Эйд немного пошатывался от вина, выпитого за ужином. Как только мы вернулись к себе, он начал извиняться за запах алкоголя. Я заперла дверь и прошествовала к растянувшемуся на диване. Блондин закинул голову на спинку, разглядывая потолок.
– Странно, что ни у кого из них детей нет, не находишь?
Я положила голову ему на плечо:
– Они не так давно женаты.
– Все равно, как-то, – Эйд так и не подобрал слово, – Эл, прости, что так много выпил.
– Перестань извиняться, – проворчала я, приобнимая его.
Он сложил руки на меня в ответ, а подбородком уперся в макушку.
– Обоим Риччи больше тридцати, семья благополучная, времени свободного, судя по их рассказам, куча. Они театры посещают чаще, чем я ем, – продолжал Эйд, – где дети?
Из груди вырвался смешок, и я пробурчала:
– Чего ты так на детях зациклился?
– Мне нужно хоть какое-то подтверждение, что они семья. На их фоне даже мы на пару больше похожи.
– Кстати об этом, – я легко отстранилась, чтобы посмотреть блондину в глаза, – ты бы хоть постарался на грудь француженки меньше пялиться.
Эйд рассмеялся. Я стукнула его. Он ойкнул и проворчал:
– Я старался изо всех сил, но ты же ее видела.
Эйд изобразил грудь блондинки на себе, за что получил еще один удар по плечу.
– Если продолжишь, то завалишь наше дело, – сообщила я.
Он мгновенно посерьезнел и произнес:
– Кажется, мы зря все это затеяли.
Бровь вопросительно выгнулась. Эйд поднялся на ноги и прошелся вокруг дивана. Он остановился напротив:
– Там был детектив. Эти Риччи непонятно чем занимаются. Откуда у них деньги? Фактически эти люди про себя ничего не рассказывали. И еще эта история с отравлением. Жена отравила мужа. А ее брат, случайно оказавшийся детективом, расследует это дело.
Я сощурилась:
– К сути, пожалуйста.
– Этот Коллинз, получается, наследник, – подытожил Эйд.
– Какая нам разница? – уныло протянула я, отклонившись на спинку.
Не хотелось собирать деньги со скорбящей родни, но они были самыми доходными. Отказываться от плана заработать побольше, желания не возникало.
– А если убийца еще в здании? А мы тут со своими разговорами про духов? – Блондин присел у дивана, взяв мои руки в свои. – Эл, мы можем уехать, пока не ввязались во что-то слишком серьезное.
Я выдернула руки и помотала отрицательно головой. Эйд тяжело вздохнул и поднялся. Он нервно поправил светлые волосы.
– У нас нет денег попробовать все на новом месте, где не происходило убийств, – сообщила я то, что Эйд и так знал.
– Подкопим на обычных заказах, – парировал он, – нам некуда спешить.
Я была не согласна:
– Если один из нас заболеет, или произойдет любая другая непредвиденная ситуация, то мы окажемся в трейлерном парке. И Миле уже двенадцать.
– И что? – Эйд уставился прямо на меня. – Ты сама еще ребенок и не должна жертвовать своей жизнью, чтобы спасти младшую сестру.
– Предлагаешь, бросить ее в приемной семье только потому, что я неудачница, ничего не добившаяся и не скопившая денег к совершеннолетию?
– Предлагаю не прыгать выше головы и не брать ответственности больше, чем ты можешь вынести, – пока он вновь не заговорил, я уже знала, что Эйд собирается озвучить, – не поступай как Нана.
От имени старшей сестры меня обдало жаром. Я подскочила.
– Не говори про нее, она не заслуживает! – сорвалось злобно с губ.
Ноги понесли меня к розовой комнате.
– Чтобы забрать Милу, ты должна не только денег заработать, но и быть к этому морально готовой!
Фраза потухла за закрывшейся дверью. Тихий стук заставил вздрогнуть. Я задрала ручку вверх, не позволяя Эйду зайти в детскую.
– Послушай, – мягко начал он, – Нана забрала тебя, когда сама была еще ребенком. И посмотри, где мы.
– В хорошей квартире на тридцатом этаже, – прошипела я в черное лакированное дерево, защищающее меня от пронзительного взгляда.
