Леон порывисто вскочил, прошелся по комнате и застыл в раздумье. Я подняла на него глаза, полные слез. Взгляд его смягчился, он потрепал меня по голове и скрылся за дверью. Я впервые услышала стук сердца. Этот человек стал мне дорог, и я боялась его потерять. Он вернулся с моей сумкой и знакомым листком.
– Я сегодня нашел на полу приглашение на пробы, и в первый момент был готов… Не важно. Ты поступила честно.
Леон сел рядом и обнял меня за плечи.
– Пойми, в силу молодости, ты не знаешь, куда стремишься. Я могу познакомить с людьми из мира кино – и по работе, и в жизни. Но на съедение тебя не отдам, и не проси. Я отвоюю твое сердечко у глупой мечты и подарю вместо нее целый мир. Насчет Африки, – он слегка усмехнулся, – я специально сказал. Возможно, поеду, но не сейчас. Мне было интересно, продолжишь ли ты игру. Ты решилась признаться. А я… Я и вправду поставил тебя вчера в сложную ситуацию. Это из-за Эшли Каст. Ты, возможно, видела ее на экране. Наш разрыв подпортил мне настроение в последние дни. Она встречалась со мной, продолжая поддерживать связь с прежними любовниками. Эшли фальшивила и в жизни, и в постели. Вчера ты видела, как она превращает все в дешевый цирк.
– Долго вы были вместе?
– Три месяца. Не важно. Забудем о ней. Сейчас есть я и ты. Мои родители, как и твои, – ветеринарные врачи, всю жизнь прожили вместе. Такое совпадение меня вчера поразило. Думаю, это знак. Давай начнем с чистого листа, и пусть жизнь расставит все на свои места. Но есть одно условие: перестань околачивать пороги студий. Я предлагаю тебе роль любимой женщины и коллеги.
Леон подвел меня к окну и шепнул:
– Здесь ты нужна мне, а там, – он указал в сторону Голливудских холмов, – никому.
Захотелось погрузиться в его объятья, и я прижалась к нему спиной. Леон сжал мои плечи, провел языком по шее так, что я забыла как дышать, и тут же отстранился:
– Сейчас я приготовлю поесть, а ты реши раз и навсегда – со мной или без меня. Если выберешь второе, помогу деньгами, чтобы ты не оказалась на улице, но мы расстанемся. Как бы тяжело это ни было, ведь я… Впрочем, об этом потом. Жду тебя с ответом, голубка.
* * *
Леон еще не вышел, а оркестр разумной половины тараканов в моей голове уже грянул победный туш. Я взглянула на небо. Погода резко изменилась, полил дождь, и мне стало невыносимо тоскливо.
– Он прав, никому я там внизу не нужна.
Устав от одиночества в чужой стране, я впервые задумалась: а так ли мне нужен свет софитов, кочевая жизнь, бесконечная смена декораций? Глаза слипались, хотелось лечь, уснуть и ни о чем не думать. «Леон, Леон, что ты со мной делаешь?»
Я закрыла глаза и вспомнила нежные прикосновения губ, теплые объятия, проникновенный голос. Сорвавшись с места, я бросилась туда, где ждал моего решения человек, который отогрел меня. Моё весеннее солнышко. На пороге кухни я замерла. Леон обернулся. В бирюзовых глазах вспыхнул радостный огонек. Мне ничего не оставалось, как уткнуться носом в его плечо.
Леон сжал меня в объятиях, и я словно вернулась домой.
– Голубка моя!
– Леон… – я закрыла глаза и почувствовала, что выключаюсь.
– Сейчас будем завтракать, – он усадил меня и вернулся к сковороде, на которой весело скворчали бекон и яйца. Из угла послышалось шипение, и ароматы копченостей смешались с дразнящим запахом кофе. Но усталость взяла верх над голодом. Мысли расслоились, глаза закрылись сами собой. Я сложила руки на столе и уронила на них голову.
