– А вот это подстава, Миша, – Пахомов скрепляет степлером листки, только что выползшие из принтера. Через стол кидает их мне.
– В смысле? – откидываюсь я на спинку кресла. – Ты его даже толком не прочел.
– В коромысле, – в своей привычной манере огрызается Витя. – Да мне и не надо там ничего изучать. И так все ясно, – морщится раздраженно. Трет лицо, будто хочет слепить новое. – Слишком много совпадений. А я в них не верю…
– То есть? – ничего не понимаю.
– Я знаю эту девчонку. Якунина Злата. У нас в «Василисе» официанткой работает. Адрес, имя, фамилия – все совпадает. Так не бывает, малыш. Коля тебя пас. А ты как дурак, нарвался.
– Да ладно! – придвигаю к себе листок и тупо пялюсь на скупые строчки. Действительно, слишком много совпадений.
– Фотка дурацкая, – перелистывает страницу крестный. – Но и без того ясно, где искать. И я Злату в лицо знаю. Это она в прошлом году помогла нам накрыть левоту на заводе. Ты же помнишь…
– Да, конечно, – киваю, в душе не ведая, кто такая Злата Якунина. – Съезжу, привезу. В чем косяк, бать?
– Да в том, что нас использовали в темную. А я этого не люблю. Не мальчик вроде…Приди Бурбин ко мне и попроси, я бы его послал. А так… по понятиям все разрешилось. Ты ему еще в морду преподнес. Порадовал старика, – крякнув, встает из-за стола Пахомов. Подойдя к высокому окну, лениво оглядывает кишащую туристами центральную парижскую улицу. – Коле соваться в Россию нельзя, – выдыхает тяжко. – На него там еще дела уголовные открыты. Да и Злата, девочка умная, точно сбежит от этой образины. И Катя его не лучше. Обезьяна с гранатой. При таких родителях лучше сироткой остаться.
– Ну и? – изнываю от любопытства. Виктор Николаевич Пахомов редко о людях отзывается плохо. А тут как из рога изобилия сыплются ругательства и проклятья. Крестный замолкает лишь на секунду. Что-то взвешивает или вспоминает.
– Ну и, – передразнивает меня. – Вот они и нашли дурака, который вывезет им девчонку. Тебя! – вернувшись за стол, нервно тычет в меня пальцем. – С молодым красивым мужиком любая телка пойдет. Даже не пойдет. Побежит, трусы теряя!
– Ты думаешь, Саманта в деле? – выдыхаю с сомнением.
– Больше чем уверен, – хмыкает Витя. – Ты же у нас обилечиваешь всех, кто под руку попадет… Документы не спрашиваешь, сразу в койку тянешь. Герой-любовник, блин.
– Да иди ты! – подскакиваю с места. – Дочке своей спасибо скажи… Хрена мы вообще этого десантника в дом пускали. Жили же нормально!
– Да он вроде как член семьи, – разводит руками крестный и напоминает с ехидцей. – Твоя сестра замужем за его братом.
– Спасибо, что напомнил, – огрызаюсь недовольно.
– У меня ж еще Ленки есть! – глумится надо мной крестный. – Присмотрись. Такие же рыжие и безголовые, как и Таисья. Ты Шарлен нравишься… А Мадлен у нас без башни, как ты любишь.
– Нет, бать, прости, – мотаю головой. – Не хочу я Ленок. Твои младшие дочки мне как сестры. Я их помню слюнявыми и в подгузниках.
– Ладно. Отвлеклись, – отрезает крестный. – Ленки себе сами кавалеров отыщут. А нам с тобой надо найти эту сучку Сюзанну…
– Саманту, – поправляю на автомате. – А зачем ее искать? – спрашиваю обалдело.
– А затем, что мои парни довезли ее до аэропорта Шарль де Голь. Ей, якобы надо было встретить кого-то.
– Ерунда. Она ничего не говорила, – мотаю головой. И только сейчас понимаю, что без Саманты не обошлось. А я действительно, заработал на премию Дарвина.
Поверил в дурацкие сказки, что трахаться Саманта может только в своей постели. Не обратил внимания на странные факты, кричащие о подставе. Расслабился.
– Не надо никого искать, – сжимаю кулаки. – Видеть не хочу эту дрянь. Что она нам расскажет? Наврет? Я привезу Коле его дочь и на том разойдемся с миром. Если девочка работает на нас, то и искать никого не придется. За неделю управлюсь. Делов-то обаять и уговорить…
– Ну-ну, – с сомнением смотрит на меня крестный. – За Якуниной, конечно, присмотрят. Но и ты особенно не надейся на скорую победу. Девочка она строгая. Просто так тебе ничего не обломится.
– Страшненькая, – перевернув лист, разглядываю размытую фотографию, распечатанную на принтере.
– Да нет, симпатичная она, – пожимает плечами крестный.
– Сейчас в соцсетях посмотрю, – открываю инсту. Ввожу данные, город и обалдело смотрю на знакомое лицо.
Рыбка моя Золотая. Твою ж мать… И что же теперь мне делать?
– Билет на завтра закажи мне в один конец, – выдавливаю из себя.
– Гольфстрим возьмем, – печально смотрит на меня крестный. – Я думаю, Арман возражать не будет.
– Хорошо. Мне бы сегодня вечером улететь.
– Так полетим, – усмехается крестный.
– Это она тогда жила в третьем люксе? – спрашиваю напрямую.
– А? Да, – морщится Пахомов. – Мы ее специально спрятали. Она застала жениха в китайской беседке с какой-то телкой. Они там много чего наболтали. Ну и Злата, что знала дополнила. Про накладные и кэш.
– Благодаря ей и раскрутили, – вспоминаю, как сличал документы год назад. И уже не чувствую никакой радости от предстоящей поездки.
Нет, я поеду. Если откажусь, сволочь Бурбин найдет кого-то другого. А там никто церемониться не будет. Но и девочку красивую отдавать этому козлу я не собираюсь.
«Думай!» – подстегиваю себя. И никак не могу сообразить, что предпринять? Где гарантия, что упырь не дотянется своими щупальцами до Златы. Надо ее уберечь и самому умудриться выжить.
– О чем задумался, сыночек? – спрашивает за ужином мама. Все обитатели нашего общежития на Елисейских полях по традиции собираются вечером за одним столом. Витя с женой и с дочками. Мама с отчимом и детьми.
– Что? – поднимаю на нее изумленный взгляд.
– Стефания тебя спрашивает, а ты не отвечаешь, – кивает она на мою младшую единоутробную сестру.
– Прости, детка. Что ты хотела? -поворачиваюсь к девчонке, названной в честь моего отца.
– Я спрашивала, когда ты женишься? – хихикает она.
– А что? Кто-то уже претендует на мою комнату? – под смех семьи обвожу нарочито строгим взглядом мелких.
«Женись на Золотой рыбке!» – проносится в голове совершенно шальная мысль.
«Не-не-не», – отмахиваюсь от нее. Я не создан для брака.
И сразу после ужина вместе с крестным улетаю в Россию.