Алина
***
– Это вряд ли, – произносит парень грубо. Перехватывает мою вторую руку, тянет на себя. – Теперь ты только моя! – рычит, распластывая мое скованное страхом тело на своей твердой груди. – Моя рабыня! Если будешь покорной, разрешу жить в своей комнате, а не в сыром подвале.
Мужская хватка буквально каменеет, не позволяя двинуться с места.
– Но… я! – дергаюсь, стараюсь подняться на ноги. – Я… – заикаюсь. – Меня ждет подруга. Если я в ближайшее время не вернусь, она будет искать. Саша видела, как я ушла с тобой!
Попытки угрожать парень встречает раскатистым смехом. А я жалею, что назвала свое настоящее имя, так еще и Комарову подставила.
– Успокойся, паникерша. Вот черт! – шипит, размыкая объятия. – Бить-то по яйцам зачем? Больно же.
Я подскакиваю, шаря ладонями по песку в поисках одежды, подхватываю шорты, цепляюсь ногой за футболку, чуть не упав носом в песок.
– Да стой же! – Ник вскакивает на ноги, ловит меня, вновь заключая в свои объятия. Его ладонь накрывает мои рот, лишая возможности закричать. – Успокойся, – шепчет на ухо. – Я пошутил. Пошутил, поняла? Пошутил, – повторяет вкрадчиво. – Сейчас тебя отпущу, но ты хорошенько подумай перед тем, как бежать сломя голову. Завтра твоей шикарной задницей будет пестрить весь интернет. Одевайся. – Ослабляет хватку и отнимает руку ото рта.
– Подобным не шутят! – зло выдыхаю я.
– В моей семье еще и не так шутят. – Он скачет, стряхивая с себя песок. – Ты одеваться собираешься? У нас еще много планов на ночь.
– У нас? – Я крепче прижимаю футболку и шорты к груди.
– А ты здесь видишь кого-то еще?! – изумленно переспрашивает, раскидывая руки. – Или решила воспользоваться мной и свалить? – Натягивает джинсы.
– Я?
– Ну а кто? Я? У меня нет привычки сбегать через пару минут после секса. Смотри. – Он что-то ищет в карманах джинсов, подходит, протягивает ладонь и ослепляет ярким фонариком телефона. – Рокотов Никита. – Подносит ближе к моему лицу водительское удостоверение. – Сфоткай, отправь подруге, если боишься, что я тебя съем.
– И отправлю, – отвечаю я с вызовом. Ведь именно так маньяки и делают: притупляют бдительность, вызывают чувство неловкости и стыда у своей жертвы.
– Да пожалуйста. – Ник кладет водительское удостоверение на ком объятой мной одежды. – Телефон возьми. – В двух шагах от нас незнакомец, обретший имя, находит мой смартфон. – Беглянка-неудачница. Я жду. Отправляй фото.
– Что ты делаешь? – Я продолжаю глупо таращиться на парня.
– Отряхиваю песок, – отвечает так просто, словно он обязан мне помогать. – Ты будешь подруге писать или нет?
– Буду.
Никита проходится по моим плечам, спускаются по спине, попе, ногам.
Перехватив вещи, стараясь не обращать внимания на мужские руки, гуляющие по моему телу, я делаю фото и отправляю Комаровой.
– Отлично. – Стоит выключить экран смартфона, как Ник убирает водительское удостоверение в задний карман джинсов. – Что ты еще не делала? – Выхватывает мои шорты, присаживается. – Ногу подними. – Вскидывает голову, ожидая, когда я соображу, что делать. – Вторую. – Я изумленно таращусь на парня. Он медленно поднимается, одевая на меня белье, повторяет то же самое с шортами и переспрашивает: – Так что ты еще не делала в своей жизни? Я помогу наверстать.
– Так сразу и не скажу.
«Я еще та оторва», – смеюсь над собой. Пару недель назад послала Жабу Васильевну в жопу, но про себя. Будет большим подвигом, если я не отвернусь от парня, надевая топ.
– Алкоголь?
– Пила.
– Ого, может быть, и наркотики? – Ник не скрывает насмешку, выбивает из пачки очередную сигарету.
– Нет.
– Черт, зажигалка выпала. – Крутится вокруг своей оси в поисках, вглядываясь в темноту. Я вижу лишь очертания своих ног в темноте, а он безошибочно находит кусок черного пластика. – Сигареты? – Прикуривает и затягивается.
– Нет, не пробовала. – Я смелею и надеваю топ.
– А хочешь? – Ник подходит вплотную, выдыхая в сторону сладковатый вишневый дым.
– Да.
Длинные пальцы ловко разворачивают сигарету, подносят к моим губам и тут же убирают.
– Нельзя.
Вместо темного фильтра моих губ касаются мужские губы с привкусом вишни и табака.
– Это тот максимум, на что ты можешь рассчитывать. Где твоя обувь?
Ник присаживается на землю, зажав сигарету зубами, шнурует кеды.
– Осталась у лежака, – отвечаю я.