* * *
«Неужели проспала весь день?» – разочарованно удивилась я, открыв глаза в полной темноте. В голове выстроилась цепь последних событий. Меня немного смущала та скорость, с которой Леон принимал важные решения. Но может, он также легко и расстается с женщинами. Что ж, единственной мне уже не стать, постараюсь стать неповторимой! Легкая грусть сменилась радостью, и я почувствовала себя школьницей, дождавшейся каникул. Подползла к краю кровати в поисках лампы и шумно уронила что-то на пол. Послышались шаги, и Леон легким хлопком зажег приглушенный свет. Мне такой простой способ в голову не пришел.
– Привет, голубка! Как отдохнула? – Он кончиками пальцев коснулся моей припухшей щеки.
– Господин ветврач, я чувствую себя абсолютно здоровой.
– А почему тогда нос сухой? – засмеялся он и упал рядом. – Может, температура, и нужно поставить градусник?
На лице Леона появилась коварная улыбка, и он хищно опустил руку ниже моей спины.
– Осторожно, доктор, собачка за такое может и покусать.
Наверное, циничный юмор выпускников ветеринарных факультетов одинаков во всем мире и с возрастом не меняется. Я хотела ускользнуть, но в результате мы упали с постели, запутавшись в одеяле.
– Тебе хорошо со мной?
– Даже не припомню, было ли мне так хорошо и спокойно в жизни. И когда в последний раз я так крепко спала. Фантастика!
Леон довольно улыбнулся и ласково поправил прядь моих волос. Мы наслаждались близостью друг друга. Он лежал на спине, а я уютно устроилась сверху, блаженно закрыв глаза. Раньше было невозможно представить, что смогу полюбить человека значительно старше себя. Но это случилось, и мне нравилось в Леоне все.
– Пора осваивать второй этаж, – он слегка подкинул меня животом.
– Подожди, я умоюсь.
– Там умоешься, – заговорщицки подмигнул Леон и поцеловал меня.
Перекинув меня через плечо, он взлетел на второй этаж и рухнул в бассейн. Я вынырнула и удивленно огляделась. Вода, теплая, как парное молоко, красиво отражала свет вспыхивающих тут и там разноцветных огней.
– Неожиданно…
Леон польщенно улыбнулся. Мы неторопливо поплыли на спине, соприкасаясь плечами.
– Расскажи, – попросила я иронично, когда мы достигли другого бортика, – чем еще удивительно твое жилище? Выше я обнаружу поле для гольфа или ипподром?
– Нет, голубка, но ты еще не видела мой кабинет, комнату жены и детскую.
– Ты женат?..
На моем лице, видно, отразилась целая гамма чувств: от удивления до негодования. Хитрец расплылся в коварной улыбке и коварно молчал.
– Нет, Леон, так не пойдет, я не…
– Не женат… Пока, – зашептал Леон мне на ухо, стиснув в объятиях, – но ведь однажды это произойдет. Прикажешь другую квартиру покупать? В Лос-Анджелесе не так много вариантов подходящего жилья, наподобие этого. Здесь, например, раньше были офисы.
Нет, это невозможно, мистер Совершенство… Дать бы тебе хорошенько! Хотя за что? За то, что ты с ловкостью заядлого рыбака ловишь глупых рыбок на крючок? Пришлось горячо ответить на объятья.
– Я проголодался как волк, – пожаловался Леон, помогая мне выйти из бассейна. – Покормишь нас?
– С удовольствием!
Блеснуть кулинарными талантами не удалось. Холодильник оказался завален полуфабрикатами превосходного качества и вкуса. Но салат и сервировка удались на славу.
– Чем мы сегодня займемся? – Я осеклась, взглянув на часы. Было уже за полночь.
– А ты не догадываешься? – Леон ухватил меня за край футболки. – Тем же, чем и вчера ночью. А еще мы будем пить, и пить много.
– Зачем? – удивилась я, но неожиданно сообразила: что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. О небо, он меня, как в разведку, проверяет!
– Ничто так не сближает, как однажды выпитая бутылка виски.
Леон окинул довольным взглядом наведенную мной чистоту и поднялся со стула, мило проведя время, пока я крутилась как белка в колесе.
– А если мы поссоримся? Всякое может быть…
– Ответственность за вечеринку беру на себя! – Он обхватил меня за талию и увлек в гостиную. – Во что бы тебя приодеть? А то как-то неинтересно в футболке второй день подряд. Надо бы завтра съездить в магазин.
