Чем же занимается в реальной жизни инвестиционный менеджер в инвест-фонде? Именно инвест-менеджером я пришла в 2007 году и ушла членом правления в 2012 году, когда у меня родился сын. Я помню, как, в прямом смысле слова, в роддоме еще дорабатывала таблицы. Жизнь полноценного инвест-менеджера, который работает в нескольких странах, и новорожденный сын просто не совместимы.
Обычный день – это когда ты разрываешься между своими таблицами и презентациями, таблицами других, кучей разных договоров и наблюдательных советов портфельных предприятий.
В моем случае за эти пять лет я была в наблюдательных советах примерно десяти компаний, изучала новые рынки, участвовала или отвечала за продажу портфельных предприятий. В зависимости от уровня вовлеченности, это все может занимать от пары часов до десятка часов в неделю на каждую компанию. А если ситуация кризисная или компания в процессе продажи или реструктуризации, то, конечно, и больше.
Так получилось, что в течение нескольких лет, до продажи частного медицинского центра стратегическому инвестору, я входила и в его наблюдательный совет, и помогала реструктурировать, и продавать компанию. В течение этих лет пришлось изучить также рынок медицинских услуг Эстонии. И сейчас я бы хотела рассказать немного о медицинской реформе в Эстонии, и что получилось в итоге. Мне кажется, в свете происходящей в Украине реформы это актуально.
Уже в конце 1990-х Эстония начала проводить медицинскую реформу, во многом похожую на нашу, по принципу «деньги идут за пациентом». Или наоборот, эстонская похожа в чем-то на британскую модель. И в Украине выбрали британскую, но может выйти все же эстонская.
В начале реформы решили, что медицинские центры и врачи первички должны сами управлять своими ресурсами, так эффективней. То есть они должны оформиться как отдельные юридические лица с прозрачной отчетностью о деятельности, прибыли и убытках по законодательству организаций с ограниченной ответственностью, как украинские ФОПы.
Семейные врачи стали подписывать декларации с пациентами и получать доход в зависимости от количества пациентов в регистре плюс фиксированная доплата на пациента за анализы. А в отдаленных местах получали еще и доплату.
Для эффективности врачи первички часто стали соединяться в центры семейных врачей, чтобы вместе арендовать помещения и создать массу пациентов, необходимую для организации ячейки частной лаборатории. Именно в частных лабораториях врачи первички, а часто и вторички, закупают услуги. За лабораториями стоят инвесторы, которые имеют ресурсы для инвестирования в оборудование и новые технологии, а сотрудничество с врачами гарантирует им постоянный поток, за счет которых окупаются инвестиции.
Каждый год через Больничную Кассу, аналог НСЗУ, проводятся конкурсы на конкретное количество приемов к узким специалистам, и выиграть заказы могут как центры, принадлежащие государству, так и частные. Часто это не покрывает затрат государственных центров, и они предлагают также платные услуги. Так, выбирая время приема к узкому специалисту, ты можешь выбрать время в ту же государственную систему бронирования: или «быстро за свои деньги», или, возможно, и к тому же врачу «на бесплатное время», то есть по госзаказу, но месяца через два. Это создало некоторую ситуацию прохладной войны, где государство стало в каком-то объеме конкурировать с частным рынком, предлагая более низкие цены, но это был побочный эффект реформы.
При этом основной упор также делался на семейных врачей, то есть при любой проблеме ты сначала попадаешь к семейному врачу, который старается решить проблему или, по своему усмотрению и необходимости, выписывает направление к узкому специалисту. Получив направление, ты можешь сам записаться к любому узкому специалисту, который имеет свободное время приема под госзаказом. Если не получил направление, уговори все-таки семейного врача или иди на платный прием.
В итоге в 2019 году Эстония вышла на 29 место в мировом рейтинге GHS. Украина в данном рейтинге на 93 месте. Но не все так безоблачно. Максимальное разрешенное время ожидания к узкому специалисту – 43 дня. Это примерно 6 недель, и 30 % пациентов не попадало даже в эти временные рамки. К тому же среднее время ожидания скорее ближе к шестой неделе, чем к третьей. Согласитесь, не с каждой проблемой хочется ждать так долго, и в итоге, хоть я плачу немаленький социальный налог, я при потребности хожу к частным узким специалистам. Медицинской системой вообще довольны 60 % пациентов. Много это или мало, мне сложно судить.
При этом больницы в очень хорошем состоянии, за счет государственных денег и европейских структурных фондов закуплено новое оборудование. Экстренная помощь бесплатная для всех, и когда жизнь в опасности, прием буквально сразу. Когда жизнь не в опасности, ожидание может быть и до 6 часов, зависимо от степени проблемы. Так в Эстонии по-настоящему реально проблемным участком стал доступ к узким специалистам, но это так во многих странах.
Чем Эстония реально сильна – это электронной медициной, или eHealth, или dіgіtal health.
С 2008 года вся система медицины только электронная. Все диагнозы и анализы вносятся в карту пациента, включая постепенно и информацию от частных врачей и лабораторий. Старые карты и диагнозы при этом не оцифрованы.
Электронный рецепт запустили в 2010 году, и уже спустя несколько месяцев большинство пациентов предпочитали электронный рецепт бумажному. Как это работает? По сути очень просто. Врач вносит в центральный регистр информацию о том, какое тебе лекарство выписали, ты идешь в аптеку, показываешь свой паспорт или ИД-карту, аптекарь вводит твой уникальный идентификационный код в регистр рецептов, на основании информации выдает лекарство и делает отметку, что лекарство выдано. Так получается и полная отчетность по рецептуре, и у семейного врача есть точные данные о лечении. Кстати, те, кому с бумагой комфортней, до сих пор могут получить и бумажный рецепт. Это же тоже демократия – право выбора, но на сегодня в бумажном виде рецепты предпочитают получать только пара процентов из всех пациентов.
При этом, я сама могу через кабинет пациента увидеть все свои диагнозы, анализы и рецепты, и также историю, кто смотрел мою информацию. По умолчанию доступ к карте имеет только семейный врач или специалист, к которому я пришла, но я могу сама управлять своей картой, то есть решать, кому к какой части карты давать доступ.
Сотрудничество с частным сектором по принципу госзакупок распространяется также и на скорую помощь. Например, частный инвестор может инвестировать в создание бригад скорой помощи в соответствии с законодательством и участвовать в конкурсе Больничной Кассы. К примеру, бригады частной скорой помощи Karell, в совете которой я была несколько лет, принимали вызовы с центра «112» и обслуживали свой периметр в 3 километра. Я не знала тогда еще, что и со «112» у меня предстоит своя отдельная жизненная история.