1. Основные стили юридической работы
Как и любая деятельность, юриспруденция отличается от одного практикующего ее человека к другому. У каждого свой стиль. Кто-то занимается правоведением, уподобляя его покеру. Он всячески пытается до последнего прятать свои карты, надеется на наличие в своей раздаче козырей в большем количестве, чем у противника. Нередко такие мастера юридического «покера» скатываются до шулерства – мне нередко встречались судьи, попросту выбрасывавшие из судебных дел те документы, которые не зарегистрированы сторонами судопроизводства в канцелярии, с последующим принятием решения с учетом отсутствия уничтоженных доказательств.
Покерным шулерством в правовой среде увлекаются чаще всего судьи из числа неумелых, а также адвокаты, являющиеся по совместительству пенсионерами правоохранительных органов, если работа их была долго связана с оперативно-разыскной или иной не слишком интеллектуальной деятельностью. Применять ли такой стиль – вопрос не столько целесообразности, сколько этики. Если решено достигать цели любыми средствами, то избирается именно этот стиль. Но с такой стилистикой нужно быть весьма осторожным, даже если отбросить в сторону моральную сторону дела.
Юридический шулер, как и карточный, рано или поздно становится узнаваемым. Если в клубной среде шулер рискует быть побитым, то в юридической может быть подвергнут профессиональному остракизму. Конечно же, нечистоплотному судье вовсе нет дела до того, жаждут ли окружающие его компании, – дотянуть бы до почетной отставки, после чего жить припеваючи. Но если оступиться, работу уже никто не предложит: никому не нужен в штате аморальный тип, жонглирующий документами. Конечно, может повезти: если вышвырнут из суда, попадешь в компанию таких же проходимцев, но дивиденды от этого сомнительные.
Другие работают в шахматном стиле, методично просчитывая все возможные действия противника на максимально большее количество ходов вперед. Их прагматика диктует взвешивать размен собственных фигур – доказательств на доказательства процессуального противника – и выстраивать стратегию в зависимости от взаимного расположения доказательственных комбинаций в деле. Гроссмейстеры от юриспруденции – вдумчивые, серьезные и, что немаловажно, честные. Они никогда не обманут клиента, представителя противной стороны, судью или секретаря судебного заседания. Пожать руку перед партией – их конек, поэтому никаких истерик ни в зале суда, ни тем более за его пределами с ними не случается. К коллегам они относятся ровно, воспринимая их как участников бесконечного спортивного турнира под названием «судебная система». С ними легко общаться.
Встречаясь в одном судебном процессе, два таких «шахматиста» вполне способны по большинству дел заключить взаимовыгодные мировые соглашения. Так как они воспринимают юриспруденцию не больше, чем серьезную, но все же игру, они и позиции сторон оценивают с точки зрения выигрыша либо проигрыша, в том числе взаимного. Для них взаимовыгодная реально достижимая ничья предпочтительнее туманных перспектив полной победы, которая в судебных спорах случается далеко не всегда.
Часто в этом стиле практикуют представители юридической науки, привыкшие работать не столько с документами, сколько с монографиями. Это приводит к привычке подробного анализа всего происходящего не только с процессуальной и материально-правовой, но и с научной точки зрения, а также к потребности использования привычной для них, но специфической для окружающих методологии вроде логически безупречных суждений, указания на контрадикторность[4] высказываний и т. п. Недостатком этого стиля является низкая скорость реакции на действия процессуального противника и часто встречающееся недопонимание со стороны судейского корпуса (хотя последнее – это недостаток самого судейского корпуса). Все же следует констатировать, что в ряде случаев рассмотренный стиль весьма продуктивен.
Третий наблюдаемый нами стиль юридической работы – словно древнерусский кулачный бой. Такие юристы скопом вываливают на процессуального противника все нужные, почти нужные, вовсе не нужные и даже случайно оказавшиеся под рукою доказательства, всевозможные аргументы, нормативно-правовые обоснования позиции и различные ходатайства в расчете на то, что какие-то из них достигнут своей цели. Удары здесь, как и в кулачном бою стенкой на стенку, наносятся не только, а порой и не столько прямому процессуальному противнику – достается и судьям, свидетелям, экспертам, третьим лицам и всем прочим, осмелившимся сунуться в судебное заседание, а также «сушившим рядом с ними на одном плетне онучи». Такая стремительная атака своим напором может обескуражить, но только не достаточно опытного правозащитника.
Результативность этого стиля крайне низка. Зато у этого юридического мордобоя есть серьезное достоинство – его дешевизна. Работа в стиле кулачного боя не требует много времени для анализа нормативно-правовой базы, сбора доказательств и их анализа. Одним словом, подготовка к судебному процессу занимает ровно столько времени, сколько нужно для оформления гонорара, принесенного клиентом. Далее берешь портфель, кладешь в него полученные от клиента документы и бежишь в суд к назначенному сроку. Если твой клиент – истец, то нужно еще немного времени на составление плохонького искового заявления, лишь формально отвечающего требованиям соответствующего процессуального кодекса к оформлению этого документа. Развернутой аргументации в таком иске ожидать не приходится.