– Мои вещи в камере хранения.
– Вещи в камере хранения? – задумчиво переспросил Леон и бросил на меня оценивающий взгляд. – Ладно, заберем, не переживай. Я о том, что нужно подобрать тебе нормальный гардероб. А пока – можно пофантазировать.
Нормальный гардероб? Можно подумать, я пришла к нему в лаптях и онучах.
Он ненадолго исчез и вернулся с ножницами и синим шелковым шарфом.
– Позвольте, мисс Краун, я немного побуду вашим стилистом, – Леон предупредительно пощелкал длинными стальными лезвиями и принялся кромсать футболку от Армани прямо на мне. Первыми упали рукава, затем появились разрезы сбоку. Он придирчиво осмотрел свою работу и превратил ворот в декольте. Холод прикосновений стали к коже заставлял меня вздрагивать, но мистер Руки-Ножницы был предельно аккуратен. Леон завершил воплощать полет фантазии поясом из синего шарфа и подвел меня к зеркалу.
– Соблазнительна и прекрасна! – посчитал он, держа меня за плечи. – Будешь сегодня греческой богиней. Танцы на столе приветствуются.
– Слушаюсь и повинуюсь, доктор Берри! Спасибо, что не отрезал руки… Получилось симпатично.
– Ну, я же хирург, а в нашей профессии нельзя ошибиться ни на миллиметр, – он поцеловал меня в изгиб локтя.
В гостиную Леон принес виски, лед, лимон и шоколад, включил музыку и приглушил свет. Я почувствовала себя немного скованно – слишком далеко мы зашли для одного дня знакомства.
* * *
Час ночи.
– Знаешь, – Леон повесил дольку лимона на край бокала и протянул его мне, – вчера интуиция подсказала, что нельзя тебя отпускать. Да… Если бы опоздал… Как ты могла совершить такую глупость? Впрочем, – усмехнулся он, – случившееся сблизило нас со скоростью реактивного самолета. За тебя и твою легкомысленность, голубка!
– Ты так профессионально уложил этих уродов! – похвалила я своего спасителя, пригубив виски. Не люблю крепкий алкоголь, но уговор дороже денег. – Где так наловчился?
– Я ведь не хотел учиться на врача, – рассказывая о себе, Леон смотрел на меня так, будто ничто в мире не доставляло его взору большего удовольствия. – Как и ты, сначала шел родителям наперекор. Помучились они со мной. Я вырос в Нью–Йорке, с детства занимался боксом. В моем родном квартале было неспокойно. Отцу и матери пришлось очень постараться, чтобы убедить меня пойти по их стопам. И ты знаешь, уже в университете, понравилась профессия. Я перфекционист по натуре и люблю, чтобы было идеально…
* * *
Два часа ночи.
Леон допросил меня с пристрастием о жизни в России и о том, как я решила перебраться в Америку.
– А расскажи-ка мне, что за отношения у тебя с фиктивным мужем? Есть ли у тебя друг в Штатах? Предупреждаю: я ревнив, вспыльчив и скор на расправу, – немного захмелевший собеседник потрепал меня за мочку уха.
Похоже, он не шутит, но сейчас проверим.
– Есть…
– Говори, кто он? Что у тебя с ним было?
– Одна волшебная ночь.
Леон вскочил, нервно пригладил волосы и зашагал из угла в угол.
– Кто он? Отвечай, когда тебя спрашивают! – замер он надо мной, подобно памятнику громовержцу.
– Ветеринар-перфекционист. – Я воочию убедилась, что про ревность Леон не соврал.
– Негодная девчонка, ты развела меня! – он перевел дух и уперся руками в колени.
– И правда, страшен в гневе, – я обняла его за шею. – Не сердись, не думала, что ты так заведешься…
Леон повалил меня на пол, и разговор прервался.
* * *
3 часа ночи.
– Пойдем, погуляем! – глаза у Леона блестели, лицо раскраснелось. Он принес мне плащ.
По узкой темной лестнице мы поднялись на крышу небоскреба. Выход в космос я представляла себе именно так. Ночное небо завораживало. Казалось, только протяни руку и коснёшься звёзд. Мы подошли к краю крыши. Леон забрался на бортик.
