не может.
Когда Виктор вернулся, кабинет Нины оказался заперт. А когда он толкнулся в очередной раз и дверь открылась, Нина решила, что он только что подъехал. Он не спросил, где она была. Сначала просто молча ее обнимал, а потом они заговорили о чем-то постороннем.
Он тогда просидел у нее в кабинете до конца рабочего дня. Впрочем, до конца работы оставалось не так уж много, час или чуть больше.
Тогда он не спросил, где она провела время, потому что это не имело никакого значения. Сейчас он хотел это знать, но спросить отчего-то не рискнул.
– Что ты имела в виду, когда сказала, что будешь мстить? – сжав руль, спросил Виктор. – Помнишь, ты мне так сказала? В первый день.
– Помню, – Нина откинулась на сиденье. – Я ничего конкретного в виду не имела. Мне хотелось вышвырнуть Юльку из квартиры. Хотелось как-то отравить ей жизнь… Но уж точно я не собиралась ее убивать. Я не хотела, чтобы она умерла. Я хотела, чтобы она мучилась. Ты теперь меня разлюбишь?
– За что? – поразился он.
– Ну… за то, что я стерва.
– Ты не стерва! – он протянул руку и погладил ее по щеке. – И вообще… Я не разлюблю тебя, даже если ты кого-нибудь убьешь.
Она благодарно потерлась о его ладонь.
Жизнь потеряет смысл, если Нины не будет рядом.
Странно, что он еще недавно этого не понимал.
Пару лет назад ему казалось, что он влюбился в свою соседку. Та была молодая, веселая, улыбалась ему кокетливо и с легким вызовом. Девушка была студенткой и снимала квартиру на пару с подругой. Виктор пару раз сводил ее в ресторан, пару раз она осталась у него на ночь, а потом он поймал себя на том, что старается побыстрее захлопнуть дверь в свою квартиру, чтобы случайно не столкнуться с очаровательной соседкой. С ней было смертельно скучно.
К счастью, девушка ему не надоедала, к частым свиданиям не стремилась, а потом и вовсе куда-то исчезла. Наверное, нашла квартиру получше.
С Ниной все было по-другому. С ней он мог разговаривать или молчать, думать о работе или о чем-то еще, и даже скучать, но при этом он знал, что без нее и работа, и что-то еще станут ему совсем неинтересны.
Под легким ветром на стекло падали желтые листья. Когда Виктор тронул машину, листья слетели.
Он надеялся, что сегодня Нина от него не уедет, но она опять не осталась ночевать.
В ванной лилась вода, на кухне шумел чайник, и звонок Илья расслышал не сразу. Пока доставал телефон из висевшей в прихожей куртки, звонки прекратились. Он не успел посмотреть, кому понадобился на ночь глядя, как телефон зазвонил опять, и он с удивлением увидел, что звонит Нина.
– Здравствуй, Ниночка, – Илья вернулся с телефоном в кухню, бросил в чашку пакетик чая, залил кипятком.
– Илья Никитич, убили Юлю. Вы знаете?
– Нет. Как это убили?..
– Из пистолета. Кто убил и почему, неизвестно. Я решила вам позвонить, а не Любови Васильевне.
– Правильно решила, – похвалил он и прислушался. Вода в ванной продолжала течь.
– Юлю убили пятого числа. Тело нашли шестого. При ней не было документов, поэтому ее опознали только вчера. Опознала сестра. Маша. Вы ее видели, она была вместе с Юлей на похоронах.
Илья снова прислушался.
– Я перезвоню через несколько минут, не возражаешь?
– Нет, конечно.
Нина отключилась. Он подошел к двери в ванную.
– Любочка, я выйду минут на десять, покурю.
– Кури на балконе! – крикнула жена.
Курить Илья бросил лет двадцать назад. Снова начал, когда сын заболел.
– Прогуляюсь немножко, – не согласился он. – Я минут на пять-десять.
Несмотря на то что уже стемнело, народу во дворе оказалось много. На детской площадке шумели дети, у соседнего подъезда сидела компания молодых людей. Совсем молодых: либо старшеклассники, либо студенты младших курсов.
Молодые люди потягивали что-то из банок и негромко переговаривались.
Когда-то молодой Илья с компанией тоже сидел по вечерам на лавочке. Потом в этом дворе рос его сын.
Тогда Илья знал почти всех соседей, сейчас не знал почти никого. Старые соседи поумирали, разъехались, и двор, в котором он прожил всю жизнь, казался чужим.
Он прошел под аркой, вышел на улицу. Та тоже казалась чужой. Вполне европейской, но чужой. За стеклами кафе улыбающиеся люди потягивали вино, такие же довольные веселые люди шли навстречу. Молодая пара на самокатах обогнала Илью.
Во время его молодости люди были другие, они не потягивали на улице напитки. Они редко ходили в кафе, а на самокатах не ездили вовсе.
Он достал телефон и вернулся во двор.
Детей на игровой площадке уже не оказалось, он прислонился спиной к качелям.
– Нина…
– Я узнала об убийстве от Маши, – быстро заговорила Нина. – Маша – это Юлина сестра.
– Вы поддерживаете отношения? – удивился Илья. Он только сейчас впервые узнал, что у Юли есть сестра.
– Ничего мы не поддерживаем! Просто… так получилось. Сначала мне позвонила Маша, а потом уже из полиции. Я поехала в квартиру, отперла полиции дверь. Илья Никитич, полиция может к вам прийти.
– Понимаю. Спасибо, что предупредила.
– Как Любовь Васильевна?
– Так себе. Доброй ночи, Ниночка.
Илья похлопал себя по карманам, достал пачку сигарет. Отошел от детской площадки и закурил.
Соседка из его подъезда вынесла крохотного уродца, опустила на газон. Люба говорила, как называется эта порода собак, но он забыл.
Илья кивнул соседке, бросил окурок в урну, поднялся в квартиру. Жена уже вышла из ванной и лежала в постели.
– Читаешь? – ласково спросил он.
– Ложись, – она подняла очки на лоб, отложила книгу.
Илья взглянул на обложку. Читала жена, как обычно, какую-то дамскую муть. Он однажды попробовал прочитать что-то подобное, но дальше нескольких страниц не продвинулся.
– Ложись, поздно уже. Тебе завтра рано вставать.
Было еще совсем не поздно, начало одиннадцатого. И вставать завтра рано ему не требовалось, у него лекция только в двенадцать.
Обычно он ценил, что Люба о нем заботится, а сейчас это почему-то вызвало раздражение.
Наверное, потому что жена старательно делала вид, будто в их жизни ничего не произошло, и в этом было что-то ненормальное.
– Мне сейчас звонила Нина, – сказал Илья. – Юлию убили. К нам может прийти полиция.
Люба на секунду прикрыла глаза и тоскливо усмехнулась.
– Кому могла понадобиться эта дура?
Они оба знали, кому могло понадобиться, чтобы Юлии не стало.
– Сам удивляюсь, – усмехнулся Илья. – Убийцу пока не нашли.
– Ложись, – снова позвала Люба. – Мне без тебя неуютно.
Он вовремя вернулся домой, по подоконнику застучал дождь.
Под тихий мерный стук Илья заснул быстрее, чем ожидал.