Кулачный стиль прост и дешев, а потому привлекателен для клиента. Здесь же следует учитывать личность юриста, увлекающегося таким стилем. Это человек задорный, эдакий рубаха-парень, добрый мóлодец. Нередко в спортивном, а не в деловом костюме. Определенная клиентская категория поддается чарам подобного типажа, поэтому кулачные бойцы от юриспруденции без дела не скучают.
Знает юриспруденция также собственный бокс. Это тяжелые удары редкими, но выверенными процессуальными действиями. Нетренированный правозащитник такие удары держит не всегда. Здесь чувствуются многократная тренировка, опыт судебных процессов – подчас многолетний. Этот стиль весьма характерен для работников прокуратуры. Такая стилистика детерминируется практикующейся в прокурорском ведомстве специализацией, при которой конкретные помощники территориального прокурора или прокуроры отделов занимаются конкретными категориями судебных дел, например только семейными или только уголовными. Поэтому у каждого прокурора свой личный набор джебов, кроссов, апперкотов, хуков и даже полуапперкотов и полухуков.
Каждый прокурорский работник званием старше юриста третьего класса провел уже массу судебных боев и вполне отчетливо понимает, когда его противник открыт, когда, наоборот, закрыт, когда именно и какой процессуальный удар достигнет цели и с каким результатом. Часто действия стороны обвинения, представленной прокурорами, отправляют процессуальных противников в нокаут, а иногда достигается нокдаун, после которого подняться уже невозможно ни в апелляционном, ни в кассационном или надзорном обжаловании.
Словом, юридический бокс – дело весьма стоящее, но подходящее не для всех. Этот стиль практически всегда невыгодно использовать, находясь в судейском статусе. Для адвокатов боксирование также весьма затруднительно по причине разницы в весовой категории: адвокат в суде и на следствии всегда весит ровно столько, сколько весит его личный профессиональный авторитет. Прокурор или следователь, в свою очередь, весят ровно столько, сколько имеет веса авторитет всего государства, делегировавшего им функцию уголовного преследования или представительства в гражданском судопроизводстве. Несложно увидеть, что государственный авторитет всегда намного весомее авторитета любого, самого наилучшего, но действующего в одиночку профессионала. Поэтому адвокатские ходатайства, сформулированные наподобие боксерских джебов (длинный прямой удар рукой), отскакивают от прокуроров, словно зеленый горошек от бетонной стены.
Есть в юриспруденции супертяжеловесы. Выше мы сказали о том, что на юридическом ринге производится взвешивание не мышц и костей, а авторитета. Самый высокий авторитет во всей судебно-правоохранительной системе у судей. Их стиль – сумо. Даже самый низкорослый и невзрачный на вид судья, облачаясь в мантию, превращается в процессуальную фигуру такой массы, которую сдвинуть практически невозможно. Рассматривая ходатайства участников процесса, суд способен отказывать в их удовлетворении десятки раз за судодень. Любой судебный процесс движется исключительно в тот угол судебного ринга, в который пихает прочих участников судопроизводства сам судья посредством принятия ключевых и второстепенных процессуальных решений.
Прижатые массой судейского авторитета обвинитель и защитник зачастую вынуждены ворочаться на отведенном им пятачке процессуального пространства в попытках одержать победу над процессуальным противником (которым суд, кстати, официально не является), одновременно стараясь не задохнуться от нехватки воздуха, доступ которого опять же периодически перекрывает председательствующий судья. Судья может вовсе выпихнуть с ринга не в меру раззадорившегося субъекта судебного процесса, удалив его из зала суда да к тому же применив процессуальные санкции в виде денежного штрафа. Ситуация усугубляется тем, что никакого рефери на судебном ринге в момент боя нет. Им, по задумке теоретиков, должен быть судья, но он с этой роли часто соскальзывает в стиль сумо, начиная толкать и давить своей массой тех, кого он обязан рассуживать.
Напрямую противостоять суду всегда и безнадежно бесполезно – его нельзя перебороть. Суд сильнее любого из участников судебного процесса. Сумоиста выпихнуть с ринга способен только другой сумоист – более тяжелый. Таким более тяжелым спортсменом по отношению к суду является только вышестоящий суд, у которого и судебного авторитета больше, что обусловлено доминирующим местом в иерархически выстроенной национальной судебной системе, и процессуальных прав для этого предостаточно. Понятно, что заниматься сумо в юриспруденции не может ни прокурор, ни адвокат. Иногда это пытается делать следователь, бывает, что успешно.
Для правозащитника, одиноко действующего против государства в лице прокуратуры, обоих следственных комитетов, следственных и дознанческих подразделений МВД, ФСБ, Госнаркоконтроля, судов и таких же правозащитников, наиболее приемлем стиль работы, подобный айкидо или, если угодно, самбо. Особенности стиля айкидо и будут предметом нашего внимания в последующих разделах предлагаемого издания.
Неверно было бы утверждать, что у каждого юриста есть свой стиль. Нередко в судебное заседание являются откровенные неумехи, которые, смущенно (или нагло) потоптавшись по залу судебного заседания, удаляются восвояси – надо полагать, тратить гонорар.