– И ты бы хотела тут быть? Притворяться парой непонятно с кем, выведывая из соседей информацию, вместо того, чтобы вырасти в приличной семье. Отучиться, пойти на нормальную работу?
Пока он говорил, мое сердце сжималось. Я открыла дверь так резко, что Эйд почти упал внутрь комнаты. Он ухватился за откос, едва устояв на ногах.
– Ты не виноват в том, что я здесь, – сообщила ему серьезно.
Эйд поморщился и отвел глаза:
– Виноват, что не отговорил Нану брать тебя с собой.
– Ее уже полгода как с нами нет. А я еще тут. Видимо, дело не ней, а в том, что я ничего, кроме как разводить людей, не умею.
– И в этом то же виноваты мы с твоей сестрой. – Блондин склонил голову набок.
– Ты скучаешь по Нане? – вопрос вырвался без разрешения.
Эйд сделал шаг назад и ободряюще улыбнулся:
– Нет, ты же знаешь. Все нормально.
Он редко врал мне так открыто. Эйд пятился, а упершись в стену, махнул рукой и прошептал:
– Спокойной, бусинка.
Блондин скрылся за массивной дверью главной спальни. «Конечно, скучает», – пролетело укоризненно в голове, я ругала себя за упоминание старшей сестры. С мыслью, что разбередила Эйду еще не зажившую рану, я закрылась в детской.
Матрас показался непривычно жестким. Будильник выставлен на шесть утра. Я посмотрела на экран. От Лучка сообщений нет. Обреченно вздыхая, я улеглась нормально. Перед сном, на всякий случай, еще раз проверила переписку с другом. Ничего нового. Ужасно хотелось поделиться произошедшим за день.
Только мысль о Лучке перебивала подступающую истерику. «Просто не думать о сестрах!» – решила я, вытирая щеку. «Да, да. Буду думать о работящем друге по переписке, которого никогда не видела», – эта мысль подняла волну раздражения. Но быть злой, мне нравилось больше, чем расстроенной.
Я помнила, как закрыла глаза, но понятия не имела, почему держу телефон. Грудь приподнялась в тяжелом вздохе. Экран лег на голый мужской торс. В комнате стало темно. Я перелегла на спину, а потом свет от экрана ослепил. Спустя секунду длинные пальцы приближали фотку моих ног. На бледном запястье висела розовая фенечка.
Все время казалось, что увиденного на фото недостаточно. Но и этого хватало, чтобы рука опускалась под одеяло.
Я резко села. Тело горело от возбуждения. Темная детская нисколько не помогала успокоиться. Щеки полыхали. Беспорядочные мысли вихрем летели в голове: «Вот и подумала про Лучка перед сном! Нужно было досмотреть сон! Зачем я проснулась?!» В попытке прийти в себя, я на ощупь нашла телефон.
Пять утра. Включив интернет, я сразу открыла переписку с Лучком, чтобы пожаловаться ему. Новое сообщение от него гласило: «С добрым утром)». «Видимо, отправил перед тем, как лечь», – я улыбнулась. Определенно хорошее начало дня. Но затем щеки вновь загорелись. Лучок онлайн.
Эл: «Ты не представляешь, что мне приснилось!»
Отправив СМС, я вдруг задумалась, что, возможно, будет странно рассказывать об увиденном во сне. С другой стороны, однажды я отравилась супом в придорожном кафе и про с трудом пережитую дорогу, я Луку писала. Содержание тех СМС описывали возмущения по поводу общественных туалетов на остановках и то, как меня бесит, что нельзя их игнорировать, будучи отравленной некачественной едой.
Сообщение было прочитано моментально. Я подпрыгнула на кровати.
– Сидел в чате? В это время? – недоверчиво спросила я в темноту.
Лучок: «Я весь в нетерпении узнать».
Эл: «Ты же еще проект не закончил, чего отвечаешь?»
Лучок: «Я не сплю, а ты пишешь. Но могу и не отвечать, если не нужно».
Я села, не отрывая глаз от экрана. Пелена сна спала, и теперь писать про непотребный сон, показалось странновато.
Эл: «Ты носишь браслеты?»
Лучок: «Странный вопрос для пяти утра».
