Без Василиски утром дома особенно пусто. Нет привычной суеты, запаха молочной каши и ее бесконечно-любопытного: «Мааам?» Надеюсь, что с трубами в детском саду разберутся быстро, как обещали, и я верну свое чудо домой.
Но есть и плюс. Можно позволить себе надеть платье. Бегать по сугробам, играть в снежки и лепить снеговика мне сегодня вряд ли придется. Оно совсем простое, из мягкой серой шерсти с молочно – розовыми манжетами и окантовкой по V – образному вырезу. Обтекает фигуру и спадает до колена свободной юбкой с кокетливыми складочками. Мило, неброско. Для работы в офисе отлично подходит, да и с моими грубоватыми ботинками смотрится интересно.
На остановке прячу руки в карманы куртки. Нащупываю там скомканные купюры. Забегалась вчера и совсем про них забыла. Достаю, чтобы убрать в кошелек. Улавливаю едва заметный запах мужского одеколона. Антон носил их с собой и вот, теперь мои деньги пахнут этим мужчиной.
– Вы садитесь? – торопит меня женщина сзади.
– Простите, – прячу деньги, захожу в автобус, расплачиваюсь приготовленной заранее мелочью.
Сегодня совсем другой день. Он гораздо спокойнее. У меня ничего не валится из рук, и мы не встреваем в пробку. Быстро добираюсь до офиса. Поднимаюсь на свой этаж. Дверь кабинета распахнута. Какие-то мужчины выносят из него технику. Возле них суетится невысокая женщина с короткой стрижкой.
– Доброе утро. А что случилось? – останавливаюсь, чтобы меня не сшибли системным блоком от компьютера.
– А вы Снежана, я полагаю? – киваю. – Переезд у вас в новый кабинет. Руководство распорядилось. Вон, – машет рукой в сторону еще одной открытой двери. – Идите сразу туда. Командуйте, что куда ставить.
– Спасибо.
Пожав плечами, иду осваивать новое пространство. Ему досталось сразу два больших окна. Вдоль стены стоят шкафы и стеллажи из светлого дерева, рабочий стол тоже светлый, а стул вообще в цвет моего платья. Мне нравится. Вид на заснеженный город отсюда просто потрясающий!
– Привет.
Вздрагиваю, оборачиваюсь на голос. Подперев плечом дверной косяк и перегородив проход, мне обаятельно улыбается Антон. В одной руке два бумажных стаканчика с кофе, вторая спрятана в карман черных брюк.
– Смотрю, переезжаешь, – проходит, осматривается, протягивает мне один из стаканов. – Неплохо здесь. Светло.
– Мне тоже нравится. Спасибо за кофе.
Между нами возникает какая-то странная неловкость. Я не знаю, что еще ему говорить, а он не торопится уйти, хотя рабочий день минут двадцать как начался.
Снова неприкрыто меня рассматривает. От такой наглости краснеют даже колени. Начинаю жалеть, что надела платье. Я от них совершенно отвыкла.
Машинально накручиваю подол на палец. Антон ловит этот жест, его взгляд меняется на пару секунд, а на губах появляется совсем другая улыбка.
– Тебе помочь? – он отмирает первым.
– Не думаю, что есть необходимость. С папками я вполне могу справиться сама.
Это его ничуть не расстраивает.
– Ладно, – пожимает плечами. – Я чего зашел то. Мне не дает покоя испорченный вчера обед. Предлагаю сегодня повторить. Обещаю реабилитироваться.
– Не думаю, что это хорошая идея, – отпустив подол сминаю пальцами бумажный стаканчик.
– Да брось, Снеж, – делает пару шагов ко мне и тот самый запах, что прилип к деньгам, сейчас липнет к моей коже. Задерживаю дыхание, чтобы не вдохнуть его в себя и не поддаться чарам этого мага. – Мы просто поедим.
– А тебе не надо работать? – отступаю, упираюсь ягодицами в стол.
– Надо. Чем быстрее ты ответишь мне «Да», тем меньше я выхвачу штраф за то, что до сих пор не на рабочем месте.
– Это шантаж! – возмущаюсь, шумно втянув носом воздух. Всю носоглотку и легкие тут же обволакивает ИМ!
– Всего лишь приглашение на обед. Соглашайся, – закусывает нижнюю губу и щурит глаза.
Этот засранец знает, что ему безумно идет то, что он сейчас делает. И не уйдет ведь! По глазам вижу. А потом нам обоим достанется за то, что вместо работы черти чем занимаемся.
– Хорошо, – сдаюсь. – Но место выбираю я, – ставлю свое условие.
– Да не вопрос, – победно улыбается эта обаятельная пакость. – Зайду за тобой в двенадцать.
Совершенно по-мальчишески крутится на пятках на сто восемьдесят градусов. Его широкая спина, обтянутая черной рубашкой, скрывается за дверью.
С облегчением выдыхаю и ставлю на стол смятый пустой стаканчик. Вчерашний Антон и сегодняшний Антон пока никак не складываются у меня в одну картинку. Если бы не взгляд этих бесстыжих карих глаз, решила бы, что они близнецы и просто так развлекаются с понравившейся девчонкой.
Чудеса перевоплощения!
Так! Выбросить из головы странных кареглазых магов и вкалывать! Мне тут дел как раз до двенадцати хватит.
Заканчиваю с папками, открываю верхний ящик стола, чтобы скинуть туда мелочёвку, которая всегда должна быть под рукой.
– Ой, – прикрываю рот ладошкой от удивления. – А ты здесь откуда взялся? – достаю маленького плюшевого снеговичка с задорной улыбкой и морковкой вместо носа. – Хм… – под ним еще и открытка, покрытая голубыми снежинками и осыпающимися серебряными блестками.
Прижав к себе игрушку, несколько секунд с любопытством смотрю на переливающийся картонный прямоугольничек. Нехорошо подглядывать в чужие записки, но тогда я не узнаю, кто забыл здесь эту прелесть. Надо ведь вернуть.
Аккуратно раскрываю открытку, чтобы вся красота с нее совсем не ссыпалась. На пол летит три небольших квадратных листочка. Наклоняюсь, быстро собираю, складываю все свои находки на стол и только теперь замечаю, что это билеты в кино. Не просто в кино! А на тот самый мультфильм, персонажа из которого я до сих пор прижимаю к себе.
На билетах завтрашняя дата на последний вечерний сеанс. Точно надо найти хозяина. Жалко ведь, если такой подарок пропадет. Снова заглядываю в открытку, а там:
«Это просто билеты в кино. Мага можно с собой не брать, но ему все же было бы приятно составить вам с Васей компанию.
Олаф, который любит жаркие объятия :-)»
– Ну, Антон! – смеюсь, раскручиваясь на стуле. – Зараза!
***
Ей идут платья. Очень! Неловкость, розовые от смущения щеки. Такая искренность в эмоциях, что меня немного выносит из привычной реальности. Я теряюсь и тоже ловлю это странное стеснение рядом с ней. Вспоминаю подростковую привычку кусать губы. Брат всегда говорил, что она бабская, но девчонкам нравилось.
Только мне тридцать пять! Какого черта? Оно само как-то вышло. Снежинке понравилось. Я поймал это в ее взгляде и мой внутренний кошак тут же довольно замурлыкал.
И стержень в девочке есть. Ммм… Все, как я люблю. Вкусно. Так бы и съел!