– Давай руку, не бойся!
Как он был прекрасен в тот момент! Да за ним хоть на край света, хоть в бездну!
Возлюбленный встал за мной и крепко обнял. Город-мечта раскинулся сверкающей гирляндой огней.
– Шагни к самому краю крыши и закрой глаза, – скомандовал он. Я подчинилась без слов. – Не подглядывай!
Он уверенно взял мои запястья и отступил на шаг, чуть разведя руки в стороны.
– Постарайся максимально расслабиться и наклониться вперед, потом открой глаза.
В первый момент я чуть не потеряла сознание от ужаса, зависнув над пропастью. Но страх скоро сменился восторгом, ветер развевал волосы.
– Лечу-у! – восторженно кричала я. – Лечу-у!
Леон осторожно вернул меня обратно, и мы спрыгнули на крышу. Мое сердце стучало, как молот. Столько адреналина я ни разу не получала. Во мне проснулась булгаковская ведьма. Я прижала Леона к стене и начала жадно покрывать его лицо и шею поцелуями.
– Ты самая храбрая женщина на свете, Джил, – вымолвил он, стаскивая с меня плащ.
А я продолжала шептать слова восторга, любви, желаний, не слыша ничего в адреналиновом угаре.
* * *
4 часа утра.
Меня изумляла неутомимость и изобретательность Леона в любви. Я старалась не отставать от него. Когда начало светать, мы переместились в спальню. Бутылка виски опустела лишь наполовину, и никаких сокровенных тайн мы друг другу так и не открыли. Я положила голову Леону на живот, он включил телевизор и не спеша пробежался пальцами по моей спине. От его ласковых прикосновений хотелось замурлыкать, но я провалилась в сон.
* * *
На третий день мы выбрались из дома. Мне нужно было забрать сумку из камеры хранения, а ему хотелось привести меня в «человеческий вид».
Перед выходом мы расположились в кабинете и пили кофе. Леон просматривал в компьютере рабочие отчеты, а я бесцельно листала пультом каналы. Мое внимание привлекло интервью с английским актером Робертом Эвансом, чьи фильмы имели огромный успех. Один удачный проект вынес его на пик популярности, и теперь миллионы девушек по всему миру сходили от него с ума.
Роберт обаял меня с первого появления в кадре, когда я лет пять назад случайно увидела его по телевизору. В тот вечер я забыла про дела и перерыла весь интернет, чтобы сотня его фотографий перекочевала в папку на рабочем столе. Слайд-шоу из портретов Роберта завораживало. Не знаю, в чем крылась тайна обаяния актера – то ли в магии серо-голубых глаз, то ли в львиной грации движений, то ли в гордой посадке головы с копной взъерошенных темно-русых волос. В любовных сценах Роберт заводил меня не мускулистым телом, а страстным взглядом, от которого в животе просыпались и выли от голода бешеные псы. Он, обычно серьезный на экране, в интервью постоянно шутил. Я не выдержала и рассмеялась в голос над очередным его высказыванием. Леон оторвался от компьютера и бросил взгляд на экран.
– А, Эванс… Парень недавно прикупил особняк неподалеку от меня, – с этими словами он снова уткнулся в отчет. – Нет, ну ты посмотри на снимок, здесь же явный цирроз, а они пишут – гепатоз. Мадам довела своего пса до ручки и теперь чего-то от нас хочет.
Я уставилась на возлюбленного, открыв рот, силясь выстроить в голове логическую цепь: Роберт, особняк, гепатоз и пес какой-то мадам.
– Подойди, посмотри, гистология совершенно четкая.
Бросив тоскливый взгляд в сторону Роберта, я подошла полюбоваться на цирроз. Леон усадил меня на колени и курсором указал на пораженные участки печени.
– Скажи, неужели надо проверять каждый снимок? За что я людям деньги плачу?
– Типичный цирроз, – мне хотелось поскорее вернуть его к разговору о Роберте, и я раздраженно уставилась на экран компьютера. – Налицо нарушение нормальной архитектоники органа. Вот здесь и здесь избыточное развитие соединительной ткани, перестройка ее структуры с формированием ложных долек.