– Нужно забрать. И сменить шорты на джинсы. – Парень встает, закидывает руку на мое плечо, по-хозяйски притягивает к своему боку и ведет к костру, откуда слышатся музыка и смех.
– Зачем? – интересуюсь я.
– Буду учить езде на байке, раз с автомобилем у тебя не ладится. Ты же никогда не управляла байком? – Делает последнюю затяжку и отбрасывает окурок. – М-м-м?
– Так это был ты?! Ты был на перекрестке? Разве так можно поступать? Я, – толкаю парня в бок, – я же могла сбить тебя! Покалечить! Никогда бы себя не простила, – завожусь сильнее, глядя на спокойствие, даже безразличие, с которым парень слушает мои возмущения. – Что ты улыбаешься?
– Ничего, – он жмет плечами. – Смешная. Переодевайся, я подожду тебя здесь, – указывает на бревно у костра. – Уверен, в номер ты меня не пригласишь.
– Нет, не приглашу.
– Джинсы, закрытая обувь. Поняла? Жду. – Ник выпускает меня из объятий.
– Возможно, не стоит так часто курить? – я задаю вопрос, что не должен меня волновать. С чего я вообще решила, что могу ему указывать?
Парень хмыкнул, но пачку закрыл и примирительно поднял руки.
– Решаешь, возвращаться или нет? – читает мои мысли.
– Да.
– Учти, через десять минут я отправлюсь на твои поиски, Аля. – Он присаживается на бревно, лениво вытягивая ноги.
Я торопливо поднимаюсь по ступеням, ведущим к комплексу, периодически поглядывая за спину. Ник действительно ждет, подняв голову к небу, подергивает ногой в такт музыке. Он смотрится органично в атмосфере вечеринки. Своим. Завсегдатаем.
«Вернусь», – решаю я для себя.
Саша оставила ключ от домика на ресепшене, сбежав на какую-то частную вечеринку. А мне нужно ускориться, Ник дал десять минут, и я уверена, что он действительно будет искать, хоть и обыграл сказанное шуткой.
Быстрый душ, волосы, собранные в пучок, джинсы, кроссовки, рубашка, немного наличности, телефон… и шальная улыбка на моих губах. Это самое странное свидание в моей жизни. Впервые все наоборот: секс, а уже после знакомство. Улыбка сходит с лица, когда мысли касаются Балабаева буквально на пару секунд, но тут же возвращаются к парню в черных джинсах, с сигаретой, зажатой уголком губ, и колючим взглядом.
– М-м-м… – Ник ожидает у спуска к пляжу. – Могла бы позвать с собой, я бы тоже не отказался от душа. – Обнимает, утыкается носом в шею. – Если я спрошу, принимала ли ты когда-нибудь душ с мужчиной, то уверен, ответ меня не обрадует. Я бы точно не упускал такой возможности. – Проходится языком по чувствительной коже. – Молчишь? – Прикусывает и шепчет раздраженно: – Мне нравится, что ты не лжешь.
Я застываю, слушая гипнотизирующий голос, подставляя шею мужским губам.
– Знаешь, я передумал. Я тебя съем! – Поднимается влажными поцелуями к губам. Объятия становятся ощутимее, губы требовательнее, и я вновь плыву в каком-то дурмане, совершенно забыв об окружающих, о морали. – До чего ты же вкусно пахнешь, – голос Ника хрипловат.
– Цветочный гель для душа, – я глупо поясняю.
Я не привыкла к подобным комплиментам. Мне говорили, что я красива, умна, хорошо воспитана, но все это не идет в сравнение с простыми и пугающими словами парня, в каждом звуке которых слышится неприкрытое желание.
– Не-е-ет, – тянет Ник, не выпуская меня из объятий. – Я говорю про твой запах. Запах твоего желания, Аля, – шепчет, щекоча дыханием ухо.
И тело вновь меня предает.
Близость Ника действует наркотически, стоя в душе, я обдумывала возможности вернуться в домик, если мне вдруг что-то не понравится, а сейчас – готова на любые безрассудства. Тревожные мысли, правильно ли я поступила и поступаю сейчас, растекаются, превращаясь в бесформенную лужицу. Разум отключается, концентрируясь на желаниях: смелых, даже постыдных.
– Так мы не уйдем с этого пляжа, Аля. – Он отстраняется, перехватывая мои ладони, бесконтрольно блуждающие по его груди. – А я обещал прокатить тебя на байке. – Переплетает свои пальцы с моими.
– Ты обещал научить управлять мотоциклом, – я откашливаюсь и справляюсь с дрожью в голосе.
– Соврал. – Мы сворачиваем к стоянке. – Но разрешу подержаться за руль, – произносит интимно.
Мое лицо вновь обдает жаром, кажется, рядом с Ником смущение не проходит, а ему доставляет удовольствие дразнить меня. Он ведет к отдельной стоянке, отделенной шлагбаумом.
– Красавец, не находишь? – Парень любовно гладит полированный металл топливного бака. – Проведи ладонью. Вы друг другу понравитесь. – Не перестает улыбаться, прикладывает мои пальцы к холодному металлу, направляет, скользит вверх и вниз. – Я же говорил. Ты ему понравилась, – подмигивает.