Эл: «Отвечай!!!»
Пролетала беспокойная мысль, что сообщение получилось грубым и вообще глупо спрашивать о подобном. «С чего я решила, что мне приснился Лук?»
Лучок: «Ношу. Один».
Эл: «Розовый?»
Сердце бешено колотилось. Парень не отвечал минуты две.
Лучок: «Это немного пугает».
«Это значит, да?» – вопрос, который я не отправила. Паника накрывала, а вместе с тем неуместные мысли, что у Лука симпатичное тело.
– Какой же бред. Он не мог взять и вот так присниться мне, еще и в такой момент! – Шептала я себе под нос: – Это совпадение.
«Лук не может быть и умным, и симпатичным, и работящим одновременно!» – предположения рождались в сознании одно за другим. Я думала, что друг по переписке больше похож на пухленького ботана. Но во сне я видела пресс. Не модель Кельвин Кляйн, но провести ладонью по плоскому животу захотелось. Поверить в существование подобного парня сложно. «Зачем он вообще мне отвечает?» – внезапно я почувствовала себя отвратительной на его фоне. Лук идеальный.
Мысль, что я никогда не буду встречаться с другом по переписке, немного сбавила пыл, и смущение резко отступило. «Скорее всего, мы никогда не увидимся», – думала я, когда набирала сообщение.
Эл: «Приснился странный сон, где парень рассматривает мои ноги, а потом рука с фенечкой опускается под одеяло».
Лучок: «И ты сразу подумала про меня?»
Брови свелись.
Эл: «Я только тебе ноги высылала».
Как по мне, это было очевидно. Когда я с кем-то встречалась (Что бывало недолго и нечасто), то сразу делилась этим с Луком. Обычно пару дурацких свиданий, во время всех из них общалась с Лучком больше, чем с парнями, лезущими мне под юбку. Он знал досконально обо всем произошедшем.
Лук долго набирал сообщение, а я хмурилась, глядя в экран.
Лучок: «Не хочу тебя сильно смущать, но у меня розовая фенечка на руке, и да, твоя фотография немного мешает мне вовремя ложиться спать».
Лучок: «Точнее, ложиться-то я ложусь. Но вот спать не получается».
Лучок: «Я не знаю, как написать это приличнее, и чтобы ты не посчитала меня маньяком озабоченным».
Лучок: «Можешь кинуть меня в ЧС, но напоследок хочу сказать, что ноги очень красивые».
Лучок: «И я еще долгие годы буду рассматривать их пред «сном»».
Я, удивленная и смущенная, пялилась на поток сообщений.
Эл: «Откуда у тебя пресс? Ты же говорил, что сидишь за компом постоянно!»
Лучок: «Да вроде и нет особо пресса. И я год назад писал тебе, что купил дорожку, чтобы хоть немного кровь по телу разгонять».
Лучок: «Мы сейчас всерьез предполагаем, что ты видела меня во сне?»
Я была уверена.
Эл: «Да».
Лучок: «Это странно. Та старуха, кажется, сильно тебя напугала».
Бабка была чокнутой, но и я теперь, похоже, тоже. Сейчас старуха интересовала меня меньше всего.
Эл: «То есть, ты хочешь сказать, что купил дорожку и реально на ней бегаешь, а не поставил ее в углу комнаты, как делают это все нормальные люди?»
Лучок: «Да, бегаю».
Стало не по себе при мысли, что я общаюсь со слишком идеальным человеком. Чувство, что он где-то врет, не проходило.
Эл: «Ты обманываешь».
Лучок: «Слишком тупо для вранья. Какая мне польза от подобной лжи? Получается, что когда я писал про прошедший день, ты все время не верила в ту часть, где рассказывалось про занятия спортом?».
Эл: «Верила. Но все равно у меня чувство, что ты обманываешь».
Я осознавала, что фактически причин для недоверия нет, но не могла успокоиться. Что-то не так. Лучок вдруг вышел из сети. «Я обидела его? Почему он не отвечает?» – последнее сообщение осталось не прочитанным.
Спустя десять минут бессмысленного пяления в экран, я отключила интернет, в надежде успеть выспаться за, оставшиеся до будильника, полчаса.