– Богиня! – Леон восхищенно взглянул на меня, но тут же вернулся к монитору. – А вот почитай анамнез.
Ох и влипла я с этой ветеринарией! Придется пробежать глазами по странице, которую открыл этот эскулап. А за моей спиной на экране прекрасный Роберт Эванс своими байками довел ведущую шоу и зрителей до колик. Буквы на мониторе с трудом складывались в слова, и я коротко резюмировала:
– Здесь нужно лечить сначала мадам.
– Умница моя, ты вообще когда-нибудь слышала, чтобы собаку так кормили?
Я видела один способ сменить тему и начала целовать настырного докторишку долго и крепко. Мы тут же забыли и про цирроз, и про Роберта.
В машине я вернулась к разговору.
– Роберт Эванс – твой сосед?
– А что? – Леон улыбнулся и потрепал меня по коленке. – Моя девочка влюблена в этого британца?
– Нет, просто я не поняла, как может его особняк находиться рядом с небоскребом?
– Квартира на Першинг-Сквер – лишь маленькое гнездышко, голубка.
– Маленькое? Леон, ты меня пугаешь. Мне казалось, что ты простой ветеринарный врач, пусть состоятельный, но не миллионер.
– Одно другому не мешает. Ты не представляешь всех масштабов моего бизнеса. Не пойму, что пугает тебя?
– Как-то все идеально … – я пребывала в смятении, и уже пожалела, что завела эту тему.
– Считаешь наше знакомство идеальным? – удивленно изогнул бровь Леон. – Ничего себе! Ты пришла ко мне в клинику в полуобморочном состоянии. Тем же вечером чуть не отдала концы под местными ублюдками. А когда мы остались тет-а-тет, решила лихо распрощаться с девственностью, не известив меня об этом. Прости, но именно такое знакомство я считаю экстремальным. Скажу больше. Ты, пожалуй, первая девушка, с которой я знакомлюсь столь необычно.
– У тебя было много женщин, – я скорее констатировала, чем спрашивала.
Улыбка чуть тронула губы Леона, но он промолчал. Я залюбовалась его профилем. Возлюбленный бросил на меня взгляд и рассмеялся.
– Сама отвечаешь на свой вопрос? Ну, да, мне ведь в этом году будет сорок. Я не гей, обаятельный, состоятельный и люблю женщин. Но разве это должно беспокоить ту единственную, которую я выберу? Не в моих привычках скакать по постелям. Просто до сей поры не встретил ту единственную, с которой захотел бы стать парой. Но моей избраннице придется во всем и всюду следовать за мной. Я диктую правила, – Леон остановился на перекрестке и взглянул на меня так, точно мы на днях собирались подписывать брачный договор. – Жена будет принадлежать мне целиком.
Я улыбнулась, но внутри задрожала.
– А если ты полюбишь, а она обманет твои ожидания?
– Пристрелю.
– Ну вот, начали за здравие, а кончили за упокой, – машинально я перешла на родной язык.
– Не понял, переведи, – нахмурился Леон.
– Ты шутишь?
– Я разве похож на клоуна? Открой бардачок.
Зазвонил телефон, и он отвлекся от увлекательного диалога. Я открыла бардачок, наткнулась на пистолет и быстро захлопнула дверцу. Любопытство улетучилось.
– Приехали, Джил. Пойдем за новыми нарядами, и выброси дурные мысли из головы. От тебя многого не потребуется. Обещала быть моей – держи слово!
– Леон…
– Да?
– Я впервые в жизни хочу человека и боюсь его. Это нормально?
– Испугалась, маленькая моя, – он ласково провел рукой по моей щеке. – Прости, я слишком часто обманывался и не хочу ошибиться вновь.
Леон привез меня в "золотой треугольник" Лос-Анджелеса: Родео-драйв – бульвар Уилшир – бульвар Санта-Моника. Здесь продавались самые известные, дорогие и пафосные бренды, когда-либо созданные изощрённой мыслью китов гламура. Раньше мне было по карману лишь издали любоваться витринами магазинов, завлекающих покупателей эпатажными скульптурами, эксклюзивной одеждой и манящими вывесками. А сегодня я наравне с небожителями города ангелов, примеряла новые коллекции, не обращая внимания на цены. Леон знал толк в вещах и вполголоса давал указания порхающим вокруг нас продавцам. Когда мы укладывали пакеты с новым гардеробом в машину, я поняла, что про сумку в камере хранения можно спокойно забыть.