Достает ключ из кармана джинсов, заводит, тишину разрывает рокочущий звук: хищный, будоражащий, а по пальцам и ладони пробегает вибрация.
– Прокатимся. – Ник седлает байк и сдвигается чуть назад. – Садись, я же обещал. – Хлопает по черной коже сиденья. – Просто перекидывай ногу. – Помогает мне. – Клади ладони на руль. – Сдвигается. Моя спина горит от неестественного жара. В легкие проникает пьянящий мужской запах. – Ноги сюда поставь. Умница. – Прижимается щекой к моей щеке. – А теперь немного на себя. – Накрывает ладони своими. – Не бойся, я все контролирую.
Нет дикой скорости, мы катимся к выезду со стоянки, мои ладони просто лежат на руле байка, но тело пронзает пьянящее возбуждение, лихорадочное, дикое чувство свободы и бунтарства.
– Хочешь прокатиться по шоссе? – Мужская щека царапает щетиной.
– Да! Или опять нельзя?
– Пересаживайся и надевай шлем.
Я беспрекословно выполняю указания.
– Держись крепче. – Ник обхватывает моими руками свои торс, скрещивает их на животе. – Скажи, если станет страшно.
Байк трогается, смело, с утробным урчанием, а я стискиваю объятия, вцепляясь мертвой хваткой и прижимаясь, лишая Ника движений. Грудная клетка парня трясется, а мышцы живота сокращаются от смеха, я вижу его улыбку, когда он мельком смотрит через плечо. Ускоряется, а меня оглушают удары собственного сердца. «Быстрее», – я мысленно подгоняю и нетерпеливо хлопаю ладонью по животу парня, он обеспокоенно оглядывается, сбрасывает скорость, а я трясу отрицательно головой, барабаня кулачком.
Ник понимает правильно, выезжает на трассу, прибавляя скорости, лавирует в редком ночном потоке. Адреналин моментально впрыскивается в кровь, хочется раскинуть руки и визжать от восторга, но я смотрю вперед. В точку, где линия горизонта смешивается с редкими встречными огнями и красными огнями задних фар и теряется в темноте.
Совершенно нет страха. Восхищение, эйфория, адреналин наполняют меня возбуждением. Первобытным, жарким. Мои пальцы ныряют под мужскую футболку, касаются напряженных мышц живота, проводят вдоль впадин, слегка царапая кожу. Еще вчера я не позволила бы себе секса с незнакомцем, не села бы с ним на мотоцикл, но сегодня я словно другой человек, который не жил, не рисковал, не решался на сумасбродства.
Скорость байка стремительно падает, нас ощутимо трясет при съезде на грунтовую дорогу, резкое торможение, и я впечатываюсь в мужскую спину.
Рокочущий звук мотора исчезает, гаснет фара – единственный источник света за плотной листвой кустарника, отделяющей от шоссе.
– Что-то случилось? – интересуюсь я, снимая шлем.
– Угу. Сейчас будет обучение технике безопасности. – Меня стаскивают с мотоцикла и тут же впиваются грубым поцелуем. – Нельзя отвлекать водителя, Аля. – И вновь поцелуй. – Со мной ничего не будет, максимум поваляюсь пару дней под системой. – Он злится, удерживает меня за подбородок, в его глазах отражается скудный лунный свет.
– А со мной что будет?
Недовольное рычание служит ответом на глупый вопрос.
– С огромной вероятностью тебя может и не быть.
Меня нетерпеливо разворачивают спиной, мужские пальцы с бедер медленно, но уверенно скользят вверх, пробегают по линии пояса джинсов и ловко подцепляют пуговицу.
– Я больше не буду, – я произношу слова по инерции, думая лишь о жаре мужского тела, окутывающего в кокон.
– Конечно, не будешь, иначе мы так и не доедем до клуба, делая вынужденные остановки на воспитательный процесс.
Звон пряжи ремня, шелест ткани, низкий мужской смех, пара резких рывков – и мои джинсы вместе с бельем приспущены до колен.
– Упрись руками. – Мужская ладонь настойчиво прокатывается по моей пояснице, вынуждая склониться. – Выше. – Мои руки перемещаются с сиденья на бак, и я задыхаюсь от накативших ощущений. Ник проникает без предупреждения и ласк, одним толчком выбивает из моих легких воздух, а из груди стон. Его движения резкие, грубые, жадные, словно и не было безумного секса на пляже. Низкие мужские стоны перемещаются отчетливым рычанием.
– Ты сведешь меня с ума, – шипит сквозь зубы. – Чер-р-рт.
С каждым толчком влажные ладони соскальзывают по глади металла, Ник и не думает останавливаться, уменьшая амплитуду и ускоряясь. А по моим щекам текут непрошеные слезы. Я впервые безмолвно плачу от понимания, что я по-настоящему желанна, что я могу лишить мужчину выдержки. Впервые плачу от удовольствия слышать его сдерживаемый низкий стон; от оргазма, накрывающего мощной волной, до мелких белых мушек перед глазами.
Сколько еще «впервые» будет с этим мужчиной?!