Нельзя в Одессе строить высотные дома.
Нельзя наши дворы рассматривать сверху.
У нас двор – это семья.
Там свои перемещения, свои переговоры, своя кухня.
Когда двор привык – втащили утром, вытащили вечером.
Кто-то закричал от боли, кто-то – от страсти.
Кто-то просушивает, кто-то проветривает.
Мы вообще в трусах ходим.
Нельзя на это всё сверху смотреть.
Мы стесняемся.
А кто-то не дошёл до туалета. Мало ли…
Сверху чужие.
Я не хочу, чтоб они мой ковёр рассматривали.
Я хуже скажу: мы спим во дворе.
Не только ночами.
Ещё на это смотреть сверху!
Вообще кому приятно, если на него смотрят сверху вниз…
Наш город построен так, что всё на уровне земли.
Чуть богаче – чуть повыше.
На веранде.
Мы будем защищаться…
Купим большие зеркала…
Направим в окна.
Посмотришь свысока – ослепнешь.
Это наш ответ снизу.
Вниманию туристов!
Четвёртая и пятая группы – изберите главного и идите отсюда к чёртовой матери!
Мой друг Аркадий очень умён.
Пришла девушка чинить слуховой аппарат для бабушки.
Девушка была очаровательной.
Мой друг был виртуозом.
Он починил аппарат специально на два дня.
В четверг к шести мы ждали её снова.
Он ремонтировал.
Я говорил.
После третьего свидания мы пошли в ресторан.
– Алло! Марк Абрамович! Зайдёт Гриша, дайте ему в морду! Хорошо? Заранее благодарен.
Вежливость в Одессе: сосед вошёл без стука и передал раскрытую телеграмму, которую взял у почтальона во дворе.
– Дядя Миша, вы ещё растёте или уже стареете?
Кто-то ловит рыбу, кто-то ловит дичь, кто-то ищет грибы.
Этот ищет деньги – и находит дичь, грибы и рыбу.