– На завтра я записал тебя в салон красоты. Прическа, маникюр и прочие ваши женские штучки. Но поедешь уже без меня. Довольна?
Я ошарашенно смотрела на Леона, не в силах даже поблагодарить его.
– Глаза зеленые просто сияют от счастья. Можешь не отвечать.
– А поцеловать можно?
– Нужно. И пора тебе показать еще одно мое жилище.
* * *
Дом Леона располагался на берегу океана в Пасифик-Пэлисейдс, престижном и дорогом районе Лос-Анджелеса. Это тихое место облюбовали многие звезды. Здешние жители поименно знали друг друга – семейственность и атмосфера высшего общества царили в центре города. Добраться без автомобиля до местных элитных бутиков и богатых картинных галерей из других районов – пустая затея. Пасифик-Пэлисейдс славился своими великолепными ландшафтами и как место, «где горы встречаются с морем». Серферы из Малибу частенько заглядывали на красивые пляжи этого волшебного уголка.
Миновав металлическую решётку ворот, мы пересекли небольшой сад и остановились около одноэтажного дома дымчато-серого цвета. Нас встречал немолодой мужчина, по виду – управляющий. Около него крутились юлой четыре добермана. Когда Леон вышел из машины, собаки подбежали и грациозно сели перед ним, виляя хвостами. Даже не удивилась, что у него есть своя идеально выдрессированная стая. Приласкав четвероногих охранников, он открыл дверцу с моей стороны. Животных я любила, никогда не боялась, и собаки отреагировали на меня спокойно. Леон довольно кивнул.
– Серьезная у тебя команда.
– Это не все, в вольере сидит еще несколько забавных разнопородных экземпляров. Но для начала покажу дом, – улыбнулся он и жестом пригласил следовать за ним. – Я недавно приобрел это жилище. Все имение состоит из трех построек: главной с четырьмя комнатами, гостевого домика с двумя спальнями, лофта с библиотекой, тренажерным залом и кабинетом. Снаружи разбит сад с открытым камином. Там же я предпочитаю обедать. Есть спа и джакузи, вольеры для собак. Но знаешь, что повлияло на мое решение купить именно эту резиденцию?
– Шум океана. Я слышу его отсюда.
– Мыслишь правильно, моя прелесть! – Леон обнял меня за плечи, и мы вышли на открытую террасу с бассейном, нависающую над океанским прибоем.
– Это не может быть правдой!
– Я рад, что тебе понравилось. Сегодня мы пробудем здесь весь день, и ты сможешь узнать разные укромные места. – Звучало, конечно, двусмысленно, но интригующе. – А теперь пойдем, я провожу тебя в комнату, которую можешь обустроить, как заблагорассудится, если, конечно, ты не передумала.
– Что не передумала? – удивленно развернулась я к нему. – Ты меня все еще тестируешь, как лабораторную мышь? Пристрели сейчас, будет не так хлопотно.
Взгляд Леона вспыхнул, и он прижал меня к стене. Ну, и магия у него! Но я выдержала и не отвела глаз, упрямо закусив губу.
– Ты до конца не осознаешь, на что соглашаешься, голубка. Я и мое окружение… Все это непросто… Но я очень хочу, чтобы ты стала моей, по-настоящему моей, безоговорочно моей, понимаешь? И совершенно не желаю, чтобы ты сбежала через пару месяцев.
– Если ты не потомок Синей Бороды, то остальное меня не пугает.
– Тогда будь послушной девочкой, и мы не поссоримся.
Комната пришлась мне по душе. Витражная стена открывала красивую панораму сада. Зал с музыкальной установкой при моей любви к танцам был за пределами мечтаний. Не хватало только зеркал.
– А кровать? – удивленно повернулась я к хозяину дома.
– В моей спальне… В нашей, я хотел сказать.
– Спасибо, Леон, мне очень нравится здесь!
Из динамиков полилась волшебная «Серенада Солнечной долины». Я закрыла глаза и закружила по комнате.